Марина Цветаева
Приключение

Полная версия

Вулкан с Венерой!

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Нет, скорей Диана

С плененным фавном!

ГОРБУН

Возвращаю вам

Восьмое чудо мира – нашу Музу!

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Я б единицей стройной заменил

Восьмерку, друг, – и – таковы французы! —

Я “Дамой сердца” заменил бы Музу.

ГЕНРИЭТТА

(взглядывая на Казанову)

Умею быть и Дамою Души.

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

А разве это – не одно и то же?

ГЕНРИЭТТА

Секундной стрелкой сердце назову,

А душу – этим звездным циферблатом!

ГОРБУН

Божественно!

ПЕДАНТ

Отменно!

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

И остро!

ПЕДАНТ

Вы как Спиноза – на любой вопрос

Имеете ответ.

ГЕНРИЭТТА

(смеясь)

Сентябрь-месяц

Мне вместо колыбели дал

(взглядывая в небо)

– Весы.

Мои ж часы, любезные друзья,

Заведены часовщиком Спинозой.

Из сада доносятся первые жемчужины менуэта.

ГЕНРИЭТТА

(Казанове)

Прислушайтесь, Джакомо! – Менуэт!

Мой друг и рыцарь, становитесь в позу.

ПЕДАНТ

Небесная, я вам сплету сонет,

Где рифма встретится “Спиноза” с рифмой

“Роза”.

Менуэт.

ПОСОЛ ИСПАНСКИЙ

Что мне бахромчатая шаль

Испании!

ПЕДАНТ

Впервые жаль

Педанту, что взамен наук

Па – не усвоил – менуэта!

ГОРБУН

Проклятый горб мой!

КАЗАНОВА

Генриэтта!

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Вы возвратили мне Версаль!

Пауза.

Смиренно верю и надеюсь,

Что, этим веером овеясь,

Ваш нежный отдых будет быстр?

ГЕНРИЭТТА

Очаровательный министр!

Вы мне послушны?

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Есть и буду.

ГЕНРИЭТТА

Не заносите же причуду

Сию – на черный свой регистр.

Я больше не танцую.

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Танец —

За вами.

педант

Я как в землю врос!

ПОСОЛ ИСПАНСКИЙ

Нет, даже перед Розой Роз

Не позабуду – что испанец!

(Отходит.)

ГЕНРИЭТТА

Я музыки хочу.

ГОРБУН

Желанье

Владычицы – закон. Сюда,

Прекрасный Сандро!

Медленно и нехотя приближается, со своей виолончелью, Прекрасный Сандро.

Предстоит вам честь

И счастье быть услышанным синьорой.

Синьора хочет звуков.

ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

Ах, гроза,

Должно быть, близко. Я в каком-то странном

Тумане…

ПОСОЛ ФРАНЦУЗСКИЙ

Где гроза? Взгляните вверх:

Все звезды налицо. Коль не дочтетесь

Одной —

(глядя на Генриэтту)

– Взгляните вниз.

ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

Какой-то звон

Мне чудится…

ГЕНРИЭТТА

(участливо)

Вы не больны, надеюсь?

ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

Изнемогаю. Не могу играть.

ГОРБУН

Диковинные люди – музыканты!

Проси хоть час, хоть год, хоть век…

ГЕНРИЭТТА

(глядя на Сандро, нежно)

На сих

Причудников нельзя сердиться, ибо

Как женщины – играют, как хотят,

Когда хотят – кому хотят…

(Протягивая руку Сандро.)

– Маэстро,

Вы мой союзник…

ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

(склоняясь)

Как струна – смычку.

ГЕНРИЭТТА

(подходя к виолончели)

Посмотрим, всё ли мы с тобою в дружбе,

Виолончель, душа моей души?

(Садится, играет.)

КТО-ТО

Сплю или нет?

ДРУГОЙ

Нет, это сон нам снится!

ИСПАНСКИЙ ПОСОЛ

(хватаясь за сердце)

Как нож!

ФРАНЦУЗСКИЙ ПОСОЛ

(гладя себя вдоль груди)

Как мед!

ГОРБУН

Так добрый дух, скорбя,

Уходит в мир…

ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

(впервые человеком)

Лаири – ученица!

Что вы играли нам?

ГЕНРИЭТТА

(ему)

Свое, —

(взглядывая на Казанову)

– Себя.

Горбун, за секунду до того отозванный слугой, подходит к Генриэтте и окружающим ее.

ГОРБУН

Простите, что прерву очарованье…

К вам посланный с письмом. Не говорит —

Кем послан.

Все отходят.

ГЕНРИЭТТА

Где письмо?

(Не вскрывая.)

– А! Семь печатей!

(Казанове)

Моя любовь, – расстаться мы должны.

Картина четвертая
Гостиница “Весы”

Ночь. Дорожный развал. Горит одна свеча. У стола, уронив вниз голову в руки, сидит Казанова, Генриэтта, одетая по-дорожному, в беспокойстве ходит по комнате.

ГЕНРИЭТТА

Который час?

КАЗАНОВА

За час – который раз

Ты спрашиваешь?

ГЕНРИЭТТА

Нынче ночью встали

Мои часы: должно быть, предпочли

Времени – Вечность: отлетела стрелка!

КАЗАНОВА

Ты уронила их?

ГЕНРИЭТТА

Нет, это ты

Задел их, сонный.

КАЗАНОВА

Я не помню.

ГЕНРИЭТТА

Помнишь?

Еще ты вскрикнул: – Что это за звон?

А я смеясь тебе сказала: – Сердце.

(Глядя на часы.)

Мингер Спиноза, мудрый филозуф,

Но скверный часовщик вы!

КАЗАНОВА

ГЕНРИЭТТА!

Мы скоро расстаемся. Сядь ко мне,

Как ты любила – хочешь? – на прощанье.

ГЕНРИЭТТА

(качая головой)

Нет.

КАЗАНОВА

Ты не хочешь?

ГЕНРИЭТТА

Мало ли чего

Хотим, дружок. Пока живешь – все хочешь —

Всего. Но это Жизнь, а нынче – Смерть.

Солдаты смерть встречают стоя.

Ах, не забыть турецкую пистоль,

Подарок твой!

КАЗАНОВА

Мой мальчик! Генриэтта!

Последняя мольба к тебе!

ГЕНРИЭТТА

Изволь.

КАЗАНОВА

(по-детски)

Ночь глубока, дорожная карета

Так широка, а мы с тобой тонки,

Как два клинка… Клянусь тебе, я слезу

На первом повороте!

ГЕНРИЭТТА

(у окна)

Огоньки

В домах – везде – погасли…

(Вполоборота – Казанове.)

Бесполезно.

КАЗАНОВА

Нет у тебя души!

ГЕНРИЭТТА

Должно быть – нет.

КАЗАНОВА

А в жилах – лунный свет.

ГЕНРИЭТТА

Быть может – да,

Быть может – нет.

КАЗАНОВА

Скажи мне на прощанье:

Бес или ангел ты?

ГЕНРИЭТТА

Чужая тайна

Оставим это.

(Глядя на часы.)

Бедные часы!

– И надо же, чтоб именно весы

Щиток гостиницы изображал, где встреча

Вечнейшая кончается навек,

Как тает снег…

(Берясь за сердце.)

Боюсь, что здесь навек

Покончено с законом равновесья!

(Снимает с руки кольцо, подает его Казанове.)

Возьми назад.

КАЗАНОВА

(высокомерно)

Ни писем, ни колец

Обратно не беру!

ГЕНРИЭТТА

(как эхо)

Ни клятв, ни писем

Напрасно не храню.

КАЗАНОВА

(вскипая)

Ах – так?

ГЕНРИЭТТА

(сама с собой)

Зачем?

Нет, дорогой, прощаться – так прощаться!

(Пишет что-то кольцом по стеклу, окно настежь, кольцо в ночь.)

Вот и пропало!

КАЗАНОВА

(прорываясь)

ХОРоша любовь!

Из-за каких-то там семи дурацких

Чертовых – черт! – печатей – в ночь – навек…

– Какая там любовь! Так, – приключенье!

ГЕНРИЭТТА

Оставим это. Обещать одно

Мне должен ты. Коль в жизни доведется

Нам встретиться еще – не должен ты

Глазом моргнуть. Вот долг твой. Понял?

КАЗАНОВА

(желчно)

Понял.

Любовь и долг, но это так же ново…

ГЕНРИЭТТА

(на секундочку Анри)

Как белый волк – и верный Казанова!

(По-другому)

Еще одно: нигде и никогда

Не смей разузнавать – под страхом смерти

Моей – кто я. Еще одно: люби

Другую, нет – других, нет – всех. Безумства —

Три – свершила я в свой краткий век.

Ты – третье и последнее. – Довольно.

– Который час?

КАЗАНОВА

Так ты уйдешь одна?

ГЕНРИЭТТА

Да, как пришла.

КАЗАНОВА

Нет, это невозможно!

ГЕНРИЭТТА

Всё можно – под луной!

Лунный луч.

– Гляди, луна

Уж зажигает нам фонарь дорожный…

(Тушит свечу, наклоняется над спинкой кресла, кладет Казанове на голову руки.)

Когда-нибудь, в старинных мемуарах, —

Ты будешь их писать совсем седой,

Смешной, забытый, в старомодном, странном