Марина Клейн
Девочки в тайге
– А что с ней случилось? С этой учительницей?
– Катя, – Сергей Васильевич тяжело вздохнул. – Ну почему сразу случилось?
– Потому что дом вроде новый, – сказала Катя, усаживаясь за стол. – А учительницы нет.
– Могла переехать в город.
– Зачем тогда дом строила?
Елена рассмеялась.
– Ты, Катя, прямо как следователь. История и правда невеселая, поэтому давайте я расскажу ее попозже.
Она разлила по тарелкам горячую уху – густую, наваристую, с большими кусками рыбы и умопомрачительно вкусную. На второе была оленина с вареньем из брусники. Катя жалела несчастного оленя, но не могла не признать, что блюдо замечательное.
Беседовать стали о работе – Елена интересовалась процессом обучения, спрашивала об успехах и поведении учеников. Катя слушала молча. Ей хотелось узнать о девочках в тайге, но она не решалась встревать в разговор, думая, что отец снова ее осадит, а Елена сошлется на невеселость истории или на что-нибудь еще.
К счастью, Сергей Васильевич взялся за дело сам. Он рассказал о случае на уроке как о забавном моменте и прямо спросил, что за история с девочками.
Катя ясно увидела – вопрос Елене не понравился, но она скрыла это за натянутой улыбкой.
– Это и впрямь страшилка… Но вы же, Сергей Васильевич, не любите мистические истории.
– Не то чтобы не люблю, просто я по натуре скептик. Но расскажите, мне интересно.
– Ничего особенного на самом деле. Пару лет назад в тайге кто-то увидел огни. Подумали на охотников, но на следующий день заметили эти огни снова, и Анатолий Власович, слесарь наш, пошел посмотреть. Заявил, что по лесу бродили девочки с фонарями в руках. Не современными, а старинными, знаете, такие фонари… Керосиновые.
– О господи! – Сергей Васильевич даже руками всплеснул. – Только не говорите, что этот Анатолий Власович бросился бежать, оставив детей.
– Он сказал, если правильно помню, что думал к ним подойти, а они – от него в чащу. Он тогда всех перебудил… Ему мало кто поверил, он пил много. Но на всякий случай проверили все дома, где жили дети. Все были на месте, кроме одной девочки, Жени Улановой. Она была приезжая, у нее тут тетя жила – та самая учительница из этого дома. Не маленькая уже девочка, Катина ровесница… Пошли в тайгу искать, но ни следа не нашли. С тех пор и пошли разговоры, что Женю забрали эти девочки. В свое призрачное сообщество, – Елена невесело улыбнулась.
– Значит, эту Женю не нашли? – спросила Катя.
– Не нашли, но она могла в реке утонуть или в самом деле потеряться в тайге, безо всяких призраков. К сожалению, иногда такое бывает.
– Значит, вы не верите в эту историю?
– В эту – нет, не верю. Может, Анатолий Власович и видел девочку в тайге, вот только в глазах у него могло двоиться. Напугал небось своим криком ребенка… Да мало ли. – Елена пожала плечами. – В общем, вот почему вам не стоит бродить по тайге. Потеряться очень легко.
– Значит, эта Женя жила здесь? – спросила Катя. – Это ее игрушки?
– Это в основном Натальи, тети ее. Женины, кажется, только эти, – Елена махнула рукой на ту полку, где стояли три жутковатые фигурки. – Наталье было не по себе после исчезновения племянницы. Тоже говорила о девочках в тайге. Все мерещилось, что Женя где-то поблизости ходит. Директор школы нашел ей место в ближайшем городе, и она уехала.
Елена принялась собирать пустые тарелки. Катя хотела помочь, но она сказала не беспокоиться и стала готовить стол к подаче десерта – огромного пирога с брусникой.
Катя подумала, не из-за этой ли страшилки Милена сказала пугающее «сюда никому нельзя»? Может, Женя Уланова пропала где-то поблизости. Хотя, конечно, Елена права – детям в любом случае не стоит ходить по тайге.
За ароматным чаем разговор зашел о грядущем походе к оленям.
– Я уже договорилась с Федором Степановичем, он вас отведет, – сказала Елена. – На это стоит посмотреть, больше такого нигде не увидите. Добраться туда нетрудно, да и сама дорога очень красивая. Уверена, вам понравится.
Закончив с обедом, они еще обсудили учебу, потом Катя с отцом собрались уходить. Елена отправилась с ними – сказала, забыла что-то важное в кабинете директора, но Кате показалось, что это просто предлог. По пути она держалась чуть позади и напряженно прислушивалась к разговору, однако, к счастью, он по-прежнему шел об уроках.
Самой Кате было не до этого. Она не понимала, как можно так беззаботно болтать после по-настоящему невеселой истории об исчезновении девочки. Было что-то особенно жуткое в том, что она пропала бесследно. Катя представила, как учительница, тетя Жени, прислушивается к безмолвной тайге и ждет, ждет… А где-то наверняка лежит тело, уже давно обглоданное дикими зверями.
Катя снова вспомнила рев с другого берега и содрогнулась. И как Елена могла жить в этом доме? Кате казалось, что если бы ей пришлось там ночевать, она бы и глаз не сомкнула – тоже прислушивалась бы, вдруг кто-то идет…
До школы оставалось совсем немного. Катя увидела, как во двор свернул высокий парень в джинсах и темно-синей футболке, и поневоле отвлеклась от мрачных фантазий. Никого не застав, парень вышел обратно и едва не столкнулся с ними.
От неожиданности Катя оторопела. Ему было, наверное, лет семнадцать или восемнадцать, нестриженые черные волосы красиво обрамляли смуглое лицо. Глаза – серо-зеленые, неяркие, колючие, пронзительные. Парень посмотрел прямо на Катю, и она поневоле опустила взгляд.
– О, Саллаат! – обрадовалась Елена. – Молодец, что зашел. Как раз с Сергеем Васильевичем тебя познакомлю. Собственно, Саллаат, это Сергей Васильевич. А это его дочь Катя.
– Рад познакомиться, – ответил парень. По-русски он говорил гораздо лучше, чем старшеклассники, совсем без акцента. – Елена Юрьевна, просили вам сказать. Звонил Лев Константинович, надо передать какие-то документы со следующей лодкой. Сказал, вы знаете какие.
– Да-да, как раз за ними иду. Сергей Васильевич, Саллаат уже закончил школу, но было бы здорово, если бы вы могли немного с ним позаниматься. Хотя бы просто поговорить. Он изучает язык сам, но практики не хватает…
Саллаату явно было неловко. Сергею Васильевичу – тоже.
– Гм-м, – промычал он. – А зачем тебе английский, позволь спросить? Экзамены, как я понял, ты уже сдал.
– Еще хочу. Нужен балл повыше. Чтобы в университет поступить.
– Похвально, но…
– А у меня идея! – встряла Елена. – Катя, может, ты с Саллаатом поговоришь? Расскажешь потом отцу, как успехи, и он решит, заниматься с ним или нет.
– Ну… Почему бы и нет, – сдался Сергей Васильевич.
– Прямо сейчас и побеседуйте. Сергей Васильевич, пойдемте, как раз покажу кабинет директора, наверняка пригодится…
Она увлекла его за собой в школу.
Катя осталась на крыльце с пронзительноглазым Саллаатом.
10
Какое-то время они молчали, потом Саллаат моргнул и тепло улыбнулся.
– Что, увела Елена у тебя отца?
– Пока еще нет. Но, похоже, пытается.
– Даже не сомневайся. – Он как будто хотел еще что-то добавить, но передумал и сменил тему: – Ну что, будешь меня экзаменовать?
Катя молча пожала плечами. Не хотелось ляпнуть какую-нибудь глупость.
– Знаешь что? Пойдем, покажу классное место.
– Куда? – занервничала Катя.
– Да здесь же, во дворе.
Они свернули за угол и подошли к недостроенному зданию на краю школьной территории. Уже угадывался фасад небольшого домика, рядом лежали бревна.
Саллаат первым пролез внутрь. Там была лестница, ведущая на будущий чердак. Он уверенно ступил на нее.
– А не рухнет? – осторожно спросила Катя.
– Ручаюсь, что нет. Сам в стройке участвую. Все закрепили на совесть.
Катя поверила ему на слово и следом за ним забралась наверх. Высота была небольшой, но вид открывался приятный. С одной стороны – деревенская улица, с другой – тайга, которая тянулась до самого горизонта. Кате еще не приходилось видеть столь дремучего леса. Отец был прав – вид был суровый, но по-своему красивый. И этот густой лес понравился бы ей еще больше, если бы она не знала, что где-то в его дебрях навсегда заблудилась ее ровесница.
Однако вслух Катя сказала:
– Здорово.
– Мне тоже нравится. Присаживайся, – Саллаат указал на грубо сколоченную табуретку, а сам по-турецки уселся на полу.
– Так ты строитель?
Катя хотела спросить это по-русски, но почему-то вышло по-английски. Она собралась извиниться, но Саллаат неуверенно ответил, тоже на английском:
– Не совсем. Занимаюсь разной работой. В школе обычно.
– А что здесь строят?
– Дом для учителей. Для людей из города, чтобы ехали. Кто-то должен учить детей, – Саллаат пожал плечами. – Кто может, уезжает отсюда. Кто не может – тоже иногда уезжает…
Говорил он неплохо. Ошибки были, произношение оставляло желать лучшего, но понять его было легко.
– Да ты хорошо говоришь, – сказала Катя, переходя на русский. – А ребята в школе ни в зуб ногой.
– Я в школе тоже не больно утруждался. Но даже если… Тут, сама понимаешь, не больно сильные преподаватели. Живут с мыслью, что все останутся в деревне, ну и зачем тогда напрягаться? Не поступишь же в этой деревне в университет. Да и иностранцев не встретишь.
– А ты куда поступить хочешь?
– В идеале в медицинский, но не знаю, получится ли. А ты? Есть какие-нибудь мысли?
– Пока нет, – призналась Катя. – Мне языки нравятся, но буду еще думать. А что ты будешь делать, когда закончишь университет? Вернешься сюда?
– Нет.
Саллаат посмотрел на тайгу. Его глаза потемнели.
– Хочешь жить в городе?
– Да нет, не в этом дело… Просто места тут… – он оглядел округу и остановил взгляд на Кате. – Неспокойные.
– В смысле?
– Сложно объяснить… Ну, мне здесь неуютно, вот.
Катя видела: он хотел сказать совсем другое. Похоже, все деревенские сговорились хранить от приезжих какую-то тайну, и это уже начинало порядком раздражать.
– Это связано с девочками из тайги? – холодно спросила она. – Или у вас тут чудовище живет, как в этом… Лабанкире?
– Лабынкыре, – поправил Саллаат. – А кто тебе про девочек рассказал?
– Елена. Но только потому, что отец спросил.
– Понятно… Вообще-то она сама велела всем держать рот на замке. Никто особо не возражал – зачем пугать гостей? И так сюда силком никого не загонишь. Ты не обижайся, – миролюбиво проговорил он, и от его тона у Кати почему-то потеплело на душе. – Если хочешь, я тебе все расскажу. Но, правда, стоит ли? Тебе, наверное, и так непривычно в деревне. Только страшилок не хватает для полного счастья.
В чем-то он был прав. Не расскажи Елена о Жене, тайга пугала бы на порядок меньше.
Катя задумчиво посмотрела в сторону деревни и увидела, как из-за угла школы выходит отец – вместе с Еленой. Она помахала отцу рукой и поднялась на ноги.
– Я гляжу, она у вас тут главная?
– Что-то вроде того, – Саллаат невесело усмехнулся.
Он первым встал на лестницу и подал Кате руку, чтобы помочь ей спуститься.
В этот момент издалека донесся рев. Катя от неожиданности оступилась и, если бы не Саллаат, кубарем полетела бы вниз. Она ткнулась лбом в его плечо. Он легонько придержал ее.
– Не ушиблась?
– Нет, – пробормотала Катя, принимая вертикальное положение и потирая лоб.
– Видишь, даже рассказывать ничего не надо. Вот такие у нас места.
Кате хотелось услышать его версию о том, кто издает эти ужасные звуки, но падение и столкновение вызвали полный сумбур в ее мыслях, и она отложила расспросы на потом.
Они спустились вниз. Сергей Васильевич и Елена уже подошли к краю стройки.
– Саллаат, ну чего ты ее туда потащил?
– Вид хороший.
– Там не опасно, – добавила Катя. – Очень красиво.
Она посмотрела на отца, но тот выглядел рассеянным и мысли явно были где-то далеко отсюда.
– Пойдем, – сказал он. – Надо посмотреть планы завтрашних уроков…
Катя предпочла бы еще поболтать с Саллаатом, но странное поведение отца и физически ощутимое напряжение, нависшее над ними четверыми, заставило ее придержать возражения при себе.
– Ладно. Увидимся? – посмотрела она на Саллаата.
Он кивнул.
– See you later.
Сергей Васильевич уже пошел к школе. Катя последовала за ним, но у угла приостановилась и оглянулась через плечо.
Елена что-то строго выговаривала Саллаату. Он слушал с отстраненным видом и смотрел мимо нее и мимо школы, словно видел все сквозь любые преграды и пытался разглядеть, что происходит там, на другой стороне реки.
11
В школе Сергей Васильевич будто бы забыл о планах занятий и взялся готовить кофе. Катя сначала молча наблюдала за ним, но потом не выдержала:
– Уроки-то будем смотреть? Я, вообще, хотела еще с Саллаатом поговорить, а ты…
– А, – Сергей Васильевич словно очнулся. – Ну и как его уровень английского?
– Нормальный. Могу разобрать с ним какие-нибудь простые задания, а все что посерьезнее, останется тебе.
– Ладно.
Катя мысленно порадовалась, что так легко обеспечила Саллаату репетитора, но состояние отца не могло не встревожить.
– Елена что, сказала тебе что-то страшное?
– Что? Да нет, какое там… Просто попросила кое о чем… Так, по работе. Неважно. Хочешь – иди гуляй, задания попозже посмотрим. Я пока почитаю.
Он взял кружку с кофе и пошел к себе. Катя пожала плечами и вышла на улицу.
К ее разочарованию, у школы уже никого не было – ни Саллаата, ни Елены. У соседнего забора беседовали две женщины, вдалеке мальчишки гоняли мяч. Катя постеснялась спрашивать, где найти Саллаата, и повернула к тайге – вдруг девчонки играют где-то там. И, действительно, они были поблизости – сидели у самого края леса и плели веночки из желтых и белых цветов.
– Привет! Привет! – радостно загалдели они при виде Кати.
– Привет, – улыбнулась она. – Почему вы так быстро убежали после уроков? Не хотите со мной играть?
– Очень хотим, – сказала Варя.
– Нам сказали сразу уйти, – объяснила Саина. – И еще сказали, что ты занята и у тебя на игры времени нет.
– Кто сказал? – оторопела Катя.
– Елена Юрьевна.
Такого Катя не ожидала. Да кем она себя возомнила, эта Елена? Стоило большого труда не выдать эмоций при детях.
– Ну и новости, – пробормотала Катя. – Она наверняка что-то перепутала. И вообще, лучше всегда спрашивать меня – я намного лучше знаю, есть у меня время или нет.
– Ладно. Смотри, – Уйгуна с гордостью продемонстрировала свой венок – большой, крепкий, украшенный веточками с красными ягодками.
– Красота! – искренне похвалила Катя.
– Это тебе. Только ягоды не ешь, они ядовитые.
Уйгуна положила венок ей на голову. Смешно, но Катя сразу почувствовала себя очень важной персоной.
– Как у вас дела? – спросила она. – Вы снова ходили в свое секретное место?
– Пока нет, – ответила Саина. – Нам нужна лопата.
– У тебя нет лопаты? – подхватила Уйгуна.
Катя задумалась. По идее, где-то на территории школы лопата действительно могла найтись. Но поощрять походы в запретное место явно не стоило, особенно после рассказа о Жене. С другой стороны, можно было постепенно привлечь к этому делу кого-то из взрослых и таким образом узнать, что же покоится в земле.
– Я поищу, – пообещала она.
– А пока давай мы покажем тебе скалы, – предложила Варя. – Ты, наверное, их еще не видела.
«Осторожнее со скалами», – прозвучали у Кати в голове слова Николая.
Но девчонки смотрели на нее с радостным ожиданием, и она бодро проговорила:
– Давайте. Где у вас скалы?
12
Мичие краем глаза заметила движение на дороге, отвлеклась от уборки и посмотрела в окно. По улице бодро шагала Катя, держа за руки младших девочек. Вид у всех был оживленный и веселый. Ни дать ни взять компания, отправляющаяся на поиски приключений.
Словно и не было предостережений Елены. Впрочем, что взять с малышей? Даже одноклассники Мичие с трудом подавляли искушение подружиться с приезжей. Но чем привлечь ее внимание – не знали. Не пойдешь же к москвичке с рассказом о том, как прогонял со двора чужих коров. Или косил траву. А о необычных и потому интригующих темах говорить было запрещено.
Но Мичие хотелось рассказать. Не для того, чтобы подружиться – она не особо интересовалась миром за пределами деревни и вполне нормально чувствовала себя в одиночестве. Просто у Кати всегда был такой милый и беззаботный вид, что хотелось спустить ее с небес на землю и предупредить: даже в самых спокойных на первый взгляд местах следует быть настороже. Иначе можно совершить губительную ошибку.
Катя с девочками уже скрылась из виду. Мичие вернулась к ведру, выжала тряпку, но, подумав, снова бросила ее в воду. Пошла в свою комнату, приподняла третью от левого угла половицу и вытащила из-под нее тканевый мешочек с камнями. С виду они были самые обычные – похожие легко найти на берегу реки. Но с помощью обычных камней никак нельзя узнать грядущее, а с помощью этих – можно. Мичие дала их бабушка, а сама она получила их от настоящего сюллюкюна – водяного духа.
Мичие любила слушать эту историю. По рассказам бабушки, ей очень хотелось знать, когда она выйдет замуж, и поэтому она не раз пыталась «подловить» сюллюкюна – поговаривали, что эти духи умеют предсказывать судьбу человека. Зимой бабушка приходила к проруби в надежде, что оттуда появится дух, но тщетно – только зря обморозила руки и ноги. Она уже совсем отчаялась, когда встретила сюллюкюна в неожиданное время и в неожиданном месте – осенью, недалеко от дома, он вышел из воды прямо на берег. Выглядел совсем не страшно – все равно что человеческий мальчик, только брови у него отсутствовали начисто. Он молча сел на берег и вроде бы никуда не спешил.
Бабушка не могла упустить такую возможность – подлетела к нему и принялась говорить, убеждая духа, что ей просто необходимо узнать свою судьбу. Сюллюкюн не реагировал и даже не смотрел на нее – сидел и смотрел прямо перед собой стеклянными глазами. В конце концов бабушка не выдержала и схватила его за запястье. Кожа оказалась гораздо холоднее речной воды. И даже холоднее льда.
Сюллюкюн вздрогнул всем телом и резко вырвал руку, не то с испугом, не то с отвращением. Он встал, быстро вошел в реку и скрылся под водой. Бабушка долго ждала его, но он больше не показался.
Она вернулась домой и легла спать, а когда проснулась, на подоконнике лежали камни, еще влажные. Они сами собой легли в руки, и бабушка сразу поняла, что делать. Она бросила их на стол, и камни заговорили. Все их предсказания сбывались.
Дедушка всегда считал, что бабушка встретила не сюллюкюна, а просто утонувшего когда-то мальчика, которому непонятно с чего взбрело в голову выйти на берег. Впрочем, ни то ни другое, по его мнению, не сулило ничего хорошего. Он запрещал бабушке «болтать с камнями», как он это называл, но она и не подумала слушаться. Ее дочь, мама Мичие, была на стороне деда и призывала выбросить камни в реку. Однако вместо этого бабушка по большому секрету передала их внучке.
Учиться гадать не пришлось – камни говорили сами. На них не было ни букв, ни каких-либо других символов, но они составляли слова и целые фразы, оставалось только прочитать. Следуя совету бабушки, Мичие использовала камни нечасто. Во-первых, потому, что недолго привыкнуть к их помощи и впасть в зависимость от нее. Во-вторых, чаще всего предсказания пугали. Камни не торопились сообщать о пустяках и радостных событиях, они предпочитали предупреждать о серьезных опасностях и пророчить беды.
Поэтому каждый раз, когда Мичие бросала их, она была твердо уверена – без камней не обойтись. Как, например, два года назад, когда в тайге пропала Женя. Или когда рев неожиданно прозвучал не на том берегу, а на этом, совсем недалеко от деревни.
Мичие перевернула мешочек над столом. Камни с глухим стуком рассыпались по деревянной поверхности.
Мичие посмотрела на них и тут же почувствовала озноб. Собрав камни в мешочек и спрятав его в тайник, она подумала, не догнать ли Катю и девочек. И уже двинулась к двери, но в последний момент остановилась.
Она не представляла, что сказать. Если сослаться на камни, ничего хорошего из этого точно не выйдет. Да и вряд ли городская девочка ей поверит.
Мичие вернулась к ведру и принялась домывать пол.
Время еще было.
Немного.
13
Катя и девочки спустилась к реке. Идти по пружинящей траве было гораздо приятнее, чем по пыльной дороге. Болтая, они добрались до небольшого лесочка, обогнули его и вышли на уже знакомое Кате место, где они с отцом видели пасущихся лошадок. Они и сейчас были здесь.
– Это Ма, Па и Ру, – представила Уйгуна.
– Вообще-то, это лошади Пал Палыча, – буркнула Варя. – И имен у них нет.
– Если я назвала – значит, есть.
Они прошли мимо лошадиного семейства, которое не обратило на них ровным счетом никакого внимания. Берег уходил под уклон, чуть дальше его делил надвое небольшой проток, полный порогов. Через него была перекинута широкая доска. Проходя по ней, Катя залюбовалась сверкающими на солнце брызгами воды, над которыми парили большие стрекозы. Пахло травой и свежестью.
Кусочек берега, на который они ступили, напоминал полуостров – он выдавался вперед и позволял увидеть тянущуюся полукругом линию тайги. На конце этого полумесяца громоздился огромный холм. С ним сливались светло-коричневые скалы, похожие на зловещий замок или оскал древнего мифического зверя. Острые каменные зубья резко выдавались вперед, и только с большим трудом можно было поверить, что это – дело природы.
– Красивые, – сказала Катя и почувствовала, что не совсем правильно подобрала слово. Скорее, эффектные. Красота, по идее, должна притягивать, но вид этих скал, наоборот, отталкивал. Подходить к ним не было никакого желания. Да и смотреть на них тоже. Почти сразу захотелось отвернуться, но взгляд почему-то не двигался с места.
– Туда только самые смелые ходят, – сказала Варя. – Брат Саины ходил.
– Оттуда легко упасть. Но он, правда, не упал.
– Его друг упал, – уточнила Уйгуна.
– Там мамонты.
– Мамонты? – Катя подумала, что ослышалась.
– Сейчас я расскажу, – вызвалась Саина. – Я это лучше всех знаю. Только давайте сядем.
Они расселись в кружок, как тогда возле тайги. Кате досталось лучшее место – или худшее, это с какой стороны посмотреть. Взгляд продолжал упираться в скалы.
– Давным-давно, – начала Саина, и по ее голосу, который вдруг стал очень взрослым, можно было подумать, что она уже много лет рассказывает истории, – под землей жили мамонты. Они тогда были без шерсти, потому что в земле еще не было вечного холода. Они бродили по подземным дорогам и ели корни растений, которые прорастали вниз. Потом земля заледенела, и мамонты покрылись шерстью. Но есть им было нечего, поэтому они стали выбираться на поверхность. Там им тоже пришлось несладко, но все же это было лучше, чем ничего.
Однако один большой упрямый мамонт, Ан-мамму, никак не хотел выбираться из-под земли. Вскоре ему стало совсем нечего есть, и тогда в него вселился злой дух абаасы, который помогал ему выживать без еды. Абаасы приманивал других мамонтов вон на тот самый холм, где скалы. Мамонты умирали, а абаасы передавал их жизненные силы Ан-мамму. Но нельзя питаться чужими жизнями и при этом оставаться хоть сколько-нибудь добрым. Чем больше жизней поглощал Ан-мамму, тем больше свирепел и тем сильнее ненавидел мир. Иногда он кричал от злости, и тогда на мир обрушивалась какая-нибудь беда – болезнь или буря…
Как-то раз люди собрались с духом и решили избавиться от Ан-мамму – выманить его, изгнать абаасы и убить. Взяли острые копья и пошли. Во главе этого похода был шаман. Он встал у подножия холма и так застучал в бубен, что земля обрушилась и все увидели Ан-мамму. Шаман велел бить его в глаза, потому что абаасы сидит именно в них. И люди вонзили свои копья в глаза Ан-мамму. Те выпали, и их унесла река, – Саина махнула рукой в сторону, будто точно знала, где и как все произошло. – Абаасы вышел из Ан-мамму, но Ан-мамму так рассвирепел, что у него отобрали глаза, что пообещал когда-нибудь отомстить людям. Только без абаасы он ослаб и уснул в замерзшей земле. Там и спит до сих пор.
«Ну и история», – подумала Катя. Наверное, кто-то настолько впечатлился, что специально вытащил глаза у мамонта в гостинице.
– Страшноватая сказка, – сказала она. – Но ты, Саина, просто потрясающая рассказчица!
– Да я просто наизусть выучила, – заскромничала девочка. – Бабушка постоянно рассказывала эту историю.
– Это не сказка, – вдруг сказала Милена. – Они там.
– Кто – они? – не поняла Катя.
– Мамонты, – пояснила Варя.
Саина указала на скалы.
– Вот точно за этой скалой. Видишь, это как бы холм, а с другой стороны – спуск. И там лежат мамонты. Их кости прямо из земли торчат! Огромные.
В воображении Кати тут же нарисовалась мрачная картина, но она усомнилась в ее правдивости. Если судить по рассказам Николая, мамонтов в Якутии находили много, однако их кости очень ценились – из них мастерили поделки, которые потом продавали за неплохие деньги.
– Это те, которых приманивал абаасы, чтобы сохранять жизнь Ан-мамму. До сих пор там лежат.
– Их бы тогда наверняка выкопали, нет?.. Они ведь денег стоят?
– Да, стоят, – подтвердила Саина. – Но туда мало кто добирается. И все боятся. Говорят, проклятое место.
– Что-то у вас тут куда ни пойди, сплошные страшилки, – вздохнула Катя.
– Но это и правда плохое место, – настаивала Саина. – Мне брат рассказал. Он оттуда еле ноги унес. Хочешь, он подтвердит.
– Да я тебе верю, Саина, – улыбнулась Катя. – Просто пытаюсь разобраться. Но поговорить с твоим братом мне было бы интересно.
«Заодно вправлю ему мозги, чтобы не пугал ребенка всякими глупостями», – добавила она про себя.
– Пойдем тогда ко мне в гости.
Уходя, Катя оглянулась через плечо. У нее в голове снова невольно прозвучало предостережение Николая: «Осторожнее со скалами».
Не эти ли скалы он имел в виду?
14
По дороге Варя, Уйгуна и Милена разбежались по домам – их ждали родители. Саина за руку привела Катю к большому, но довольно ветхому одноэтажному дому на центральной улице. Во дворе стоял деревянный стол, на котором во всю свою немалую длину растянулся рыжий кот, причем вид у него был такой, словно стол сколотили исключительно для него.
Рядом на скамье с книжкой в руках сидел Саллаат. Они с Катей удивленно посмотрели друг на друга.
– Вот, это мой брат, – сказала Саина. – Это кот соседей. А это Катя, она в школе английскому учит.
– Давно не виделись, – Саллаат улыбнулся. – Заходи, присаживайся.
– Расскажи, как ты на скалы ходил, – потребовала Саина. – А то она не верит.
– Ну, нашла чем ей голову забивать… Иди лучше чайник поставь.
Саина вприпрыжку понеслась в дом. Катя уселась на скамейку напротив Саллаата. Коту такое соседство не понравилось, он встал, потянулся, фыркнул и с недовольным видом ушел.
Катя была смущена. Она никак не ожидала, что братом Саины, тем самым, у которого девочка собиралась утащить лопату и который, предположительно, пугал детей страшными россказнями, окажется Саллаат.
– Девчонки просто захотели показать мне скалы, – пробормотала она. – Ну, с берега. Рассказали про кости, про мамонта, про то, что место проклято…
– Можешь не пересказывать. Если тебе это интересно, то все правда. В смысле, кости там есть, сам видел. Место странное, но проклятое ли оно – черт его знает, я этого никогда не утверждал. С другой стороны, всякое бывает. На проклятом месте, наверное, штамп не стоит, что оно проклятое.
Катя улыбнулась.
– И правда.
Вернулась Саина, неся на подносе три чашки чая и блюдце с печеньем. Ее хозяйственный вид растрогал Катю. «От Вадика такого никогда не дождешься», – подумала она. Хотя, справедливости ради, ее саму в детстве тоже нельзя было назвать хорошей хозяйкой – за нее всегда все делали родители.
– Рассказывай давай, – потребовала Саина у брата.
Саллаат взял одну чашку себе, другую поставил перед Катей и сказал по-английски:
– Ее это все не сильно пугает. Для нее это что-то вроде классного фильма.
– Не говори на языке, которого я не понимаю! – вспыхнула Саина.
– А ты учись лучше – зря, что ли, Катя тебя учить приехала?
– Говори про скалы! – Саина топнула ножкой и повернулась к Кате: – Он вообще-то не любит об этом рассказывать. Но тебе точно расскажет.
Катя вопросительно посмотрела на Саллаата, и тот сдался:
– Ладно, ладно… В общем, пошли как-то мы с другом, Эрханом, к этим скалам. Здесь у мальчишек дело чести хоть раз попробовать туда сунуться. Показатель смелости. Подошел – уже хорошо, залез – вообще герой. Но насколько я знаю, если на самый верх кто и залезал, то очень давно… Хотя, может, просто не рассказывали, – он пожал плечами и отхлебнул чаю. – Место там странное, уже на подходе чувствуешь, будто, ну, что-то не так и лучше уходить. Подходишь ближе – слышишь звук. То ли звенит что-то, то ли жужжит… – Саллаат заметил выражение лица Кати и сказал: – Знаю, думаешь, глюки. Я и сам сначала так подумал, но Эрхан тоже слышал. Да и другие ребята рассказывали. Впрочем, ладно, это не так важно.
Скалы там – одно название, сыплются почти везде. Но мы все равно полезли. Не только из-за самой скалы сложно, но и потому, что сразу понимаешь, что сунулся туда, куда не следует. У нас даже руки дрожали. Очень странное ощущение. Эрхан сорвался где-то с середины и упал. – Саллаат замолчал.
– Насмерть? – прошептала Катя.
– Нет, но покалечился здорово… Потом расскажу, там тоже странно вышло, – Саллаат тряхнул головой и продолжил: – Забрался я, в общем, наверх, погода была пасмурная. Небо серое. В голове помутнело. Как сон снился. Посмотрел – впереди что-то непонятное. Шел туда, пока не разглядел кости… Огромные. Целая куча. Но тут мне совсем худо стало, и я побежал обратно. Спустился кое-как… Скорее скатился, чем спустился, и тоже немного покалечился.
– Вот видишь, – сказала Саина. – Я тебе говорила.
Катя не знала, как реагировать. Саллаату хотелось верить, но его рассказ звучал фантастично. Казалось, он говорит все это только ради того, чтобы произвести впечатление.
– А твой друг? – спросила она.
– Плечо сломал и голову разбил.
– Ты сказал про что-то странное.
Саллаат помялся. Ему не хотелось об этом говорить.
– У него потом с головой стало плохо. Он так и не смог объяснить, что случилось – почему сорвался, что случилось после… Вообще с тех пор почти не говорил.
– Его в город увезли, в больницу, – добавила Саина. – В эту… психическую.
– Понятно. И никто больше не пытался залезть? За костями.
– Нет. Тебе, наверное, будет непросто это понять… Но тут очень верят в нечистую силу и зазря судьбу не испытывают. Ну, все, кроме глупых мальчишек.
Катя допила чай, Саина доела последнее печенье и унесла грязную посуду. Катя решилась спросить прямо:
– Ты веришь в эту историю про проклятого мамонта?
– Ну как тебе сказать… Рев-то слышен.
– Причем тут рев? – запуталась Катя.
– Саина тебе не рассказала? Тут считают, что это эну. Вроде как остатки силы Ан-мамму, которые периодически просачиваются из-под земли.
«Сюда никому нельзя. Здесь ходят эну», – вспомнила Катя слова Милены. Как ни фантастично звучала история, ей стало не по себе.
