Марина Сергеевна Айрапетова
Голубое платье
В июле вдвоем, Кира Яковлевна и Лёнечка, съездили на море к маминой подруге в Одессу. Степан Матвеевич так и не вырвался со своей ответственной работы. Лёня, конечно, наплавался вдоволь, но и только. Все остальное время он отсиживался на застекленной веранде в квартире маминой подруги. После юга мама потащила его на несколько дней к каким-то дальним родственникам на дачу в Подмосковье. Но и сама не выдержала там долго, быстро устав от деревенской жизни. Она была типично городской жительницей. У нее, как оказалось, даже и одежды не было подходящей.
А лето уже приближалось к концу, была середина августа, когда Кира Яковлевна, посоветовавшись с мужем, решила сделать подарок своей единственной племяннице в связи с ее успешным окончанием школы и поступлением в Университет. Юная племянница, дочь младшей сестры Киры Яковлевны из ее родного города Львова была приглашена погостить у них. Девушка с радостью согласилась, тем более, что еще никогда не была в Москве. Об этом тут же сообщили Лёне, при этом отец добавил, что Леониду подобает быть вежливым, а значит, он должен будет сопровождать дам в экскурсиях и прогулках по городу, добавив при этом, что и размяться сыну хорошо бы, а то засиделся с книгами на балконе. Лёнечка, конечно, впал в уныние. Такая перспектива его совсем не радовала. Он даже пожалел о том, что отказался от лагеря.
Три дня в доме шли приготовления, Леню то и дело посылала мама в магазин. И вот наступил день приезда Любаши, так велено было называть гостью. Леонид наотрез отказался ехать в аэропорт. Уж если надо знакомиться, так хотябы в привычной обстановке. Все утро, пока мама встречала эту Любашу, Леня провел, шатаясь бесцельно по квартире, в подавленном настроении, ведь посягнули на его личное пространство и время, и это казалось невыносимым. И вот раздался звонок. Мать хотела, чтобы ее сын проявил вежливость уже с порога и потому не стала открывать дверь сама ключом. Лёнька поплелся открывать. Он был вежлив, он даже слегка склонился, здороваясь и называя свое имя. Глядя куда-то вниз и мимо, он произнес в растяжку Ле-о-нид. А в ответ услышал Любовь, произнесенное весело и очень звонко. За обедом Кира Яковлевна задавала племяннице массу вопросов, Любаша охотно отвечала и подробно обо всем рассказывала. Потом она вручила кучу сувениров. Потом, к счастью Лёньки, они углубились в составление плана «московских каникул». Лёнечка теперь мог немного передохнуть, он быстро смылся на балкон и зарылся в книгу. Вечером, когда вернулся с работы папа с огромным тортом и букетом, был организован пир. Родители были так возбуждены своей миссией, что Лёнька смог раствориться. Он посчитал молчаливое поглощение огромного куска торта вежливым по отношению ко всем и тихо отсиживался с полным ртом за кипящим от разговоров столом. Его угнетало еще одно обстоятельство, пришлось по негласному настоянию родителей уступить свою комнату и спать в гостиной. Теперь его жизнь становилась совсем «проходной»!
Утром, за завтраком мама объявила сыну маршрут первого дня. Лёня слушал, но не внимал. Ему было безразлично, где страдать. После завтрака все разбрелись одеваться, как вдруг из комнаты вышла Любаша и вынесла на обеих руках два наряда. Вытягивая то одну руку, то другую, она просила помочь выбрать наряд. Выбор был проще некуда! «Мне надеть белую блузку с синей юбкой или розовое платье с оборкой?»,– спрашивала раскрасневшаяся Любаша. Кира Яковлевна, рассмотрев досконально предложенные наряды, предложила надеть юбку с блузкой. Итак первый маршрут был начат. Впереди, цокая каблуками и благоухая духами, вышагивала Кира Яковлевна, чуть отставая весело шагала блузка с юбкой, а позади, завершая шествие плелся сероглазый «нелюдим», внимательно изучая асфальт под ногами. Присутствие этой веселой и «юморной», как отмечал про себя Лёнька, его очень смущало. Но к ее речам он прислушивался с интересом. За первым днем последовал второй, потом третий… . Все они начинались с общего завтрака, потом Любаша появлялась с двумя нарядами на руках, предлагая, как всегда, сделать выбор Кире Яковлевне. Всегда одно и тоже: юбка с блузкой или какое-нибудь платье странного цвета и обязательно с каким-нибудь вычуром. Мама Ленькина приходила в восторг от нарядов, хваля свою сестру, Любину маму, за вкус и давала совет. Любаша покорно и чаще понуро, так казалось, следящему тайком за всем этим, Лене, удалялась в комнату. По вечерам все трое приплетались на стоптанных ногах домой. Леня быстро отделялся от компании, а мама еще долго после ужина обсуждала с племянницей будущий маршрут. На следующее утро все повторялось . Леня тоже знакомился с родным городом, как подчеркивала его мама, но он еще и знакомился со своей кузиной, как опять же называла ее Кира Яковлевна. И Лёнечка это понимал. Оказалось, что гостья была не глупа, неплохо разбиралась в истории, интересовалась искусством. По некоторым ее репликам, можно было судить, что и читала она немало. Все это не очень вписывалось к рамки Ленькиных представлений о девчонках. В довершение всего, однажды, за три дня до окончания московских каникул Любаша вышла на балкон, где отсиживался Леня, чтобы с ним пообщаться… . В этот день, с утра образовалась пауза, у Киры Яковлевны сильно разболелась голова, и решено было сделать передышку до обеда. Любаша появилась на балконе совершенно неожиданно. Леня дочитывал очередную увлекшую его книгу и вдруг почувствовал, что в дверях кто-то стоит. Это была Любаша, она грызла яблоко, а второе протягивала Леньке. Яблоко он взял, поблагодарив, но тут же вернул нос в книгу. Любаша уходить не собиралась, постояв молча некоторое время, она предложила ему выйти на улицу вместе и сходить за мороженым, ну и просто пройтись. Одна она идти не хотела. Она ведь вообщем-то плохо знает их район. Делать было нечего, Ленька, «скрипнув» сердцем и обреченно вздохнув всем нутром сразу, согласился. Надо было быть гостеприимным. Любаша убежала одеваться. Ленька решил не переодеваться, не на бал же, да и без мамы. А вот Любовь скорее всего ждать придется долго, сегодня еще и советоваться не с кем. Но он ошибся, следом за ним в коридор выскочила просто Любка. Да-да, это была смешная, немного несуразная, но очень симпатичная девчонка. Как он это понял? Ведь он старался и на нее смотреть мимо. Все изменило обыкновенное, очень простенькое летнее платье голубого нежного цвета и все в букетиках цветов. После всех ее вычурных оборок и складок это платье сразу обратило его внимание на ту, которая его надела. Он совершенно неожиданно для себя перешел взглядом с платья на всю Любашу и особенно на ее лицо. На этом лице почти все место занимали такие же, как платье, голубые искрящиеся глаза. А из волос смешно вылезали слегка оттопыренные уши, и все это вертелось на тонкой-тонкой шее.
