Светлана Мельникова-Пивоварова
«В ПЕРЕПЛЁТ!» Второй поэтический баттл
Там люди тонут
А в той стране любви исток
Ключи и кручи
Я только там не одинок
В костюме Гуччи
Что значил я в твоей судьбе
Блуждая в чаще
Она зовет меня к себе
Легко, пьяняще
А в тех глубинах тьма и свет
Ты мир мне застишь
Любовь распахнута, как степь
Все вглубь, все настежь
НАЧАЛО
Умру, как все умрут когда-то
Так мне и надо. Так и надо
Das treue liebe Herz*, напомнит мне
Лили Марлен. Я вся в огне
Шайтан-видак на склоне лета
Крутись во весь экран кассета
Blade Runner. Особь. Космонавт
Не выпить ли на брудершафт
Раздвинув ноги, как впервые
Смотри, как делают другие
Das ist fantastisch – пела ты
Так я осуществлял мечты
_________________________
*Мое верное сердце (нем.).
НЕВОЗВРАТНОЕ
Скользить губами по ногам
Настигнутый весной невольной
Где стаи птиц летят к морям
Чернея цепью треугольной
Любовь раскинулась, как степь
Заря алеет, разгораясь
Вновь подо мною эта цепь
Плывет, размеренно качаясь
Какая страсть и глубина
А ты паришь, как ясный сокол
В лазури узкого окна
В холодном блеске этих стекол
И обнимает снова даль
Всего тебя тоской окольной
И птичья стелется печаль
Чернея цепью треугольной
РАВНОВЕСИЕ
Не с того ли верный парабеллум
На крючке держу я спусковом
Так бы и любил я женщин в белом
Если б не красотка в голубом
ПАРУС
Ты вся в полусвете ночном
Как парус, натянутый туго
Не мы ли над морем вдвоем
Так близко узнали друг друга
Как медленно ты подо мной
Приходишь в себя от блаженства
И сладко взмывать над волной
И в буре искать совершенства
По слухам я сердце разбил
Об этом – ни сном я, ни духом
А только я взял и забыл
Не верю я всяческим слухам
ЕСЛИ ЧЕСТНО
Ты пьешь вино – и разум твой молчит
Любовь моя, мы виноваты оба
Пока же смерть наш спор не разрешит
Тебе останусь верным я до гроба
Как ни играй насмешка на губах
Твои слова, поверишь ли – пустое
Как ни горит упорный блеск в глазах
Несчастна ты, но я несчастен вдвое
Еще хранишь ты неприступный вид
Еще держусь я в обществе любезно
Но даже смерть наш спор не разрешит
Уж так заведено здесь, если честно
НИ ЗВУКА
Спились и молчат музыканты
Не слышно ни звука
Сошлись и стоят дуэлянты
Как смерть и разлука
На башне оглохли куранты
И стихла округа
А девочки, встав на пуанты
Ласкают друг друга
БЛЮСТИТЕЛЬ
Желанья наши совпадут
И струн незримых переклички
Когда меня с тобой несут
Полупустые электрички
В огонь, в депо, на Страшный суд
Под пенье птички-невелички
Ах, не тебя ли – не твою
Искал я руку, как проситель
Ты вся в бегах, а я ловлю
Какой же я теперь блюститель
Когда шепчу: люблю, люблю
И на тебя набросив китель
Легко закон я преступлю
ПУТЬ
Я верил тебе, как отчизне
Где счастье – текучая твердь
Я шел на свиданье по жизни
И пела мне девушка-смерть
Мне эти ловушки известны
Земных и небесных страстей
Но слышится голос из бездны
Загробной подруги моей
И вроде не стоит вниманья
И светится путь золотой
Но вновь я на эти свиданья
Иду по дороге прямой
Ни трепета в сердце! ни страха
И солнце стоит высоко
Красавчик из плоти и праха
Шагает по жизни легко
Внимают свои, как чужие
Надеясь, волнуясь, любя
Как были мы все молодые
Как шел я, не помня себя
И смотрит беспечная юность
На сон в предрассветном дыму
Как ты свысока усмехнулась
И тут же вернулась во тьму
Не я ли свистал пол-России
Но строки твердит голытьба
Как я молодой и красивый
Шагал и не видел тебя
ТЕНЬ
На стогны града тень легла
Как эти липы раскачались
Нас страсть по улицам вела
А мы все шли и не сдавались
Поверх Москвы холодный шум
Напомнил ужас расставанья
О, сладкий миг в разгуле дум
О, трепет первого свиданья
Стой, Солнце! Млечный путь, замри
Не мы ли счастье просвистели
Все – прах и тьма, лишь пустыри
Каким-то чудом уцелели
Коснусь полураскрытых уст
В глубинах темного забвенья
Как белый свет блаженно пуст
И как легки прикосновенья
Не различить нам звездный час
Желанья – ясных глаз яснее
Обняться, как в последний раз
И полюбить еще сильнее
Мелькали годы, города
Бросало нас то в жар, то в холод
Как ты в объятьях молода
Как я непоправимо молод
Багряной охрой бредил дым
Казалось, все еще вернется
Перед спокойствием твоим
Все так же это сердце бьется
И я пройду, как ты прошла
Красивая и молодая
На стогны града тень легла
Взгляни: она еще живая
ЧЕРНОВИКИ
I
Скучно искать мне в тебе вдохновенья
Разнообразить свои наслажденья
В тесной юдоли загробной тщеты
Смертную скуку вспомнишь ли ты
II
Какую ты нашла в постели позу
Куда, скажи, бежать мне этих чар
Казалось бы, вдохнул в себя я розу
Но с отвращеньем вижу, что анчар
Слились в одну неудержимо тени
Страсть хороша, особенно в конце
Как быстро ты раздвинула колени
Терзай меня. Не изменюсь в лице
III
Прежде чем известным стать поэтом
На покой заслуженный уйти
Станешь негодяем ты отпетым
Асмодеем станешь во плоти
НИКОМУ, НИКОГДА
Мне снилось в заоблачном дыме
Как в море стихала гроза
Русалка в наколке и гриме
Смотрела мне прямо в глаза
Клубились кукушкины звоны
Цвели, разгораясь, цветы
Ловушки, капканы, заслоны
И к небу тянулись кресты
И разом захлопнулись двери
И треснуло в доме стекло
И шум раскаленной потери
Куда-то волнами несло
Умолкли победные трубы
Сошлись и смешались года
Но только шептали мне губы
Что ты никому, никогда
Желанья бросались, как волки
Над морем катилось ландо
А в дуле какой-то двустволки
Сливались никто и Ничто
ПОЧТИ В АЛЬБОМ
С глаз долой! Среди белого дня
От любви я своей отступил
Только как ты теперь без меня
Я подумал и тут же забыл
Что искал я под вечной луной
О высоком и низком скорбя
Ты прошла, словно жизнь, стороной
Только как я теперь без тебя
Полина Корицкая
Участник второго поэтического баттла «В ПЕРЕПЛЕТ!
Поэт, прозаик, детский писатель, автор-исполнитель. Публиковалась в газете «Литературная Россия», журналах «Подъём», «Юность», «Начало века», «Сибирские огни», альманахе «Сибирские Афины» и др. Автор книг «Самокрутки» (проза, контркультура, 2014) и «Симптомы быта» (поэзия, 2019).
Участник проектов «Театр автора», «Московский театр поэтов», поэтического марафона «ДА», «Маяк». Лауреат поэтического конкурса им. М. Орлова. Победитель фестиваля молодой поэзии «Филатов Фест» (2019).
Член Союза писателей Москвы и Интернационального Союза писателей.
Красная юбка
Доставай свою пыльную трубку,
Забивай до краёв табаком!
Я несу домой красную юбку,
Чтобы ты её сбросил рывком.
Я несу её в тонком пакете,
Огнестрельную, как пистолет.
На каком поднебесном макете
Подглядели такой силуэт?
Как приманка её плиссировка -
Закачаешься, точно бычок.
Не спасёт боевая сноровка.
Доставай, говорю, табачок!
А потом подноси зажигалку,
Её красное тело включай.
Это всё городские пугалки,
Всё брехня недоучки-врача,
Что курение вредно дыханью,
Мол, ещё пожалеем потом.
Не от рака мы все подыхаем,
Мне Губанов поведал о том.
Ты, конечно же, волен не верить
(Где же этот дурацкий табак?),
Только если уж думать о смерти,
Лично мне думать хочется так:
Я хочу умереть в красной юбке,
Неизбежно сгорая нутром,
Видя, как ты берешься за трубку,
Зная, что с нами будет потом.
Ещё встанет как надо Меркурий,
Красный тон обезличит слова.
И тогда – непременно закурим.
А пока – доставай. Доставай.
***
И что-то вдруг переменилось.
Ничто не предвещало, но…
Такая малость – эта милость,
А неохватна всё равно.
Такая радость – эта редкость,
Что глупость, кажется, – каюк!..
Но этот страх и эта ревность
Сродни качанию кают.
Всё выше тянутся канаты
И якорь ест речную мель…
Дороги, словно каганаты,
Пленили нас – отсель – досель.
Отели – городские сводни
Раздели нас от сих – до сих,
Так что по самое сегодня
На теле только этот стих.
И ты читаешь аккуратно,
Боясь помять и повредить…
Я до сих пор смотрю обратно,
А вижу – только впереди
Вдаль убегающие рельсы,
Вагона длинные бока.
Похожи на седые пейсы
Из этих окон облака.
А их количество примерно
Приводит сумму наших лет.
Я твёрдо знаю, что бессмертна.
Вот справка.
То есть
мой
билет.
Профилактика
Забулькала четвертая кастрюлька,
Сниму ее с огня и отнесу
Туда, где бестолковою сосулькой
Кран молча отражается в тазу,
Как веточка в малиновом пруду.
И я к тебе помыться не приду,
Нет, я к тебе помыться не приду,
Ведь у тебя арестовали воду,
Как сломанное дерево в саду,
Цветок запретный в центре огорода.
И мы пойдем по улицам гулять,
Среди деревьев с непомытой кроной,
В тени деревьев я поправлю прядь,
Взметнувшуюся к небу, как корону,
И стану тебя в губы целовать.
Я стану тебя в губы целовать,
И волосы немытые ерошить,
В земного шара влажную кровать
Улягутся события из прошлого,
И мы ее не будем ворошить.
Мы будем дальше потихоньку жить,
Сажать цветы по стульям огорода,
Да в чашечке кофейной ворожить.
Но чашечки коленные сложить
Сюда вернемся в середине года.
Когда вдруг распогодится погода,
И Богу нам захочется служить,
Нам Бог откроет кран, и пустит воду,
И пусть она по городу бежит,
Спонтанно огибая гаражи.
Нам будет неприлично хорошо,
Когда мы будем спинами друг к другу
Стоять под перевернутым ковшом
Большим, а после Малым,
Так по кругу.
А помнишь, когда не было воды
Горячей в кране, были только руки
Горячими, и крошками слюды
Блестели капли ледяной воды,
Дрожа в испуге.
***
Неприкаянно, устало,
Словно сил и нервов нет,
Человек идёт по шпалам
И в руке несёт пакет.
Человек идёт по шпалам,
У него в пакете дом.
В нём для каждого есть пара,
В нём Гоморра и Содом.
В нём и взрослые, и дети,
Египтянин и узбек.
Есть и дырочка в пакете,
Из которой мелет снег.
Есть и дурочка, и доктор.
Есть роддом, университет.
И ещё, возможно, кто-то,
Кого в мире вовсе нет.
Человек прошёл всё лето
И сегодняшних полдня.
Я кричу со дна пакета:
"Ты зачем несёшь меня?"
Только отзвуки вокзала
Различимы вдалеке.
В темноте сияет шпала,
Колыхается пакет.
***
никогда говорю всегда
и последний скажу смеясь
я несу на плече кота
не боится мой кот упасть
кто-то косится срамота
я всегда хоть немного ню
я держу на плече кота
и его я не уроню
котопадов ушли года
и безвременно унеслись
я несу на плече кота
мы носы задираем ввысь
там на небе свои стада
кучерявый пастух пасет
я держу на плече кота
не пойму кто кого несет
***
И ты идёшь, и свет трещит
Меж ветками осин.
Идёшь от женщин и мужчин,
Одна или один.
А иногда глядишь назад,
Где кто-то голосит:
– Я не со зла. Я не со зла.
Прости меня. Прости.
Ты приглядишься. За спиной
Безликие следы.
И каждый мается виной,
Да это полбеды.
Ведь ты узнала, ты узнал
Свой голос, свой мотив:
– Я не со зла. Я не со зла.
Прости меня. Прости.
И ты на небо поглядишь,
На ветки и листву.
Ещё немного наследишь
И спросишь в пустоту.
Ответят камни, ил, сосна,
Игольчатый настил:
– Пусть мы. Да, это мы – со зла.
А их – прости.
Прости.
Янина Юдина
Участник второго поэтического баттла «В ПЕРЕПЛЕТ!
Поэт, учитель-логопед, лауреат фестиваля "Симфония поэзии без границ", Член творческого содружества "Московские окна", "Облака вдохновения" и "Роза поэзы".
Старые дома… Старые квартиры…
Старые дома…Старые квартиры…
Тихие дворы в дымке фонарей…
Я спешу сюда из другого мира
В милый ваш уют убежавших дней.
В толще этих стен спрятано былое:
Мерный бой часов, шага резвый стук.
Светлый шифоньер, платьице простое.
Скатерть на столе, абажура круг.
Бархат вечеров в томности сирени.
Булок аромат, в бочках жёлтых квас.
Лестничный пролёт, низкие ступени,
Что в большую жизнь уводили нас…
Кружатся листвой давние пластинки,
Сушится бельё на семи ветрах.
И от первых чувств тают в лужах льдинки,
И от первых " нет" – снег на проводах.
…Так вот и стою, вглядываюсь в лица-
Фотоснимок дней прошлых потускнел.
Сможет ли теперь что-то повториться?
Только на ладонь мокрый лист слетел…
Словно дышит на блюдце пирожное
Словно дышит на блюдце пирожное -
Сладкий штрих среди жизненных бурь…
"Невозможно вернуть невозможное!"-
Растекаясь, выводит глазурь.
В такт словам тем стучу ложкой чайною
По каёмочке блюдца златой.
Жизнь моя – перестрелка случайная,
Этот выстрел в ней был холостой…
Отложу пистолет -вещь ненужную,
Свяжет руки бывалый покой.
И оставлю себя безоружною
Пред любовью своей колдовской…
Скроет думы мои пыль дорожная,
Но под пылью не скрыть жизни суть:
Я хотела вернуть невозможное…
Так хотела вернуть невозможное!..
А его – невозможно вернуть…
Последние ночи июльской поры…
Последние ночи июльской поры…
То слишком прозрачны, то – вмиг непроглядны,
Где запахи лета всё также остры,
Где к полночи душно,к рассвету- прохладно..
Последние ночи из россыпи звёзд
На бороздах чёрных июльского неба.
С секретом от счастья,что, в сущности, прост,
Вот только чуть раньше узнать его мне бы....
Последние ночи, чтоб выспаться всласть,
И чем-то остаться в ушедшем июле.
И август прожить, и суметь не пропасть
В ветрах, что сентябрьской грустью подули…
И плыть в декабри по небрежности дней
В скупой отражённости млечного света
Где будет луна из июльских ночей
Висеть абрикосом минувшего лета…
Уходящему – уходи
Уходящему – уходи!
Остающемуся – спасибо!
Наползают опять дожди,
А ещё подождать могли бы…
За дождями – снега… снега
Да колючие рукавицы.
Полусонные берега,
Прилетающие синицы…
Повторений – теперь не ждать:
Это знает, наверно, каждый,
Что июньская благодать
Отпускается лишь однажды…
Откричавшему – пустота,
Где уляжется всё больное.
Эта осень – уже не та.
Это лето – уже другое.
А вокруг – сумасшедшее лето…
Нет давно ни печали, ни боли.
Почему же – понять не могу-
Мне безбрежное видется поле,
Что в январском осталось снегу?
В Лету канули взгляды и звуки,
Скрылась юность под кромкою льда.
Отчего же озябшие руки
Согреваются словом " тогда"?..
Как же долго хранится всё это
В закутке нерасказанных снов:
В снежной заводи два силуэта.
Зов плывущих на юг облаков…
Солнце плавило тёмные ели
И стволы всех оттенков сурьмы.
…Всё осталось на старой фланели
Выцветающей краской зимы.
Где сугробы, как белые кони,
Норовившие встать " на дыбы",
Если ты целовал мне ладони,
Не прося разрешенье судьбы.
…Всё прошло. Но зачем? Нет ответа.
Словно с яблонь есенинских дым.
А вокруг – сумасшедшее лето,
Совершенно не знавшее зим…
Ирина Денисова
Участник второго поэтического баттла «В ПЕРЕПЛЕТ!
Автор пяти поэтических сборников, подборок, статей, рецензий в российских и международных альманахах и журналах («День поэзии – XXI век», «Литературная газета», «Подьём» (Воронеж), «Европейская словесность» и др.). Член Союза писателей России, Союза журналистов Москвы, ТО «Роза поэзы». Лауреат российских и международных фестивалей («Покровский собор», «Симфония поэзии без границ» и др.). Кавалер литературных наград. Член Попечительского совета альманаха «День поэзии – XXI век». Ведущая музыкально-поэтического просветительского салона «Velum» («Парус») и площадки «Музпоtalk» в библиотеке им. М.Ю. Лермонтова (Москва).
Стук
Как пугает внезапно раздавшийся стук.
И не важно, что тих, и не важно, что громок.
Может, он – буревестник дорог и разлук,
И от жизни останется жалкий обломок?..
Может, попросту дерево дятел долбит?..
Под корой заскорузлой шуршат короеды…
Ветры носят по миру постылый биг-бит,
Всё, во что превратились старинные веды.
Ах, как трудно принять барабанную дробь,
Что вторгается грубо в уставшие уши.
Что ни делай: ликуй, интернеть иль флешмобь,
Стук сумеет пространство покоя разрушить.
Вздрогнешь снова, когда тебе в дверь постучат.
Сердце выйти захочет из утлого тела.
И пока все покорно, как овцы, молчат,
Будет громко звучать этот стук то и дело.
Ворона
Прибиться к стае, чтоб прослыть своей,
А оказаться – белою вороной…
Скрываться в череде бесцветных дней,
Сдержав в душе и карканье, и стоны.
Зачем, зачем мне вечно быть иной,
Не сознавая, в чём моё отличье,
И не поняв той истины простой:
Создал Господь все виды и обличья?
Здесь каждая молекула слита
Со всем привычным глазу мирозданьем.
К чему пустая эта маята?..
Зачем перечить Божьему заданью?..
А Космос светит синим. И Земля
Несётся сквозь со звёздами синхронно.
Всё сделано умно, и также для
Того, чтоб ощутить себя вороной.
* * *
Пока не расставлены точки над «i».
Покуда все слепы и глухи.
Пока не согрели нам души огни.
И нет на старуху прорухи.
Пока твоя муза покорно молчит,
И стилос в руке не трепещет.
А сердце спокойно и мерно стучит.
И дождь за окошками хлещет.
Пока отражения нет и теней
Не слышно ни слов, ни наречий,
В обнимку застыли и ямб, и хорей –
И глас не звучит человечий.
Пока шар Земной до конца не потух.
Не надо зализывать раны.
Коль жареный в темя не клюнул петух,
И мнутся в воротах бараны.
Попробуй услышать вселенскую речь.
Секунды поймай и мгновенья…
И ринется с неба объятиям встреч
Трепещущих ангелов пенье!..
***
Люди словно капли на стекле,
Что стекают по зеркальной тверди.
И живут так долго на земле,
Испаряясь на пороге смерти.
Станет ли контрастной борозда?..
Или след со временем сотрётся?..
Что стоит за этим? Что за мзда?
Сверху тихий голос раздается.
Извивается судьбинный путь,
Одолеет яму и неровность,
Постигая мироздания суть,
Зиму, лето – утлую сезонность.
Но удел всех капель – падать вниз:
Вверх стремиться – не всегда возможно.
Стукнет чья-то жизнь в сухой карниз.
И замрёт навечно – в бездорожье.
***
О, зной пустыни, призрак пирамид,
И память предков… Прах давно развеян.
В России снег лежит, хотя порой дождит –
В Египте неизменно суховеи…
И разворачивает свитки тишина,
Тела из древности хранит селитра.
Веками не очнётся ото сна
Тот фараон, чьё имя в кинотитрах.
Протягивает пясти Птолемей,
И изгибает шею Нефертити,
В России правит миром Водолей -
Среди сугробов вечности хранитель.
А шар Земной покажется так мал,
Цивилизации здесь вечно обитают.
Но пусть песчаный не сметает вал!
Но пусть беды и горестей не знают!
А иероглифы сплетают вязь,
И сохранит историю папирус.
Для мумий и святых подходит бязь,
Не умолкай и пой, священный клирос!
Ярило то же самое, что Ра,
И улыбается всем матерям Исида
А жизнь, и смерть – извечная игра,
Но сам себя ты не теряй из виду.
* * *
Когда твой близкий уходит в ночь,
И ты в лиловые смотришь окна,
Печали и страхи не превозмочь -
Они висят будто меч дамоклов.
Когда в квартире звенит тоска,
Как муха летом жужжит на взводе,
В набат бьёт сердце, дрожит рука,
И страх тягучий по венам бродит.
И ужас вполз, будто в дом змея.
Томит тревога, как туча в небе.
И искривляется колея,
Когда забыл о насущном хлебе.
Тому, кто чашу испил до дна,
Поклон земной положить готова.
Тому, стоящему у окна,
В веках застывшему, ждущему снова.
Но ты на синь посмотри Небес
И боль отпустит, затихнут стоны.
И помощь Божия – в перевес.
И грянет благовест мощным звоном!..
Плющиха
Белели подоконники широкие
Тех окон, что скрывались на Плющихе,
Где кроны клёнов шелестят высокие,
Что тянут лапы, будто грустный нищий,
Который брёл от магазина винного,
Того, что на углу у перекрёстка…
Вздыхал подъезд. И здания старинного
Входные двери закрывались жёстко.
Цветы засохшие в китайской вазочке
Шуршали о непрОжитом романе.
Крутился диск виниловый со сказочкой.
И дребезжала ложечка в стакане…
Гардины тихо колыхались тяжкие…
Хоть абажур дарил своё свеченье,
Здесь покрывались крупными мурашками
ХХ век, другое поколенье.
А в памяти – прихожие просторные,
Играют на паркете светотени.
По мостовой вновь поступью мажорною
Идут Москва, Плющиха. Nota bene.
-–
*Плющиха – старинная московская улица в Центре Москвы – малая родина автора.
Дому-музею М. Ю. Лермонтова на Молчановке
Окно особняка – портал в иную быль,
В другие мир, века и измеренья.
Сдувает ветер перемен седую пыль
Под проводов навязчивое пенье.
Несется за окном стремительная блажь,
И город мчит, себя не берегущий.
И древнюю Москву берёт на абордаж
Девелопер пиратский вездесущий.
А здесь, в особняке – застывший циферблат.
Остановилось время на столетья.
Поэта призрак бродит наугад…
Чернильница скрывает междометья…
Кисейный занавес, вобравший воздух в грудь,
Вздыхает кротко о годах прошедших…
В столицу, в мегаполис точно как-нибудь
Вернется гений, вновь себя обретший.
Руслан Пивоваров
Участник второго поэтического баттла «В ПЕРЕПЛЕТ!
Русский поэт, прозаик, публицист, общественный деятель. Автор поэм, рассказов и сказок. Член Белорусского литературного союза "Полоцкая ветвь", творческого объединения и литературного клуба "Роза Поэзы" (СПб), организатор международных литературных конкурсов "Дорогой вдохновения" и "О, сколько силы в русской речи…", организатор литературного интернет-сообщества "Чертог Поэта", лауреат международных литературных премий и конкурсов. Стихи и проза переведены на 14 языков мира – арабский, немецкий, сербский, белорусский, туркменский, вьетнамский, бенгальский, хинди, английский, киргизский, таджикский, турецкий, болгарский и украинский.
ЖРЕЦЫ СЛОВЕСНОСТИ
Как горько сознавать – поэзия в изгнанье.
Уже давно прошёл её прекрасный век.
Невежды повели Пегаса на закланье,
И время новых мер ведёт свой быстрый бег.
Кому теперь нужны изысканные речи
И утончённых фраз высокопарный тон?
Сейчас идёт вперёд, расправив гордо плечи,
Вульгарный и простой в понятии жаргон.
Зачем в любви своей стихами признаваться
И даму грёз своих тем самым покорить,
Достаточно при ней безудержно ругаться,
Чтоб в девичьих глазах "брутальным мачо" быть.
А рифмы и стихи – удел "умалишённых",
По прихоти судьбы застрявших меж эпох,
Словесности красой на век заворожённых,
Чужих в пространстве сем, но их удел не плох.
Глашатаи судьбы, взывающие к миру.
Бродяги-мудрецы, дарующие свет,
Идущие вперёд, сжимая крепко лиру,
Пред Господом храня мечты своей обет.
Надежду берегут, что кончится изгнанье,
Что крыльями взмахнёт мифический Пегас.
Поэзии жрецы, стихи, как заклинанье,
Подточенным пером выводят всякий раз.
ДУША
Душе давно я света не дарил…
Давно её причастьем не лелеял…
Давно молитв душе не возносил
и для неё благого не содеял.
Давно душа вкушает чёрствый хлеб
моих обид и зла на мир подлунный.
Огнём святым к нужде чужих суде́б
уж не горит с тех пор, как я был юным.
Не звал её – "Мой добрый, верный друг",
да так давно, что впору стать врагами.
Не вспоминал, мне было недосуг,
и лишь она верна была с годами.
Сказать бы ей: "Прости, душа моя,
за то, что я тебя в темнице прятал!
Я был глупцом. Живу теперь скорбя,
ведь за тебя грехи свои сосватал."
Мне б отпустить её на белый свет
и вместе с ней у счастья поселиться…
А вдруг она устало скажет: "Нет!"
И раненою птицей затаится.
В ГОСТЯХ У МАСТЕРА
Лишь небо подарит ночную звезду,
И сумрак повиснет на стенах столицы,
Я к Мастеру в гости нежданно зайду, –
Ему на Садовой, наверно, не спится.
Мы будем всю ночь говорить о стихах,
о тайных полётах его Маргариты;
о лунных прогулках, сирени цветах…
гадать, что за вина в бокалы разлиты.
Он будет любезен и несколько глав
прочтёт из тетради, закрытой недавно.
И мы не заметим, как тьму разогнав,
рассвет над Москвою поднимется плавно.
Лучами по стёклам Ярило скользит,
и Мастер прошепчет, к окну подбегая:
"Сейчас Маргарита моя прилетит…
Всегда хороша и бесстыдно нагая!"
И я, чтоб влюблённым обузой не стать,
наброшу пиджак, собираясь поспешно,
а вежливый Мастер начнёт возражать,
но время прощаться, увы, неизбежно.
Уйду, предаваясь объятьям Москвы,
которая солнцем рассветным залита,
туда, где в сюжете житейской главы,
меня ожидает "Моя Маргарита".
ЭЙФОРИЯ «ГЕНИАЛЬНОСТИ»
Порой мне кажется, что стих мой, как бревно,
Корявым выращен, обтёсан еле-еле.
Ему шедевром стать, увы, не суждено,
Сюжетик хиленький в его тщедушном теле.
То вдруг вчитаюсь в строки – вроде ничего…
И в ритм, и в рифму даже как-то попадаю.
Растёт стремглав корона «эга» моего
И я в блаженство «гениальности» впадаю.
Нести прошу немедля ла́вровый венок!
И простыню на грудь мотаю, словно тогу,
Рукой держу бумаги мятый лоскуток,
Читаю… пафосно на стул поставив ногу.
Но тут нисходит озаренья яркий свет,
Что не совсем удачно новое творенье…
И перечитывая свой словесный бред,
Я понимаю то, что близок к исступленью.
И снова «эго» притворяется змеёй:
Лукаво шепчет, мол напрасно я страдаю,
Что без изъянов и сучков «шедевр» мой,
И я о скромности, конечно, забываю.
Лишь здравый смысл, пробудившись поутру,
Не постеснявшись оплеухой, «приласкает».
Корона рухнет… И венок не по нутру…
И эйфория «гениальности» спадает.
ОДУВАНЧИКОВОЕ МОЛОКО
Из одуванчиков открою молоко
в лучах сияющего майского рассвета:
и пригублю его, как пенное "Клико" *,
но только с привкусом цветочного букета.
И захмелею… Но не тот дурманит хмель,
что разгоняет кровь "Вдовы" игристым зельем, *
а тот, в котором счастья слышится свирель
и от которого не заболеть похмельем.
Цветочный вкус меня уносит далеко:
туда, где поле тонет в солнечных бутонах,
где хлеб подсоленный и в кружке молоко,
и облака, как вата, на древесных кронах.
Где я пьянел, но не от крепкого вина,
а от простого, в гастрономе, лимонада.
Где в каждой капле жизни радуга видна
и, где неспешной жизни детская отрада.
Я молока из одуванчиков напьюсь,
кивну владыке утра – яркому рассвету…
И, взяв блокнот и ручку, странствовать пущусь
по вдохновения нехоженому свету.
* Вдова Клико Понсарден – всемирно известная компания, производитель шампанского
ЕСЕНИНУ
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
С. Есенин
Русской воли певец неприкаянный,
Где теперь твоих песен задор?
Заскучали России окраины
И её необъятный простор:
По стихам разудалым и пламенным,
По пшеничному цвету кудрей…
Нашим душам, неправдой израненным,
Прямоты не хватает твоей.
Поседели берёзы пригожие,
Чьей дивился девичьей красе.
Без тебя внучки их белокожие
Моют листья в вечерней росе.
Не горюй о земле, рано брошенной,
Ты ведь знаешь, скитаясь в раю, –
Не оставит Господь неухоженной,
Русь святую – Отчизну твою.
Юрий Пейсахович
Участник второго поэтического баттла «В ПЕРЕПЛЕТ!
Поэт, писатель, литератор, лауреат Международной премии 1-ой степени "Достояние России", Почётный гражданин России, участник творческого объединения «Роза Поэзы», Действительный член Академии русской словесности и изящных искусств им. Г.Р. Державина, лауреат Национальной литературной премии Украины «Ветвь злотого каштана» (2005г.).
«Я ЗНАЮ САМ, ЧЕГО Я В ЖИЗНИ СТОЮ…»
Я знаю сам, чего я в жизни стою -
Душевных сил источник не иссяк,
Моя, казалось, частная история,
Поверкой оказалась не пустяк.
Учился, может быть, не так, как все…
Был при погонах три десятилетия…
Чтоб не казаться – быть на высоте -
Чернобыля хватило лихолетия…
К тому ж, мои стихи: не то сказал…
Не так сложились строчки, где списали?..
Святого нет… и в спину, наповал…
Здесь не упустят и простят едва ли…
А я любил… И больно мне до слёз:
Друзей моих осталась половина…
От юношеских романтичных грёз
До седины глубокой – путь мой длинный.
От маминого брата имя взяв,
Через отца – солдата-ветерана,
Воистину, что жизнью смерть поправ,
Я их в себе ношу сегодня раны…
И, перемножив этакую боль,
В День Юбилея Праздника Победы
На радионуклиды, вдруг, изволь,
Мне две поэмы захотелось сделать.
Как память всем, кто мёртвый и живой,
Не предал дела и души не продал,
Я шёл с отцом дорогой фронтовой
И через сердце пропустил Чернобыль…
О, сколько ж это выстрадано мной,
Где от страданий кровь застыла в жилах,
Я, опалённый ядерной войной,
Во имя веры был обязан выжить.
И вот уже пульсирует в крови
Моя любовь, спасённая, как чудо…
И, что ты там теперь ни говори,
Я завещаю эти строки людям.
И мне «спасибо» скажет ветеран
И будущий потомок, прочитав их,
Солдаты умирают не от ран -
От пустоты душевной и утраты…
А наша память тем и хороша,
Что среди ада что-то вдруг забрезжило,
И встрепенулась чуткая душа
К щемящему, и хрупкому, и нежному…
Неугасимый вечности огонь…
Как память – День Защитника Отечества
Всем выигравшим страшную из войн
Во имя жизни рода человеческого.
Как жаль, что мир не может без войны…
И так ли неизбежны катастрофы?..