Марина Бойкова-Гальяни
Звезда астронавта. Голубая планета. Книга 1

© Марина Бойкова-Гальяни, 2023

ISBN 978-5-4496-9503-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Звезда астронавта

1

Старый пес, ленивый и бестолковый, как обычно, дремал у камина, положив голову на ботинки хозяина. Бедолаге снилось, что соседская, постоянно донимавшая кошка, показывает язык и громко хохочет, сидя на заборе, и он жалобно скулил во сне.

Крупные ручные крысы, Толстяк и Недотрога, выпрашивали подачку, стоя на задних лапках, передними уцепившись за стальные прутья клетки. Носы их забавно шевелились, улавливая запахи пищи. Хозяин сидел расслабленно в кресле с бутылкой пива в руке и смотрел Чемпионат мира по футболу, проходивший в Европе. Сегодня Александр позволил себе расслабиться. Время от времени вставал, угощал сухариками любимцев, ласково приговаривая. Толстяк торопливо запихивал в рот свой сухарик, а затем пытался отобрать лакомство у Недотроги. Иногда удавалось, что подругу не сильно расстраивало.

Александр Франклин Шестой из рода тех Франклинов, что владели большой частью мировых горнолыжных курортов, наследовал огромное состояние, начало, которому было положено в конце двадцатого века в России. Основатель рода‚ русский по происхождению, в девяностые сделал головокружительную карьеру, пройдя путь от мелкого предпринимателя до депутата Госдумы‚ и, пользуясь экономической и политической неразберихой‚ «прихватизировал» несколько прибыльных объектов. Затем, сорвав хороший куш на продаже, эмигрировал во Францию. Там приобрел два отеля в горах, сменил имя на американский манер и женился, взяв в супруги англичанку, некрасивую, но родовитую и очень богатую. Через несколько лет, увеличив во много раз состояние, завладел почти половиной всех мировых горнолыжных курортов, и назвал себя графом Лоренсом 1.

Потомки приумножали капиталы, но Александр Франклин 6, единственный на данный момент прямой наследник, не перенял семейный бизнес. Быстро продав курорты, стал вкладывать миллионы в космические исследования.

Александру удалось построить сверхмощный телескоп, который сильно уменьшил кошелек, и сделать несколько астрономических открытий, принесших ему мировую славу частного исследователя. Но достижения ученого (увы!) не отразились на рабочей карьере, что поселило в душе обиду.

Два года назад астронавт-исследователь Александр Франклин 6 нашел, наконец, то, что упорно искал, что стало навязчивой идеей для сорокашестилетнего холостяка – свою мечту, Голубую планету, о существовании которой не знал на Земле ни один человек.

Он отправится туда, установит флаг государства и табличку с надписью «Данная планета является частной собственностью Александра Франклина 6, ступившего на эту землю… 2137 года».

Больше года понадобилось для разработки плана индивидуального полета к центру галактики. Наконец, случай подвернулся. Алекс (так его звали друзья) чувствовал себя героем. Он будет пионером, в одиночку решившимся на такое рискованное дело, и все просчитал до мельчайших деталей. Александр Франклин 6 – Властелин Планеты! Звучит, а?

Просунув палец сквозь решетку клетки, погладил Толстяка. Любимых крыс берёт с собой, а старика пса Бакса отдаст кузине Мэделин. Очень жаль, бедняга слишком слаб для таких путешествий.

Он ничего не упустил и обо всех позаботился.

Опытный астронавт рассчитал: ракетоноситель выводит за пределы околоземной орбиты корабль, затем он открывает все паруса – зеркала, действующие сначала от энергии солнца, а затем как паруса, преобразующие силу космических ветров. Набирая скорость, мчится в заявленном руководству межпланетных полетов, направлении в течение десяти месяцев, потом чуть меняет курс, оставив плановую планету в стороне и, на всех парах к своей мечте еще три месяца. За это время он передаст на Землю сигнал о неполадках в управлении и исчезнет. Вскоре искать перестанут и, наконец, оставят в покое. Веки Александра мечтательно прикрылись, он все видел наяву. Тысячу раз, не меньше, прокрутил сценарий: осечек быть не могло.

– А если планета населена?

А разве не этого он желал всем существом? Другой вариант просто не годится. Скорее всего, высокоразвитой цивилизации там нет: радиосигналы остались без ответа. А значит, планета молодая, но по всем показателям аналогичная Земле ― Голубая планета.

Его сочтут богом, сошедшим с небес. А он привезет свои десять заповедей; на случай непредвиденных обстоятельств в корабле имеется целый арсенал суперсовременного оружия ― неотъемлемая часть межпланетных путешествий. Никто не представляет, с чем может столкнуться астронавт.

Несколько лет назад Алекс нащупал компьютерный код РМПС и нашел свое «личное дело» под номером 968 с грифом «совершенно секретно». Он был польщен мнением начальства о своих талантах, только… Всего одна строка перевернула жизнь, строка, где было сказано, что он прекрасный исполнитель чужих приказов, но абсолютно непригоден к роли командира. Нет, астронавт не рвался к власти, но эти слова больно били по самолюбию, тем более что нынешний начальник вообще всю деятельность подразделения пустил на самотек, благо, подчинённые и так знали работу. Бюрократ сознательно заказывал путь наверх самому талантливому из астронавтов. Алекса просто тошнило от зарвавшихся карьеристов, ставящих палки в колеса лучшим ученым.

Грезы испытателя прервал настойчивый звонок видеофона. А-а, подружка.

– Алекс, милый, тебе не одиноко? Может, проживем вместе твой трехдневный отпуск перед полетом? ― кокетливо жеманясь, спросила Лола.

– Извини, дорогая, позвоню, если захочу прервать одиночество, ― с досадой ответил Александр и отключился, чтобы не слушать возражений. Черт дернул связаться с настырной девицей! Будет названивать, потом приедет и станет торчать у двери, пока Алекс не сжалится. Впрочем, пусть торчит, он собрался провести эти три дня, как отшельник.

Александр быстро оделся, взял ранее приготовленные сумки с вещами и продуктами (чтобы не тратить время на магазины), удочки побросал в багажник свистнул Бакса, сел в машину, завел двигатель и плавно выехал на шоссе, ведущее к озерам. Там на одном из озер, у него был кусок леса и небольшая хибара без удобств: стены, крыша и лежанка: вода ― из озера, туалет ― кусты.

Солнце клонилось к вечеру. Машина с откидным верхом мчалась по загородному шоссе. За рулем сидел крепкий мужчина средних лет, ветер играл с его каштановой шевелюрой, глаза болотного цвета открыто и дерзко смотрели на дорогу, губы, собранные в трубочку, насвистывали песенку: «Нет, ты не одинок». В эту минуту Алекс был собой и наедине со своими думами. Занятый мыслями, он едва не проскочил лесную дорожку: чертыхнувшись, нажал педаль тормоза, и не спеша, вписался в поворот.

Здесь начинались его владения: никакого асфальта, никаких подстриженных кустов, деревьев и прочей парковой чепухи. Просто лес, который приветливо шумел ветвями деревьев, радостно узнав хозяина. Астронавт затормозил. Минут десять сидел, наслаждаясь покоем и единением с природой. Хотелось крикнуть во всю мощь легких:

– Мы с тобой одной крови!

Никто не мешал. По бескрайнему чистому небу плыли легкие белые облачка, вековые деревья стремились пиками макушек ввысь, недоумевая, зачем корни цепляются за теплую жирную почву и не дают им взлететь высоко-высоко к солнцу, щедро дарящему тепло и свет. Но Александр не был деревом, и свои корни мог выдернуть из земли.

Минут через двадцать подъехал к избушке, вышел из машины, расправил плечи и потянулся. Занималась вечерняя заря, когда он, плотно перекусив, позвал собаку, взял удочки и спустился по тропке к озеру. Солнце лежало на верхушках деревьев, сонно глядя из-под прикрытых далекими облаками век, на озеро, неподвижно притаившееся средь высоких берегов, обрамленных темно-фиолетовыми пиками елей. Разноцветное небо отражалось в воде желтым, розовым и светло-зеленым радужным цветом. Теплый воздух был наполнен запахами земли, впитавшей в себя нежную прохладу утра и резкий жар дня. Вечер помнил каждый прожитый день, а ночь дарила отдых, не стирая из памяти картины каждого рассвета и заката. Рыба играла: то выпрыгивала из воды, то торпедой проносилась как по зеркалу, по неподвижной водяной глади. Алексу повезло: не прошло часа, а он уже поймал щуку грамм на восемьсот и двух больших горбатых окуней зеленовато-черного окраса. Будет неплохая ушица для них с Баксом.

Три дня провел как в раю: купался, рыбачил, гулял с собакой по лесу и читал. Но всё хорошее кончается рано или поздно, и к вечеру третьего дня Александр простился со своими владениями. Впереди новая жизнь, и он решил ни о чем не жалеть.

2

Прошли сутки. На Мысе Канаверал полным ходом шли приготовления к полету. Космический буксир «Олимп 4» высился, словно гигантская сигара. Примерно треть этого великана составлял одноместный корабль «Вихрь 3». Проще сказать, «Вихрь 3» был величиной с пятиэтажный дом, и в нем было все: от оружейного склада до космического огорода и живого уголка.

И долгожданный день настал: земля дрогнула, ступени, словно лепестки лилии раскрылись и космический буксир, помедлив, оторвался от поверхности Земли.

– Счастливого пути! – махнул рукой с экрана дисплея, командующий.

– Счастливо оставаться! – ответил астронавт.

Земля становилась все меньше, впереди простиралась бесконечная даль вселенной, прекрасная и непостижимо загадочная.

В каждом полете Алекс с замиранием наблюдал эту величественную картину. Он любил Землю, но еще больше любил космос, и как моряк на суше тоскует по морям и океанам, так и он скучал в перерывах между полетами.

– Астронавт, ты не уснул? Через двадцать пять минут отстыковка, может, зайдешь попрощаться, а? – на дисплее возникло добродушное лицо Дэна, главного буксирного командира.

Астронавт приветливо кивнул:

– Иду, – встал и проплыл, минуя отсеки, в головной корабль.

Дэн сидел в кресле, пристегнутый ремнем:

– Давай, на дорожку! – он протянул фляжку, из которой Алекс изрядно глотнул.

– Хорош коньяк. – Глотнул и Дэн, – Удачи, тебе, дружище.

– Счастливо оставаться, Дэни, передавай привет жене, и пусть меньше тебе докучает.

– Передам. Прощай, астронавт.

– Пока, командир.

Алекс вернулся в свой отсек. И вскоре прозвучала команда:

– Закрыть шлюзы. Пошла отстыковка.

И уже в который раз с волнением в голосе астронавт доложил:

– Отстыковка прошла нормально. Иду своим курсом.

Совсем по-домашнему Дэн ответил:

– Береги себя, дружище.

Астронавт Александр Франклин, сорока шести лет от роду, взял курс на звезду. Конечно, управлять кораблем будет автопилот, а ему останется контроль над показаниями приборов и вахтенный журнал.

Начались обычные космические будни. Даже крысы, не слишком привыкшие к полетам, перегрузкам и невесомости, чувствовали себя, как дома: ели с аппетитом, спали вволю. Правда, физическую нагрузку приходилось создавать им искусственно, с помощью специальных тренажеров, чтобы мышцы животных не превратились в «кисель».

Вбирая и накапливая энергию, космический парусник мчался в бескрайнем океане Вселенной, где звезды и планеты подобны маленьким островкам в мире, то бушующем, то удивительно спокойном. Яхта Алекса маленькой песчинкой храбро бежала по волнам космического пространства, то, бросая вызов Великому Неизведанному, а то, плавно вливаясь в межпланетную гармонию.

Все шло гладко. Неожиданно, в конце первого месяца полета заболел Толстяк: зверёк отказывался от еды, даже от любимых сухариков с сыром печально отворачивался, и слезки катились из глазок-бусинок. Алекс не мог смотреть на питомца без боли, но как у всякого астронавта, у него были чипы с записями полезных советов на все случаи жизни. Курс ветеринара – вот что должно помочь.

Проведя полное медицинское обследование животного с помощью сканирования, нашел внутренние органы в полном порядке и остановился на зубах зверушки. Здесь и крылась причина болезни Толстяка: десна бедняги воспалилась: надо удалять коренной зуб. Засучив рукава, он сделал крысе усыпляющий укол и блестяще провел операцию.

К вечеру Толстяк пришел в себя: потихоньку начал есть жидкую пищу и пить водичку из поилки. Новоявленный ветеринар вздохнул с облегчением: теперь верная Недотрога позаботится о своем дружке – вон, как она хлопочет, так и снует вокруг него, шерстку гладит и сочувственно обнюхивает – крыса, а все чувствует, все понимает.

Полет шел по плану. Звездолет держал курс на большую звезду Сириус. Именно в этом направлении, но гораздо ближе находится белый карлик, который он должен исследовать.

Алекс был романтиком: перед ним разворачивалась картина бесконечного пространства, где звезды и планеты вели, неподвластную человеку, жизнь. Он чувствовал себя совсем не малой частицей Вселенной, этаким муравьем, а Галактикой, вмещающей в себя эти миры – Разумом, Жизнью и Богом.

Приближалось время радиосвязи с Землей: вскоре на экране монитора появилось лицо его кузины, Мэделин (надо же, в кои-то веки захотела увидеть брата во время полета!).

– Алекс, дружок, салют! Как самочувствие? Хочу поздравить с Днем Рождения!

– Ах, да! Совсем забыл: в другом измерении земные даты не кажутся реальными. Все равно, очень мило с твоей стороны. Вижу у тебя все нормально, Мэд.

– Дорогой братишка, специально для тебя.

Голос ведущего передачи по заявкам радиослушателей торжественно произнес:

– А теперь, специально для нашего дорогого, горячо любимого испытателя, исследователя, храброго астронавта, который в день своего Рождения находится на пути к новой Звезде, еще не имеющей названия, прозвучит песня «Нет, ты не одинок». Алекс, где ты? Подпевай, с тобой поют люди планеты Земля.

Зазвучала песня, люди на площади, повернувшись к гигантской видеокамере, в которой они видели астронавта, запели вместе с героем:

Мир смотрит в космос кровлей крыш:

 
Здесь твой Нью-Йорк
И твой Париж
На небе миллиарды звезд,
 

На небе тысячи планет

Тебе далекий дарят свет.

 
Припев:
И даже, если ты один,
И тусклый день стучит дождем,
Ты все равно не одинок
Пока есть мир, где есть твой дом.
 
 
Вдали от матери Земли,
Тревожат космос корабли;
Запомни эту дрожь листа.
На небе тысячи планет,
Зовут тебя, но лучшей ─ нет.
 

Припев:

И даже, если ты один,

И тусклый день стучит дождем,

Ты все равно не одинок,

Пока есть мир, где есть твой дом.

Пусть друга нет, и нет врагов,

Пускай покинула любовь,

А миллиарды чуждых звезд

Зовут к себе, но ты в тоске

Вдруг вспомнишь волны на песке.

 
Припев:
И даже, если ты один,
И тусклый день стучит дождем,
Ты все равно не одинок,
Пока есть мир, где есть твой дом.
 
 
И в галактической глуши,
Махнешь рукой и от души
Вдруг запоешь простой мотив
О том, что ты не одинок,
Пока дрожит хотя б листок.
 
 
Припев:
И даже, если ты один,
И тусклый день стучит дождем,
Ты все равно не одинок,
Пока есть мир, где есть твой дом.
 

– Спасибо, родные мои! Спасибо!

Слезы лились по щекам астронавта. Александр был глубоко тронут: незнакомые люди собрались ради него на площади, а сколько еще подпевали у своих телевизоров. Они любили героя астронавта, не зная, что он решил разорвать эту нить. Кем он себя возомнил, и не боится ли одиночества, что каждого ждёт на пути к власти.

Александр отключил трансляцию. Вперед, только вперед, пусть слабые сожалеют.

Дни, недели, месяцы проходили в работе, в текущих наблюдениях за бортовым оборудованием, за системой навигации, не забывал следить и за ростом витаминных растений (салата, петрушки, укропа и многих других, включая лимонное дерево и прочее, и прочее), которые прекрасно адаптировались в условиях космического корабля. Ухаживал за любимыми животными: чистил, кормил, выгуливал и, конечно же разговаривал с крысами. Немало времени отнимала астрономия: как и на Земле, увлеченно наблюдал карту Звездного неба. Потому и нашел свою Планету. В часы короткого досуга читал электронные и бумажные книги, которых на борту хватало (он взял с собой почти всю библиотеку, заботливо собранную его предками в течение столетий), иногда смотрел старые Голливудские фильмы или слушал музыку.

На шестой месяц путешествия прозвучал сигнал тревоги: приближается неизвестный космический корабль.

Астронавт увеличил изображение на экране:

– Вот так встреча! Это же Вояджер-1, самый быстрый корабль-скиталец, запущенный в космос еще в семьдесят седьмом далёкого двадцатого века. Обогнавший легендарный Пионер-10 в феврале девяносто восьмого, в конце августа две тысячи двенадцатого года Вояджер оказался в межзвездном пространстве. Окончательно данный факт зафиксировали двенадцатого сентября две тысячи тринадцатого.

Он скомандовал автопилоту приблизиться и осуществить стыковку.

– Бог мой, невероятно! в беспредельном космосе именно я столкнулся с кораблем-призраком, несущим весть инопланетянам. И я оставлю письмо. Может через миллионы лет оно найдёт адресата в иной галактике.

Сердце астронавта гулко стучало, дыхание перехватил щенячий восторг.

– Идем на стыковку. Стыковка произведена. – Отрапортовал робот.

Алекс открыл люки и прошел к пластине, укрёплённой на корпусе. Он был знаком с историей космонавтики и конструкцией кораблей по чертежам, макетам и музейным экспонатам. Это и был экспонат, чьи собратья занимали достойное место в музеях. Целая эпоха – громадный виток истории, шаг на полтора века назад.

Славный парень, Александр Франклин, приветствовал скитальца коротко:

– Привет, старина. Доставь и мою почту по адресу, которого никто не знает, – с этими открыл аллюминиевый футляр и положил свой золотой микрочип рядом с посланием землян. Вернул футляр на место, и скомандовал отстыковку.

Несколько минут астронавт, не отрываясь, смотрел вслед «Вояджеру-1», но вскоре тот скрылся из виду в просторах будущего.

Прошло еще четыре месяца. Наконец, в один прекрасный день робот доложил:

– Впереди звезда класса Солнце.

– Держать левее на двадцать градусов, – скомандовал Алекс, – и, полный вперед!

– Команду понял, выполняю.

Астронавт достал бутылку коньяка. Теперь путь лежал прямо на звезду, которая останется далеко впереди. Но её спутник, планета мечты, воплощение амбиций. Это событие надо отметить.

– Земля, Земля, на связи Вихрь-3, пилот сбился с курса, неполадки с навигатором, ищу причину, – сообщал на землю астронавт; постепенно голос его становился все тише и, наконец, совсем затерялся в бескрайнем океане времени. Он отрезал пути к отступлению, и готов был плясать от радости. Толстяк и Недотрога весело попискивали, разделяя настроение хозяина, и тыкались теплыми носами в его ладонь: им не терпелось увидеть новую планету, почувствовать почву под собой. Но Алекс знал, что оставшиеся три месяца потянутся годами, и вооружился терпением.

Бортовой журнал, друг в скитаниях: здесь астронавт описывал наблюдения и впечатления. Может, спустя многие годы, кто-то прочитает о путешествии к центру Галактики и сделает выводы, а пока начиналось время, которое Алекс условно назвал «новым».

На двадцать третий день второго месяца «нового» времени, неожиданно скончались обе крысы. Ничто не предвещало беды: накануне оба зверька чувствовали себя прекрасно, и вот… Астронавт зашел их навестить – оба животных лежат рядышком совсем холодные. Напрасно растирал окоченевшие тельца и проливал потоки слез, напрасно.

После нескольких часов тяжелого созерцания окоченевших питомцев, Алекс навсегда простился с ними. Тела Толстяка и Недотроги он завернул в непроницаемую ткань и торжественно похоронил в космической бездне.

Корабль продолжал путь в неизвестное, и время шло. И вот настал день, когда поступило сообщение:

– Впереди планета класса ж-2. Атмосфера аналогична земной…

– Курс на планету, – ответил командир.

3

Камеры наблюдения выхватили из космической тьмы голубой шар, неведомую планету, затерявшуюся в океане Вселенной, что постоянно менялась, уничтожая звездные системы и создавая целые Галактики.

Александр прилип к экрану монитора: шар приближался, и внешне был удивительно похож на Землю, с океанами, морями и реками, лесами и пустынями. А вон горная гряда перепоясала материк. Планета-близнец.

Для посадки идеальна площадка в центре небольшой пустыни. Главное, соблюсти меры безопасности и подготовить себя к выходу в мир, который – кто знает? – какие приготовил сюрпризы.

Голубая Планета распахнула объятия, чтобы, доверчиво и нежно прижать к материнской груди инопланетного гостя. Корабль мягко сел в розоватый песок. Бортовые приборы смерили температуру воздуха, атмосферное давление, уровень радиации и химический состав внешней среды: все в норме, и не хуже, чем в американской пустыне. Жить можно.

По небу задумчиво плыли редкие полупрозрачные облака. Александр, волнуясь, сделал первые шаги по песчаному ковру. Радостно просил принять как родного сына, потому что полюбил эту землю сразу и навсегда. Именно здесь он должен был родиться и сделать первые шаги.

Ящерка-хамелеон скользнула по песку, на мгновение остановилась, разглядывая незнакомца рыжими глазками-бусинками, и вновь заспешила, деловито переставляя лапки. Высоко в небе появилась крылатая тварь, крупная, зеленая и нелепая, словно Змей-Горыныч из детской сказки. Пронзительно крича, спланировала, дважды покружила над космическим кораблем и, видимо, не найдя ничего достойного внимания, удалилась.

Астронавт прошел в лифт корабля, поднялся на четвертый ярус, где в полной готовности стояли несколько малых вертолётов, сел в один и, проверив приборы, нажал на пульте кнопку «взлет». Словно столешница, выдвинулась из корпуса корабля небольшая площадка, играющая роль взлетной полосы, на нее вырулил, послушный руке пилота, вертолет.

Для начала Александр решил пролететь сто километров на запад, до края пустыни, затем, не удаляясь от нее, пройти над лесом вдоль реки еще пятьдесят километров на юго-запад, и вернуться обратно на базу.

Словно любопытная стрекоза, легко и радостно взмыла машина и, повертев хвостом, устремилась на запад, громко напевая стрекозью песню.

Однообразие песков иногда нарушали серые, похожие на школьный гербарий, будто давно засушенные и забытые в толстой книге сплющенные растения, которым неплохо жилось в пустыне. Потом стали попадаться зеленые островки ─ оазисы, и постепенно пустыню сменила широкая полоса леса: невиданные резные кроны деревьев, зеленый мох под ними и малахитовая трава – все сливалось в единую густо-зеленую гамму. Разбросанные там и сям огромные цветы – белые, красные, лиловые, смотрелись яркими вспышками, празднично и завораживающе. Бабочки, размером с блюдце, порхали над миром беззаботно и весело, перелетая от цветка к цветку, прямо в воздухе составляя пары по цвету: красная с красной, синяя с синей и так далее, и эти пары кружились в им одним ведомом танце, чарующем и спокойном.

Природа нового мира была полна гармонии и света.

Александр посадил вертолет на полянке, омываемой извилистой речушкой с коричневой торфяной водой и пологими берегами, поросшими всевозможными травами и низкорослыми кустами, на которых гроздьями висели фиолетовые ягоды. Путешественник взял пробу воды, ягод, образцы травы, почвы и речного песка. Убедившись в безопасности, присел на траву возле вертолета, наслаждаясь тишиной и покоем. Необычайно легкий воздух, согретый солнцем, и пропитанный неведомыми испарениями земли и ароматами растений, бальзамом лился в лёгкие космонавта, будоража кровь. Алекс чувствовал себя силачом, способным поднять на ладони целую планету.

Шорох неподалеку привлек внимание Алекса: осторожно, не шевелясь, скосил глаза в направлении шума: на, прежде ровной, поверхности, возник холмик, сантиметров тридцать-тридцать пять высотой. Александр ждал, но ничего больше не происходило, и он расслабился, однако, не теряя из виду этот бугорок, который вскоре, издав звук спущенной шины, просто исчез, оставив в недоумении пришельца. Солнце совершало путь не слева направо, а справа налево, приближаясь к горизонту. Надо было возвращаться к кораблю.

Астронавт поднялся и нехотя побрел к вертолету, который, спустя пять минут взмыл и помчался к пустыне. Над розоватой песчаной ладонью фиолетовое небо приютило ярко-огненный, похожий на спелую дыню, шар, дневное светило. Оно приближалось к полосе горизонта, и там небо становилось зеленоватым. Сколько раз, наблюдая картину закатов и рассветов на родной планете, Александр Франклин жалел, что он не поэт и не художник. Хватался за перо и… ему нравились собственные стихи, еще они нравились псу Баксу и любимым крысам, которые внимательно слушали хозяина тихими вечерами, возле уютно пылающего камина. Сердце землянина сжалось от тоски: чужой показалась вдруг эта земля, и слишком одиноким он сам.

Солнце опускалось за горизонт, когда вертолет вернулся на базу. Настала ночь, похолодало: бледные звезды проявлялись, постепенно разгораясь. Вдруг светило упало за горизонт и стало темно, лишь звезды зажглись яркими точками на черном небе. Александр включил малое наружное освещение звездолета: завтра установить видеокамеры в трехкилометровой зоне вокруг космической базы. Температура воздуха за бортом резко падала, и остановилась на плюс десяти градусах по Цельсию.

Астронавт настроил аппаратуру на режим «сна» – пока он спит, происходящее будет записываться на камеру. Несколько часов сна – все, что нужно сейчас Александру. Избыток впечатлений и эмоций последних дней сказывался: едва коснувшись ухом подушки, крепко уснул.

Снилась война, бомбежка, он, маленький мальчик, прячется от тяжелых бомбардировщиков под крышей сарая. Страшно, но он знает, что это только сон и хочется досмотреть до конца, однако внезапно картинка меняется, и видятся пляшущие в цирке медведи. Александр проснулся от собственного громкого смеха и посмотрел в иллюминатор: нежно-сиреневый рассвет дрожал над апельсиновыми песками. Солнце приближалось к поверхности горизонта, пока, оставаясь невидимым. Сколько понадобится времени, чтобы выкатиться на поверхность планеты и начать новое утро – первое у космического гостя, на этой земле?

Астронавт прошел в лабораторию, для химического анализа взятых проб: вода имела такой же состав, как на его родной планете. Почва же, содержала большое количество азота, но все, что произрастало на ней, не содержало вредных нитратов. Ягоды оказались съедобными, чрезвычайно вкусными и сладкими. Александр наслаждался: как давно он не ел плодов, выросших в естественных условиях, плодов, поглощающих свет настоящего солнца, которое на земных языках имеет разное название, но всегда остается Светилом, звездой, дающей жизнь, будь то Земля или Нея (так назвал пока Алекс свою планету).

С начала космической эры человечество безуспешно искало живую планету в пределах своей Галактики и, уже потеряв надежду, начало делать робкие экскурсии в соседние Галактики, отваживаясь на первые Межгалактические вылазки. Русский ученый астрофизик Конгин сделал удивительное открытие – закон сжатия и расширения времени, основанный на законе материальности оного, открытый им же, несколько ранее, а также нашел пути управления временем. Это позволило астронавту, совершающему межгалактический полет со скоростью, близкой к скорости света, вернувшись домой на Землю, застать семью в добром здравии.

И вот именно на долю Александра Франклина 6 выпала великая честь – открыть живую планету. Другой на его месте раструбил бы о своем открытии, но Алекс не хотел, чтобы она стала второй Америкой, ведь человека не переделаешь, что доказала многовековая история Земли. Пусть Нея живет особенной жизнью, он только чуть поможет здешним людям (если они есть) построить лучший мир.

– Вы скажете, что это утопия? – Астронавт упрямо сдвинул брови, – Но посмотрим, что получится.

Отложил в сторону бортовой журнал, куда записывал не только наблюдения, но и мысли: по сути, был его дневником. Небо полыхало оранжевым заревом, сливаясь с апельсиновыми песками так, что линии горизонта не было. Вверху оно переходило в нежно-розовый цвет, затем сиреневый, зеленоватый и, наконец, голубой над головой Алекса, который занял место в бортовой обсерватории и припал к огромному экрану. И вот, сначала показался краешек светила, а потом, как в замедленной съемке, оно выплыло ниоткуда (потому, что не было линии горизонта) открывая себя, как тайну ─ еще, еще чуть-чуть – как будто дразнило нетерпеливого зрителя – и наконец, показалось во всей красе, в нестерпимом блеске света и тепла. Ни на что не похоже, и все-таки Александр вспомнил, подобное уже происходило с ним давно, во сне, или в прошлой жизни, он видел это, когда его, теперешнего, еще не было. Один на один молился господу, и никто не слышал его тайных просьб, только Бог. Алекс слышал Господа, как если бы тот был в нем.

Александр Франклин был смертным, земным мужчиной с грехами и слабостями, но не был худшим, а просто в какой-то момент захотел, пусть небольшой, но власти. Иногда Алекс поддавался искушениям, но, если бы не грех честолюбия, то и не открыл бы Голубую Планету. Он, готовый навсегда оттолкнуться ногами от Земли, готовый на все, что может случиться. Даже на полное забвение.

Алекс наблюдал утро Неи под музыку французского композитора Ле Круса «Симфония Рассвета», написанную столетие назад и покорившую сердца людей. Мелодия души словно была продиктована природой: вот птицы радуются скорому приближению рассвета и кличут солнце явиться над горизонтом, а остальная природа замерла в молчании, ожидая восхождения Светила и победы над Мраком Ночи. И солнце встает, озаряя Землю, даря тепло и жизнь сущему. Оживают деревья и травы. Ручей играет и радостно несет сверкающие струи в речку, в озеро, а море волнуется, принимая в объятия воды рек: с новым днем начинается жизнь.

Ничего подобного не создавал человеческий гений. Считалось, что все написано композиторами прошлого ещё до двадцатого века, а дальше идут уже вариации созданных шедевров. Но французский мастер будто вышел за рамки семи нот, преодолев тяготение традиций и законов музыкального творчества. «Симфония рассвета», «Симфония ночи», «Мелодия воды», «Рождение Галактик», «Путь планет» – и это еще не весь список произведений мастера звуков, которому словно Господь напевал на ухо мелодии ни с чем не сравнимые по красоте и силе.

Потом, с полчаса астронавт сидел в тишине, находясь во власти увиденного и услышанного. Наконец, пришел в себя. Необходимо составить географическую карту Неи, но это, конечно, дело не одного дня. Надо продолжать полеты, возможно, удастся найти следы пребывания разумных существ. Хорошо оборудовать несколько баз, с которых планомерно вести поиски, чтобы не возвращаться всякий раз в пустыню. Алекс приготовил чашку кофе, зачерпнув из ручья: живая вода в несколько крат усиливала аромат напитка, и поселенец блаженно щурил глаза, вкушая маленькими глоточками божественный нектар.