Марина Беляева
Липкий как смола
«За что ты так меня ненавидишь? – спросила мама тогда на улице. – За что выставляешь перед другими людьми посмешищем? Мне из-за тебя было так стыдно!».
Я посмотрела на неё и молча поднялась обратно в квартиру. Больше она к нам никогда не приходила и даже не звонила; должно быть, она обиделась на меня. А, может, он просто мне не говорит о её звонках.
Даже средство не помогает. Попыталась отмыть раковину, если уж себя не получается – ни черта: всё в пятнах от жидкого мыла, пены для бритья, каких-то химических штук и зубной пасты. Проклятие, это средство вообще хоть что-нибудь берёт? Я уже пыталась в прошлом отмыть им кухню от жира – ничего не получилось.
У меня не осталось друзей и каких-либо контактов, помимо школьных. Он не ревнует меня, когда я иду гулять с другими, но я сама испытываю беспокойство и возвращаюсь раньше времени: он лежит тоскливо на кровати, и кожа его булькает радужными маслянистыми разводами.
«Нет, ничего, всё в порядке, – отвечал он мне. – Я просто немного волновался, мне стало нехорошо… нет, ты не виновата, конечно. Я, наверное, не пойду завтра в институт… на градуснике тридцать девять. О, что ты, я просто нервный, ты знаешь… нет-нет-нет, ты не должна была ради меня менять свои планы, что ты. Пощупай лоб, он, кажется, горячий?».
Разумеется, я оставалась после этого рядом с ним.
Господи, я так больше не могу. Я даже плачу сейчас как будто бы маслом и не могу оттереть слезы с щёк.