Марина Бердс
Гипноз и жизнь доктора Бердс
«В жизни мы часто встречаемся с гипнозом, но даже и не догадываемся об этом. Многих ситуаций можно избежать, а другими воспользоваться. Поэтому о гипнозе лучше знать больше и как можно ярче и образней представлять возможности управления им».
(ПРЕЗЕНТАЦИЯ)
«Книги под псевдонимом М.Бердс содержат уникальные знания, добытые кровью и потом частнопрактикующим врачом М.Ю.Бердышевой. С их помощью вы сможете ответить себе на, казалось бы, мистические и неразрешимые вопросы и овладеть тайнами человеческой психики, используя их в своих личных позитивных целях (неадекватное использование наших психических возможностей ведет к эффекту подсознательного самонаказания – принцип «буме-ранга»). Несмотря на серьезные мотивы (СВОЕОБРАЗНОЕ УЧЕНИЕ), книга близка к художественной литературе. Здесь используется и гротеск, и аллегория, и слияние образов и перенос событий и фактов в пространстве и времени. Но описываемые факты и явления являются или наблюдением самого автора, или записанными со слов очевидцев, к которым автор относился с большим доверием».
(РЕЦЕНЗИЯ)
«С одной стороны, гениальное все просто. Но это относительно: я обучила своему целительскому искусству около пятисот человек. Из них только один пользуется одним из предлагаемых пассов, остальные (даже у кого хорошо получалось!) не лечат. Почему? Да потому, что в приложение к принципам лечения нужна большая практика, а значит – огромный труд, чтобы достичь мастерства. Если хоть несколько человек из моих читателей освоят мои разработки – значит, книги написаны не зря».
(АВТОР)
– В этом году с грибами почти никто не поступал. Сейчас вроде бы сезон, грибников много, но не везут. Вот в позапрошлом году! Такого наплыва ре-анимация за все свое существование не видела! Всех отозвали из отпусков, работали сутками без выходных. В день человек по пять уходило. Морг переполнен, патанатомы не успевали вскрывать… Что такое? Соли тяжелых метал-лов? Мутации? Ошибки грибников? Или все одновременно?
В дверь ординаторской постучали:
– Можно?
– Войдите.
Хорошенькая медсестричка принесла на подносе дымящийся чай. Дмитрий Викторович перехватил поднос и, отправив девочку назад коротким «спасибо», закрыл за ней дверь на ключ.
Сегодняшнее дежурство было спокойным, а собеседник настолько интересным и загадочным, что лучше было слушать его при закрытых дверях.
Дмитрий знал Анатолия уже два года. Познакомились они при чрезвычайных обстоятельствах, когда внезапно токсикологическое отделение, которым заведовал Дмитрий, переполнилось за несколько часов. Поступали и поступали все новые лица разных возрастов с необычными отравлениями известными грибами. Все, кто мог, говорили одно и то же: «Мы хорошо разбираемся в грибах, мы много лет собираем. Это были хорошие грибы, они росли в хорошем месте». И может ли случиться такое совпадение, чтобы сразу ошиблось столько человек: ведь раньше в реанимационных палатах в среднем находилось от двух до пяти больных, а тут – пятьдесят!
В лабораториях ломали головы, патанатомы пожимали плечами, Дмитрий Викторович тонул в собственном поту. А тут еще назойливый звонок какого-то хулигана: «Доктор, будьте спокойны!» Издевается, гад. Попробуй-ка, успокойся! Только собрался пообедать – спрашивает кто-то. Дмитрий Викторович заходит в ординаторскую. Видит – сидит какой-то мужчина в белом халате и приветливо улыбается:
– Здравствуйте, это я Вам названивал. Меня прислали к Вам в помощь.
– Так это Вы меня все успокаиваете? Я нуждаюсь не в психотерапевтах, а в нормальных токсикологах!
– Я не психотерапевт. Я колдун.
– Да я тебя сейчас с лестницы спущу, да я … – но тут Дмитрий Викторович осекся и вместо того, чтобы осуществить свои угрозы, засвистел «Интернационал».
Так состоялось первое знакомство. Потом они подружились. Непонятно, каким образом, но с появлением в отделении колдуна работа быстро упорядочилась, сотрудники перестали раздражаться и уставать, а многих безнадежных больных удалось вернуть к жизни.
На следующее лето (которого с ужасом ждали токсикологи) больных с отравлениями грибами было значительно меньше. Но все-таки были! Поэтому в отделении опять возник колдун и снова как-то нормализовал обстановку.
И вот они встретились еще через год в той же ординаторской.
– Скажите, Анатолий, а все-таки что же это за загадочные грибы, от которых пострадало столько народу?
– Это обычные грибы, впитавшие в себя психологический яд.
– ?!
– Для наблюдательного человека не секрет, что эмоции масс влияют на природу. Вспомните суровость 1941 года – и его морозную зиму; чрезвычайную радость победы – и засуху 1946-го. Вспомните недавнее землетрясение, которое разрушило столько армянских городов, когда дикие чувства сгустились в Карабахе. Сейсмологический очаг пал на Армению, и это естественно: если построить топографически-психологическую кривую по колдовской формуле 127-СИ, то легко выявляется сдвиг фаз эмоциональных пиков как раз к бывшему Спитаку.
За последние несколько лет сильные отрицательные эмоции народных масс стали настолько выраженными, что это не смогло не сказаться на окружающей среде. Грибы очень чувствительны и первыми вбирают в себя любые токсины, в том числе, и те, которые дают эмоциональный хаос.
Психологический яд – это отклонившиеся от нормы колебания человеческой воли, направленные на разрушения. В 1992 году эмоциональный стресс в глобальных масштабах достиг точки кипения и перешел порог восприятия самых чувствительных из живых объектов – грибов (такое в последний раз наблюдалось лишь в семнадцатом году!).
Группам ученых колдунов удалось немного усмирить людские страсти и очистить грибы от ядовитых накоплений. Но основная работа еще предстоит – работа по искоренению опасных эмоций.
– А в чем заключаются эти опасные эмоции?
– В беспокойстве, лени и отсутствии следования здравому смыслу.
– Но ведь беспокойство – это двигатель прогресса! Если человек не будет беспокоиться, он станет черствым и безвольным!
– Вы путаете два разных понятия: «беспокойство» и «здравый смысл». Я думаю, Вам лучше объяснит коллега, – Анатолий набрал номер телефона. – Алло, Марина Георгиевна? Ваша работа готова? Мне нужен экземпляр для доктора. Я зайду через час, – он положил трубку. – Я сегодня же принесу книгу о здравом смысле. Вещь беспощадная и даже циничная, вызвавшая массу недовольств среди некоторых, так сказать, специалистов в литературе и психологии. Но честная. Там многое пригодится для Вашей жизни. Прочитайте, обязательно прочитайте ее до конца. И, наверное, не один раз.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Когда мне было десять лет, я прочитала А.Беляева «Властелин мира» – и отправился в путь корабль моей жизни.
К концу десятого класса я осознала, что хочу быть психиатром. Поступить в мединститут сразу после школы без великого блата было практически невозможно, поэтому созрело решение поступать через рабфак, для чего два года нужно было проработать санитаркой. И устроилась в оперблок травматологического отделения. За эти два года мне удалось вкусить все прелести медицины и из разболтанного безалаберного подростка приобрести прообраз своей личности.
Приближались вступительные рабфаковские экзамены, к которым я готовилась прямо-таки не очень усердно, потому что мешала лень. На одном из ночных дежурств по скорой помощи я распиналась в ординаторской перед молодыми врачами о том, как я хочу стать такой же, как они. Среди нашей медицинской компании затесался посторонний человек – то ли чей-то приятель, то ли какой-то ожидающий неизвестно чего. И в самый разгар моей трескотни, словно ушат ледяной воды, обрушил на меня свое краткое слово: «Если ты в этом году не поступишь на подготовительное отделение (оно же рабфак) – грош тебе цена». Мгновенно я отрезвела от своего красноречия и забыла про лень. За оставшиеся пять дней я выучила все, что собиралась учить в течение года. Рабфак был покорен. «…то грош тебе цена» – эти слова почему-то били в барабанные перепонки, как только мне хотелось проигнорировать учебу. «Что же это за мужик был такой?» – спрашивала я себя и тех, кто сидел рядом с ним в ординаторской. Все пожимали плечами – знакомый какого-то знакомого. И вот однажды я увидела его снова, когда у нас на работе был сабантуй. Мы все были слегка под шафе. Я чувствовала себя уверенной, потому что была зачислена поступившей в медицинский институт, и передо мной расстилались широкие горизонты и безоблачное небо молодых лет. Он опять изрек несколько слов и даже не мне лично, а сразу для всех. Я помню только, что «ученому нужна ясная голова» – это значит, противоалкогольная пропаганда. Меня он жутко разочаровал тем, что такой некомпанейский тип. Я силилась разглядеть его физиономию: может, он красивый, и в него можно влюбиться на пару лет, чтобы потренироваться в чувствах для будущего избранника. Но он, как и в прошлый раз, сидел в тени, а вместо двух глаз я видела четыре. Я даже один свой прикрыла ладонью – на дурью пьяную башку надеялась таким образом увидеть в два раза меньше. В конце концов, веселый хмель увлек меня в другое русло, и как исчез незнакомец, уже было не в поле зрения.
Однако на следующий день в меня засел какой-то клин. Чувствовалась незнакомая тяжесть и предвкушение непонятного. Две недели я осознавала себя чем-то беременной, только на третьей стала привыкать к этому состоянию, как вдруг…
После ночного дежурства чистое лето провожало меня домой. Вымытый ливнем город сверкал, как осколки стекла, и тысяча солнечных зайчиков прыгала по ослепительным лужам. Я поднимаюсь по каменной лестнице на проспект, я иду к остановке. Подъезжает автобус, я залетаю в него в самый последний момент. Хлопает дверь, легкий толчок, солнце ударяет мне в глаза, и, как стрела молнии, мое сознание пронзает мысль: «А пошли вы все…» И наступает полная тишина, тишина в моей голове. Все словесные мысли ушли на задний план, а вместо них в меня стал проникать внутренний мир внешнего окружения. Четыре волшебных дня я жила в полную мощь. Вся красота настоящего момента растворялась в моей собственной красоте. Я пила каждый миг, с которым сливалась воедино, и чувствовала, что все, что меня окружает, существует специально для меня. Неимоверное наслаждение своей целостностью, трезвостью и независимостью личности, устремленной в какую-то даль. Ничто и никто не могли спугнуть мое внутреннее равновесие и самоуверенность. Было даже не жалко умереть – в этом тоже была своя прелесть.
Сначала я думала, что подчинение себе людей и обстоятельств – игра воображения. Но потом стала экспериментировать. Сначала на знакомых: «Хочу, чтобы С. поменялся дежурствами, чтобы работать в одной бригаде со мной». Есть! «Хочу, чтобы гордый доктор Л. стал жаловаться мне на судьбу». Готово! «Хочу, чтобы родители мне сегодня подарили сто рублей на безделушки». Подарили! Чего раньше сроду не было, причем я им и не заикнулась ни о чем. Так! Пойду упражняться на незнакомых. Выхожу в центр города и иду размеренным шагом по тротуару. Впереди парочка. «Хочу, чтобы они передумали идти, куда собирались, и поменяли направление». Парочка остановилась, растерянно посмотрела друг на друга и, повернув на 180 градусов, зашагала обратно.
Итак, я обнаружила, что гипнотизирую всех, кого захочу, в том числе, и кошек. Стоило мысленно позвать соседскую Дымку – и она тут же прыгнула на колени. Но этого мало! «Хочу, чтобы сегодня ко мне пришла К.». К. была очень редким гостем, но она услышала мое телепатическое приглашение (потом я десять лет я никак не могла придумать, как все запихнуть обратно). Я ликовала, но ликовала спокойно.
Я и раньше пыталась гипнотизировать. Погружала в транс себя (ТРАНС – гипнотическое состояние), но меня выпугала внезапно вошедшая баба Маня – и в дальнейшем добиться от себя восковой гибкости (КАТАЛЕПСИЯ – состояние, соответствующее 2-ой стадии гипноза. В основе лежит изолированное выключение коры головного мозга с сохраненной деятельностью нижележащих отделов двигательного аппарата. При каталепсии может наблюдаться длительное сохранение отдельными частями тела приданного им положения, длительное удержание причудливых поз (состояние «восковой гибкости»). В других случаях каталепсия проявляется в стереотипных бессознательных движениях, например, кручение головой, непроизвольным изменением позы на причудливые, например, поднимание рук, ног, запрокидывание головы – и т.д.. Но, несмотря на внешнее, казалось бы, разнообразие проявлений, для каталепсии характерно одно четкое общефизиологическое свойство: изменение колебаний волокон скелетных мышц, при котором они начинают работать в резонанс. И даже если есть хоть незначительный такой участок тела – этого необходимо и достаточно для изменения … Об этом вы узнаете позже) у меня не получалось. Видно, потеряла какое-то чутье. Как-то я попробовала на своей подруге Галине. Дело было у нее дома. Я очень старалась, довела ее до второй стадии гипноза – и давай придавать ее телорасположению причудливые формы и любоваться ими. Что со всем этим делать дальше, не приходило в голову. И немножко заигралась больше, чем надо. Я ее будить – она никак, я ее водой – она не реагирует, я ее толкать – она ни с места. Пытаюсь ей руки опустить – а они назад. Положеньице чудовищное: сейчас ее папа придет, а Галя сидит – ноги прямые выше головы, там же, где руки, все безобразие наружу, глаза запали, зубы стиснуты. До пощечин не доберешься, солнечное сплетение перекрыто ляжками, все болевые точки заблокированы (участки тела с повышенной болевой чувствительностью – солнечное сплетение, щеки и др. – используются за неимением других средств при выведении из обморока или истерического припадка). Пока я в панике бегала из угла в угол перед этой пирамидой, магическое действие заклятия стало подходить к концу. У Галки пошли судороги по всем членам, в том числе, и лицу. За пять минут чудесного пробуждения оно показало мне массу затейливых гримас, а я стояла рядом, как обезьяна с опущенными руками, и потела. Фильмы ужасов упустили шанс получить шедевр с натуры.
После этого случая гипнотизировать я больше не рисковала. Но в те загадочные дни происходило все само, как по щучьему велению. Какая-то завеса приоткрыла доступ к неизвестным резервам человеческих возможностей. Все было похоже на сказку, но я к этой сказке относилась почему-то очень реально.
Закончилось все очень быстро. Выше упомянутая Галина собралась замуж, и мы решили это дело обмыть. Забулькал портвейн в стаканах, вспомнились слова того незнакомца о трезвости ученых, наперекор им я пригубила стопочку – и все. Сразу же полезли в голову всякие глупости и заполнили собою реальность, вытеснив прочь тот волшебный мир. Я потеряла неожиданный подарок и тщетно пыталась его найти. Не видела я больше и того незнакомца.
Прошло около двух лет. Однажды я попала со своей старшей сестрой и ее мужем в гости к их приятелю (я тогда еще крутилась у них под ногами, считая своими авторитетами). Было небольшое застолье, какие-то люди. Гриша, муж сестры, не знал, как отвязаться от моего общества. «Пойди, пригласи на танец вон того мужика. Такого больше ты во всем городе не найдешь!» – и показал на какого-то физкультурника.
– Можно Вас пригласить? – спросила я того.
– Нет, я с детьми не танцую.
Я пожала плечами и отошла, совершенно безразличная к его отказу. Потом увидела его издали. «Ого! Так это же Незнакомец!» Как только я об этом подумала, он посмотрел в мою сторону, загадочно улыбнулся, встал, попрощался и ушел.
– Гриша! Что это за сногсшибательный тип, которого ты мне на танец сватал?
– Да я откуда знаю? Какой-то раздолбай.
– А ты говорил, что больше такого во всем городе нет?
– Конечно, нет: водку не пьет и молчит все время. Я думал, что он немой, решил проверить – заговорит или нет, когда ты к нему приставать начнешь.
Полное разочарование! Лучше бы я его вблизи не рассмотрела: рожа сплющенная, подбородок вперед, кожа натянутая, вот-вот лопнет, и самое ужасное – курносый! И забыла Физкультурника – не тот кандидат.
Закончился четвертый курс. Я ходила под впечатлением своеобразного эксперимента. Несколько месяцев назад мне представился случай проверить существование телепатии.
Как, наверное, у каждого, в моей жизни было несколько эпизодов, вряд ли объясняющихся простым совпадением. Я их отобрала (их оказалось пятнадцать), тщательно проанализировала и выделила общее. Получилась рабочая гипотеза: чтобы предчувствовать какое-то событие, надо выполнить четыре правила. Первое: запрограммировать себя на ту цель, которую хочешь протелепатировать (то есть, узнать будущее или узнать о настоящих событиях на расстоянии). Это достигается внушением в течение нескольких дней. Второе: быть абсолютно уверенным в том, что замысел осуществится (то есть, авансом отметать все сомнения). Третье: после того, как первое и второе хорошо внушится, надо гнать все мысли от поставленной цели. Четвертое: повышенное внимание за счет активности в текущей деятельности.
Цель была такая: у меня за границей живет очень хороший друг. Наша переписка оборвалась из-за политической обстановки. Я не связана ни с кем из его родственников и знакомых и не знаю, когда он собирается посетить родные места, но уверена, что по приезду обязательно зайдет пофилософствовать. Так вот: я обязательно должна почувствовать день, час и даже минуту, когда он появится у меня. После укрепления установки (установка – подсознательная цель), я выбросила ее из головы и внедрилась в жизнь.
Из дневника – запись 198… года:
«Десятого апреля у меня очередное дежурство в травматологии (я училась и подрабатывала сначала санитаркой, потом медсестрой в той же больнице, что и до института). И тут меня посещает ясновидение: сегодня ко мне на дежурство придет Тимур. Я иду на работу, спешу до девятнадцати часов разделаться со своими обязанностями, чтобы выкроить часовой отдых. Шприцы поставлены кипятиться, я констатирую: «Так! Теперь он может появиться». Не успела я докончить мысль, как на первом медсестринском посту зазвонил телефон, и моя напарница громовым голосом проорала: «Марина! Спустись в приемное!» Я, довольная и взволнованная, медленно спускаюсь на первый этаж. Каблуки моей сменной обуви выбивают искры даже из линолеума. В приемном отделении, забившись в угол, как провинившийся щенок, стоит цель моих исследований по телепатии – очень хороший друг Тимур».
После того, как оправилась от эмоционального шока, я подвела итоги и решила выяснить, как чувствовали себя во время телепатического акта другие. Мною было опрошено 128 человек подряд. Беседы были долгие, с каждым по отдельности. В процессе общения я даже разработала своеобразный детектор лжи (детектор лжи – система сообщающихся вопросов, когда ответ на один вопрос перепроверяет ответ на другой и т.д.) – научилась улавливать по интересным приметам, врет ли мой экспериментальный субъект. В конце концов, напросился вывод, что у каждого из опрошенных, даже самых брехливых и, наоборот, самых неверующих, были в жизни случаи телепатии. И в большинстве случаев это имело смысл: подсознание (ПОДСОЗНАНИЕ – область непроизвольной психической деятельности: неясных мыслей, чувств, представлений, автоматизированных действий, интуиции) призывало к бдительности, к отказам от предстоящих планов во избежание несчастного случая или же готовило к неожиданным положительным событиям, чтобы не перегореть от впечатлений. Потом был еще ряд экспериментов на себе и добровольцах. Наконец, я набрала убедительное количество результатов, но никак не могла придумать, куда с ними бежать. Как раз с этой мыслью («А что делать дальше?») я прогуливалась около института. Тянулись летние каникулы. За городом меня ждала веселая компания, особенно один молодой человек. Но я решила не ехать: зачем сбивать молодого человека с толку, если у него есть девушка, а мне он даром не нужен. Я посмотрела на часы: «Все! Последний автобус уже ушел. Соблазн закончился». Тут со мной поздоровались. Смотрю – Физкультурник.
– Здравствуй, Марина!
– А! Здравствуйте. Оказывается, Вы меня по имени знаете, какая честь!
– Я о тебе знаю больше, чем ты сама.
– А зачем?
– А мне нравится, как ты вопросы задаешь. Это хорошее качество для будущего ученого.
– А Вы что, ученый?
– Да, колдун, – и он улыбнулся во весь ухоженный рот.
– Хорошие Вы себе зубы вставили, – я хотела побыстрее от него избавиться, потому что он противный и еще когда-то меня оскорбил.
– Нет, я их вырастил сам.
– А что же лысину не заделал?
– А чтобы меньше нравиться девочкам вроде тебя.
– Это у тебя получилось.
– Одна из колдовских заповедей: не совращай. И ты правильно сделала, что не поехала на встречу с Сашей, чтобы не портить ему жизнь.
Мое правило в тот период жизни было такое: ничему и никогда не удивляться или, в крайнем случае, не показывать вид. «Недаром же он вертится среди медиков, конечно, и до Саши добрался. Колдун!» – подумала я.
– Нет, Марина, до Саши я не добрался, – прочитал он мои мысли. – Я добрался до тебя. Мне нравятся твои установки на будущее и стиль мышления. Расскажи мне, пожалуйста, свою «телепатическую теорию», только почетче, я все-таки не в курсе всех мелочей.
Меня всю жизнь тянуло на авантюры, и я к тому же считала, что для будущего психиатра необходимо иметь чувственное представление о любой ситуации. Я хотела испытать как можно больше приключений, чтобы потом было с чем сравнивать чувства своих больных. Такого разговорчика еще не было, и я без особых колебаний, как Киса Воробьянинов, рассказала «первому встречному проходимцу» все свои парапсихологические наблюдения от корки до корки. Тот внимательно выслушал, усмехнулся и иронически вздохнул:
– Ты хоть бы спросила, как меня зовут.
– А разве это повод для знакомства?
– И все-таки: Анатолий Петрович, ведущий инженер, журналист, психолог и колдун. Вне подчиненных можно называть просто Толиком.
– Спасибо, Просто Толик. А все-таки, что ты ко мне пристал?
Мгновенно его легкомысленный ехидный взгляд превратился в глубокую серьезность. И с меня слетели плоские шуточки и наползло такое оцепенение, будто решалась моя судьба.
Анатолий заговорил хорошо поставленным голосом:
– Я хожу по свету, чтобы подбирать определенного типа личности, которые могли бы оказать посильную помощь великому делу, которому я служу. Это дело – сохранение нашей планеты и выживание человечества. Ты могла бы сделать много как врач и психолог. И если ты согласишься идти по тому творческому пути, который я тебе предлагаю, то обещаю корректировать твою жизнь, а моя организация будет тебя охранять.
– И что это за путь?
– Борьбы за норму.
– ?
– Это значит, лечить душу и тело.
– Да я и так этим собираюсь заниматься, я уже учусь в мединституте.
– Это не все. Ты должна уйти в это дело полностью и сама стать живым примером для пациентов.
– Так я хочу именно так и сделать.
– Это очень тяжелая работа, на нее уйдет вся твоя жизнь. ТЫ ПЕРЕСТАНЕШЬ ОТДЫХАТЬ, ТЫ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ ДАЖЕ ВО СНЕ. КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ТЕБЯ СТАНЕТ ПАЦИЕНТОМ. В КАЖДОМ СОТРЯСЕНИИ ВОЗДУХА ТЫ БУДЕШЬ ИСКАТЬ ОТВЕТЫ НА ИХ ПРОБЛЕМЫ. ТВОЙ МОЗГ БУДЕТ РАБОТАТЬ КРУГЛОСУТОЧНО И ДУМАТЬ ОДНОВРЕМЕННО О ТЫСЯЧЕ ЗАДАЧ, ТЫ ПРЕВРАТИШЬСЯ В ПСИХОЛОГИЮ МАСС – И ОТ ТЕБЯ НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО, КРОМЕ ДУМАЮЩЕЙ МАШИНЫ «КАК ПОМОЧЬ». И НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО К ТЕБЕ ПРИДУТ СЛАВА, ДЕНЬГИ, КАРЬЕРА, ПОНИМАНИЕ, НО ОБЯЗАТЕЛЬНО – РАЗРАСТАЮЩИЙСЯ ТРУД. И ты согласишься на это адово дело?
– Да я хочу этого больше всего на свете!
– Ну, больше всего на свете ты хочешь любви, и это естественный фон для твоих творений. Но я знал, что ты ответишь именно так. Даю сутки на размышление. Завтра в тот же час ты опустишь неподписанный конверт со своим ответом в красный ящик на главпочтамте. А теперь я ухожу, чтобы не мешать тебе принять правильное решение.
Ровно через сутки я опустила неподписанный конверт, в котором лежало короткое письмо: «Да, я согласна отдать всю жизнь, чтобы как врач и психолог сделать максимум пользы для человечества». А через неделю получила ответ: «Твое согласие – клятва. Назад пути нет. Начинай копить опыт». Меня покоробило от этой милой записочки, и я два месяца проклинала свое легкомыслие, чувствуя себя то жертвой розыгрыша, то попавшей в руки кровожадных гангстеров. Наконец, анализируя все еще и еще, я все-таки приняла убеждение в том, что Толик действительно колдун, а не сексуальный разбойник, потому что он читает мысли. Тогда все не так уж плохо, а совсем даже наоборот: клятва не противоречит моим стремлениям. Даже если это игра. И пустилась в накопление опыта (от склонности к необдуманным поступкам с тех пор не осталось и следа).
Я продолжала совмещать учебу в институте с работой в больнице по ночам и выходным и, наконец, получила диплом врача. Позади интернатура в Туле и два года по распределению главным врачом в психинтернате одного из прилегающих к городу поселков. Последняя работа стала невыносимой из-за моего неравнодушия к обкрадыванию больных и эксцентричной женщины с парнокопытной фамилией на букву «П» – второго интернатского врача-психиатра. Ее никак не могли уволить за некоторые шалости, ибо она много знала: у кого что откуда взялось. П. постоянно писала во все инстанции жалобы на всех, даже на саму себя, била медсестер и абсолютно ничего не знала по своей специальности. После того, как на производственном собрании у директорских приближенных особ я добивалась ответа, куда идут деньги от разгрузочных работ на станции нашими больными, П. стали активно натравливать на меня. Она встречала меня у входных ворот, показывала задницу (возможно, этим она заразилась от своих пациентов за долгие годы медицинской службы), а потом ходила кругами с кирпичами и банками из-под краски. Присутствие сотрудников, больных, их родственников и даже проверяющих из отдела соцобеспечения ее ничуть не смущало. Директор оставался глух и нем. Я устроила недельную забастовку, сбегала к главному психиатру города (который как-то имел счастье познакомиться с П. лично) и сказала, что та собирается меня убить. Администрацию интерната вызвали в центр, где все преподнесли как конфликт двух врачей. Тогда я сделала ход конем: помирилась с П., вытряхнула из нее побольше компромата (ей было все равно против кого бороться – против меня или директора, лишь бы был процесс). И тут мне совсем неожиданно встретился бывший однокурсник Филипп. Теперь он работал психотерапевтом в больнице и по совместительству – председателем соответствующего кооператива.
Филя сделал широкий жест: «Иди ко мне в кооператив. У меня блестящее будущее. Я талантлив». Мне ничего не оставалось, как соглашаться, так как средств для существования больше брать было неоткуда (правда, и там я их не получила тоже).
Несколько раз я съездила к Филиппку в отделение. Посмотрела, как проводит сеанс гипноза его заведующая. Этот сеанс произвел на меня двойное действие: «Разве это гипноз?». «Ну, если это гипноз, то у меня должно получиться не хуже, потому что хуже уже невозможно». И решила попробовать.
Вспомнив, как однажды гипнотизировала Галину, я решила, что лучше всего сначала потренироваться на друзьях (может, не так больно достанется). Как раз моя одноклассница и ее муж спились и решили закодироваться. Но перед этим они должны были две недели не употреблять алкоголь, а этого у них не получалось.
Первым утренним троллейбусом (всю ночь повторяла теорию по конспектам) добираюсь до нужной квартиры. Подопытные уже на ногах. Но я их снова уложила в постель. Было намечено использовать самую простую методику Шульца (Шульц – английский физиолог, автор оригинального метода лечения – аутотренинга; он требовал от своих пациентов отчета об ощущениях во время гипноза): внушать почленное расслабление, затем – тяжесть, затем – тепло. Ничего похожего на текст внушения не нашлось, и решено было действовать экспромтом.
Уже после нескольких моих слов оба пациента отрубились замертво (скорее всего потому, что не выспались). Сеанс продолжался час. Я внушала им сильную волю, трезвую голову и хорошую семью. Со счетом «пять» планировалось вывести их в состояние бодрости, но забытый будильник меня опередил.
Был ли то гипноз или просто сон? В мою пользу оказался тот факт, что ребята после сеанса ни разу не приложились к пузырю и через две недели успешно пролечились у нарколога.
Я еще несколько раз побывала у Филиппка. Поговорили о его талантах и завистниках. Гипнозы заикающейся заведующей не отличались разнообразием, а сам Филипп после моих характеристик его гипнотизерши что-то медлил с демонстрацией себя и на просьбы показать, за что его так любят истерички, переключался на тему о своей порядочности. Потом он сообщил, что, наконец, его кооператив возобновляет работу, дал объявление в местной газете и назначил меня «врачом-регистратором» этой перспективной кампании.
Моя новая должность требовала квалификации четырех классов средней школы, но мне нужны были деньги, а также хотелось надышаться воздухом психотерапевтической атмосферы и подучиться. Через два месяца, окончательно убедившись, что здесь меня больше ничему не научит, а денег не видать, как собственных ушей, я сбегала на разведку в психдиспансер и попала на свободное место участкового психиатра. Туда уже успел перевестись и Филя. Он встретил меня гостеприимно. Не забыл напомнить про свой талант и про то, что диспансерное начальство консультировалось с ним, брать ли меня на работу или нет, а он оказался хорошим товарищем и дал мне положительную характеристику.
В диспансере стоял вековой ремонт, и мы с Филиппком оказались в одном кабинете. Через месяц к нам пришел еще один однокурсник – Тереша.
На последних курсах Тереша говорил, что после окончания мединститута он хочет поступить на психологический факультет Ленинградского университета и этим продлить себе молодость. Его мечта осуществилась в полном объеме. Действительно, время не затронуло его: все та же шейка набочок, ножки путаются в коленках, все то же выражение лица будущей матери, которую постоянно тошнит и она сосет лимон. Учебу на заочном отделении он сочетал с работой не только в психиатрии, но и в реанимации (санитаром и по большому знакомству – для другого не хватило образования).
Пока я осваивалась, с Филиппом произошел ряд перемен. Сначала он получил запись в трудовую книжку, что он не просто психиатр, а еще и психотерапевт (чего прежнее начальство для него не сделало). Забравировав этим и блистая начитанностью, Филиппок забегал по этажам, рассказал всем сотрудникам о своем обаянии и собрал целый коридор девиц легкого поведения, страдающих соответствующим расстройством «нервной системы». Все обещал мне показать чудеса своего врачебного искусства, но так и не решился, а через три месяца ускакал в районный центр (где ему пообещали квартиру и быть первым в деревне) под неукротимые рыдания коридорных истеричек.
