Марина Комарова
Ведьма на выданье
Глава 2. Родовое гнездо Каторжинских
Утро началось с ласковых солнечных лучей и пронзительных женских криков Виславы. Прислушавшись, я поняла, что родственница крайне взбешена.
– Вы не имеете права держать меня здесь! Я должна ее видеть! Немедленно!
Ей что-то ответили, но что именно – не разобрать. Интересно, какой еще подарочек приготовили милой тетушке, что ее с утра прямо так принесло… в гости?
– Я на всех буду жаловаться бургомистру! – взвизгнула она. – Вы у меня еще попляшете!
Хотелось метнуться к двери и выглянуть в коридор, но я здраво рассудила, что своей всколоченной шевелюрой и заспанной физиономией никого не впечатлю. Поэтому тихонько выглянула в окно. Вислава не появилась. Хм, побежала жаловаться?
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула я.
В помещении появилась симпатичная пухленькая женщина в белом халате. Присмотревшись, увидела, что на вороте был вышит тот же символ, что и у Шаленого.
– Доброе утро, панна Каторжинская. Как вы себя чувствуете? – спросила она звонким голосом.
«Что-то вроде медсестры», – мелькнула мысль.
– Хорошо, – ответила я.
– Тогда… – Она подошла ко мне, в руках оказался пакет с вещами и гигиеническими принадлежностями. – Давайте в купальню, а потом подготовим вас к выписке.
Накинув приготовленный медсестрой халат, я последовала за ней. Пока шли, с интересом осматривала коридор. Ничего, в общем-то, особенного. Светло, просторно, пахнет травами и хвоей. Вроде бы и похоже на больницу, но в то же время как-то уютно, что ли. Вот чувство, что, попав сюда, непременно станешь здоров.
Меня подвели к купальне, медсестра щелкнула пальцами, и бледно-зеленый огонек пробежал по дверям, которые тут же открылись.
– Если что, я рядом, – сказала она.
– Хорошо, – кивнула я и, подхватив пакет с вещами, зашла внутрь.
Слева висело зеркало в массивной раме с львиной мордой сверху. Только вот оно почему-то отражало не меня, а какую-то серую невзрачную девицу.
Худая как палка, кожа бледная, волосы мышиного цвета. Черты лица мелкие и не особо привлекательные, глаза желто-зеленые, нос курносый, губы тонкие.
Пакет выпал из моих рук.
А тело… Привлекательный изгиб талии стал какой-то угловатой линией. Бедра усохли, ноги стали короче. Грудь из аппетитного третьего размера превратилась в стыдливую полторушку. Ладони судорожно скользнули по телу.
Где…
– А где-е-е-е? – заорала я и бухнулась в обморок.
Пришла в себя от того, что лба касалось что-то холодное. Приоткрыла один глаз и увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Шаленого.
– Алина, что произошло?
– Я… – голос ослушался, кашель начал душить изнутри.
Мне помогли сесть. Медсестра была белая и расстроенная, она явно не ждала, что пациентка грохнется сразу, едва ее оставят без наблюдения.
– Плохо выгляжу, – пробормотала первое, что пришло в голову.
– В лекарне не бывает красавцев, – хмыкнул Шаленый.
Красавцы – это одно. А отражение… Оно не мое! Мне не надо, заберите назад!
Шаленый прикоснулся к моему плечу.
– Алина, встать сможете?
– Дайте руку, – не растерялась я.
Он удивленно приподнял брови, но не задал лишних вопросов и помог мне встать. Слава богу, не было ни головокружения, ни слабости, ничего из того, что могло бы появиться после падения.
Жалко только, что из зеркала на меня снова смотрела та же страшненькая девица. Ужас. Мало того, что я проснулась в каком-то параллельном мире, так еще и в чужом теле.
Паника снова начала затапливать с ног до головы, но я взяла себя в руки. Так, стоп. Сначала водные процедуры, потом – вопли. И вообще, если буду страдать и теряться, то золотце Вислава съест меня раньше, чем успею обернуться.
Мысли о желании поджарить родственницу придали сил.
– Одну купаться не пущу, – вдруг заявил Шаленый.
Я даже забыла, что еле стою, и с интересом уставилась на лекаря. Он по идее должен был бы смутиться, но нет, смотрел на меня тоже прямо и всем видом показывал, что ни за что не отступится от своего.
– Хотите со мной? – поинтересовалась я, невинно хлопнув ресницами.
Правда, тут же расстроилась. Такой внешностью только соблазнять симпатичных мужчин, эх…
Шаленый улыбнулся уголком губ.
– Алина, не знаю, что там у вас вчера было, но оно явно пошло вам на пользу.
После этого меня отправили на водные процедуры вместе с медсестрой. М-да, нет в жизни счастья.
Я была уже причесана и одета, когда пришла Дорота.
Она, как и обещала, принесла блинчики. Тоненькие, кружевные, золотистые. Только при виде их желудок уже повязал слюнявчик и вооружился вилкой и ложкой. К тому же к ним прилагались клубничное варенье и свежие сливки. Объеденье! Да еще вместе с кофе. Вот за что я была готова расцеловать свою благодетельницу, так это за него! Душу продам за чашку крепкого черного кофе!
– Нравится? – осторожно поинтересовалась Дорота, глядя на меня.
– Безумно! – ответила я с набитым ртом. – Превосходно!
– А аппетит у нее лучше прежнего! – неожиданно донесся чей-то веселый голос.
Мужской. Незнакомый.
– Кто здесь? – заозиралась я.
Раздался тихий смешок, дверь раскрылась, и вошел статный широкоплечий красавец. Я даже забыла про блинчики, глядя на него. Высокий зеленоглазый шатен с ослепительной улыбкой. Немного небрит, очаровательно небрежен и смотрит тепло и задорно.
– Лешек, нехорошо подслушивать, – укорила его Дорота.
Он развел руками.
– Дорогая, я просто шел мимо. Кстати, машина уже подана, поэтому давайте, прекрасные пани, не будем задерживаться.
Я только моргнула. Так, очень интересно. За нами приехали, да еще и такой вот… красавчик. Обычно это мой типаж, люблю балагуров, которые умело играют эту роль, а на самом деле толковые и надежные товарищи. Только вот как так получилось, что его голос звучал в комнате, когда самого Лешека тут не было?
Он приблизился:
– Привет, Алина. Только не говори, что не узнаешь меня.
Вроде бы сказал шутливо, но я расслышала нотки беспокойства. Кажется, для него это было очень важно. Может быть, у Лешека и мышиной ведьмы (я так про себя окрестила хозяйку тела, которое мне досталось) был роман?
Конечно, маловероятно, но все же… В жизни бывает разное, нередко симпатичный мужчина влюбляется в совершенно бесцветную девочку и носит ее на руках до конца жизни. Беда, что я понятия не имела: было ли что-то между Лешеком и Алиной Альжбетой Каторжинской или нет?
– Ну… – многозначительно начала я.
– Алиночка, это же Лешек, – тихо сказала Дорота. – Наш сосед и твой друг детства.
Так, уже лучше. Но воспоминаний не прибавилось.
Он чуть нахмурился, качнул головой:
– Ладно, девочки, жду вас на улице.
Мы с Доротой быстро собрались, взяв лекарства от пана Шаленого, которые мне прописали для восстановления памяти и «колдовских сил и способностей». Как восстанавливать последние, я не понимаю в принципе, однако пока не спешу об этом никому рассказывать.
После вчерашнего разговора с Бециком поняла, что придется очень много разузнать.
Пан Шаленый проводил нас. Осторожно придержал за руку, задержав перед спуском со ступенек лекарни.
– Алина, очень прошу вас. Если только почувствуете недомогание, сразу приезжайте. Или хотя бы пришлите весточку. Сейчас вы колдовать не можете, но у вас всегда есть фамильяр. Я знаю, что этот прохвост вчера пробрался в палату.
Я открыла рот, чтобы защитить Бецика и его мотивы проведать хозяйку, но вместо этого спросила совершенно иное:
– Пан Шаленый, сегодня слышались крики Виславы. Что хотела дражайшая тетушка?
Он усмехнулся:
– Проведать вас, чтобы о чем-то «пошептаться». Но после того как сторожевые духи нашли у нее в кармане фляжку с отравой, то, сами понимаете, родственный визит отложился.
– Отравой? – чуть не уронила я челюсть.
А будет весело, ничего не скажешь.
– Зельем, которое блокирует колдовские силы, – пояснил он. – Для ведьм и ведьмаков это действительно отрава, хоть и не смертельная.
Я чуть нахмурилась. Так-так, тетушке невыгодно, чтобы у меня восстановилось то, что хорошенько приложило меня, и не факт, что не отразилось на Виславе. Надо быть осторожнее с едой и питьем, а то тут, оказывается, меня уже готовы угостить.
– Если что – непременно свяжусь, спасибо за предупреждение, – пообещала я и направилась к машине.
Спустя пару минут до меня дошло, что машина немного… не такая, как надо. Похожа на винтажный кабриолет черного цвета. Только там, где должны быть колеса – сгустки фиолетового пламени. И ощущение, что кабриолет завис над землей в нескольких сантиметрах.
Лешек открыл дверцу.
– Прошу, прекрасные пани.
Дорота нырнула на заднее сидение первой, я – следом. Язык так и чесался задать вопрос: «А оно вообще поедет?», но удалось смолчать.
– Где Бецик? – поинтересовалась, понимая, что без летучего мыша я сейчас как слепой на оргии – все выясняю на ощупь.
– Ох! – Дорота кинулась меня обнимать. – Алиночка, ты помнишь своего фамильяра!
– Немного, – промямлила я, наблюдая, как Лешек садится за руль.
Уловила его мимолетный взгляд, правда, ничего прочесть не могла. Он рад, что я помню фамильяра? Или же просто задумался о чем-то своем?
– Я поеду через центр, – сказал он. – Пока еще в городе не так много людей, проскочим.
– Ох, это точно, – согласилась Дорота. – На Дзяды тут будет не протолкнуться.
– А почему?
Слова сорвались с губ быстрее, чем я успела хорошенько подумать.
Однако Дорота уже спокойно воспринимала, что с памятью у меня беда, поэтому не удивилась.
– Так поминальные дни всего княжества. Все съезжаются к местам силы.
Я смотрела по сторонам. Старые аккуратные дома, брусчатка на дорогах, уютные кофейни, изумительной красоты фонарные столбы, узкие улочки… Вот что-то напоминает, есть ощущение, что я была тут. Или в местах, которые очень похожи.
– А Львовиш у нас этого добра полон под завязку, – подал голос Лешек. – Не зря же который год бургомистру вручают Ключ колдовства.
Львовиш… Я невольно вздрогнула. Господи, точно! Город напоминает Львов, в котором я была год назад! И архитектура, и атмосфера. Только вот не современный Львов, а то, каким он мог быть где-то век назад.
– А после Дзядов идет Выданье, – тихо сказала Дорота. – И этот праздник тоже не мал. Потому что это самое благоприятное время для браков и силы ведьм.
Ой, как мне нужен Бецик. До ужаса просто!
Мы проехали мимо башни городской ратуши, Музея Колдовского искусства, Львовишской Национальной Академии, Площади Рынок, костела Эльги и Эржебет… Когда последний величественно проплыл рядом, я едва не выпала из автомобиля. Нет, минуточку! Тут что, есть христианство? Ведьмы, колдуны и… Или же это все параллельная реальность, которая только внешне похожа, но внутри все другое.
И спросить неудобно, но хочется!
– Какой красивый, – все же тихо сказала я.
– О, один из лучших в Речи Шветной, – тут же ответил Лешек с затаенной гордостью.
Так говорит, словно сам строил. Хотя, вряд ли… Лешек слишком молод, а на вид здание совсем не юное.
Мысленно я сделала себе на памяти зарубку: Речь Шветная. Что бы это ни было, необходимо узнать. Если со Львовишем разобрались, то это… И вроде бы слышала подобное, но пока мозг вырядился в юбку из пальмовых листьев и выплясывает макарену, давая понять, что не намерен ничего вспоминать.
Когда мы подъехали к дому, стало ясно: будут проблемы.
Это… Это не просто домик для маленьких поросят, это трехэтажный особняк дракуловского вида с легким эстетизмом восточно-европейского стиля. То есть сурово и впечатляюще, но в то же время имеется место для задорных финтифлюшек на балконах, оконных рамах и дверях.
– Дорота, – резко осипшим голосом позвала я.
– Да, Алиночка? – Она тут же оказалась рядом. – Что?
– А у меня еще и состояние есть?
– Разумеется! Сто тысяч злотишей и усадьба возле Унгвара!
Под коленками ослабло, Лешек вовремя подхватил меня под руку, не дав упасть. Я совершенно не разбиралась в местной валюте, но что-то подсказывало: это очень приличная сумма.
– Ну идем, идем же, – засуетилась Дорота. – Сейчас отдохнем с дороги, и все будет хорошо.
Едва открылась дверь, как мне на голову свалилось что-то тяжеленькое и хлопающее крыльями.
– О-о-о! – тут же заголосило оно голосом Бецика. – Алина, прости-прости, я уже час репетирую, чтобы вцепиться этой мерзавке в белые патлы, а это ты.
Я ухватила фамильяра, не давая скрыться.
– Ты мне нужен! – заявила таким тоном, что Лешек и Дорота недоуменно переглянулись.
Бецик же оказался тварью сообразительной, поэтому быстро полетел вперед.
– Мы в комнату Алины, – сообщил непререкаемым тоном, и я, не теряя времени, последовала за ним.
Преодолевая деревянную лестницу и глядя на портреты, висевшие на стене, услышала:
– Ты уж прости, Лешек, девочка сама не своя. Точно обидеть не хотела. Идем на кухню.
Упс, кажется, я что-то сделала не так. Но… во имя господа и вот этих конопатых предков на картинах, как мне нужно было себя вести?
Комната Алины неприятно поразила. Где все эти милые сердцу женские штучки? Шторочки, оборочки, куча статуэточек на туалетном столике? Нет симпатичных полочек, где книги, блокноты, принадлежности для рукоделия…
Ощущение, что тут жил солдат. Весьма и весьма унылый, различающий только пятьдесят оттенков серого. При этом не в игриво-эротическом подтексте известного фильма, а в самом что ни на есть прямом.
Стол, зеркало, два шкафа, кровать. Все.
Учитывая, что деньги у Алины были, возникают очень странные мысли. Она не могла ими пользоваться? Или просто не считала нужным?
Нахмурившись, я рванула к шкафу. Распахнула его и… застонала. Хочешь узнать какая женщина – загляни к ней в шкаф! И если на тебя будут стыдливо смотреть серые платья, брюки, блузы и юбки, то… то что-то тут не так.
Когда Дорота сегодня принесла мне весьма уродливое платье фасона «мешок картошки», я не умничала, потому что не до того было. Но тут… Тут же полный абзац! Нет, я не носила дизайнерские шмотки, никогда не была иконой стиля, но все же любила видеть себя в зеркале хорошенькой и женственной, а не вот это все.
Как говорила незабвенная теть Зина: «Девушку должно быть видно, а не так, чтобы сливалась со стенкой!»
И было в этом что-то мудрое.
– Ты уснула? – поинтересовался Бецик, спикировав на мое плечо.
– Я страдаю, не мешай, – буркнула я и тут же спохватилась: – Что такое Речь Шветная?
– Это княжество, в котором мы живем, Алина, – вздохнул Бецик. – И правит им славный Князь Претемных Вацлав Шлях-Успенский. Сволочь такая.
– Как-то ты не очень уважительно о правящей персоне-то, – заметила я.
– Что есть, то есть, – буркнул Бецик.
Потом взмыл вверх и подлетел к массивной книге, подпиравшей ножку шкафа. Хм, я ее сразу и не заметила.
– Алина, помоги мне. Пока нет Виславы, а Дорота и Лешек хозяйничают на кухне, можем успеть восстановить твою память.
Звучало заманчиво, но книга как-то не внушала доверия.
Во-первых, она была большой, с приличный такой ноутбук. Во-вторых, толстой. Такой прибить – ничего не стоит. В-третьих, на ней был замок в виде львиной морды, в пасти которой зажималось кольцо. Обычно такие бывают на дверях, чтобы гость мог постучать.
– Давай-давай! – поторапливал Бецик.
Я медленно присела. Протянула руку, пальцы обдало теплом. Глаза льва сверкнули алым всполохом. Голова закружилась, в нос ударил запах трав и кофе, крепкого-крепкого и безумно ароматного.
Дыхание застряло в легких, будто под гипнозом, я потянулась к гримуару, и тут в дверь настойчиво постучали.
– Алина! Можно войти?
Че-е-ерт! Явился! И кто тебя звал, Лех Скорбута? Вечно ты…
От неожиданности я плюхнулась на пол. Имя! Я вспомнила полное имя Лешека! Значит… не все потеряно!
Одновременно радуясь и будучи раздраженной, я встала и подошла к двери.
– Что случилось? – спросила я, открывая ее.
– Дорота зовет, – сказал он, серьезно глядя на меня.
Эх, эти зеленые глаза. Вот почему нельзя взять себе мужчину, который понравился? Просто вот взять и принести домой. Сказать: «Дорогой, теперь ты будешь жить здесь. Я все уладила».
«Потому что нельзя приносить чужое в дом, особенно, если это красивый самец, очередь на которого простирается от Львова до Одессы», – тут же сообщил внутренний голос.
Вздохнув, я уже собралась последовать за Лешеком, но он не сдвинулся с места. И единственное, что хорошо получилось – это с разбегу ткнуться в широкую грудь. Вдохнуть запах лаванды и почувствовать, как горячая ладонь легла на спину.
– Алина, – шепнул он мне в макушку. – Я понимаю, что ты сейчас сама не своя. И с такой родней и правда не просто остаться в своем разуме. Но… если тебе понадобится помощь. Или что-то еще, знай: я всегда рядом.
Лешек больше ничего не сказал, но у меня почему-то сжалось сердце. То есть приятно до безобразия. Человек предлагает помощь и так… обнимает.
– Я поняла, – сказала куда более хриплым голосом, чем хотелось.
Волшебные объятия Лешека исчезли, зато в плечо тут же вцепились коготки Бецика.
– Я голоден! – заявило летучее недоразумение и намекнуло: – А Дорота никогда не пьет чай без… без ничего. Ну идем же на кухню!
Лешек усмехнулся, качнул головой.
– Идем.
Пока нас вели на кухню, я пыталась понять, какие отношения все-таки были у Алины и Лешека. То ли он безнадежно влюблен, а она не отвечала взаимностью, то ли все только начиналось…
Очень странная пара. И приятно, что, оказывается, такой красавец готов помогать, и в то же время это несколько странно. Как там сказала Дорота? Друг детства и сосед, так-так.
Кухня оказалась уютной и просторной. Вопреки моим ожиданиям увидеть какие-то ведьмовские горшки, пестики и травы, взору открылись светлые шкафчики, плита, вытяжка, духовка, деревянная мебель. Чистенько, свежо, приятно.
Правда, вот на столе с фруктами и специями стоит какой-то подозрительный казан, в котором можно сварить Бецика, но об этом я подумаю потом.
Нас снова ждал кофе, ароматный и чудесный. А еще пирожки с разными начинками, настолько свежие и хрустящие, что вмиг захотелось позабыть о всяких диетах.
Едва мы сели, как Лешек неожиданно спросил:
– А вы уже получили приглашение от Князя Претемных?
Я покосилась на Дороту. Мол, чего молчишь? Не видишь, ем я, ем! И вообще память взяла вещи и уехала в Гонолулу.
– Получили, – сказала она, опустив взгляд. – Алиночка, помнишь, как ты тогда побледнела сильно, а Вислава выхватила у тебя приглашение из рук и чуть ли не в пляс пустилась.
– Стерва, – вырвалось у меня.
Лешек и Дорота уставились на меня, будто я сказала, что хочу Бецика в мужья.
– Простите, – тут же пробормотала, вспомнив, что прежняя мышиная ведьма такого себе не позволяла.
– Что так радовало Виславу? – направила я разговор в нужное русло.
– Выданье, – мрачно сказал Лешек, и сделал глоток кофе. – После Дзядов наступает неделя Выданья, когда наследница каждого сильного ведьминского рода должна выбрать себе жениха. И потом все отправляются в замок Князя Претемных, где он дает свое благословение. Одной из ведьм и ее избраннику он делает свадебный подарок – сильный артефакт, который станет защитой всему роду.
Какой интересный князь… Хм, может, Вислава скакала от радости, думая, что артефакт дадут Алине? Если защита на весь род, по идее и тетушку прикроет тоже. Только вот где гарантия, что князь расщедрится именно на Каторжинских?
Ох, что-то тут нечисто.
Бецик тем временем с удовольствием трескал пирожок с капустой, а я вдруг осознала, что безостановочно на него пялюсь.
– Мыши же не едят пирожки, – ляпнула я.
– Я не мышь, я – фамильяр! – оскорбился он и гордо подвинул к себе крылом креманку с мороженым и желе, которую Дорота едва успела выставить.
– Твой фамильяр крайне прожорлив, – заметил Лешек. – Даже моя Матильда до него не дотянет.
– Матильда – кошка! – сообщил Бецик таким тоном, будто кошка – это нечто оскорбляющее этот мир.
– Ладно, не ворчи, – отмахнулась я, понимая, что не спросила что-то важное, а мысль никак ухватить не могу.
Да что ж такое… О!
– Скажите, а какие условия для участия в этом Выданье кроме статуса наследницы рода?
Лицо Лешека почему-то превратилось в каменную маску, а Дорота посмотрела на меня с непонятным выражением лица.
– Ведьминская сила и девственность, – внес ясность Бецик, понимая, что от этих толку не добьешься.
Сложно. Хотя с такой внешностью и характером неудивительно, что…
– И много обычно кандидаток на подарок от Князя? – уточнила я, вертя в руках серебряную ложечку.
– Алиночка, кто же его знает? – покачала головой Дорота.
– Тут надо самой только побывать, чтобы что-то узнать, – заметил Лешек.
«Ага, бегу, волосы назад», – чуть не брякнула я, но со двора донесся противный сигнал.
– Вислава приехала, – мрачно заметила Дорота.
Я невольно напряглась и вместо ложечки взяла вилку. Если что – буду метать в тетушку. И тут же поймала одобрительный взгляд Лешека.
