Марина Серова
Город семи королей
Глава 1
– Да-а-а… классный фильм. И этот мальчик – такой лапочка… и так жалко его в конце.
– Еще бы! Узнать, что жена ждала от тебя ребенка после того, как ее убили. Тут любой…
– А этот… как его… убийца-то… Вот уж сволочь так сволочь.
– Ой, и не говори. Главное, взялся всех за грехи наказывать… Да кто он такой?!
Совсем недавно я закончила очередное, довольно сложное дело и, получив гонорар, решила провести небольшой шопинг. Но, обойдя несколько бутиков, я жутко устала и зашла в одно кафе, где, как мне было доподлинно известно, очень прилично готовили кофе.
Сидя за столиком и набираясь сил для очередного рывка по торговым точкам, я невольно подслушала разговор, который вели две девушки, сидевшие за столиком позади меня. Они обсуждали фильм «Семь», который совсем недавно в очередной раз показали по телевизору, и я могла узнать во всех подробностях, что думает каждая из них о самом фильме и занятых в нем актерах.
– А эта… как ее… ну, жена, жена-то его… тьфу ты! Вот вылетело из головы, и все! Только что на языке вертелось… Ну, которую убили…
– Да поняла я, хватит тужиться.
– Ну и как она тебе?
– В смысле?
– Ну, на вид? Нравится?
– Так себе.
– Вот-вот. И мне тоже не нравится. А Ирка от нее прям с ума сходит. И чего нашла? Ни кожи ни рожи… Лицо какое-то… рыбье. Фригидная, наверное.
– Не скажи. Говорят, такие, с рыбьими лицами, они наоборот… ого-го!
– Да ну… все равно мне не нравится. А негр тебе понравился?
– Это который полицейский?
– Ну да.
– Ничего… староват, правда.
– Зато какой умный. Сразу догадался, что тот убивает за семь грехов. Как там… какие грехи, не помнишь?
– Обжорство, например. Ты сколько пирожных себе заказала?
– Ага, а еще зависть, например. Я хоть сколько пирожных съем и не потолстею, а тебе завидно. И вообще, не обжорство, а чревоугодие. Это, между прочим, разные вещи. Обжорство – это когда все равно чего, главное, чтобы много, а чревоугодие…
Возможно, я еще много интересного узнала бы о семи смертных грехах, но кофе мой был выпит, и я покинула свой столик в кафе, так и не дослушав занимательную лекцию.
* * *
Домой в тот день я вернулась поздно, обремененная покупками, уставшая, но очень довольная. Что ни говорите, а для женщины поход по магазинам вполне заменяет сеанс в кабинете психологической разгрузки.
Кроме всяких очень нужных и полезных вещей промышленного производства, я купила еще и несколько произведений кулинарного искусства и, красиво расположив все это на столике перед телевизором, решила устроить себе пир на весь мир.
Немного отдохнув и облачившись в домашний халат, я устроилась поудобнее и, нажав кнопку на пульте, приготовилась совместить приятное с полезным, поглощая разные вкусности и одновременно слушая наши городские новости, которые как раз в это время передавали по телевидению.
«…Загадочное и жестокое убийство потрясло горожан, – донеслось из телевизора, едва я успела открыть рот, чтобы положить в него что-нибудь вкусненькое. – Тело журналистки было буквально изуродовано. По одной из версий, убийство связано с ее профессиональной деятельностью. Отличительной чертой статей Ланы была острота и бескомпромиссность, она открыто говорила о злоупотреблениях, которые происходят в нашем городе, о коррупции, процветающей в высших эшелонах власти. По словам ее коллег, последняя статья Ланы тоже была посвящена подобной тематике и была направлена на разоблачение пороков, царящих в нашем городе. Статья так и называлась „Город семи королей“. Под королями подразумевались семь главных грехов…»
Девка в телевизоре говорила еще что-то об убитой журналистке и о бедных наших грешных душах, но мне было уже неинтересно. Настроение было испорчено.
В кои-то веки соберешься вкусно поесть, отдохнуть, расслабиться… Так ведь нет, обязательно тебе в самый неподходящий момент изуродованный труп подсунут. Ну почему бы им не сообщить об этом, скажем, завтра? А что, в утренних новостях, очень даже хорошо. После сна, для бодрости. Ты ходишь, зеваешь, глаза продрать не можешь, а тут тебе – раз! – И весь сон как рукой сняло.
И опять эти семь грехов… Что-то они весь день сегодня меня преследуют. И в чем это я так провинилась, интересно было бы знать? Наоборот, кажется, только и делаешь, что стремишься наказать зло, так нет, только сядешь отдохнуть или зайдешь в кафе чашечку кофе выпить, на тебе, – сразу о грехах напоминают.
Я понажимала каналы и остановилась на том, по которому шла какая-то юмористическая передача. Здесь зрителя не пугали. Здесь наоборот – шутили. Сами шутили, сами же и смеялись, поэтому трапезничать под нее можно было совершенно спокойно.
Благодаря передаче я благополучно закончила ужин и уже подумывала о крепком здоровом сне после утомительного похода по магазинам, как вдруг раздался телефонный звонок.
– Здравствуйте, я бы хотел поговорить с Татьяной Ивановой, – раздался в трубке приятный мужской голос.
– Слушаю вас.
– Извините, что беспокою вас в такой поздний час, но…
– Ничего, ничего. У вас, наверное, какое-то дело ко мне?
– Да… Да, дело. Видите ли, знакомые говорили мне, что вы занимаетесь частными расследованиями, и довольно успешно, так вот… я… я бы хотел… ну, как это…
– Вы бы хотели заказать мне расследование?
– Ну да. Да, именно. Да, хотел бы заказать расследование, но… но не знаю, согласитесь ли вы… Видите ли, дело в том… это расследование… оно может оказаться… довольно опасным…
В трубке повисла пауза, и я поняла, что мой собеседник не будет продолжать разговор, пока не уяснит для себя, насколько велика степень моей храбрости. В общем-то, встречаться с опасностями мне было не впервой, но сейчас, когда я еще не представляла, о чем может пойти речь, я не могла дать однозначного ответа, готова ли иметь дело с опасностями, которые сулил мне мой загадочный собеседник. Я решила ответить обтекаемо:
– Относительно опасностей могу сказать вам, что, учитывая специфику моей работы, мне приходилось сталкиваться с ними не раз. Что же касается конкретно вашего дела, думаю, вы и сами понимаете, что заявить о своем согласии или несогласии взяться за него я смогу не раньше, чем узнаю, хотя бы в общих чертах, главные обстоятельства.
– Да, да, конечно, но… возможно, эти обстоятельства покажутся вам несколько необычными… видите ли… речь пойдет о… о семи смертных грехах.
И этот туда же! Да что они все сегодня, сговорились, что ли?!
Я не стала обрушивать на своего собеседника шквал эмоций. В конце концов, он-то в чем виноват? Человек обратился ко мне с проблемой, наверное, нешуточной, если уж он решился побеспокоить меня… Кто знает, может, он в церкви какой-нибудь служит, а там насчет грехов вообще строго. Взял один какой-нибудь попик чего-нибудь нарушил, а другой его за это и…
Мне захотелось проверить свою догадку:
– Вы, наверное, представляете какую-нибудь из религиозных общин?
– Я?! Нет. Нет, что вы, я… Ах да, я ведь не представился, поэтому вы… Простите, я сейчас в таком состоянии… не очень хорошо соображаю. Все это так… неожиданно… неожиданно и жутко. Но я сейчас все объясню. Меня зовут Аркадий Свиридов, я журналист. Работаю в газете «Городские вести»…
Смутные догадки уже начинали появляться в моей голове. Семь грехов, журналист… Не иначе мне хотят предложить расследование убийства той самой журналистки?
– Но, в общем-то, речь не обо мне, – продолжал мой собеседник. – Все дело в… не знаю даже, как это сказать… Видите ли, одна из моих коллег… ну, как бы это… в общем, мы были близки и даже собирались пожениться… ну вот. В общем-то мы давно уже живем вместе, у меня своя квартира… но мы хотели узаконить отношения, чтобы все было по-настоящему, дом, семья… А теперь, когда все это произошло… и главное, так внезапно…
В трубке послышались вздохи и уже начали раздаваться всхлипывания, когда я решила перевести беседу из области чувств и эмоций в область реальности и фактов.
– Как звали вашу подругу?
– А я не сказал? Извините, я так волнуюсь… Все никак не могу прийти в себя. Ее звали Лана. То есть Светлана. Светлана Осипова. Но для репортажей она взяла себе псевдоним Лана Оса. В нашей газете есть рубрика «Город без грима», в которой часто публикуются довольно острые репортажи… ну, там, о городских властях, о злоупотреблениях… в общем, вы понимаете…
– Да, конечно.
– Ну вот. Одним из постоянных авторов этой рубрики была моя бедная Лана. Она взяла такой псевдоним, чтобы подчеркнуть… ну, как бы это сказать… свою бескомпромиссность, что ли. В общем то, что она будет писать правду, независимо от должности и положения того человека, о котором идет речь. Ну вот… И она действительно очень часто находила факты, обличающие разные махинации тех или иных представителей городской администрации или еще каких-либо должностных лиц, иногда весьма высокопоставленных. И должен вам сказать, что еще не было ни одного случая, чтобы кто-то из них смог дать обоснованное опровержение. Да, Лана умела делать свою работу… Возможно, это и погубило ее. Последняя статья, над которой она работала, называлась «Город семи королей». В ней Лана говорила о том, что в действительности настоящие правители города это не мэр или администрация, а семь главных человеческих грехов, которые были известны еще испокон веков. Ну вот. И как бы для иллюстрации своего утверждения на каждый из таких грехов Лана приводила в своей статье описание конкретного случая, когда, предположим, в результате алчности кого-то из представителей власти страдали люди, простые горожане. Фамилии и должности в статье не назывались, но случаи были достаточно характерными, чтобы действующие лица могли себя узнать… Ну вот. А сегодня… сегодня… Лану нашли убитой.
Голос моего собеседника задрожал, и я почувствовала, что он вот-вот снова потеряет самообладание и разрыдается. Чтобы избежать этого, я вновь постаралась направить беседу в деловое русло.
В трубке снова возникло молчание.
– Вы считаете, что ее убили из-за этой статьи?
– Видите ли… эти случаи… ну, которые она приводила как бы в пример… – подозрительно шмыгая носом, говорил человек на том конце провода, – там… рассказывалось о довольно серьезных злоупотреблениях. И о довольно высокопоставленных людях. Лана говорила мне, что эта информация стала известна ей благодаря какому-то тайному источнику и что она не может привести доказательства каждого из упомянутых фактов, поэтому и не называет фамилий. Но сами герои этой статьи, несомненно, узнали бы себя. И не только они, а и другие, те, кто мог иметь отношение к упомянутым злоупотреблениям, или те, кто хотел бы, предположим, подсидеть своих конкурентов… Понимаете, что я имею в виду?
– Думаю, да. Хотя в статье и не назывались фамилии, но заинтересованные люди, догадавшись, о ком идет речь, могли начать копать под них и, вполне возможно, докопались бы до конкретных фактов, которые могли бы изрядно подпортить карьеру героев статьи.
– Да, да, именно. Подпортить им карьеру или даже совсем… убрать их, сместить с должности и занять их место. Или поставить своих людей на это место. Ну, в общем… мотивы были. Ох уж мне эти чиновники, эта политика… Ведь говорил я ей, сколько раз говорил! Но куда там! Разве она послушает… а теперь вот…
– Но, если я правильно вас поняла, статья еще не появилась в печати? Как же они могли…
– Да что вы! Да ведь в том-то все и дело, что не появилась! Если бы появилась, то и смысла бы не было… убивать. Когда информация уже стала достоянием общественности… зачем? А так… Ведь статья не была дописана… Вы знаете, я даже думаю, что именно тот, о ком Лана не успела написать, тот и есть… убийца.
– Но каким образом этот предполагаемый убийца мог узнать о том, что Лана собирается писать о нем?
– Да, это вопрос. Но… думаю, здесь не было ничего невозможного. Ведь при подготовке репортажа Лана общалась с разными людьми, и потом, ее источник… может быть, как-то через него произошла утечка. В общем… думаю, при желании узнать можно. К тому же у сильных мира сего везде есть глаза и уши. Иногда даже в таких местах, о которых и не подумаешь…
– Значит, вы считаете, что кто-то из героев последнего репортажа Ланы узнал о том, что какие-то его темные делишки могут вскоре стать достоянием общественности, и, чтобы избежать этого, решил убить ее?
– А почему бы и нет? Мне известна подоплека нескольких историй, о которых рассказывала Лана, если бы по этим фактам ей удалось найти доказательства, для фигурантов это означало бы тюремный срок, не меньше. Не говоря уже о перспективе распрощаться с должностью и карьерой. Так что не думайте, что это был какой-то обычный репортаж, рассчитанный на скороспелую сенсацию. Нет, все было очень серьезно. Лана умела делать свою работу, я уже говорил вам.
– И вы хотите, чтобы я определила, кто же из героев репортажа мог иметь причины устранить Лану? Я правильно вас поняла?
– Не совсем. Судя по тому, что мне известно об этой статье, каждый из ее героев мог иметь такие причины. Поэтому вопрос скорее не в том, кто мог иметь намерение, а в том, кто его осуществил. В общем, я хочу, чтобы вы нашли убийцу.
– Понятно. Тогда другой вопрос. Насколько я поняла, этот случай уже получил общественный резонанс, о нем передавали в новостях, ну и так далее… Учитывая все это, можно предположить, что и официальные органы с должным вниманием отнесутся к расследованию убийства, ведь дело наверняка уже возбуждено. Почему бы вам просто не дождаться результатов официального расследования?
– Видите ли, – медленно произнес мой собеседник после небольшой паузы, – конечно… официальное расследование… и резонанс… все это вы правильно подметили, но… в общем… в общем, у меня нет уверенности, что официальное расследование сможет выйти на настоящего убийцу.
– Откуда такое недоверие? Думаете, и органы внутренних дел не чужды смертных грехов?
– Вы шутите, а мне совсем не до шуток. Поймите, в деле замешаны высокопоставленные лица, люди, известные в городе. Наверняка они не захотят, чтобы следственные органы слишком углублялись в содержание этой статьи, и уверяю вас, они найдут необходимые рычаги, чтобы направить расследование в удобную им сторону. Найдут какого-нибудь козла отпущения – вот вам и преступник.
– Но…
– Но даже если рассматривать идеальный вариант и предположить, что на следствие не будут оказывать никакого давления, неизвестно, сколько времени оно продлится. А пока оно будет длиться, случай постепенно забудется. Тот общественный резонанс, о котором вы говорили, сойдет на нет, и вполне возможно, все закончится ничем. А меня это не устраивает… Поймите, ведь погиб очень близкий мне человек, и не просто погиб, а был зверски убит… Вы видели репортаж в новостях?
– Увы, да.
– Ну вот. А теперь попробуйте поставить себя на мое место. Если бы такое сделали с кем-то из ваших близких, с вашим возлюбленным, что бы вы чувствовали?
Последние фразы Свиридов договаривал уже срывающимся голосом, и я поняла, что на сей раз переводить разговор в деловое русло бесполезно. Эмоции все равно окажутся сильнее.
Через некоторое время, дождавшись, когда мой собеседник успокоится, я продолжила разговор.
– Да, ваши чувства очень понятны, – вздохнула я, – но если вы заинтересованы в быстром расследовании, почему бы вам самому не заняться им? Вы сэкономите и время, и деньги. Ведь так называемые журналистские расследования сейчас проводятся все чаще. А у вас есть те преимущества, что вы в курсе всех дел Ланы и даже, насколько я поняла, знаете, о ком именно могла идти речь в ее последней статье.
– Видите ли, – сказал мой собеседник после долгой паузы, – мне и в голову не приходило ничего подобного. И потом, сам я довольно далек от того, над чем работала Лана. Мой профиль – спортивная тематика. А всевозможные расследования – не моя сфера. Лана иногда занималась подобными вещами, и, признаюсь, каждый раз, когда она раскручивала очередную «историю с географией», я очень волновался за нее. Ведь она простая журналистка, у нее нет такой «крыши» и связей. Она была слабее тех, кого выводила на чистую воду. И ей всегда могли причинить вред… да в общем-то так и вышло… Нет, журналистские расследования – это не для меня. Если уж Лана, которая имела опыт и все-таки знала, где можно и надавить, а где нужно соблюсти осторожность, если уж и она… то я-то тем более… Нет, я предпочитаю обратиться к профессионалам. О вас, Татьяна, я слышал много положительных и даже восторженных отзывов, мне говорили, что обычно вы проводите расследования довольно оперативно, и думаю, что это как раз то, что мне нужно.
– Что ж, спасибо на добром слове. Но если я возьмусь за дело, мне будет необходимо гораздо больше информации, чем я имею на данный момент. Например, та статья, о которой идет речь… у вас имеются… ну, не знаю… черновики, например?
– Да, да, конечно, все это есть. В редакции Лана, конечно, не оставляла ничего, но у нас дома, в компьютере, все сохранилось.
«У нас дома»? Недурно, недурно. Похоже, намечавшееся «предложение» было не более чем простой формальностью. Но тут мне пришла совсем другая мысль по поводу этого «у нас дома».
– Послушайте, Аркадий, если вы считаете, что Лану убили из-за этой статьи, вы не думаете, что небезопасно так вот просто держать материалы дома в компьютере? Может быть, стоит найти для них более надежное место?
– О! И в самом деле… представьте, я и не подумал. Но, с другой стороны, когда и думать-то было, все это так свалилось на меня… как снег на голову. Да, конечно, вы правы, Татьяна, с хранением статьи нужно будет что-нибудь придумать… А когда вы сможете посмотреть ее?
– Откладывать не стоит, если вам удобно, я могла бы сделать это, например, завтра утром.
– Да, вполне. Вполне удобно.
– Заодно договоримся и об оплате, – не забыла я напомнить о весьма немаловажной составляющей частного расследования. – Мои расценки вам известны?
– Да, я… мы найдем деньги.
– Потребуется небольшой аванс.
– Да, разумеется, об этом не беспокойтесь.
Ну вот и прекрасно. Значит, беспокоиться не буду. Осталось наметить место встречи.
– Где нам лучше встретиться?
– Вы знаете, вам ведь все равно нужно будет смотреть статью. Кроме того, возможно, вас заинтересуют и какие-то другие материалы… так что, думаю, лучше всего будет встретиться у нас… точнее, теперь у меня дома. Лана всю основную работу делала здесь, так что, если возникнут какие-то дополнительные вопросы, вы сразу же сможете получить нужную информацию.
– Хорошо, я подъеду к вам домой.
– В девять утра подойдет?
– Подойдет.
Записав адрес, я положила трубку и, вспомнив, что еще совсем недавно собиралась мирно отойти ко сну, посмотрела на часы. Они показывали уже почти двенадцать ночи, оказалось, что мы разговаривали с журналистом больше часа.
«Нет, все-таки журналистика – это особый талант, – думала я, укладываясь в постель. – Это ж надо – почти полтора часа морочил голову и ухитрился почти ничего не сказать. Ведь все, что в нашем разговоре непосредственно относилось к делу, можно было уместить в нескольких словах. Убита журналистка, по всей видимости, из-за статьи, в которой она приводила обличительные материалы на некоторых высокопоставленных людей города. Причем материалы бездоказательные, насколько я могла судить. Вот и все, собственно. А рассказывал весь вечер».
* * *
На следующий день в девять часов утра я уже поднималась в лифте на шестой этаж многоквартирного дома в одном из так называемых «спальных» районов нашего города.
Еще раз уточнив по своим записям номер квартиры, я нажала кнопку звонка, и через некоторое время передо мной предстал молодой и довольно приятный на вид, но несколько неряшливо одетый человек.
– Вам кого? – обалдело глядя на меня, спросил он.
– Вас, вероятно. Я Татьяна Иванова, частный детектив, мы с вами вчера договаривались о встрече. Господин Свиридов, если не ошибаюсь?
– Вы?! Вы – частный детектив?! – изумленно спросил господин Свиридов.
Не иначе, он в своем воображении представлял меня чем-то вроде кабинетной фурии в стоптанных туфлях и с хвостиком, перетянутым грязной тряпочкой. И хотя я вовсе не намеревалась сразить Свиридова своей красотой, а просто прилично оделась для утреннего делового визита, было совершенно очевидно, что произвела большое впечатление на своего клиента.
Но сама я в тот момент была очень далека от эмоциональных всплесков. Как мужчина, журналист не произвел на меня впечатления, он явно был не в моем вкусе, поэтому я сосредоточилась на том, что же может дать мне его неподдельное изумление в плане информации по делу.
Если он впадает в такой транс, увидев хорошо одетую женщину приятной наружности, то, скорее всего, эта его Лана имела очень средний внешний вид и действительно была, что называется, «вся в работе». И если моя догадка верна, то вполне может оказаться, что верно и предположение журналиста о том, что мотивом к ее убийству послужила именно профессиональная деятельность. Шутки шутками, а если всю себя посвятить тому, чтобы откопать какие-нибудь интересные факты про интересных людей, то в конце концов можно их и откопать. А уж как на них отреагируют эти самые интересные люди, – и гадать не надо.
«Не мешало бы просмотреть ее архив, – думала я в то время, как онемевший господин Свиридов удивленно разглядывал меня со всех сторон, – прошлые репортажи, особо нашумевшие статьи… Это может помочь составить более внятное представление о том, насколько ее журналистская деятельность действительно могла помешать кому-то».
– Ну и ну! – наконец обрел дар речи клиент. – Частный детектив… надо же… Если бы я встретил вас где-нибудь на улице, я бы подумал, что вы фотомодель.
– Спасибо, но может быть, вы позволите мне войти?
– О! Да, конечно! Извините, я что-то… растерялся немного. Пожалуйста, проходите, – сказал журналист, пропуская меня в коридор небольшой двухкомнатной квартирки, такой же неопрятной, как и ее хозяин. – Извините, у меня не убрано…
– Ничего, ничего, – вежливо ответила я.
В конце концов, мне ведь здесь не жить.
– Чем вас угостить – чай, кофе? – спросил Свиридов.
Вежливо отказавшись от рискованного эксперимента с угощением, я попросила Свиридова показать мне, где работала Лана.
Посмотрев на место, где рождались шедевры Ланы, я сразу поняла, что моя догадка о том, что журналистика была для нее смыслом всей жизни, оказалась верна.
Одна из комнат квартиры, по всей вероятности, зал, была разгорожена шкафом на две половины. По всей видимости, сделано это было для того, чтобы коллеги не мешали друг другу. В каждой из образовавшихся частей стоял стол с компьютером, который был едва виден из-за наваленных на него бумаг. Причем если на половине Свиридова бумаги валялись только на столе и на полках, то на половине Ланы они огромными стопками лежали и на полу, и на подоконнике, и даже, как мне показалось, на потолке.
– Это все статьи Ланы? – наивно спросила я.
– Ну что вы! Статьи все в компьютере. Это – так… подготовительные материалы, черновики… Правда, раньше Лана собирала газеты со своими публикациями, но потом перестала. Как говорится, прелесть новизны пропала, сам факт того, что напечатали твой материал, превратился в рутину, и ей гораздо интереснее стал сам процесс добывания всевозможных интересных сведений. Иногда она так увлекалась этим, что не знала меры. Вот и в этот раз… Ее идея – показать истинное лицо наших правителей, используя концепцию семи смертных грехов, очень понравилась ей, и она довольно долго с ней носилась… Ведь нужно было собрать очень много материала, и причем не какого-нибудь, а совершенно определенного. Ну, вот и собрала…
– Я могу посмотреть статью? – спросила я.
– Да, конечно. Присаживайтесь вот сюда, за компьютер, я сейчас покажу вам файлы. Правда, там пароль… но, впрочем, я знаю.
Аркадий включил компьютер и показал мне файл с последней статьей Ланы, а также архивные файлы, где хранились прошлые ее репортажи.
– Вот, здесь статья, можете почитать. Правда, это черновик, но я знаю, что Лана уже заканчивала работу, так что, думаю, все будет понятно. Я не буду вам мешать, если возникнут какие-то вопросы, позовите меня, я буду на кухне. Я еще не завтракал, – смущенно закончил свою речь мой новый клиент.
Поблагодарив Свиридова за содействие, я углубилась в изучение статей Ланы, а сам Аркадий, судя по звукам, время от времени доносившимся из кухни, пытался то ли приготовить что-то, то ли помыть посуду.
Файл, в котором хранилась последняя статья Ланы, был так и озаглавлен: «Город семи королей». Однако, открыв его, я сначала не обнаружила ничего такого, что было бы похоже на газетную статью, как она рисовалась в моем воображении. Страниц пять занимали какие-то отрывочные предложения, непонятные по смыслу абзацы без начала и конца, и только добравшись до шестой страницы, я набрела на что-то, что отдаленно напоминало план статьи.
Это был набор тезисов весьма незамысловатого содержания, типа: «начать с этого, а вот это – после этого, а это – уже после того». Непосредственно вслед за планом шли два более развернутых варианта статьи, причем под вторым из них была проставлена какая-то странная дата. Если число и месяц этой даты были вполне сопоставимы с периодом, в который могла писаться статья, то год почему-то был обозначен не текущий, а прошедший. Впрочем, вполне возможно, что Лана ошиблась просто по рассеянности.
Последняя, третья редакция, по всей видимости, и представляла собой вариант, наиболее близкий к тому, как должна была выглядеть эта обличительная статья на страницах газеты.
Слог был довольно бойкий. Немного порассуждав об испорченности современных нравов и нехорошем поведении инспекторов на дорогах и чиновников в кабинетах, Лана с несколько преувеличенной, на мой взгляд, амбицией выставляла вопрос: «Так кто же в действительности правит нашим городом? Кто диктует правила игры? В чьих руках реальная власть над нами? Может быть, городом управляет мэр, которому есть дело только до того, как бы не потерять свой пост? Или министры, которым вообще ни до чего нет дела, кроме своевременного получения присвоенного содержания? Или канцелярские чиновники, которые за одной справкой подчас гоняют простых горожан по полгода? Нет, нет и еще раз нет! Все эти люди не имеют реальной власти хотя бы уже потому, что сами находятся под властью. Под властью главных человеческих пороков, которые известны нам испокон веков и которые в современном мире, к сожалению, имеют над людьми гораздо большую власть, чем в древние времена».
После этого пороки назывались своими именами и приводились действительно довольно характерные примеры того, как гнев, алчность или гордыня людей, обладающих властью, приводила к весьма плачевным результатам.
Если верить статье Ланы, даже такой, казалось бы, безобидный для окружающих грех, как обжорство, может привести к трагедии. Причем к трагедии именно для окружающих, а не для самого любителя плотно покушать.
Читая этот пример, я вспомнила разговор двух девушек, накануне подслушанный мной в кафе, когда одна объясняла другой, что обжорство и чревоугодие – не совсем одно и то же. В статье Ланы речь шла именно о чревоугодии.
В ней говорилось о том, что некто, хотя и не занимающий ключевого поста в администрации, но тем не менее имеющий социальный вес благодаря высокопоставленным родственникам, любил захаживать в один недешевый ресторан и заказывать там экзотические блюда. «Пресытившись всевозможными заморскими диковинами и не зная уже, чем бы удовлетворить свой изысканный вкус», – как гневно писала Лана, этот некто в последнее время получил вкус к несколько подпорченным блюдам. Прокисшие салаты, рыба «с запашком» и прочие оригинальности обязательно включались в его меню. Разумеется, потчуя своего высокого гостя столь оригинальными кушаньями, повар находился в условиях постоянного нервного стресса. Во-первых, блюдо не должно было быть откровенно тухлым, нужна была именно только едва заметная «вторая свежесть», которая могла бы удовлетворить вкус гурмана, поэтому повар все время боялся «передержать» кушанье. Ну и, во-вторых, иногда даже легкая испорченность блюда могла привести к тяжелым последствиям, поэтому вторая причина головной боли повара заключалась в том, что он, сам того не желая, мог спровоцировать отравление своего клиента.
Что в конце концов и произошло. Неизвестно, то ли угощения в тот злополучный день были «выдержаны» несколько долее, чем требовалось, то ли вся причина скрывалась в каком-нибудь неправильном сочетании продуктов, но дорогого гостя от стола увезли прямехонько в реанимацию.
Разумеется, родственникам высокопоставленного лица незамедлительно сообщили о случившемся, и разгорелся скандал. И разумеется, во всем оказался виноват повар. В своей статье Лана акцентировала внимание на том, что несчастный и без того уже достаточно натерпелся. Ведь, с одной стороны, соблюдая профессиональный кодекс, он не мог подавать клиенту блюда, несущие потенциальный вред здоровью, а с другой стороны, он не мог и не подать эти блюда, так как, не выполнив требования такого посетителя, скорее всего распрощался бы со своим местом. И теперь он же подвергается наказанию.
Тоном, преисполненным возмущения, Лана писала, что родственники неудачливого обжоры (для которого, кстати, инцидент окончился вполне благополучно), используя свои связи, настояли на проведении официального расследования, хотя случай и так был предельно ясным, и в результате против невинного фактически человека было возбуждено уголовное дело. А у него, между прочим, жена и двое детей.
Внимательно прочитав эту часть статьи, я задумалась о том, что сказал мне Аркадий во время нашего вчерашнего телефонного разговора. А именно, что героям статьи, хотя фамилии их и не названы, легко будет узнать себя в этом репортаже. Действительно ли это так?
Вот, например, этот обжора, сможет ли он узнать себя? Посмотрим. Для начала отметим, что хотя и бывают на свете такие гурманы, но иметь вкус к протухшей еде – это, знаете ли… действительно что-то уж совсем из ряда вон. Кроме того, очевидно, что речь шла не о простых гражданах, а о так называемой «тусовке», а в тусовке все всё про всех знают, так что такие оригинальные вкусы наверняка не были секретом для друзей и приближенных «гурмана».
Человек, постоянно посещающий один и тот же ресторан, делающий одни и те же оригинальные заказы, – такой человек не только сам себя легко узнает в статье, но и не сможет сохранить свое инкогнито для окружающих. Разумеется, окружающих из его круга. А если учесть, как жестоко был наказан повар за поступок, в котором, по сути дела, не был виноват, то само собой понятно, что герой репортажа не будет в восторге от того, что его история получит огласку.
