Марина Лаврищева
Любовь со вкусом ностальгии
– Да возьми же трубку, сколько можно? – женщина беспокойно ходила по комнате, время от времени возобновляя вызов абонента.
– Аня, что ты так убиваешься, может телефон у Стасика разрядился или не слышит звонка, – в гостиную вошла худощавая женщина, лет 65, – Дело молодое, общаются, – она поправила рукой гладко собранные в пучок волосы.
– Мама, время сколько уже? Стас обещал в одиннадцать быть дома, а сейчас полдвенадцатого! И потом, не забудь, что ему только семнадцать, а в этом возрасте может, что угодно быть. Время такое…
– Я понимаю, но не убивайся так, ещё набери.
– Уже раз двадцать набирала, не отвечает, – женщина подошла к окну и вглядываясь в темноту, продолжила, – Не знаю, какое-то неприятное чувство появилось, не могу объяснить.
– Егору позвони, может он знает. Они ни вместе были?
– Звонила, Егор дома. Он сегодня не смог с ними пойти, помогал брату.
– Молодец, Егор, всё успевает: и паркуром с мальчишками заниматься, и брату в баре с бизнесом помогать.
– Согласна, хороший парень. Ладно, мам, пойду на терассе посижу. Ты ложись, я Стаса дождусь.
– Накинь, там прохладно уже, – женщина протянула бежевый вязаный кардиган, – Если что, я не сплю, тоже подожду.
– Хорошо, спасибо, – Анна накинула на плечи кардиган и вышла на террасу.
Несмотря на августовскую ночную прохладу, вечер оставался ещё тёплым. Аня любила свой «спальный» район: даже отдалённый звук проезжавших автомобилей не перебивал трели поздних птиц и настойчивый стрекот кузнечиков. Она облокотилась руками на перила и стала любоваться недавно обновлённым ландшафтом. Глаза немного привыкли к темноте; от падающего оконного света лужайка перед домом казалась особенно красивой. Клумбы с чайными розами прекрасно сочетались с аккуратно стриженными кустарниками, а ровный зелёный газон придавал саду ухоженной завершённости.
Нетронутым остался лишь небольшой фонтанчик с камнями в глубине сада, – его делал ещё отец. Анна посмотрела на звёзды и прошептала:
– Папа, как мне не хватает тебя, если бы ты только знал…
Отношения дочери и отца всегда были дружескими и самыми тёплыми. Никто не понимал и не поддерживал Анну так, как это делал отец. Они любили друг друга и ей очень не хватало сейчас рано ушедшего из жизни отца. Безусловно, маму она тоже любит, но это совсем другая любовь…
Анна посмотрела на телефон: прошло пятнадцать минут и она повторила попытку дозвониться до сына.
Ожидая ответа, женщина взглядом обвела территорию и вдруг ей показалось, что в глубине сада, у самых ворот, мелькнул тусклый свет. Она убрала в сторону телефон и присмотрелась: там действительно что-то светилось. Анна быстро пошла на свет. То, что она увидела через минуту, заставило оцепенеть: на траве лежал Стас, а в кармане светился звонивший телефон.
– Стас, сынок, что с тобой? – бросилась к сыну женщина, – Что случилось? – она наклонилась над парнем и попыталась вглядеться в лицо, но было слишком темно, – Сынок! – Анна посветила телефоном на сына и увидев, что тот без сознания, машинально проверила пульс, – Живой, – облегчённо выдохнула она, – Сейчас я тебе помогу.
Анна попыталась приподнять голову сына, но поняла, что одна не справится, позвонила матери.
– Аня, что, что со Стасиком? – испуганно спросила подбежавшая Зоя Ивановна.
– Не знаю, я его тут нашла. Он без сознания. Мама, звони в «скорую», его лучше не трогать.
– Почему? Давай занесём его в дом.
– Мама, мы не знаем что с ним, а вдруг его нельзя двигать, вдруг что-то серьёзное?
– Да, да, ты права, дочь, лучше не трогать, я быстро, – женщина отошла в сторону и вызвала « скорую помощь», – Я позвоню Алексею Семёновичу, на всякий случай.
– Не надо, мама, вдруг ничего криминального…
– Аня, посмотри, у Стаса царапины на руках, а если его били?
– Ладно, звони. Неудобно как-то начальника полиции беспокоить.
– Он, в первую очередь, друг семьи, не забывай, пожалуйста. Паша бы сразу к нему обратился.
– Хорошо, звони.
Вскоре приехала «скорая помощь».
– Это хорошо, что вы его не стали заносить в дом, – обратился врач к Анне, – Похоже проблемы с позвоночником, только хуже сделали бы, – констатировал после осмотра доктор, – Давно он так лежит?
– Я не знаю, – расплакалась Анна, – Полчаса как нашла его здесь.
– Видимо привезли и оставили у входа, побоявшись себя обнаружить. Но хорошо, что не бросили ещё где-то.
– Что с ним, доктор?
– Пока ничего не могу сказать, надо срочно обследовать, – помогая перекладывать на носилки Стаса, мужчина добавил, – Документы принесите его.
– Уже, – Анна указала на сумочку в руках, – Пока вас ждали, всё приготовила.
– Хорошо, едем, нельзя терять ни минуты.
– Мама, не волнуйся, как только что-то узнаю, позвоню, – пообещала Аня, усаживаясь в «скорую помощь» рядом с сыном, – Я перезвоню.
– С Богом.., – перекрестила в воздухе машину «скорой» женщина.
Казалось, время остановилось. Анна посмотрела на часы: прошло два с половиной часа.
«Только бы операция удачно прошла, Господи, помоги ему. За что нам это? Он же совсем ребёнок, помоги ему, Господи», – тихонько шептала она, глядя в сторону операционной.
Операция продолжалась четыре часа. За это время Анна вспомнила всю свою жизнь, а вернее ту часть, когда родился Стас. Она воспитывала его одна и сейчас остро ощутила потребность в участии, в поддержке мужского плеча. Вновь мысленно вернулась к отцу: «Папа, если б ты был рядом, сумел бы помочь, сумел найти нужные слова, ты не допустил бы такого…»
Когда Аня поняла, что беременна, первым, с кем она поделилась этой новостью, был отец. Именно ему она открыла свою тайну. И не пожалела. Отец твёрдо настоял, чтобы дочь рожала и никогда не укорил её о случившемся. Вот только имя отца ребёнка Анна долго скрывала, лишь перед смертью Павла Николаевича. призналась, взяв обещание не раскрывать её секрета. Он сдержал своё слово, унеся тайну дочери с собой, так как доверял ей полностью и верил, что она найдёт правильное решение. Единственное, о чём он тогда спросил дочь, – любит ли она этого человека? И получив утвердительный ответ, сказал: «Это самое главное, а остальное образуется.»
Анна так погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила подошедшего врача, а увидев, даже вздрогнула от неожиданности.
– Что, доктор, как всё прошло? Стас поправится,да?
– Анна Павловна, всё, что от нас зависило, мы сделали на данном этапе, – начал хирург, – Но о дальнейших методах лечения будет разумнее говорить, когда Стас придёт в себя и мы проведём повторное обследование.
– Хоть какие-то прогнозы вы можете сделать? Когда Стас придёт в себя? Я хочу его увидеть.
– Сейчас он проспит несколько часов, но вы можете пройти в палату, только халат и бахилы возьмите на посту. А прогнозы все завтра, всё завтра. Позвоночник, – это не перелом руки, это очень серьёзно, о последствиях такой травмы вообще нельзя предугадать. Поэтому, давайте решать проблемы по мере их поступления и утро вечера всегда мудренее.
– Хорошо, я поняла. Спасибо, доктор.
– Пока не за что.
Едва переступив порог палаты, Анна не сдержалась и расплакалась. Она смотрела на обездвиженное тело сына, на странные приборы, подключённые к нему и не верила, что всё это происходит с ней, – подобное видела только в кино. Хотелось рыдать в голос, кричать, но страх разбудить и напугать сына заставил сдержаться. Она закрыла рукой рот, сдерживая всхлипы и попыталась успокоиться, на сколько это было возможно. Через несколько минут, справившись с эмоциями, Анна вытирая слёзы с лица, присела на стул рядом с кроватью.
– Привет, сынок, – выдавила она из себя и проглатив душащие её слёзы, продолжила, – Как ты напугал меня… Прошу, никогда больше не делай так, – она помолчала, осторожно взяла руку Стаса в обе ладони, – Бабушка тоже волнуется, а ей нельзя, ты же знаешь. Что случилось, сынок, почему у тебя травма позвоночника? Ты же мне потом расскажешь? Расскажешь, кто тебя так7…А я звонила тебе, звонила.., – Анна вновь хотела расплакаться, но сдержалась, – Бабушка твои любимые пирожки пекла, с яблоками, но ничего, вот поправишься, мы ещё сделаем. Ты только поправляйся, пожалуйста. Я так тебя люблю, дороже у меня никого нет, Стас, ты же знаешь… Сынок, ты поправляйся, – она поцеловала руку Стаса, – Только поправляйся…
Всю ночь Анна просидела у кровати сына, а под утро не заметила как задремала. Ей казалось, она провалилась в сон на несколько минут, но очнувшись, обнаружила, что уже светло. Посмотрела на часы: 6:30, значит спала полтора часа. Анна машинально тряхнула головой, словно прогоняя остатки сна и посмотрела на Стаса, затем на мониторы, которые отображали его показатели. Изменений не было. Она встала, чтобы размять затёкшие ноги, сделала несколько шагов и выглянула в коридор. Кроме медсестры на посту, никого не было. Женщина тихонько прикрыла за собой двери палаты и подошла к медсестре.
– Доброе утро. А где врач?
– Доброе. Что-то случилось?
– Стас ещё не пришёл в себя, мне страшно.
– Но прошло очень мало времени после операции, поверьте, это нормально, что он спит. Пока наркоз отойдёт, пока проснётся… Сергей Михайлович зайдёт к вам, обязательно.
– Хорошо, – Анна медленно направилась к палате, – Спасибо.
– Пожалуйста. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, Сергей Михайлович очень хороший хирург, он лучший в городе.
– Спасибо, хорошо.
Анну немного ободрили слова медсестры, она вновь присела у кровати сына и взяв его за руку, поделилась:
– Всё будет хорошо, у нас лучший доктор, вот увидишь, ты быстро поправишься. Я верю девушке, – сказала она скорее для себя, чтобы не расплакаться, – Ты поправишься, иначе зачем всё.., – она замолчала, словно это «всё» являлось большим секретом, затем добавила, – Поправишься, я знаю.
Через полчаса в палату вошёл Сергей Михайлович. Быстро осмотрев Стаса, доктор успокоил Анну:
– Рано, рано ещё делать прогнозы. Вот проснётся, сделаем обследование, тогда и оценим состояние.
– Но почему он не просыпается?
– Проснётся, не переживайте. Всему своё время. Я позже ещё загляну.
– Хорошо.
Доктор вышел из палаты, а женщина присела у кровати и погрузилась в свои мысли.
В который раз за последние часы Анна прокручивала кадры из жизни и в который раз ощутила себя маленькой беспомощной девочкой, так нуждающейся в помощи надёжного мужского плеча.
« Эх, если б отец Стаса был рядом, легче стало бы в разы…» – подумала Аня и тяжело вздохнула.
– Мама, – еле слышно произнёс Стас и попытался дотронуться до руки Анны, – Не плачь.
– Сынок! – Аня смахнула со щеки слезу и взяла его руку в свои ладони, – Я не плачу, всё, не плачу. Как ты, как себя чувствуешь? Что случилось с тобой, сынок, кто это сделал?
– Не так быстро, мам, – попытался остановить поток вопросов парень и медленно вздохнув, продолжил, – Я сам, сам виноват. Больше никто. А чувствую себя никак, точнее, не чувствую ничего. Тяжесть какая-то во всём теле и голова плохо соображает. Помню только, что сорвался со стены…
– Как сорвался? Сам?
– Да, сам. Сорвался, а потом провал, ничего не помню.
– Кто тебя к дому привёз?
– К дому? Не помню.
– Тебе операцию сделали на позвоночнике.
– Операцию? Что, так плохо всё?
– Доктор говорит позвоночник повредил. Надо обследование сделать. Давай я его позову.
– Хорошо.
– Стас, любимый, ты меня так напугал, – Анна поцеловала руку сына, – Нас напугал. Бабушка тоже волнуется. Я сейчас, – она встала и пошла к выходу – Я быстро.
– Прости, прости меня, я не хотел вас пугать, не думал, что так получится…
– Не трать силы, сынок, я знаю, что не хотел, ты поправишься, всё будет хорошо.
– Я поправлюсь… Я должен, обещаю…
Пока Стас находился на обследовании, в клинику подъехали Зоя Ивановна и друг семьи Алексей Семёнович.
– Что со Стасиком, уже выяснили? – с порога спросила Зоя Ивановна, – Как он? Операция успешно прошла?
– Здравствуй, Аннушка, – Алексей Семёнович обнял Анну, – Я во всём разберусь, ты не волнуйся, на уши город поставлю, но виновных найду.
– Здравствуйте, Алексей Семёнович, – Спасибо, но зря мы вас побеспокоили. Здесь ничего криминального, – Аня приобняла мужчину, затем предложила, – Присаживайтесь, неизвестно сколько будет длиться обследование, – она указала на стулья около кабинета, затем подробно рассказала как обстоят дела и всё, что стало известно о случившемся.
– Говорила я, что этот чёртов паркур ничего хорошего не даст, – заплакала Зоя Ивановна, – Одни шишки и синяки постоянно. А теперь вот…
– Не плачь, Зоя, тебе нельзя, давление поднимется, – попытался успокоить женщину полковник, – Разберёмся, если никто не виноват, значит, не виноват.
– А вдруг.., – начала Зоя Ивановна, но тут же осеклась, – Тьфу, тьфу.
– Не накручивай, Зоя, ещё ничего не ясно. Медицина сейчас на высоте, вылечим. Надо будет, отправим за границу. Вы мне не чужие, я не останусь в стороне. Эх, жаль, что Паши нет…
– Спасибо, вам, Алексей Семёнович, нам всем не хватает папы, – призналась Аня и добавила, – Хорошо, что вы у нас есть.
– На то и друзья, чтобы рядом быть.
– Да, Алексей, спасибо за всё, – Зоя Ивановна похлопала друга по плечу, – Спасибо, что всегда находишь для нас время.
– Так, ладно, благодарить пока не за что, – возмутился полковник, – Я всё же дождусь и сам поговорю со Стасом, там и решу, возбуждать дело или нет. Ещё ничего не ясно; сам упал со стены или не сам, разберусь! Но вот помощь не оказали вовремя, – скверно.
За разговорами Анна не сразу заметила девушку, которая стояла в стороне и выглядела очень растроенной. Присмотревшись, она узнала её.
– Маша? – женщина сделала шаг в её сторону.
– Здравствуйте, Анна Павловна, – хрупкая девушка заметно смутилась, – А Стас, он поправится? Мне сказали, что ему сделали операцию. Как он?
– Ещё неизвестно, обследование полное требуется. Но травма серьёзная. Ты как здесь оказалась, откуда узнала?
– У меня тётя в приёмном покое работает, она сообщила.
– Скажи, а ты знаешь, что вчера произошло? – напрямую спросила Анна.
– Знаю.
– Идём, сюда, – женщина подвела девушку к матери и полковнику, – Это Маша, она знает, что произошло вчера.
Анна видела Машу всего пару раз: первый раз на дне рождения Стаса, год назад и второй раз, когда они с друзьями заехали за сыном, чтобы отправиться за город заниматься паркуром. Мария сразу понравилась Анне: она совсем не походила на современных раскрепощённых девушек. Несмотря на очень привлекательную внешность, девушка оказалась скромной и воспитанной, что вызывало определённую симпатию. А её длинная коса заслуживала отдельного восхищения. Словом, Анна была довольна выбором Стаса.
– Маша, рассказывай, что знаешь, – Алексей Семёнович сделал шаг навстречу девушке, – Что случилось?
– Мы как всегда договорились ехать за город, но Дима, наш товарищ, предложил поменять маршрут и отправиться на заброшенный радиозавод.
– Паркур опять? – нахмурился мужчина.
– Да. Трасса новая, ещё не обследованная до конца. Я предупреждала ребят, чтобы были аккуратнее, но меня никто не слушал. Вначале всё было хорошо, первый этап прошли, он оказался лёгким, а затем решили усложнить… Там несколько стен высоких и вроде бы с выступами, они устроили соревнования на время: кто быстрее пройдёт этап. Дима с Сергеем опытные трейсеры, давно занимаются.., – девушка замолчала и тихо всхлипнула.
– Трейсеры, мать их… Адреналина им не хватает, дальше что?
– Я отговаривала Стаса, но ребята начали на «слабо» брать, говорить, что мужик сам решает, не слушает никого… Он принял вызов.
– Конечно принял, он же нормальный пацан. Кто бы отказался, да ещё в присутствии своей девушки? Я его понимаю. И?
– Трасса новая, поэтому сложнее ориентироваться, но у Стаса всё получилось, а вот на последней стене… Она оказалась слишком гладкой. Он оттолкнулся от противоположенной стены, запрыгнул на неё, зацепившись одной рукой, но не смог удержаться.., – Маша заплакала.
Анна подошла к девушке и обняла:
– Почему же сразу «скорую»не вызвали?
– Испугались все сильно. Высота не большая, но Стас упал спиной на что-то металлическое.
– Испугались они! – возмутился полковник, – А гробить парня не испугались? Его же трогать нельзя с позвоночником повреждённым. Это что получается, Стаса загрузили в машину, трясли до города, а потом как бесхозного бросили у дома?
– Ребята аккуратно старались… Я говорила, что надо «скорую», но все были сильно напуганы. Как привезли, Дима хотел позвонить Анне Павловне, но она как раз вышла на улицу. Дальше вы знаете. Стас поправится?
– Обязательно поправится, – твёрдо заявила Анна, – Иначе зачем всё…
– Разумеется, поправится, – поддержала дочь Зоя Ивановна, – Надо просто набраться терпения и немного подождать. Главное, не раскисать, Стасику очень нужна наша помощь.
Вскоре из кабинета вышел Сергей Михайлович.
– Анна Павловна, могу я с вами поговорить?
– Конечно, – Анна подошла к доктору, – Как Стас, как его состояние?
– Об этом я и хотел поговорить, пройдёмте в ординаторскую, там никто не помешает.
Анна прикрыла за собой двери кабинета и присела на предложенный доктором стул.
– Что-то серьёзное, если вы не стали говорить при всех?
– Да, успокоить нечем, буду с вами откровенным, – нужна повторная операция, причём, немедленно. В результате повреждения позвоночника началось поражение спинного мозга. Требуется пересадка спинного мозга, иначе могут не восстановиться двигательные и чувствительные функции организма.
– То есть он может остаться инвалидом? – Анна еле сдерживала себя, чтобы не зарыдать.
– Да, Стас может остаться прикованным к инвалидному креслу, – если говорить простым языком.
– Я могу же быть донором? Что мне делать, доктор? Говорите…
– Для начала, надо успокоиться и собраться, – предложил Сергей Михайлович, – Затем, вам следует пройти обследование на предмет совместимости с сыном.
– Но я же мать, конечно, я подхожу, – удивлённо начала Анна, – Могу хоть сейчас приступить к обследованию.
– Увы, Анна Павловна, не всегда родители могут быть донорами, иногда кто-то не подходит. Для этого и проводим диагностику. Сейчас Стас будет отдыхать, ему поставили обезболивающее. У вас несколько часов, чтобы съездить домой за вещами, сообщить на работу, что там ещё вам надо будет сделать…
– Хорошо, я быстро. Возьму необходимое и вернусь. На работу позвоню из дома.
– Отлично. Как подъедете, сразу к медсестре подойдите, она будет в курсе с чего начать.
– Спасибо.
Как в тумане проходили для Анны последующие часы. Понимая, что от неё зависит будущее здоровье Стаса, она запретила себе паниковать и плакать. Собрав всю волю в кулак, Анна действовала быстро и собранно. Приняв душ, собрала необходимые для больницы вещи и позвонила партнёру по бизнесу Кириллу. Предупредив, что её не будет несколько дней и вкратце обрисовав ситуацию, она отправилась в клинику.
– Анна Павловна, у меня плохие новости, – начал Сергей Михайлович, – Обследование показало, что вы не можете быть донором для пересадки спинного мозга.
– Как не могу? – побледнела женщина, – Я же его мать! Как такое возможно?
– Такое, к сожалению, бывает. Единственный выход, – это обследовать отца Стаса, возможно, он подойдёт в качестве донора. Либо ждать подходящие данные от стороннего донора, но на это может уйти слишком много времени…
– Я не подхожу, ошибки быть не может?
– Ошибки нет, мне очень жаль, но надо искать другой выход. Варианты я озвучил.
– Я вас услышала. Сегодня свяжусь с отцом Стаса.
– Вот и отлично. Если согласится, пусть подъезжает, проведём необходимые процедуры и исходя из результата составим алгоритм наших последующих действий.
За несколько месяцев до описанных событий…
Лифт стремительно поднимался вверх, высвечивая номера этажей на электронном табло.Чувствуя за спиной оценивающий взгляд своих коллег, Анна смотрела на цифры, стараясь скрыть своё смущение.
– Фигура – класс! И попка, и ножки.., – шёпотом произнёс голубоглазый парень, наклонившись к уху товарища, – Красивая у нас Анна Павловна.
– Успокойся, Никита, она всё слышит, – попытался урезонить дружка кареглазый брюнет, – Нельзя как-то потом… Да и вообще, в первый раз видишь что ли?
– Я и раньше знал, что она красивая, но с этого ракурса.., – он хитро подмигнул, – Обожаю такую модель юбки: и талию подчёркивает, и попку обтягивает. Как они ходят на таких шпильках? Ужас, но шикарно, – сделал заключение Никита.
– Так ужас или шикарно? Ты уж определись.
– Ужас, – значит непонятно как ходят на таких высоких каблуках, а шикарно, – это чертовски шикарно смотрится.
– Да понял я, – засмеялся товарищ, – Вот так и мучаются ради красоты, чтобы мы оценили.
– Лично я, – ценю.
– Кто бы сомневался.
Лифт мягко остановился и открыл двери, выпуская своих пассажиров. Анна вышла из лифта и сделав пару шагов, повернулась к парням.
– Мне кажется, комплимент можно сделать женщине прямо в глаза, если он от души. Или я не права? – она смотрела на Никиту, – Повторюсь, если комплимент от души.
– Конечно, от души. Я могу и в глаза: вы, Анна Павловна, шикарно выглядите. Вам очень идёт юбка- карандаш, – выпалил парень.
– Спасибо, выпросила, – улыбнулась Анна, – Даже в крое женской одежды разбираетесь? Вы у нас, Никита Игоревич, не только хороший юрист, но и знаток дизайнерской одежды. Удивили.
– Он у нас знаток красоты, – заступился за товарища брюнет, – Вы, действительно, сегодня отлично выглядите, Анна Павловна.
– Спасибо, Кирилл. Жаль, что только сегодня, – Анна повернулась и направилась к своему кабинету, – Совещание через пятнадцать минут, прошу не опаздывать.
– Не только сегодня, я выразился неправильно, – попытался оправдаться Кирилл, – Вы всегда прекрасны.
Но Анна уже не слышала последних слов, прикрыв за собой двери кабинета.
– Вот кто тебя за язык тянул? Не мог подождать, когда из лифта выйдем? – Кирилл укоризненно смотрел на друга, – Это не секретарше кости мыть. Анна – твой начальник, вообще-то.
– Я кости не мыл, я сказал правду, – комплимент, между прочим, сделал. Хочешь сказать, что она не красивая?
– Красивая, но надо как-то по другому. Берега-то не путай. Попка, ножки… Думай башкой в следующий раз.
– Согласен, про попку перебор, думал, – не слышит. Но какая хорошенькая! – не унимался голубоглазый ловелас, – Может, мне подкатить к ней? В хорошем смысле. А что? Мне она как женщина нравится, тем более, не замужем.
– Угомонись, – остановил его Кирилл, – Мало тебе своих баб?
– Может, у меня серьёзные чувства…
– Где ты и где серьёзные чувства, самому-то не смешно?
– Вот плохо ты, Кирилл, о друзьях думаешь. Со мной тоже любовь может случиться, не только с тобой.
– Всё, замяли, – Кирилл посмотрел на часы, – Уже через десять минут совещание. Иди готовься. Я, – у себя, – он открыл соседний кабинет с Анной, – У тебя десять минут, ловелас.
– Успею. Что сразу, ловелас? – забубнил парень, направляясь в свой кабинет, – Просто женщин люблю. Я не виноват, что они такие красивые.
Никита осторожно приоткрыл двери кабинета:
– Кирилл Дмитриевич, не занят? – он просунул голову и убедившись, что никого, кроме друга нет, вошёл.
– Но если Дмитриевич, то заходи, – хихикнул Кирилл, – Так официально…
