Марина Комарова
Секретарь демона, или Брак заключается в аду
Глава 1. Здравствуйте, я ваша Ада
– Кандидатка номер тринадцать! – прогрохотал голос.
– Твой час настал, детка, – проворковал мне на ухо бес-искуситель и закурил лавандовую сигаретку.
Я сделала глубокий вдох и уверенным шагом вошла в кабинет генерального директора брачного агентства «Асмодей».
Что? Почему брачное агентство с таким названием? Видите ли, дело в том, что оно находится в аду. Но подробности я вам расскажу попозже.
Итак, их было трое. Они сидели за массивным столом и смотрели прямо на меня. Харизматичный брюнет, рафинированный платиновый блондин в очках с таким выражением лица, словно его заставляли отбывать тут повинность, и совершенно неотразимый рыжий с изумрудной серьгой, расстёгнутым воротником рубашки и закатанными рукавами.
Интересно, кто из них главный?
– Добрый день, Ада Адольфовна, – вкрадчивым голосом с едва уловимой сексуальной хрипотцой сказал брюнет и указал на стул с пурпурной велюровой обивкой. – Присаживайтесь.
– Диас, Фейрос и Азмус, – лениво указал длинным пальцем с загнутым когтем мой бес. – Слева направо. Родные братья, будь они неладны. Лучше обращаться «господа Эрайрос». Им так, понимаешь ли, больше нравится.
Мысленно я вознесла хвалу всем богам и демонам, которые могли стоять за моей спиной и вовремя обеспечили таким помощником, невидимым для чужих глаз.
– Добрый день, господа Эрайрос, – улыбнулась я, опускаясь на стул.
Диас посмотрел на мои губы, потом на грудь. Азмус оценил бёдра, обтянутые юбкой-карандаш очень и очень хорошего кроя. Фейрос вообще посмотрел, как на стенку. Не по женщинам, что ли? Ладно, нельзя так сразу думать плохо о людях, даже если они демоны.
– Итак… – Диас посмотрел на мое резюме, которое секундой раньше вытянул из красной папки с логотипом в виде сердечками с рожками и кокетливыми хвостиками. – Вы хорошо ознакомились с нашими требованиями к кандидатуре на должность секретаря брачного агентства «Асмодей» и решили, что подходите?
– Да, конечно, – ответила я, даже не поведя бровью.
Отбросила белокурый локон и изящно закинула ногу на ногу, чтобы работодатели как можно скорее прониклись таким важным критерием секретаря, как длина ног. И остальными тоже, но это постепенно.
– Отлично, – обаятельно улыбнулся Азмус, отбросил косую огненно-рыжую челку и посмотрел на меня зелёными глазами. – В таком случае мы смело можем задавать вопросы без опасения смутить вас?
Он поставил локти на стол и подпёр подбородок, не сводя с меня взгляда. Хорош, мерзавец. Как он ещё не женат? Хотя что это я? Сотрудникам «Асмодея» такого добра хватает на работе, им нужно свой досуг иначе устраивать.
– Здесь написано, что у вас опыт работы в сфере брачных услуг – пять лет, – тем временем сказал Диас. – Да ещё и на одном месте. Почему ушли?
– Переросла уровень, – невинно ответила я, пару раз для убедительности хлопнув ресницами. – Хочу развиваться и совершенствоваться в своём деле.
Фейрос издал звук, напоминающий презрительный смешок. Да уж, кажется, в моей бессолевой диете больше пикантности, чем в нём.
– Вы хороши собой, Ада Адольфовна, – вклинился Азмус. – Скажите, почему вы не замужем?
– Не берут, – искренне ответила я.
– А вы всех спросили? – спросил он таким тоном, словно готов был прямо сейчас отправиться со мной в ЗАГС.
– Пожалуй, болтливость не лучшее качество хорошей жены, – осторожно ответила я, припомнив уроки моей любимой тётушки Сарабунды.
Азмус откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову, на красивых губах появилась улыбка. Доволен ответом, видно, что доволен. Ещё бы как-то покультурнее пялился в вырез моей блузки, вообще бы цены ему не было.
– Проверяет, – шепнул на ухо бес, – изучает реакцию. Но даже демоны страсти не рискнут на тебе проводить свои эксперименты. Так что будь спокойна.
Конечно, спокойна. Знаю, что не могут. Ведь у меня есть секрет, а у них – нет.
– Как относитесь к ненормированному рабочему дню и сверхурочным часам? – поинтересовался Диас.
– За достойную оплату – с удовольствием, – с придыханием ответила я, преданно посмотрев ему в глаза.
Диас и Азмус рассмеялись.
– Хорошо ответила, – одобрил бес.
Я улыбнулась уголками губ. Это же не рай, в конце концов, где принято вкалывать за доброе слово и во благо народа. Здесь, у демонов, куда более понятный прайс-лист, поэтому и меньше претензий в плане «я к вам со всей душой, а вы почему-то забесплатно».
– Мне она нравится, – искренне сказал Азмус.
Диас чуть задумался, потом кивнул. Фейрос посмотрел бледно-голубыми льдистыми глазами сначала на одного брата, потом на второго.
– Вы знаете о штрафах? – вдруг спросил он, по-прежнему глядя на Азмуса.
– Ну, понеслось, – философски отреагировал бес. – Покажи им, детка.
– Знаю, – ответила я.
– Про увольнение за прогулы и некачественную работу?
– Да.
– Что мы работаем до последнего клиента?
– Да.
– О неразглашении внутренней информации?
– Да.
– Вы девственница?
– Немножко.
На меня одновременно посмотрели три пары глаз: янтарно-карие, зелёные и бледно-голубые.
Бес похихикивал в кулачок. Потом прокашлялся и снова достал лавандовую сигаретку. Ужас, где он набрал всего этого? Неужто хозяйку квартиры ограбил? Надо бы за ним присмотреть.
– Немножко, Ада Адольфовна? – приподнял бровь Диас.
– Это как? – оживлённо поинтересовался Азмус.
И только Фейрос остался неподвижным, словно вовсе позабыл, зачем тут находится.
– Видите ли, – осторожно начала я, наслаждаясь эффектом, – дело в том, что я из другого мира…
Месяц назад
– Ада, пошли! – крикнула Жанка. – Хватит уже на себя смотреть, и так красотка! А то нас за опоздание заставят какое-нибудь непотребство в качестве штрафной отчебучить!
При этом она сама крутилась возле зеркала, поэтому замечание было как минимум нелогичным. Но спорить с женщиной после шампанского? Нет-нет, поверьте, не стоит. И когда есть повод, и когда нет. Правда, у нас он был, все же Жанне Аркадьевне Зубрис, хорошему адвокату, роскошной женщине и моей доброй подруге, стукнуло тридцать три года. Согласитесь, такое не каждый день бывает!
Я специально пришла пораньше, чтобы поздравить её перед официальной частью с кучей коллег и родственников, и вот, кхм, нарвалась на стихийный фуршет. Жанна и её кавалер (имени, хоть убейте, не помню, Жанка слишком часто их меняет) решили немного «сделать настроение».
Настроение сделали, такси вызвали, кавалер спустился во двор покурить и подождать дорогих дам.
– Я готова, – возвестила Жанна, поправив черный локон, и ещё раз придирчиво изучила линию безупречно накрашенных алых губ.
– Я тоже, – кивнула ей, – идём. А то твой парень найдёт себе новую красотку.
– А я найду нового парня, – глазом не моргнула Жанна. – Мужчины, знаешь ли, явление сезонное. То они есть, то нет. Радоваться особо не стоит, но и огорчаться тоже. Однако сети всегда лучше держать наготове.
Не возразишь, какая-никакая, а женская мудрость. Особенно для одиноких барышень слегка за тридцать.
Мы спустились по лестнице и оказались на улице. С неба падал мелкий снежок, присыпая кокетливо поблёскивавший лёд. Зима у нас, в Одессе, шикарная, что тут рассказывать. Снег, дождь, дождь, гололё-ё-д. А потом шипы на сапоги, цветные носки поверх ботинок… ну, очень шикарная зима. Поэтому шубы тут носить можно, но надо учитывать, что они будут страдать. От частого контакта с дорогой, тротуаром и промерзшей землей. Ибо пробегать всю нашу зиму и ни разу не упасть – очень завидное качество, которым, увы, обладают далеко не все.
Но Жанна с упорством старой девы на танцах надевала шубы и, гордо выпрямившись, шагала по заледеневшим дорожкам. В этот раз я тоже поддалась искушению и надела манто. Правда, успела себя уже пару раз выругать. Красиво-то красиво, но тепло только местами.
Кавалер стоял возле подъехавшего такси и терпеливо ожидал нас.
– Я пригласила к себе нашего зама, – шепнула Жанка, – такой импозантный мужчина. И одинокий. Познакомишься с ним. А там как пойдёт.
Новость придала хорошего настроения. В целом, вкус по части представителей сильного пола у нас совпадает, а значит, опасаться мне нечего.
– Хорошо, – ответила я, – посмотрим твоего зама.
Жанка хихикнула, но тут же очаровательно улыбнулась своему мужчине, который, кажется, уже откровенно начинал скучать, но ещё пока держал лицо.
– Осторожнее тут, – предупредила подруга, – видишь, тут сильно раскатали. Чтоб не поскользнуться…
– А? Где? А-а-а-а!
Нога поехала настолько быстро, что я не успела сообразить, как рухнула на землю. Голова тут же заболела от удара, а несчастный бок загорелся огнем. Дыхание перехватило, я быстро зажмурилась и охнула. И вдруг поняла, что вокруг стоит мертвая тишина. Ни Жанка не кинулась ко мне, ни её мачо.
«Что за ерунда? – подумала я. – Ведь Жанна никогда не пройдёт мимо, поможет и бабушку через дорогу перевести, и ребёночку, потерявшемуся в магазине, родителей отыскать. А тут я распласталась на льду – и никакой реакции!»
Не успела проскочить последняя мысль, как на меня обрушилась целая лавина звуков: смех, громкие голоса, звук транспорта и некая какофония, в которой сразу было тяжело разобраться.
А ещё почему-то стало жарко.
– Милочка, комната не интересует? – раздался надо мной женский скрипучий голос.
Я попыталась встать, но перед глазами заплясали черные точки, поэтому пришлось ограничиться сидячим положением.
Так, у меня галлюцинации. Я, кажется, ударилась головой. Сильно.
Узкая улочка, залитая лучами нестерпимо яркого солнца, вилась среди покосившихся домишек. Домишки, синие и красные, зелёные и желтые, теснились под бочком у друг дружки и с любопытством взирали на меня глазами-окнами разных форм и окраски.
Возле меня стояла смуглая старушенция в оранжевом платье, соломенной шляпке с цветами, в круглых очках и с внушительной сигарой, зажатой в уголке рта. На плече старушки сидел натуральный чертёнок и размахивал чупа-чупсом.
– Я говорю, – повторила она, – комната не интересует?
«Что это, как не галлюцинации? – промелькнула философская мысль на краю сознания. – Бабушки с чертятами просто так не привидятся».
Однако под цепким и очень внимательным взглядом черных глаз собеседницы я всё же произнесла:
– А что вы можете предложить?
Профессиональный рефлекс сработал даже тут. Сначала выясни, что дают, а потом кричи, что не надо. Или не кричи. Всё по обстоятельствам.
– Хорошая комната с видом на залив, добродушные соседи, добрая хозяйка, умеренная плата. И это… шубу-то сними, здесь она тебе нужна как рыбе зонтик, я говорю.
В этом был резон. К тому же протянутая сухая ручка старушки оказалась неожиданно крепкой, а хватка – цепкой. Оказавшись на ногах, я быстро сняла манто и перекинула его через руку. В шерстяном платье тоже не фонтан, но всё равно как-то получше.
– Где я? – наконец-то задала я тот самый верный вопрос, который стоило задать сразу.
Местность я совершенно не узнавала, но, как подтверждали ощущения, это была самая настоящая реальность, а не галлюцинации и грёзы.
– Так в аду, милочка, – невозмутимо сообщила старушка, выпустив кольцо ароматного дыма.
– Где? – оторопела я, решив, что ослышалась.
Ну или просто это такая фигура речи, всяко может быть.
Чертёнок, сидевший у неё на плече, закатил глаза и тоненько что-то застрекотал.
– Вот даже не начинай! Видишь, девочка только с неба свалилась, головой ударилась, а ты тут неприличные вещи рассказываешь!
Я смотрела на них, потеряв дар речи.
– Милочка, тебя, кстати, как зовут? – поинтересовалась она.
– А… Ада, – выдавила я, глядя, как чертёнок сполз по её руке, закурил и деловито направился к лавчонке у покосившегося красного домика.
– А меня зови тётушкой Сарабундой, – весело сказала она, ухватила меня за запястье и потянула за собой. – А теперь слушай и запоминай, мы-то вас постоянно видим, а вы каждый раз как свалитесь, так крики, паника и «как я здесь оказалась?» Ну и всё такое…
– Постоянно? – переспросила я, едва успевая бежать за нею на каблуках по мощённой брусчаткой дороге.
– А то как же! – важно покивала тётушка Сарабунда. – Все к нам попадают из верхних миров. Сначала верещат, домой просятся, а потом ничего, обустраиваются. Сама понимаешь, ничем особо это местечко от вашей родины не отличается. Приспосабливаться надо так же, как и везде. И ты, судя по наряду, или сама не дура, или пристроилась хорошо. Что, по сути, тоже как дуру тебя не характеризует.
– Ну, спасибо на добром слове, – пробормотала я, глядя под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть.
– Да не за что! – тут же душевно отозвалась она. – Всё такие мелочи, милочка, я говорю. Правда, соседи у меня немного экзотичные, но это ничего, в конце концов, они местные, а местным можно всё, сама увидишь.
– Мне бы домой, – робко внесла я предложение, вклинившись между её репликами.
– Домой не положено, отсюда домой не попадают, билет в один конец!
– Как в один? – ужаснулась я.
– Не суетись, – тут же успокоила тётушка Сарабунда. – Думай холодной головой, даже если тебе припекает задницу.
Переваривая совет, я сообразила, что стою в уютном внутреннем дворике. Посередине расположился фонтан, рядом – деревянная беседка, увитая виноградом. В нескольких шагах от неё находилась скрипучая розовая карусель, которую старательно раскручивали жизнерадостные бутузы. Дети как дети, кстати. Немного перемазанные мороженым и с громким визгом прыгающие у качелей, но вполне обычные.
– Детки с другой стороны улицы прибежали, ты не пугайся, – зачем-то сказала моя собеседница.
Дворик чем-то напоминал наш одесский. Двухэтажные дома, несколько внутренних лестниц, спускающихся прямо во двор. И, зуб даю, множество глаз, которые наблюдают за нами из окон.
– Сарабунда! – донеслось сверху. – Кого ты привела?
Я подняла голову и увидела перегнувшуюся через перила хлипкого балкончика с химерами даму цыганской наружности и впечатляющего объёма. Большие черные глаза, крючковатый нос, родинка над верхней губой, подбородок… двойной. Но элегантный. Чёрные кудри, такие, что аж зависть берёт. На удивление длинная шея, внушительная грудь и… внушительное всё остальное. Возраст определить сложно, но явно давно минули трепетные восемнадцать, несравненные двадцать пять и приувявшие сорок восемь. При этом на лунообразном лице не было ни намёка на морщины, а в волосах ни серебринки. Наряд женщины – нечто цветастое, яркое и широкое.
– Цира, это Ада! – громко крикнула тётушка Сарабунда. – Она теперь тут будет жить.
– А-а-а-а, хорошо. Только скажи ей, чтобы зашла ко мне, я ей погадаю. И пусть не берёт мою сковородку из замороченного чугуна, она очень дорого стоит!
– Хорошо! – махнула рукой Сарабунда и тут же буркнула под нос: – Больно тебе нужна та её сковородка, купила на райской распродаже и носится как с писаной торбой, я говорю.
– А почему вы решили, что я тут буду жить? – поинтересовалась я, переступая через развалившегося на дорожке жирного рыжего кота.
– Мр-р-р, – отреагировал кот и презрительно дёрнул лапой.
– Извините, – пробормотала я, стараясь не наступить на пушистый хвост.
– Каждый человек должен где-то жить, – невозмутимо ответила тётушка Сарабунда. – Разве я не права? Осторожнее, тут ступеньки с дырками.
– Правы, конечно, – согласилась я, – только дом у меня не здесь.
– Теперь будет здесь, – ни капли не смутилась она. – Вот эта дверь, смотри, какая миленькая.
После ступенек с дырками, сквозь которые можно было разглядеть траву, камни и муравейник, на дверь было страшновато смотреть. К тому же в какую-то секунду мне показалось, что за нами наблюдают ещё внимательнее. И этот наблюдатель – мужского пола. Потому что так «раздевать» взором умеют только мужчины определённого статуса, определённого возраста и определившиеся с женщиной.
Дверь и правда была миленькой, чего уж там. Аккуратненькая, чистенькая, с изящной ручкой, витым карнизиком и, неожиданно, кодовым замком.
Тётушка Сарабунда быстро набрала комбинацию, дверь приглашающе распахнулась.
– Идём!
Меня снова ухватили за руку и втянули в коридор.
Не успела я ступить пару шагов, как на меня вдруг что-то напрыгнуло, впечатав спиной в стену.
– А-а-а! Спасите! – взвизгнула я, рефлекторно выставив руки, однако их тут же прижало к бокам, словно кто-то сгрёб меня в стальные объятия.
– Уи-и-и-и! – раздался радостный визг, от которого у меня всё внутри похолодело, потому что я никогда раньше не слышала таких звуков.
– У тебя совесть вообще есть? Или ты где-то её потерял? – раздался возмущённый голос тётушки Сарабунды. – Кто так встречает гостью?
– Уи-и! – тут же прозвучало уверенно, и когтистые пальчики погладили мою щеку.
Погладили на удивление ласково, так, что не появилось желания дёрнуться, а, наоборот, захотелось ощутить это снова. Будто любимый котик лапкой тронул щеку.
И тут же я озадачилась возникшими ассоциациями. Хоть животных и люблю, но подобных мыслей не возникало никогда. Определённо последние полчаса не идут мне на пользу.
– Не верещи, – сурово сказала тётушка Сарабунда. – Слезь немедленно с девочки, она только сюда попала. Не хватало ещё, чтобы решила, будто у меня тут живут свиньи, а не бесы.
Если она думала, что сказанное сделает ситуацию легче, то глубоко ошибалась. Фантасмагория какая-то! А бежать некуда – меня кто-то держит!
Щелчок выключателя – и небольшой коридорчик тут же озарило вполне привычным электрическим светом. Зеркало, шкаф, полки, плетённые из лозы, на которых стояло множество керамических фигурок. Ну… мне так показалось.
Но всё это я увидела за долю секунды, потому сейчас важнее было рассмотреть совсем не это, а того, кто повис на мне, словно на родной-дорогой мамочке, которая вернулась из годичной экспедиции в Антарктиде.
Оно было ушастое, большеглазое и умильное до слёз. Всё мохнатое, черное, с маленькими рожками на голове. А ещё тяжёлое. Если бы не стенка за спиной, то я бы точно шлёпнулась назад.
– Уи-и-и, – уже совершенно убеждённо заявил он и посмотрел на тётушку Сарабунду.
– Это кто? – осторожно спросила я, всё же подхватив его под ноги.
– Это? – уточнила она, подошла, отодрала от меня возмущённого жителя квартиры и поставила на пол. – Это бес-искуситель. Пока ещё не очень опытный, я совсем недавно его из питомника вывела, чтоб малость пообжился. А он пристаёт к красивым девушкам!
– Бес? – хлопнула я ресницами.
– Бес, милочка, – кивнула она. – Хлопотное это дело – разводить бесенек, но я люблю животных, они такие лапочки.
Я покосилась на «бесеньку». Тот, услышав про животное, мигом насупился и демонстративно отвернулся, махнув тонким хвостом с миленькой стрелочкой на конце. А потом протяжно вздохнул и повесил уши. Мне почему-то тут же захотелось подойти и сгрести его на руки, покачать, дать чупа-чупс и утешить. Ну прям как племянника Жанки, который своей жалобной мордашкой всегда поражал в самое-самое мягкое и доверчивое женское сердце.
– Ты ему не верь, притворщик ещё тот, – хмыкнула тётушка Сарабунда, – чуть что – и сразу начинается вот это вот «ах-я-страдаю».
– Бе-бе-бе, – лаконично отозвался бес, не поменяв положения.
– Но обычно они так реагируют на тех, кого себе выбрали, – как ни в чем не бывало сказала она и поманила меня за собой в комнату.
– Выбрали? – переспросила я, косясь на сидевшего бесёнка и следуя за ней.
– Ну да. Думаешь, бес-искуситель и ангел-хранитель – сказки? И тех, и других специально выводят, растят, развивают, учат и только пото-о-ом выпускают в люди. В смысле, к людям. Тут, конечно, их тоже хватает, но у вас в них постоянная потребность.
Потребность? Кажется, по моему лицу было всё понятно, потому что тётушка Сарабунда тут же пустилась в объяснения.
– Ну конечно! Не могут же высшие всё время следить за вами! У нас тут свой мир. Кстати, он разительно отличается от этих ваших представлений про ад и рай. Но кое в чем вы правы. Ой. Что это я! Есть хочешь?
Решив, что, коль предлагают, отказываться не стоит, я кивнула. Даже если накормит грибами-галлюциногенами, то после случившегося они мне не навредят, наоборот – придадут некой лёгкости восприятия.
– Сначала займёмся едой, а там будет видно. И не стой ты уже словно на смотринах!
С этими словами она живенько направилась на кухню. Я сделала глубокий вдох. Спокойно, Ада, не надо так нервничать. Всё равно это делу не поможет. Но, кажется, ты плотно попала. Или глубоко? А, неважно.
Пока что я понимала, что ситуация из ряда вон выходящая. Если выдастся шанс рассказать её кому-то из знакомых, сочтут сумасшедшей. Ну ладно, после взгляда на грудь и прочие нужные округлости – очаровательно тронутой.
Однако это никак не успокаивало. Хватит философствовать. Надо разобраться в ситуации и начать с кухни – прекрасное решение.
Но стоило только мне сделать шаг вслед за тётушкой Сарабундой, как вмиг бесёнок с разбегу запрыгнул ко мне на руки и выдал триумфальное:
– Уи-и-и-и-и!
