Марина Кистяева
Большой. Злой. Небритый
Глава 1
О чем нам твердят родители в детстве?
Чтобы мы ни в коем случае не открывали дверь незнакомцам.
Боле того.
Не открывали дверь в принципе, не посмотрев в «глазок».
Но кого интересует «глазок», если ты находишься в квартире элитного дома?
Квартира, кстати, не моя.
Сестры.
А сама сестренка отбыла в неизвестном направлении, оставив мне ключи с самыми наилучшими пожеланиями. Что, скажем, настораживало.
Сестру я любила. Она – меня тоже. Это первое.
Второе. Когда ты только что пролетела полмира, пробыла в воздухе больше двенадцати часов, потом ещё толкалась в пробке два часа, тебе есть дело, кто стоит за дверью?
Наверное, есть. Вернее, должно. Но как-то на периферии сознания.
Я хотела спать.
Я хотела есть.
Я не хотела видеть никого из знакомых Риты.
Скорее, даже ухажеров.
Я собиралась в душ. Постоять пять минут под теплой водой, смыть пыль, а затем забраться в кроватку. Под теплое одеялко и до утра. Даже намеревалась отключить телефон. Если уходить «на дно», то по полной.
Не получилось.
Потому что кто-то в данный момент стоял на площадке и очень активно названивал в дверь.
Настырно. Требовательно.
Выругавшись, я поплелась к двери.
Чуть позже я пойму, какую роковую ошибку я совершила.
Всё-таки надо слушаться родителей даже в сознательном возрасте.
Медленно моргая, я подошла к двери и просто открыла её.
Я же, черт возьми, в элитном доме… Тут чужие не ходят. Тут все свои.
Я ошиблась.
Первое, во что уперся мой почти сонный взгляд – рубашка от «Армани». Дорогая, зараза. Это плохо. Кто-то спросит – почему? Потому что такие рубашки себе могут позволить только серьезные люди.
Я же ни к чему серьезному готова не была.
Рубашка оказалась прелюдией.
Мою легкую заторможенность я отнесла к усталости. Потому что нельзя никак объяснить, почему я долго и упорно смотрела на рубашку и не поднимала глаза выше? Рубашка рубашкой, но даже она не скрывала фактуру крепкого мужского тела.
Эх…
Да, незваный гость оказался высоким, крупным мужчиной.
Тоже плохо.
Лично для меня. Не люблю я вот таких здоровяков и ничего не могу с собой поделать. Сейчас мода на «качков», на то, чтобы одежда трещала на богатырских плечах, а футболки идеально подчеркивали накаченные бицепсы-трицепсы. А мне не нравилось. Без причины. Без следствия. Интуитивно.
И ещё мужчина был не брит. Опять же, мода. Эти аккуратные и не очень бородки не носит сегодня лишь ленивый.
А меня раздражали.
Предпочитаю аккуратно выбритых мужчин.
Стоящий передо мной амбал не носил бороды, но вот побриться ему явно не помешало бы. Как-то не аккуратно. С такой-то рубашкой.
Весь его вид уступал взгляду. Мама дорогая… Может, мне всё же сделать попытку и закрыть дверь? Типа, вы ошиблись, и быстренько за замок.
Не получится.
Мужчина смотрел на меня зло. Даже агрессивно.
– Можно?
Вопрос прозвучал сквозь сжатые губы, и был задан таким тоном, что не подразумевал ответа. Незваного гостя в принципе не интересовал мой ответ.
– Нет, – а что я могла ещё сказать?
И вот тут по всем правилам приличия гость должен развернуться и удалиться.
Я ему не рада. Он мне… хммм… тоже.
Но гость продолжал стоять, испепеляя меня взглядом.
Да, выглядела я не наилучшим образом, но зачем же так-то? Посмотрела бы я на него после длительного перелета и конкретного недосыпа.
И в гости я его не звала, поэтому он может проваливать на все четыре стороны.
– Я всё же пройду.
Снова недружелюбный тон шокировал меня не менее, чем дальнейшие действия мужчины.
Меня взяли за плечи – ощутимо – и просто передвинули, словно я ничего не весила. Потеснили.
Я не успела никак отреагировать, как небритый гость прошел мимо меня, задев грудью моё плечо, окончательно потеснив.
– Что вы себе позволяете? Немедленно выйдите из квартиры! – стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, проговорила я.
Куда там…
– Дверь прикрой. Разговаривать будем.
От такой наглости я на мгновение опешила. Чтобы вот так и сразу да ещё таким тоном.
Мне бы перевести дыхание. Честно. Да встретится с здоровяком завтра. И тем более, ни когда на мне халат, благо хоть не шелковый. У Риты-то так раз все шелковые, да и у меня тоже имеются, но после дороги я выудила из раскрытого чемодана первый попавшийся – оказался любимый хлопковый.
С забавными лошадками на груди.
Почему бы и нет? Взрослые девочки тоже любят такие рисунки.
Тем более, если взрослая девочка – иллюстратор детских книг.
Но обо мне и моей профессии – позже.
Сейчас главное – здоровяк в «Армани». Часы на руке у него тоже имелись, их я не разглядела. Да и смысл? Понятное дело – брендовые и дорогущие.
И какое мне дело до них? Скорее всего, мозг не хотел воспринимать общую картину происходящего, вот и акцентировался на мелочах.
– Разговаривать я с вами не буду, – стараясь держать тон строгой учительницы, процедила я и шире распахнула дверь. – Прошу немедленно покинуть квартиру, иначе я буду вынуждена позвонить охране. Вы вторгаетесь на чужую территорию, и я…
Договорить мне не позволили.
Подошли, аккуратно отцепили мою руку от дверной ручки и закрыли дверь.
Без хлопка.
Вот тут меня и накрыло. Одновременно по нескольким фронтам. И то, что я одна в квартире с незнакомцем. От его дурманящего запаха, на который я тоже акцент сделала не вовремя. И на то, что стены квартиры с шумоизоляцией. Кричи, не кричи, никто на помощь не придет.
Так, девонька, спокойно. Как ты себя позиционируешь? Взрослой молодой женщиной. Вот ей и будь!
Никто тебя насиловать и убивать не собирается!
Хотя, судя по недоброму взгляду, со вторым я, возможно, и погорячилась.
– Что вы творите? – мой голос охрип.
– Закрываю дверь, чтобы ты, наконец, перестала меня выгонять.
– А что я должна с вами делать?
Ох, люблю я задавать провокационные вопросы.
Но здоровяк даже бровью не повел.
Может быть, он относится к категории тех самых пресловутых «бычков», у которых все мозги ушли в бицепсы? Ну, вдруг. А дорогая одежда и часы – папина заслуга.
Кого я обманываю? Стоящему неподалеку от меня мужчине на вид можно было дать тридцать два-тридцать четыре года, и по серьезному выражению на лице никак нельзя сказать, что он живет за счет кого-то.
Я сделала шаг назад.
На всякий случай.
Всё-таки удобнее смотреть на собеседника, значительно превышающего тебя в росте, сохраняя дистанцию.
– Пока просто поговорить.
– Пока?
– Да.
Он скрестил руки на груди. Ноги расставил чуть шире.
Многоговорящая поза.
– Я вас первый раз в жизни вижу. Вы врываетесь – да-да, врываетесь в мою… то есть… ай, не важно, ко мне в квартиру, отодвигаете в сторону, закрываете дверь и наседаете на меня! Как мне, по-вашему, реагировать? Мило улыбаться?
– Мило улыбаться мне не надо. Грегу будешь.
– Кому? – я захлопала ресницами, ощущая себя натуральной блондинкой.
Когда мне было восемнадцать лет, я отправилась на курсы вождения. Мой куратор, как-то не выдержав очередного и слишком резкого старта, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Девонька, не заставляй меня поверить, что ты настоящая блондинка».
С тех самых пор его «девонька» ко мне намертво прицепилась. С куратором повезло: шикарный мужик с юмором, за пятьдесят, которому позволительно было снисходительно разговаривать с нерадивыми учениками.
– Грегу.
Таааак…
Меня начинали терзать смутные сомнения.
– Послушайте, вы ошиблись…
Договорить мне не дали.
– Неужели? – и небритый глумливо выгнул бровь.
Мол, такие, как он, никогда не ошибаются.
Что ж, парень, тебя ждет разочарование. Пусть и первое в жизни.
– Да, – я тоже скрестила руки на груди, отзеркалив его позу. Если он знаком хотя бы мельком с языком НЛП, нам будет интересно общаться.
Как-нибудь потом.
Скорее всего, в другой жизни.
– А я вот так не считаю.
– Мы будем спорить?
– Однозначно – нет.
Уже лучше.
– Вы пришли не по адресу, мужчина. Абсолютно, – имя его меня не интересовало, хотя на пару секунд показалось, что я его где-то видела. Слишком фактурный, запоминающийся.
Холодный блеск в его голубых глазах мне не пришелся по душе.
Что-то не так.
– По адресу.
– Вам нужна не я.
– Ты.
– Да нет же…
– Ты – сестра-близнец Маргариты Михайловны Романовой. Надежда Романова. И я пришел именно к тебе.
Если бы мы находились в театре, вот на этой реплике занавес обязан был упасть.
Но жизнь – не театр, хотя со мной и поспорили бы почитатели одного гения.
– Я вас первый раз в жизни вижу, – мне надо было что-то сказать, а не стоять и бестолково хлопать ресницами. – Вы не можете прийти ко мне.
– Я уже здесь, – незнакомец скривил уголок губ, выказывая высшую степень пренебрежения ко мне и к моим умственным способностями.
– Послушайте меня в последний раз. Больше я говорить не буду. Уходите немедленно. Вы находитесь в чужой квартире. Я вызываю охрану. Мне глубоко безразлично, зачем я вам спонадобилась. Разговаривать с вами у меня нет никакого желания, и уже то, что вы знаете моё имя, меня конкретно напрягает. Поэтому уходите. Пока по-хорошему.
И почему я почти не удивилась, когда услышала категоричное:
– Нет.
Ну и к черту…
Что я должна? Распинаться перед ним? Он ворвался ко мне в квартиру, и мне надо от него избавиться.
Больше на него не глядя и не позволяя на меня давить одним своим присутствием, я развернулась и протянула руку к домофону, на котором располагалась и экстренная кнопка вызова охраны. Вот же ж! Мне о ней стоило вспомнить раньше. Но когда ты не хозяйка в помещении, иногда сложно сориентироваться.
Хорошо, что он не схватил меня за руку. Об этом я тоже подумала потом. Он просто накрыл домофон своей ручищей, преградив мне возможность вызвать подмогу.
– Надя, угомонись.
Вот так просто.
«Надя», без отчества. И «угомонись», точно мы, мать его ети, знакомы вечность, и он может проявлять ко мне фамильярность.
Иногда я бывала занудой и оправдывала фамилию, хотя наша семья никакого отношения к великой династии не имела.
Я смотрела на его широкую ладонь и думала: если я вцеплюсь в неё ноготками, основательно вцеплюсь, прямо до крови, царапая и раздирая кожу, я останусь в сознании, когда здоровяк поймет, что со мной на «ты» перешёл преждевременно?
Существовал и второй вариант. Чемодан с сумкой находились в спальне. Я по инерции довезла чемодан в ту комнату – удобнее разбирать вещи. Телефон положила на кровать.
Точно знала – спальня запирается на замок. Мне бы только в неё попасть… Если предположить, что у меня будет полминуты, прежде чем некоторые вышибут дверь, я успею набрать полицию. Я быстрая и шустрая.
Когда не сонная.
Но сейчас в моей крови играл адреналин. Он мне в помощь.
– Даже не думай. Поймаю.
От холодного, грозного тона меня бросило в холод.
Что не слово, то скрытая угроза.
Поймает он… А это уже попахивает физическим насилием.
Как бы я ни пыжилась, как бы ни ерепенилась, исход один – надо договариваться. Дать возможность сказать ему то, зачем он пришел, а потом послать далеко и подальше. Без обратного адресата.
Я посмотрела на незнакомца, вложив во взгляд всё недовольство и гнев, что зародились в моей душе.
Сама виновата. Нечего открывать дверь, кому не попадя.
– Что вам от меня надо?
– Чтобы ты меня выслушала и приняла правильное решение.
– Правильное, то есть выгодное вам.
– Совершенно верно.
Честно, не знала, что делать дальше. Нет, знала, но мои варианты дальнейшего времяпровождения точно не совпадали с тем, что надумал небритый гость.
Вздохнула.
– Я подумала, что вы пришли к сестре. Это её квартира.
– Да, подаренная любовником.
А вот это говорить ему точно не стоило.
Не важно, что я порой думала о поведении своей Ритульки, и как мы ссорились по этому поводу, тем не менее, я всегда готова была перегрызть горло любому, кто её задевал. Она, кстати, тоже.
Мы близнецы. В полном значении этого слова.
Сейчас, уже с возрастом – а нам по двадцать пять – наши чувства и эмоции в отношении друг друга немного притупились. Мы уже не так остро чувствуем боль, негодование, радость друг друга. Не носим одинаковые вещи. Не просим маму заплести обеим одну и ту же модель косички. И размер ноги у нас разный. Пожалуй, это единственное различие между нами. Да грудь. У меня побольше. Но кто нас не знает или видит редко, даже не заметит. Ещё с возрастом и из-за постоянной работы, требующей сосредоточенности, а так же любви к чтению, у меня стало портиться зрение. Хотя врачи выдвигали мысль, что зрение ухудшалось из-за травмы, полученной в детстве. Я неудачно упала. Мы весело проводили время на долгострое, исследовали позабытую всеми стройку, и я поскользнулась. Упала очень неудачно. Или, напротив, очень удачно. Голову тогда сильно повредила, но, опять же по словам врачей, я родилась в рубашке, потому что моя головушка приземлилась рядом с торчащей из фундамента арматурой. Несколько сантиметров, и меня бы уже не было. Рита жила со мной вместе в палате. Отказывалась уходить. Ругалась с врачами, даже бросалась на них, и одного укусила. Дети… Врачи пошли навстречу, оформили и её по больничному листу, выделив койку рядом со мной. Рита ухаживала наравне со взрослыми.
Она у меня молодец.
Мы всегда дружны. Всегда вместе.
Естественно, выросли, и у каждой из нас появились свои предпочтения. Не сразу, лет с шестнадцати. Я подалась в художники-иллюстраторы, Ритулька – в экономику. Закончила МГУ с красным дипломом. А то, что мужчины слетались на её жизненную энергию, оптимизм, красоту и умение преподнести себя в нужном образе… Кто же тут виноват? Рита никогда не была вертихвосткой. У неё на первом месте – карьера и успешный бизнес. То, что в число её поклонников входили только богатые и успешные люди, тут я ничего не могу сказать. Каждому своё. За счет мужчин она точно не жила и не относилась к числу содержанок, которых, кроме шмоток и развлечений, ничего не интересовало.
Когда я узнала про квартиру, пришла в тихий ужас.
– Ритуль, я даже спрашивать не буду, сколько она стоит.
Сестра по-доброму рассмеялась.
– Вот и не спрашивай.
– До хрена.
– Больше.
– И ты приняла подарок.
Рита пожала плечами.
– Если дарят, зачем отказываться? Кстати, квартиру мне подарили не за постельные услуги, хотя девяносто девять процентов наших знакомых так думают.
– А за что? – мне тоже стало интересно.
– Я разработала одну схему, которая принесла товарищу кучу бабла. Так что можно сказать это моя доля.
– Но выглядит иначе.
Сестра пожала плечами.
– Кто как хочет, так и думает. Человек не мог официально выделить в фирме мне такую сумму. Пришлось изворачиваться.
– Но ты с ним встречалась.
– Правильно! – тут Ритулька ткнула в меня пальцем. – Мы уже расстались.
– Сумасшедшая.
– Такая же, как и ты.
Я её любила. Она меня тоже. И кто бы что ни говорил про неё, про меня, про нас, мы – единое целое. Таковым и останемся.
Между нами не существовало тайн. Небольшие секреты, но у кого их не бывает? Это логично.
Поэтому я сразу же бросилась на защиту Ритульки:
– Не смейте её оскорблять! Не ваше дело, кто кому дарит и что!
– Не моё. Пока не касается моей семьи, – ответили мне в тон.
– Приобретение этой квартиры касается непосредственно вас или вашей семьи? – я вздернула подбородок кверху.
– Пока нет.
– Вот пока тогда ничего и не стоит говорить!
Он прищурил глаза, и у меня по спине побежал холодок.
– Не буду.
Я перевела дыхание.
– Что вам от меня надо?
– Может, хотя бы предложишь присесть?
Он издевается?
Я покачала головой.
– Нет. Чем неудобнее вам будет со мной общаться, тем быстрее вы покинете квартиру и оставите меня в покое.
– Боюсь, что тебя я в ближайшее время в покое не оставлю.
– Вы – сумасшедший?
Когда-то я изучала рекомендации по общению с душевнобольными, маньяками и террористами. Ни единого полезного воспоминания не воспроизвелось в уставшем мозгу, который напрочь отказывался сотрудничать. Ему, как и мне, хотелось в душ и спать.
– Похож?
– Ведете себя неадекватно.
– А ты смелая. Это хорошо.
Почему мне снова показалось, что в его словах скользит ирония?
Я устала препираться ни о чем и негромко спросила:
– Так что вам от меня надо?
Некоторое время незнакомец молчал.
Я тоже.
Какая существовала вероятность, что он передумал меня мучить и решил уйти?
Нулевая.
– Вы с сестрой близки, насколько я знаю, – его осведомленность все больше меня напрягала. – Близняшки – довольно распространенное явление. Что ж… Это даже лучше. Значит, ты знаешь повадки и характерные черты своей сестрицы. А также в курсе, что она последнее время мутила интрижку с Грегом Адамиди.
Незнакомец сделал эффектную паузу.
Как ни парадоксально, но личную жизнь последние полгода мы в разговорах с Ритой опускали. Как-то не до неё было. У меня случилось очередное расставание, неудачный роман, у неё – всё, как всегда. Нас больше интересовала работа, достижения. Разговаривали мы каждый день и в основном ни о чем.
Она мне говорила, что, отдыхая в Ларнаки, познакомилась с интересным молодым человеком. Я посмеялась в ответ – мол, и почему я не удивлена? Кто-то, а Рита никак не могла обойтись без курортного романа. На этом как бы всё. Поговорили и забыли.
Фамилия Адамиди явно была с посылом на Кипр.
– Поспешу вас разочаровать – не в курсе.
В голубых глазах мелькнул недобрый блеск.
– Не верю. Но даже если так, то это уже твои проблемы.
– И почему же?
– Потому что ты сыграешь свою сестру. Для тебя это не в первой. Любые близнецы любят разыгрывать знакомых, притворяясь друг другом.
Моя точка кипения достигла апогея.
Мы с Ритулькой были не ангелами, росли обычными детьми. Любили проказы. А кто их не любит, когда детство играет в попе, и поозорничать – святое дело?
Знакомых мы разыгрывали. Родители, конечно, нам за это давали нагоняй, тем самым только подогревая интерес к новым шалостям. Почему бы и нет?
И в подростковом возрасте, и когда учились в институте. Даже, помнится, было дело, когда на свидание к парням друг друга бегали… Проверяли их подобным образом – узнают, не узнают свою «кралю»…
– Зачем мне это? – уже подбирая слова и попой чувствуя неладное, поосторожничала я.
– Зачем? – вторил он мне и недобро усмехнулся. – Затем, чтобы не позволить мне тотчас отправиться на поиски твоей непутевой сестрицы и при встрече не придушить её собственными руками.
– Эй… Вы перегибаете палку.
– Я? – он наклонился ко мне, и вот тут я ощутила в полную силу разницу в нашем росте. И то, что я в халате, а он одет с иголочки. Несмотря на мою адекватную самооценку, почувствовала я себя не ахти. Как-то… приземисто. – Мой брат из-за этой су… девушки попал в аварию. Они расстались, он был в очень расстроенном состоянии. Сейчас он находится в больнице. Как ты думаешь, мои адвокаты – лучшие адвокаты Кипра – смогут доказать косвенную, а то и прямую причастность Маргариты Романовой к аварии?
– Вы сумасшедший.
Я не спрашивала.
Небритый здоровяк нагнулся ещё ниже.
– Хочешь на личном опыте проверить мою адекватность?
Глава 2
Сумасшедшей оказалась я.
Потому что часом позже мы ехали в какую-то нереально крутую клинику, куда вход простым смертным был заказан.
Я сидела с закрытыми глазами. Смотреть на большого, злого парня, который представился сквозь зубы, и которого, как оказалось, зовут Андреа, но он великодушно позволил себя называть по-русски, Андреем, я не желала.
Андреа, Андрей, мне какая разница?
Волновало другое.
Как я на это подписалась? И почему, собственно, я?
– Твоя сестра не берет трубку от неизвестных абонентов, – мрачный мужской голос, раздавшийся в салоне, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.
– Что? – я не сразу поняла смысл сказанного.
Он мои мысли читает?
– Твоя Рита «легла» на дно.
– Нет, – твердо сказала я, смело посмотрев на собеседника, что уверенно вел большой черный кар по ночной Москве. Ориентировался он прекрасно, что наводило на смутные подозрения, что этот мужчина проживал в столице долгие годы. И как тут не вспомнишь легендарное «понаехали»… Что им с Грегом на Родине не живется?
И если Рита познакомилась с его братом на Кипре, то что они оба делают в Москве?
Пока вопросов было больше, чем ответов.
– Тогда почему она не отвечает и Грегу?
– Я откуда знаю? – мне с трудом удалось сохранять ровный тон, хотя кричать очень хотелось.
– И тебе не кажется это странным?
– Нет. Я не вмешиваюсь в дела сестры.
– Даже так?
– Даже так.
– А почему ты, например, не позвонила ей, а поехала со мной?
– Почему…
Продолжить я не успела, потому что в этот самый момент в салоне раздался знакомый рингтон.
Звонила Ритулька.
Я, по-прежнему глядя на профиль грека, который, гад такой, усмехнулся еще, словно понял, кто по мне соскучился, медленно открыла сумочку и взялась за телефон.
Прежде чем его вынуть, помедлила.
Черт, Ритка, я тебя прибью.
Честное слово.
Хотя…
Между нами с самого раннего детства существовала договоренность: если одна вляпалась, конкретно напортачила, мы предупреждаем друг друга.
Всегда.
И с тех пор ничего не изменилось.
Я взяла телефон и ответила:
– Привет.
– Привет, моя хорошая, – голос Риты звучал устало. – Я буду говорить быстро и по делу. Скажи мне, пожалуйста, ты сейчас где? У меня в квартире?
– Нет.
– Слышу, едешь… Отлично. Слушай, а твой попутчик случайно не некий Андрей Адамиди?
Вот тут я напряглась.
Но ответить что-либо не успела, потому что Рита быстро добавила:
– Если да, дай ему трубку. Его шкафообразные амбалы меня не пускают в палату к Грегу.
Я не знала, смеяться или плакать.
Серьезно.
Что за концерт, за представление устроили эти двое? Нет, трое! Один влюбился, вторая пожелала расстаться, третий меня едва ли не за шиворот собрался везти в больницу, так как счел, что брат, увидев возлюбленную, придет в себя. Видите ли, глаза-то он после аварии открыл, а вот реагировать нормально не спешил… Врачи разводили руками и говорили, что это постшоковое состояние.
И между всеми ними я, уставшая, замученная, маленькая и почти хорошенькая.
– Мы с тобой поговорим позже, – не смогла сдержаться от угрозы. – Основательно так.
– Хорошо. Так старший Адамиди рядом?
– Да. И по его словам, жаждем свернуть тебе шею.
Я не смотрела в сторону Адамиди, зато он теперь изучал меня. Интуитивно почувствовала, как напряглось его крупное тело. Как принято говорить в таких случаях? Хищник застыл перед прыжком к жертве.
Только я жертвой не была никогда. И не собиралась начинать.
Рита хмыкнула.
– Пусть в очередь встанет.
– Кстати, я, на правах сестры, пролезу первой.
– Договорились.
Я молча, ничего не говоря, протянула телефон мужчине.
Тот с готовностью его взял.
Он не говорил – слушал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Непробиваемый какой-то.
Лишь потом сухо добавил:
– Передай трубку охране, – и следом. – Пропустите её, но будьте рядом.
Я покачала головой. Этот Грег лицо королевских кровей? И что, интересно, может ему сделать моя сестра, раз ему нужна охрана?
– Если во мне отпала надобность, может, тогда отвезете меня домой?
– Нет.
– Как нет?
Да что он за человек такой…
Я краем сознания отметила, что скорость увеличилась, и мы явно превышали допустимый лимит.
– Мне проще и быстрее попасть в клинику, чем отвозить тебя домой.
Ему.
Не мне.
Эгоизм в открытой форме проявления.
– Остановите машину, и я выйду.
– Прямо здесь? – от его самоуверенной ухмылки, которая, видимо, являлась фирменной, мне захотелось ему врезать.
Но доводы разума всё же взяли своё.
Ударю – потеряет управление.
В чем-то он прав.
Мы на трассе с четырехполосным движением, вечер, пятница. Трасса оживленная. Мимо нас на ещё большей скорости проносятся другие любители погонять.
– Этот вечер никогда не кончится, – пробормотала я и отвернулась к окну.
Тема исчерпана.
Доехали быстро, и я с облегчением вздохнула, когда вышла из спортивного кара.
Собираясь, я прихватила с собой легкую кофточку, зря, надо было более теплую. Несмотря на летние деньки, ночь выдалась прохладной. Поежившись, я тоскливо посмотрела на большие тонированные двери клиники. Лелеяла надежду, что меня пустят внутрь, а не оставят стоять на крыльце за ненадобностью.
– Пойдем.
Здоровяк в «Армани» прошел мимо, перепрыгивая через ступень, поднялся на крыльцо и уверенным движением распахнул дверь.
Я не то, чтобы не понимала стремления Риты жить богато. Это глупо. Каждый человек желает жить в достатке, чтобы хватало на всё необходимое и чуть больше. Это естественно. Рита же стремилась именно к состоятельной жизни. Опять же, не за счет других. Сама. У неё с подросткового возраста появилось стремление зарабатывать.
Со мной было проще. Я рисовала, изучала фотошоп и читала романтическое фэнтези. Нищенствовать и отказываться от каких-то благ не собиралась, но и ставить деньги в угол жизненных принципов не планировала.
Мне нравилась моя работа, заработком я тоже по большей части была относительно довольна. А если было мало, брала дополнительные заказы. Почему бы и нет? Если позволяло время и силы. Я любила путешествовать, узнавать новые места, копила впечатления. Но даже пребывая в чужой стране, я по пять-семь часов в день работала.
Рита распоряжалась временем несколько иначе. Она относилась к числу трудоголиков. Иногда я ещё поражалась: откуда у неё брались свободные часы на встречи с мужчинами? Она умудрялась совмещать всё. Максималистка по жизни, она не останавливалась на достигнутом. Платная медицина в её понимании обеспечивала ей больше комфорта, внимательности и компетентности врачей. Своё стремление к богатству Рита периодически обосновывала и тем, что если понадобятся деньги на лечение, они будут.
Мы близнецы.
И всё же разные.
Я поднялась по ступеням. Андрей стоял и ждал меня.
А это уже выходило за рамки сложившихся между нами отношений. Он должен был войти внутрь, я – следом. Вроде бы и с ним, и между тем в отдельности от него.
Нет. Стоял, ждал.
Зачем, спрашивается?
Мало мне сюрпризов и эмоциональных качелей сегодня? Предостаточно. Я намеревалась встретиться с Ритой, посмотреть в глаза авантюристке и свалить на такси домой.
Лечь в постель (каюсь, душ уже отошел на задний план) и до утра, чтобы меня никто не трогал, не спрашивал и не беспокоил. Жаль, в наличии не оказалось берушей. Можно воспользоваться наушниками. Чтобы всякие сомнительные личности не трезвонили в дверь.
Я приблизилась к Адамиди. Тот нетерпеливо гипнотизировал меня голубыми глазами. Если так торопиться, то зачем ждать и проявлять мнимую заботу? То, что у господина Адамиди проблема с культурностью и этикой, я уже в курсе.
– Спасибо, – в отличие от него, нас родители всегда учили оставаться воспитанными.
Пройти мимо оказалось не таким простым делом. Странно, но он встал таким образом, что загородил часть прохода. Вроде и пропускает, но и мешает одновременно. Не пихать же его.
Пришлось бочком.
Я даже живот втянула, хотя у меня его особо и не было, чтобы ненароком ни соприкоснуться с мужчиной.
Никакого контакта. Тем более физического.
И впредь – личного.
Я даже не посмотрела, как он отреагировал на моё довольно показное поведение. Неинтересно.
Сама же клиника впечатление производила. Сильное. Огромное фойе, большой, идеально белый ресепшн, за которым, кто бы сомневался, находилась девушка с дежурной улыбкой и модельной внешностью. Панорамные окна, кожаные диваны и кресла, несколько охранников. Лифт, ведущий на верхние этажи, и даже имелся эскалатор.
Неплохо обслуживают сильных мира сего.
– Нам наверх.
Как при таком громадном росте он мог передвигаться бесшумно? Или я настолько увлеклась созерцанием обстановки, что не услышала, как Андреа подошёл сзади. То, что он находился за спиной, нервировало и раздражало. Мне вообще хотелось больше его никогда не видеть и забыть сегодняшний инцидент, как дурной сон.
Только почему не вовремя проснувшаяся интуиция иронично прошептала в ухе, что я очень наивна?
– Мне нет необходимости подниматься с вами. Я сестру подожду и внизу.
– Я настаиваю.
Адамиди встал по левую сторону от меня, и я пожалела, что выбрала балетки. В сабо на платформе выглядела бы с ним рядом не такой малявкой.
Спорить сил не осталось уже.
Подняться? Без проблем. Лишь бы не вступать в ещё одну дискуссию.
Упрямо сжав губы, я выдвинулась к эскалатору. Никакого лифта, никакого уединения со здоровяком.
Хватило и квартиры Риты.
В большинстве случаев я не такая покладистая. Кусаться в ответ тоже умею. Сегодня – не тот случай. Да и смысл? Адамиди прет, как танк. Доводы разума – не его вариант.
Второй этаж, где располагались послеоперационные палаты, тоже выглядел внушительно. Хром, стекло, сталь, серебро. То, что преобладало в отделке и цветовой гамме.
Я вздохнула.
Если я упаду в обморок, мне же окажут первую помощь? Задала себе вопрос и тотчас усмехнулась. Окажут, а потом выставят счет из пяти цифр.
Палата, в которой находился младший Адамиди, определялась сразу. Трое охранников в идеально отутюженных костюмах и галстуках стояли у двери. И к чему такая осторожность?
Ритульки видно не было.
Андрей ускорил шаг, я же плелась следом.
Он подошёл к двери, переглянулся с охранниками и вошёл в палату. Я осталась стоять в стороне. Благо рядом располагалось кресло, в него я и опустилась через полминуты. В ногах правды нет – давняя истина.
Если бы Рита ни вылетела из комнаты, спустя пару минут, я бы уснула.
– Идиот, – проворчала Рита и с усилием сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.
– Не буду уточнять, кто, но с тобой согласна, – сказала я, поднимаясь навстречу.
– О, Надюшка, привет, милая. Всё-таки притащил тебя сюда?
– Есть такое дело.
Мы обнялись.
– Соскучилась по тебе, – сказала сестра.
– Я тоже.
Мы не виделись два месяца – большой срок для нас.
– Ты как?
– Спать хочу, – честно ответила я.
– Извини, из-за меня у тебя выдалась бурная ночь.
– Ничего, справилась.
– Выглядишь усталой.
– Спасибо за комплимент.
– Прости, – она снова меня обняла.
– Не слышу раскаяния.
– Я сама на взводе…
Она обернулась и выразительно посмотрела на дверь.
– Надеюсь, Андрей тебе не наговорил гадостей?
– Ты с ним знакома?
– Имела счастье, – уголки губ Риты поползи вверх.
– Я жду объяснений.
Рита устало провела рукой по волосам, собранным в идеальный пучок. На сестре была одеты нежно-желтые брюки и блузка с короткими рукавами, а на ухоженных ступнях блестели босоножки на высоком каблуке. В руках клатч.
– Они будут. Хотя на самом деле и объяснять-то нечего… Грег пришёл в себя, Андреа появился в нужный момент. Думаю, уходить нам ещё рано, а вот от кофе я не отказалась бы. Как ты?
Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче.
Кофе за неимением тоже сойдет.
– Кафе на этом этаже есть?
– Уверена, что да.
Рита повернулась к одному из охранников и сказала:
– Мы не сбежим. Следовать за нами не надо.
Мы отошли на несколько метров, и я не смогла сдержаться:
– Всё настолько серьезно?
– Андрей… С ним сложно.
– Сейчас он выглядит едва ли не параноиком.
– Блин, Надюшка, мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с его напором.