ГлавнаяПьесы и драматургияМарина ЦветаеваПетербургская драматургия. Ежегодник 2022

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Марина Цветаева
Петербургская драматургия. Ежегодник 2022

− Папа, а это что?

− Это шуруп.

− А это что?

− Это тоже шуруп.

− А это что?

− И это тоже шуруп.

− А это шуруп?

− И это тоже шуруп!

Отец часами готов был вести со мной эти высокосодержательные беседы.

Среди вечерников были такие же, как и отец, фронтовики за тридцать лет и старше. Толик Иванов, с которым отец подружился на фронте, закончил вечернюю школу и тоже поступил вместе с отцом. Они учились в одной группе.

1-го мая мы ходим с папой на демонстрацию. Вернее, идет он, а я гордо еду у него на плечах. В 1965 году День победы объявили выходным днем, к тому времени отец и его друзья уже закончили институт, но каждый год вместе отмечали этот святой для всех праздник. В тот год встретится решили в полдень в Александровском саду у памятника Пржевальскому. «У верблюда»,− пошутил кто-то. Если помните, в основании памятника лежит, натертый туристами до золотого блеска, бронзовый верблюд. Так вот Толик как всегда все перепутал.

Возникают очертания памятника Пржевальскому в Александровском саду. Олег и Филипп поглядываю на часы..

ФИЛИПП. Ну вот, все уже собрались, только твоего Толика нет.

ОЛЕГ. Почему моего?

ФИЛИПП. Потому что ты носишься с ним, как списанной торбой. Он что-нибудь отчебучит, а ты его защищаешь!

ОЛЕГ. Надо дождаться.

ФИЛИПП. Вообще-то, он адрес мой знает. Доберется как-нибудь.

ОЛЕГ. Ну, еще хотя бы полчаса. Мы куда-то опаздывает?

ФИЛИПП. Не люблю на месте топтаться. Небось, зашел в ближайшую рюмлочную принять на грудь для разогрева, да там и остался.

ОЛЕГ. Зачем же ты так, Филипп?

ФИЛИПП. Вполне на Толика похоже.

ОЛЕГ. У него сердце последние годы барахлило, ты знаешь? Он в больнице лежал с прединфаркным состоянием.

ФИЛИПП. Знаю. Ну тогда звони ему домой.

ОЛЕГ. У тебя есть двушка?

ФИЛИПП. У меня-то есть. А вот у тебя почему-то никогда нет…

ОЛЕГ. Не ворчи…

Филипп достает из кармана двухкопеечную монету, дает Олегу. Олег заходит в телефонную будку. Набирает номер. Через какое-то время выходит.

ФИЛИПП. Ну что?

ОЛЕГ. Маша сказала, вышел из дома больше часа назад. Вместе с дочкой. Теперь и она будет нервничать.

ФИЛИПП. Все-таки я был прав.

ОЛЕГ. Постой, я не спросил, куда он поехал… Вдруг чего-то перепутал? Дай еще двушку…

Филипп нехотя дает Олегу еще одну монетку. Олег снова звонит. Потом выходит из будки, громко смеясь.

ФИЛИПП. Что такое?

ОЛЕГ. Представляешь, они с Ленкой поехали в зоопарк! Он решил, что мы встречаемся в зоопарке у клетки с верблюдом!

ФИЛИПП. Ну вот! Все правильно поняли, один твой Толик…

ОЛЕГ. Не бурчи. Собирай ребят, и едем в зоопарк!

Затемнение.

АВТОР. Я хорошо запомнил этот день и наш поход в зоопарк. Потом гулянье по Неве и праздничное застолье у Филиппа. Они с женой Ритой жили в огромной коммуналке на углу Невского и Большой Морской, где раньше был кинотеатр «Баррикада».

Из комнаты доносилось пение Толика, он всегда брал с собой гитару.

Мы, дети, играли в коридоре. Это был широкий, уходящий, как мне тогда казалось, в бесконечность коридор. Нас было пятеро. Леша, Ваня и Петя на 4 года старше меня, а Ленка, дочь Толика, младше на два года. Старшие мальчишки гоняли по коридору на соседском велосипеде, а мы с Ленкой бегали за ними. «Вот они – сыны нашего полка»,– сказал как-то Филипп. «Сыны полка» – так это за нами и закрепилось.

С тех пор прошло больше 50 лет. Отец давно ушел из жизни. А Толик и того раньше. Ушли из жизни все отцовские товарищи. В День победы я иногда захожу в Александровский сад, стою у памятника Пржевальскому. «У верблюда». Там всегда многолюдно. Увы, ни разу не встретил там никого из знакомых.

В очередной раз перебирая семейный архив, я наткнулся на старую записную книжку отца. А в ней – адрес и телефон Толика Иванова, Филиппа и всей их студенческой компании. Я позвонил по номеру Толика, в нем изменились только первые цифры. Спросил Лену. Ту самую, с которой мы гоняли по коридору. Не сразу, но она вспомнила меня. Удивилась. Столько лет прошло, у нее уже внуки. Я предложил ей встретиться в День победы.

– Где?

– Как где? У верблюда!

Лена сама вызвалась обзвонить друзей отца. Я продиктовал ей их старые телефоны. Кое-кого она отыскала. И теперь я с волнением жду этой встречи 9 мая. Кто из них придет? Хочется верить, что все соберутся. С семьями. С внуками. Мы встретимся в Александровском саду. Вспомним наших отцов. Потом, как прежде они, будем гулять по Неве. А когда про Невскому двинется «Бессмертный полк», мы примкнем к нему. Это Победа наших отцов. Значит, это и наша победа. Все вместе мы − сыны Бессмертного полка.

Занавес.

Вот такая вот петрушка!

Андрей ДЕМЬЯНЕНКО

Пьеса для Петрушки, Актрисы и сундука

Действующие лица и исполнители:

Петрушка – наручная кукла, разговаривающая со зрителем голосом актрисы и двигающийся только благодаря руке Актрисы.

Актриса – Лиза, а может быть – Маша. Петербурженка скромная и очаровательная.

Сундук – некий таинственный предмет интерьера, непонятно откуда возникшей на сцене, и неизвестно куда девшийся. Говорят, что он волшебный.

Голос волшебника.

Грузчик первый – может появляться только в виде голоса, густого и басистого.

Грузчик второй – появляется в виде голоса уверенного, но тонкого, писклявого.

Начальник команды доставки – голос его начальственен и очень весом.

Пролог

На сцене темнота. Раздаются голоса.

Грузчик первый: Вроде сюда.

Грузчик второй: Однозначно!

Грузчик первый: Может, в квитанцию заглянем? Номер посмотрим?

Грузчик второй: Да, точно сюда. Я помню эти цифры!

Грузчик первый: А вдруг не сюда?

Грузчик второй: Да сундук-то волшебный! Он бы и сам дорогу к своему волшебнику нашел, мы только для страховки.

Грузчик первый: Здесь открыто.

Грузчик второй: Заносим!

Слышны шаги и будто что-то заносят. Потом шаги удаляются.

Возникает свет. На пустой сцене стоит сундук.

Входит Актриса, она задумчива, проходит по комнате оглядывая предметы обстановки.

Актриса останавливается посредине комнаты, вздыхает.

Актриса: Неужели продавать? Это все равно, что детство продать! Ведь все детство в этом доме прошло. Но вместе с тем и сдавать – не могу. Это все равно прошлое в аренду сдать. Чужих людей в душу пустить. Лучше тогда уж насовсем… А если все-таки оставить? Значит надо приезжать сюда убирать, мыть, оплачивать опять же. Место здесь особенное, волшебное что ли, только жизнь моя по другому адресу переехала. С удобствами и комфортом. И что за прошлое держаться? У меня есть новый дом, жизнь успешная. Продавать? Не продавать? Как выбор иногда тяжело дается… Может, хорошим людям квартира достанется. А вдруг – плохим?

Вздыхает глубоко и печально. Садится на сундук.

Знакомство

Руки Актрисы упираются в сундук. Пальцы ощупывают поверхность. И на лицо Актрисы приходит осознание того, что сидит она на необычном в этом интерьере предмете, в котором может быть и бомба.

Актриса: Ой!

Видимо, Актрисе приходит успокаивающая мысль, что вряд ли в сундуке будет нечто опасное, но некоторое беспокойство остается.

Актриса: А что это за сундук? Его не было здесь. А в сундуке?

Стучит по крышке.

Актриса: Никого.

Приоткрывает крышку, запихивает руку, ощупывает дно.

Актриса: Кажется, пусто. Но откуда он взялся?

Запихивает голову в сундук:

Актриса: Аааааа!

Кажется, что Актрису кто-то держит за нос. Она дергает ногами. В конце концов появляется, потирая нос.

Актриса: Кто-то схватил меня за нос!

Из-за крышки сундука Появляется Петрушка.

Петрушка: (потягиваясь) Так-так-так! Что здесь за чудак? Или чудачка?

Актриса молчит.

Петрушка: Что-то я залежался… Размяться мне надо. Целую вечность никого не бил.

Актриса молчит.

Петрушка: Я Петрушка. А ты?

Актриса: Я актриса.

Петрушка: Актриса – платье из флиса. Кого ты играешь?

Актриса: Тебя.

Петрушка Актрису по лицу – хлоп!

Петрушка: Ты кем себя возомнила!

Хлоп – опять по лицу.

Петрушка: Ой, как хорошо кого-нибудь отмутузить!

Петрушка с радостью вцепляется Актрисе в волосы.

Петрушка: Ух! Хорошо!

Актриса: Эйейей! Ты поосторожней!

Петрушка оглядывается.

Петрушка: Да это театр! Смотри-ка зрители! Вот! Вот! Вот!

Актриса: Где?

Петрушка: Во какой важный сидит! И не улыбается совсем. Нос кверху!

Актриса: Да где же?!

Петрушка: Какая же ты актриса? У тебя воображения, как воробья домового – только жрать да чирикать!

Актриса: Есть у меня воображение.

Петрушка: (Обращаясь к зрителям.) Не, вы видели! Актриса она! Меня она играет! Да любой пожертвует свою руку ради меня!

Петрушка пристает к зрителям, и актриса таскается за Петрушкой, как привязанная.

Петрушка: Вы же пожертвуете рукой? Нет? Ну и зря? А сердцем? Вы? Вы?

Не найдя достойного поклонника своего таланта, пытается подколоть зрительницу-зрителя.

Петрушка: У вас платье какое-то (в зависимости от ситуации) в цветочек (желтое) красное и т. д.. Будете петрушководителем?

Наконец, находит согласного.

Петрушка: Вот! Вот! Нашел.

Хлоп по лицу актрисе.

Петрушка: Что? Что ты мне сделаешь?

Актриса: Голоса тебя лишу.

Петрушка силится что-то сказать, но голоса нет. Он походя влепляет пощечину Актрисе. Актриса отвечает щелбаном. Петрушка беззвучно орет. И начинает знаками договариваться о взаимодействии со зрителем, который почти согласился быть пертрушководителем. Наконец понимает, что без голоса ему плохо и замаливает грехи перед Актрисой. Подлизывается всяческими способами. Как последнее средство: поклоны, поцелуи, обнимашки. Голос возвращается.

Петрушка: Уф! Тебе не кажется, что твое чувство значимости зашкаливает.

Актриса: Не кажется.

Петрушка: Оно – ого-го! Гипертрофировано!

Актриса: Опять начинаешь?

Петрушка: Я вот с приличным человеком договорился! Он будет моим кукловодом! Я ему смогу сколько угодно по лицу хлестать! И ничего!

Обращается к зрителю.

Петрушка: Правда?

Актриса: Голоса лишу!

Петрушка: Ладно-ладно-ладно! Вообще шуток не понимаешь? Как тебя хоть зовут-то?

Актриса: Маша.

Петрушка: Привет, Маша! Дорогая ты наша! И вы, дорогие зрители, привет! А вообще, пока я по мордасам хлопаю, у меня накопилось множество вопросов хлопотных! Поможете их разрешить?

Зрители: Поможем. Или не поможем.

Петрушка: Как крепится мясо к кожице? Почему у ребенка такая морщинистая рожица? Почему у всех животных морда, а только у человека – лицо? Почему не учит курицу яйцо? Не знаете ничего? Позор! Думайте! А я вздремну.

Ныряет в сундук.

Музыкальная петрушка

Петрушка: (потягиваясь) Что-то скучно!

Актриса: Пойдем в театр сходим, мне подруга билеты отдала.

Петрушка: Мы и так в театре.

Актриса пожимает плечами.

Петрушка: Билеты куда? В цирк?

Актриса: На концерт.

Петрушка: А чего не в цирк?

Актриса: Что не пойдешь?

Петрушка: Как не пойду? Придется. Мы же с тобой одной рукой связаны!

Актриса: Органный концерт – это замечательно!

Петрушка: Какой-какой?

Актриса: ОргАнный. На оргАне.

Петрушка: То есть не на балалайке, не на гармошке и даже не на ложках? А на Органе? На руке? На ноге?

Актриса: Орган… Тьфу оргАн – это клавшно-духовой музыкальный инструмент.

Петрушка: Ладушки, посмотрим. Хотя я бы лучше ложечный концерт послушал. Или даже принял участие. В столовой. Да и дома по тарелке ложкой погреметь приятно.

Актриса одевается они обходят зрителей будто идут по городу в театр.

Петрушка: Какая большая деревня.

Актриса: Санкт-Петербург называется.

Петрушка: Пафосное название, громкое. Под стать домам. Дома все огромные такие.

Актриса: Красивые, да?

Петрушка: Красивые-красивые… Как кобыла сивая.

Актриса: (с обидой) Все тебе не так!

Петрушка: Это я от стремления к лучшему! Вот если бы меня все устраивало, было бы совсем скучно!

Актриса: И ничего не скучно!

Петрушка: Это ты меня обидеть хочешь! Запомни, только я делаю жизнь прекрасной, как костюм красный.

Актриса: Вот и пришли.

Петрушка: Местный клуб?

Актриса: Ага, концертный зал.

Петрушка: Ничего такой. Стулья мягкие. Чистенько. И плюнуть-то неприлично.

Актриса: Все тихо! Концерт начинается!

Звучит музыка. Петрушка зевает.

Актриса: Это Бах.

Петрушка: Баааах, это когда рояль с пятого этажа падает! Вот это БАХ! А это тягомотина какая-то.

Актриса: Шшшш… Тихо!

Петрушка: Чего ты шипишь-то? В змеищу играешь?

Актриса: Слушать мешаешь.

Петрушка: (громким шопотом) Бах, это когда падает что-то! А это не бах!

Актриса: Бах – это композитор великий!

Произведение заканчивается Актриса хлопает.

Петрушка: Ты зачем хлопаешь?

Актриса: Выражаю восхищение.

Петрушка: А чего так громко?

Актриса: Чтобы музыкант знал, что я здесь.

Начинает звучать следующая мелодия.

Актриса: Это Брамс.

Петрушка: Я тебе дома покажу что такое брамс и что такое бах. Тарелки и ложки железные очень хорошо брамс делают.

Актриса: Тссссс. Смотри! Великолепно играет!

Петрушка смотрит на музыканта вихляется в такт музыке и засыпает. Раздается могучий храп.

Мелодия стихает, раздаются аплодисменты! Крики «Браво!».

Петрушка просыпается и начинает хлопать. Аплодисменты стихают, а Петрушка все хлопает и хлопает.

Актриса: Ты чего все хлопаешь-то?

Петрушка: Эмоцию свою выражаю. Хочу, чтобы он больше не играл!

Актриса: Прекрати!

Петрушка хлопает.

Актриса: Ну, пожалуйста!

Петрушка прекращает хлопать.

Петрушка: Только ради тебя.

Актриса: Сейчас импровизация будет!

Петрушка: Только им?

Актриса: Всем!

Петрушка: Так и надо говорить всемпровизация! А то – им!

Звучит наигранная одним пальцем «Во поле березка стояла»

Зал взрывается аплодисментами. Петрушка хлопает громче всех.

Петрушка: Это я теперь от восторга!!!

Музыкант наигрывает одним пальцем «Калинку-малинку»

Зал начинает хлопать в такт в мелодии. Петрушка очень доволен.

Петрушка: Браво! Браво!

Музыкант начинает импровизацию.

Петрушка: Это чего это?

Актриса: (увлеченно) Импровизация.

Петрушка засыпает. Просыпается только на аплодисментах.

Петрушка: Отличный концерт.

Актриса: Правда? Тебе понравилось?

Петрушка: Конечно! Я отлично выспался! Временами громковато было, но ничего. Терпимо. Пойдем в гардероб пока хлопальщики не набежали. Домой пора. Ложечный концерт устраивать.

Актриса: Ложкой о тарелку?

Петрушка: Ага!

Актриса: Пойдем!

Вопросики

Петрушка: В реке полынья. В полынье плавают утки.

Актриса: Да. И селезни.

Петрушка: Кто о чем! А кряква о селезне! Я ей серьезные вещи втираю! А она орнитологию проповедует!

Актриса: Я тебя слушаю.

Петрушка: Утки плавают днем. Только днем! Ночью они не плавают!

Актриса: Да? Не замечала. А селезни?

Петрушка: Что селезни?

Актриса: И селезни ночью не плавают?

Петрушка: Ночью никто не плавает. Только корабли по Неве! И то – только летом! В сезон навигации!

Актриса: И куда деваются селезни?

Петрушка: Это я хотел тебя спросить! Куда деваются утки?

Актриса: Они идут спать.

Петрушка: А куда они идут спать?

Актриса: В гнездо.

Петрушка: Логично. У человека дом. У утки – гнездо. Там они спят. И в сильные морозы, когда полынья замерзает, уток тоже нет.

Актриса: И селезней.

Петрушка: Что селезней?

Актриса: Тоже.

Петрушка: Что тоже?

Актриса: Тоже нет. Вероятно они спят. Дома.

Петрушка: В гнезде.

Актриса: Вот и разобрались.

Петрушка: А вот почему полицейский не смог купить шарф?

Актриса: А к чему этот вопрос?

Петрушка: Видел полицейского без шарфа. И подумал: почему он без шарфа? И напросился единственный ответ: он не смог его купить.

Актриса: Может он его дома забыл?

Петрушка: Абсолютно исключено!

Актриса: Почему?

Петрушка: Полицейские очень ответственные. Проще предположить, что шарф у него его отняли хулиганы.

Актриса: Что же это за полицейский, если у него шарф хулиганы отняли?

Петрушка: Верно. Перебор. Тогда предположим, что это происходило в Африке и последние деньги полицейский потратил на мороженное, а магазин африканского трикотажа был закрыт на переучет. Ты представляешь чем это грозит?

Актриса: Чем.

Петрушка: Правосудие может простудиться и будет кашлять.

Актриса: Очень печальная история. Главное, чтобы не чихало.

Петрушка: Очень верное замечание. Понятно, почему с правосудием иногда проблемы – оно простужено и на всех чихает.

Актриса: Мед и лечебные травы помогут.

Петрушка: У меня другие методы. Но ваше дурацкое современное гуманистическое общество побоев не одобряет.

Актриса: Не одобряет.

Петрушка: А зря! Очень действенный способ… Но у меня созрел следующий вопрос! Очень интересный вопрос: откуда берутся вопросы?

Актриса: Можно предположить, что из гнезда.

Петрушка: Да! Тем более что твоя прическа похожа на гнездо. Вопросы очень похожи на уток. Сначала они спят в домике.

Актриса: Пока ночь или морозы, и полынья замерзла.

Петрушка: Становится светлее, теплее, проитаивает полынья и тут же появляются утки вопросов!

Актриса: И появляются селезни ответов.

Петрушка: Они всегда ходят парами! Как мы с тобой!

Актриса: Гениально!

Петрушка: Да, мы с тобой очень серьезные вопросы решаем. Могу предположить, что мы гении.

Женитьба Петрушки

Петрушка: Вот мы с тобой одно целое.

Актриса: Я не разделяю многих твоих взглядов.

Петрушка: это от необразованности.

Актриса: У меня вообще-то высшее образование!

Петрушка: Вот-вот! Если было бы низшее – ближе к земле, к народу так сказать, было бы лучше. А-то напокупают себе высших образований и ходят – нос к верху!

Актриса: Вот я и говорю: мне твои взгляды не близки.

Петрушка: А я тебе другое говорю… Мы с тобой – одно целое.

Актриса: И что?

Петрушка: Пора узаконить наши отношения.

Актриса: Как это?

Петрушка: Давай поженимся.

Актриса: А где цветы? Шампанское? Колечко?

Петрушка: Не вы видели! Вот наглость! Еще замуж не вышла за меня, а уже средства вымогает! Я с утра вообще-то водочки жахнул. А шампанское – это излишество.

Актриса: Я вообще-то замужем.

Петрушка: Разведешься. Мы взрослые люди. Разведешься, выйдешь за меня. Колечки и цветочки – это тоже, кстати, не атрибут взрослости! Детский сад какой-то.

Актриса: Как-то ты не убедителен.

Петрушка: Не мы с тобой уже столько времени провели вместе. Часа три наверное. Ладим вполне.

Актриса: Ты думаешь этого достаточно?

Петрушка: А чего еще надо?

Актриса: Любовь.

Петрушка: Пффффф! Любофффффффффь! Смотри на меня! У меня вот красная рубашка – раз! Я красивый – два! Я веселый – три! Я прикольный – пять-десять-пятнадцать, необходимо и достаточно. Мы одной рукой связаны. Выходи за меня замуж.

Актриса: А мне любовь нужна.

Петрушка: У меня немного в заднем кармане завалялось!

Актриса: (грустно) Ты врунишка!

Петрушка: Тебя и муж не любит.

Актриса: Почему это?

Петрушка: Он тебя бьет?

Актриса: Неееет.

Петрушка: Значит – не любит. Знаешь пословицу? Бьет – значит, любит. Обратное справедливо. Не бьет, значит не любит.

Актриса: А в твоей любви, значит, я могла убедиться.

Петрушка: Ну, да.

Актриса: Не устраивает меня это.

Петрушка: Я и сильнее могу тебя поколотить.

Актриса игнорирует Петрушку.

Петрушка: А кто твой муж?

Актриса: Президент.

Петрушка: Разводись! Срочно разводись!

Актриса: Это почему это?

Петрушка: Все президенты – воры и вруны!

Актриса: А мой – самый честный.

Петрушка: Разводись срочно, я сказал!

Актриса: Я не понимаю твоей аргументации.

Петрушка: Что не понятно? Я же не могу на нем женится, пока он занят! Ты разведешься, я на нем женюсь. Или замуж выйду! Муж президент – это круто.

Актриса: Я пошутила.

Петрушка: (зло) Ха-ха-ха! Очень смешно. Так я и знал.

Актриса: Он президент моего сердца. Он меня очень-очень любит. И я его – очень-очень-очень!

Петрушка: Какое-то неравноправие – он тебя два раза очень, а ты его три.

Актриса: А мне нравится.

Петрушка: Что не пойдешь за меня?

Актриса: Нет.

Петрушка: (обиженно) Ну и ладно.

Отворачивается.

Продать-купить

Петрушка: А дай сто рублей!

Актриса: Зачем тебе?

Петрушка: Ты же слышала пословицу: не имей сто друзей, а имей сто рублей.

Актриса: В моей версии это звучало по-другому.

Петрушка: И как, интересно!

Актриса: Наоборот. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

Петрушка: Не вводи меня в заблуждение! На деньги можно всё купить! И друзей, и жену, и власть!

Актриса: Абсолютно с тобой не согласна. Тем более, что сто рублей – это вообще не деньги.

Петрушка: Копейка рубль бережет. Где с одной стороны орел, с другой – решка – это все средство для приобретения! Моя деньга! Мое богатство!

Актриса: Я думаю продать эту квартиру.

Петрушка: Продавай!

Актриса: Я выросла здесь.

Петрушка: А я там. Я бы десять раз продал это место. Но та помойка никому не нужна. И она мне не принадлежит.

Актриса: А муж мне говорит: не продавай. У нас есть квартира. Все есть. А здесь сделаем нечто особенное. Это хороший дом. Хорошее место.

Петрушка: План такой! Продаешь. Если тебе деньги не нужны, отдай мне.

Актриса: А тебе они зачем?

Петрушка: Я бедный. Меня никто не любит. Я куплю всех! Сколько-то квартирка стоит?

Актриса: Несколько миллионов.

Петрушка: За мильон я сам готов продаться!

Приглушенно слышится голос волшебника.

Голос волшебника: И где этот сундук? Его должны были доставить!

Актриса: Вроде речь о сундуке! Так вот он откуда взялся!

Петрушка: Только не продавай меня!

Актриса: Не продавай? За деньги все можно продать!

Голос волшебника: Сундук – не иголка!

Петрушка: Пожалуйста! Пожалуйста! Не продавай! Я опять стану в сундуке пылиться! Пожалуйста! Или вообще превращусь во что-то другое!

Актриса снимает Петрушку с руки , прячет в сундук и идет к двери.

Голос Актрисы: Кто здесь искал сундук?

Тишина.

Голос Актрисы: Эээй!

Актриса возвращается смотрит в сундук, а Петрушки нет.

Актриса: Спрятался.

Садится на сундук.

Актриса: (задумчиво) Не продавай. Все хотят покупать, продавать, получать прибыль. Но никто не хочет чтобы производили торговые операции с ним. Все хотят быть продавцом, никто не хочет быть товаром.

Я поняла! Я не хочу продавать эту квартиру! Ведь здесь можно сделать театр, или музей кукол! Продав квартиру, я получу море никчемных бумажек, которые могут и не стать полезным! Просто растворяться.

Актриса достает телефон.

Актриса: Алло, милый! Ты был прав! Я не буду продавать нашу прежнюю квартирку! Здесь будет музей кукол! Сейчас прибегу, поговорим!

Актриса срывается и убегает.

Свет гаснет.

Эпилог

На сцене по-прежнему темно.

Начальник команды доставки: И куда вы его поставили?

Грузчик первый: Вроде сюда.

Грузчик второй: Однозначно!

Начальник команды доставки: Ну что за петрушка! Пастернак вам в уши!

Грузчик второй: Точно-точно – сюда!

Грузчик первый: Или не сюда.

Начальник команды доставки: И это команда доставки! Разгильдяи! Волшебная (с сарказмом) команда доставки. В понимаете, что за этот волшебный сундук вы можете распрощаться с работой!

Грузчик первый: Простите нас!

Грузчик второй: Мы не специально.

Начальник команды доставки: А если волшебный сундук пропадет? Сказочные разгильдяи!

Грузчик первый: Мы будем внимательнее.

Грузчик второй: Я же говорил, что проверить надо адрес!

Начальник команды доставки: В доме всего две квартиры! Тридцать восемь и восемьдесят три! И занести в другую квартиру!

Грузчик второй: Мы не виноваты, что номера так похожи.

Грузчик первый: Там просто одинаковые цифры, но в разном порядке!

Начальник команды доставки: Точно сюда занесли?

Грузчик второй: Точно.

Грузчик первый: Не исключено.

Начальник команды доставки: Может в другой дом?

Грузчик второй: Мы лучшие в этой службе доставки!

Грузчик первый: Мы стараемся стать еще лучше!

Слышны шаги.

Начальник команды доставки: Вот он.

Грузчик первый: Нашелся!

Грузчик второй: Кто бы сомневался. Я же говорил, что он здесь!

Начальник команды доставки: Забирайте! Вам повезло, что сундук нашелся!

Шаги удаляются включается свет.

Сцена пуста.

Появляется откуда-нибудь Петрушка.

Петрушка: А на сем разрешите откланяться!

За Петрушкой появляется Актриса.

Поклоны.

Елена Радченко

МОИ ДОРОГИЕ ФУРИИ

трагикомедия

Читки пьесы состоялись в Доме актера в Санкт-Петербурге (режиссер народный артист России Олег Леваков), в Доме актера в Челябинске (режиссер заслуженная артистка России Марина Аничкова). Пьеса поставлена в Красноярске (Дом актера, режиссер Снежанна Лобастова).

Аннотация

Три женщины, оказавшись в пансионате для пожилых дам «Фурия», задумывают побег.

Действующие лица:

Гера

Васса

Зуля

Действие происходит в комнате пансионата для пожилых дам. Сцена погружена в темноту.

ГОЛОС: Вот придет ко мне моя смерть… а ты ее, дочка, не спугни… Она меня за руку возьмёт и пойдем мы с ней. Тихо так пойдем… Хорошо будет, легко. Не кричи, не плачь, не зови никого … Чью смерть спугнули, они потом, знаешь, как мучаются… Уйти не могут. А я уже… собралась вот.

Высвечивается комната: дверь, зашторенное окно, две кровати на колесиках. К спинкам кроватей привязаны воздушные шарики. У стены стоит лестница-стремянка. Входит Васса, крупная женщина с большой сумкой, с порога оглядывает кровати, подходит к одной из них, ставит сумку. Протягивает руку к шарику, на котором написано: «Евдокия Алексеевна» и нарисован смайлик, но едва ее рука касается шарика, как он отвязывается сам собой от спинки кровати и взмывает вверх. Слышится легкий, удаляющийся смех. Васса, проводив шарик взглядом, достает из сумки шаль, кутается в неё, садится на кровать, смотрит прямо перед собой. Дверь открывается, входит Зуля – невысокая, хрупкая, за спиной – рюкзак с вещами. Дыхание сбилось, как будто она бежала. Дверь закрывается.

ЗУЛЯ. Ехали медведи на велосипеде…

ВАССА. Приехали!

ЗУЛЯ. А здесь… ничё так…

ВАССА. Конечная станция. Тупик.

ЗУЛЯ. Финишная прямая!

ВАССА. Если вам так больше нравится…

Зуля подходит к свободной кровати, кладет на нее рюкзак. Смотрит на шарик.

ЗУЛЯ (читает надпись на шарике). Каллиста Павловна…

Зуля протягивает руку к шарику, он отвязывается и летит к потолку. Раздается протяжный легкий вздох. Зуля наблюдает за ним, открыв рот.

ЗУЛЯ (немного придя в себя, ищет поддержки). Боялась, что одной придется… Не умею одна: идеи, образы… Мне надо делиться с кем-то! Понимаете?!

ВАССА (обреченно). Ничего. Я привыкла. Валяйте…

ЗУЛЯ. Утром… Буквально: открываю дверку стиралки – мне под ноги вываливается пододеяльник, а в нем – все мои вещи…

ВАССА. А зачем вы так делаете?

ЗУЛЯ. Что?!

ВАССА. Зачем вы их туда засовываете?

ЗУЛЯ. Я этого не делаю.

ВАССА. А кто?

ЗУЛЯ. На бешеной скорости они разгоняются и впрыгивают, попадая точно в цель!

ВАССА. Дырка большая?

ЗУЛЯ. Средних размеров.

ВАССА. Турбулентность!

ЗУЛЯ. Как в самолете?!

ВАССА. Именно она создает моющий эффект.

ЗУЛЯ. Гениально! Наконец-то я встретила человека, который объяснил мне эффект дырки в пододеяльнике!

ВАССА. Но… это еще не всё! Центробежные силы… Скручивание под действием различия угловых скоростей воды на разных радиусах…

ЗУЛЯ. Умоляю, остановитесь!

ВАССА. В юности у меня подруга была, училась на физфаке. Ее дико бесило это слипание белья под действием силы поверхностного натяжения, а еще – сила взаимного трения белья!

ЗУЛЯ. Гуманитарий я! Господи, помоги мне сохранить психическое здоровье…

ВАССА. Прошу прощения, но более всего ее бесило…

ЗУЛЯ. Хотите, чтобы я дурой себя почувствовала?!Добивайте, чего уж там…

ВАССА. После стирки носки ее мужа каждый раз оказывались там, внутри…

ЗУЛЯ. У вас хорошая память?

ВАССА. Историю носков с комментарием я слушала примерно раз в неделю… А у вас с этим – как?

ЗУЛЯ. С памятью? Вбиваю намертво. Методом ассоциаций.

ВАССА. А с носками?

ЗУЛЯ. Что вы… Это не про меня!

ВАССА. Вот и я… замужем не была.

ЗУЛЯ. Из моего пододеяльника мужские носки ушли ещё до рождения дочери.

ВАССА. Трудно было?

ЗУЛЯ. «Счастие – не для слабых! На баррикады, бабы! Такая вот заморочка… Мать твоя – одиночка!»

ВАССА. До слёз… Вы – автор?

ЗУЛЯ. Слова народные.

ВАССА. Я тоже… пишу кое-что.

ЗУЛЯ. Прочтёте?

ВАССА. Потом как-нибудь… Не понимаю… У вас – дочь, а вы – здесь?!

ЗУЛЯ. Из высших соображений. Исключительно по своей воле. Попробовали бы меня сюда насильно затолкать – да я бы всех покусала…

ВАССА. У вас… зубы есть?

Зуля улыбается белоснежной улыбкой.

ВАССА. От вас в детстве сахар прятали?!

ЗУЛЯ. Сахар плохой. Гитлер ел сахар.

ВАССА. Почему-то от меня это скрыли… (Достает из сумки граненый стакан, наливает в него воды, вынимает из коробочки челюсть, кладет ее в стакан и ставит на тумбочку у кровати). Запасная.

ЗУЛЯ. Вы – гений почти, и тоже – здесь?!

ВАССА. Это – личное…

ЗУЛЯ. Колитесь!

ВАССА (после паузы). Позвонил в дверь мужчина в фирменной куртке, показал удостоверение пожарника… Открыла. Срочно потребовал поставить маячок от пожара… Как человек советского воспитания, перевела с карты пять тысяч добровольно. Он приклеил скотчем на стену коробок и ушел. На следующий день в хозяйственном магазине мне такой же показали за двести рублей.

ЗУЛЯ. Заявление участковому написали?

ВАССА (отрицательно качает головой). Для меня это был знак.

ЗУЛЯ. В людях разочаровались?!

ВАССА. В себе.

ЗУЛЯ. Бедная… А что с вами не так?!

ВАССА. Доверие к человеку в форме из себя вытравить не могу.

ЗУЛЯ. Вы для них – лёгкая добыча! Они хорошо изучили психологию человека советскогого воспитания… исследования заказывали… и вот теперь пользуются!

ВАССА. Вы про кого сейчас?!

ЗУЛЯ. Жулики в форме.

ВАССА. Переодетые?

ЗУЛЯ. Все до одного. Во всех органах.

ВАССА. А кому они заказывали исследования?

ЗУЛЯ. Английским ученым. А те и рады – доказали… И вот теперь… Такие, как вы, могут запросто квартиры лишиться!

ВАССА. Поэтому я здесь…

ЗУЛЯ. Оставаясь советским человеком, выжить невозможно… Я – Зуля! Здравствуй, безымянная жертва режима! (Бросается на грудь Вассы, горячо обнимает).

ВАССА (осторожно высвобождаясь из объятий). Меня Васса Анатольевна зовут. К режиму претензий не имею. А вас как по батюшке?

ЗУЛЯ. Халифатовна!

ВАССА. Очень приятно.

ЗУЛЯ. Пока не имеете вы… имеют вас! Им это выгодно, понимаете?!

ВАССА (тихо). Бог не дает мне лишнего. Необходимое – получаю.

ЗУЛЯ. Фишка в том, что здесь нас никто уже не достанет… Режим и его люди остались там, за этой дверью… Мы расплатились сполна, по всем счетам…

ВАССА. А бог у вас… не наш, какой-то другой?

ЗУЛЯ. Бог один. Провайдеры у нас с вами – разные…

ВАССА. Какие у вас к ним претензии?

ЗУЛЯ. Я на митинги хожу!

ВАССА. Мне нельзя. Закрытые пространства.

ЗУЛЯ. На площади?!