Марина Белова
Мумия из семейного шкафа
– Да, – растерянно ответила Алина и оглянулась назад.
Я заговорила совсем тихо:
– Без кошелька и ключей она никуда не могла уйти. Она здесь, в квартире.
– Где? – резонно спросила Алина. – Мы все комнаты обошли. Ее нет.
– Туалет или ванная. Скорее – ванная. Мы звонили в дверь, она мылась. Мы зашли и испугали ее. Теперь она сидит там и клацает зубами. Ой, как неловко получилось.
– Сейчас все объясним, – Алина подскочила к двери в ванную и начала через дверь громко орать: – Людмила Ивановна, вы нас не бойтесь. Это я – Алина. Я пришла… Черт! За чем я пришла? – зашептала мне в ухо Алина.
– Принесла запасной комплект ключей, – подсказала я.
– Принесла запасной комплект ключей, – громко повторила за мной Алина. – Думала, вас нет. Хотела положить на стол. Вы меня слышите? Людмила Ивановна?
Никто не отвечал. Вода, кстати, тоже не журчала.
– Уснула, что ли? – Алина с недоумением посмотрела на меня.
– Алина, так орать, и чтоб человек не проснулся? Может, она не верит, что это ты? Покажись ей.
Алина осторожно приоткрыла дверь и засунула голову в ванную. Голова ее пробыла за дверью недолго, секунды две – от силы.
– Т-т-там, т-т-там, там… – почему-то стала заикаться Алина, высунувшись из ванной и спешно захлопнув за собой дверь.
Первое, что мне бросилось в глаза, это доверху наполненная бурой жидкостью ванна. Над поверхностью воды возвышались колени. Голова запрокинута и лежала на бортике ванны. Мокрые волосы частично покрывали обескровленное лицо. Никаких сомнений – вода была смешана с кровью. На полу валялись окровавленные маникюрные ножницы.
– Черт, похоже, она себе вены вскрыла. Алина, ты где?
Блинову я нашла в кухне перед раскрытой форточкой. Она глубоко дышала, пытаясь утихомирить свой разбушевавшийся желудок.
– Меня сейчас стошнит.
– Не здесь. Уходить надо.
– Ага, – не раздумывая, согласилась Алина и первая вылетела из кухни.
На столе лежали выложенные из сумки паспорт, документы на квартиру, записная книжка и ключи. Я поддалась искушению и стянула со стола записную книжку. Вдруг пригодится?
Закрывать квартиру на ключ Алина не стала – дверь захлопывалась автоматически.
Глава 5
Очнулись мы только на соседней улице. Алина остановила машину и без сил упала на руль.
– Что за наказание? – спросила она и заплакала.
– Да. Какая-то глупость, переехать на новую квартиру и покончить жизнь самоубийством! Если уж надумала умереть, зачем обременять себя переездом? Нескладно.
– Нескладно, – повторила за мной Алина. – И главное – мы так и не узнали, что или кто побудил ее переехать.
– А может, ее смерть как раз связана с ответом на наш вопрос?
– Ты думаешь, ей помогли умереть?
– Не знаю, я бы так не утверждала. Никаких следов борьбы я не заметила. На полу воды не было, одежда аккуратно повешена на крючок. Женщина просто села в ванну и вскрыла себе вены. Даже о соседях побеспокоилась – закрыла воду, чтобы случайно не затопить.
– Удивительная предусмотрительность перед смертью. Надо как-то сообщить о ней, но так, чтобы не засветиться. Эх, неудачно мы сегодня Антонину Петровну встретили. Обязательно полиции расскажет, что я приходила.
– Им делать больше нечего, как тебя подозревать в смерти женщины.
– А то ты полицию не знаешь. Им только дай повод за что-нибудь зацепиться. Раскрутят по полной программе. Что же придумать?
– Кажется есть идея. Ты могла забыть в спешке в старой квартире кота?
– Я его и забыла, пришлось возвращаться.
– А кто-нибудь видел, как ты выносила Ромку?
– Не могу сказать. Вроде бы во дворе никого не было.
– Тогда поехали. Позовем в свидетели Антонину Петровну и других соседей. Откроем квартиру и вызовем полицию.
Так мы и сделали. Антонина Петровна была уже дома. Алина рассказала ей, как утром хватились, а кота нет. Санька вспомнил, что они Ромку в суматохе забыли на старой квартире.
– Вот уже во второй раз специально за котом приехали. Звоним, звоним, а она не открывает. Я ведь вашей новой соседке и дополнительный комплект ключей привезла. Может, Антонина Петровна, вы будете свидетелем? Мы откроем квартиру, Ромку возьмем. Нет у нас времени по пятьсот раз приезжать, – врала без зазрения совести Алина. – Хотите, еще кого-нибудь пригласим?
– Ладно, давай открывай дверь, – согласилась Антонина Петровна. – Только если что, сама объясняться будешь.
– Не вопрос. Я только боюсь, как бы она моего кота на улицу не выгнала.
– Всяко может быть, – философски заметила соседка.
Алина открыла дверь. Мы все втроем прошлись по комнатам, попеременно зазывая: «Ромка, Ромка. Кис-кис-кис». Само собой, кот отозваться не мог, потому что был далеко отсюда, но Алина продолжала его звать, во всю изображая на лице вселенскую скорбь по случаю потери хвостатого любимца.
– Где он может быть? Может, под ванную залез? – Алина открыла нараспашку дверь в ванную и замерла на пороге. – О боже!
Антонина Петровна сделала шаг вперед.
– Котик? – но, увидев свою новую соседку с синими губами и перерезанными венами, предприняла попытку упасть в обморок.
– Антонина Петровна, вам плохо? Потерпите. Сначала надо вызвать полицию.
– Девочки, вы уж сами вызовите. Что-то мне действительно плохо – сердце, – и все-таки упала в обморок.
– Надо было кого-то помоложе пригласить в свидетели, – пробурчала Алина и достала телефон.
Ей пришлось звонить на два номера: «102» и «103». После того как мы сообщили в полицию о трупе и вызвали «Скорую», мы помогли Антонине Петровне добраться до кровати и остались с ней рядом до приезда врачей.
«Скорая» опередила полицию на несколько минут. Медработники взяли под свою опеку Антонину Петровну, а мы, чтобы им не мешать, вышли из квартиры и спустились во двор. В этот момент подъехал полицейский автомобиль.
– Какие люди! Алина Николаевна, Марина Владимировна! – окликнул нас капитан Воронков, не скажу, что друг, просто старый знакомый. – Я уж грешным делом подумал, не с вами ли что случилось? Адрес знакомый, говорят, хозяйка покончила жизнь самоубийством. Ей-богу, огорчился.
– Не дождетесь, Сергей Петрович. Я жива и здорова.
– А труп чей?
– Хозяйки квартиры, – подтвердила Алина. – Только не моей, я со вчерашнего дня здесь не живу.
– А уже сегодня по старому адресу труп нашли? Это, кстати, не шутка? Вы полицию вызвали?
– Да. Вы можете убедиться, труп я не выдумала. Возьмите ключи и смотрите сами, – Алина протянула капитану связку ключей. – Мы можем идти?
– Давайте сделаем так, – предложил Воронков, – на улице холодно – замерзнете. Идемте с нами наверх, посидите где-нибудь в сторонке. Может, старые стены навеют на вас воспоминания, а потом я с вами поговорю.
– О чем это? – испугалась я.
– Как труп нашли, почему оказались в чужой квартире? Все равно отпустить вас я сейчас не могу, мне нужно составить протокол с места происшествия.
Пришлось нам опять подниматься на третий этаж. Пока полицейские осматривали квартиру, собирали отпечатки пальцев, пока медэксперт работал с телом Людмилы, мы молча сидели в бывшей Алининой спальне.
Маленькая стрелка часов стремительно приближалась к цифре пять, и я мечтала, чтобы все скорее закончилось. За день я так сильно устала, что меня уже не волновали ни скелеты, ни трупы. Хотелось только домой, на уютный диван с чашкой мятного чая.
– Алина, дети голодные, – вспомнила я об Ане и Сане.
– А ты что, поесть им не оставила? – возмутилась Алина.
– А ты вспомни, сколько было часов, когда ты меня выдернула из квартиры?
– Вчера надо было приготовить! У нее семья, муж, дети, а она держит их на подножном корму! – продолжала возмущаться моя подруга. – А животные! Это что же, мой Ромка голодает?!
– Ты о своем Ромке помалкивай, – вовремя толкнула я Алину в бок, зная о ее привычке качать права своего любимого кота во все горло.
В комнату вошел Воронков. Наконец-то он освободился, тело Людмилы положили в специальный полиэтиленовый мешок на «молнии» и вынесли из квартиры.
– А теперь все по порядку. Как вы нашли гражданку Попову?
– Зашли с соседкой и нашли, – Алина сделала акцент на слове «соседка».
– Почему вам понадобилось вернуться по старому адресу?
– Видите ли, Сергей Петрович, получилось так, – и Алина пересказала слово в слово придуманную для соседки историю о забытом коте.
– Понятно, не повезло вам, – посочувствовал Воронков. – А зачем вам вообще понадобилось меняться квартирами?
– Это не совсем обмен. На бумаге я купила квартиру у Поповой, она у меня. А в реальности получилось так: я ей доплатила, и мы переехали. Я к ней, она ко мне.
– А чем вас эта квартира не устраивала? Хорошая, светлая, потолки высокие.
– Видите ли, Сергей Петрович, мне хотелось квартиру попросторнее.
– Еще?
– Да, еще. Мой муж – профессор, ему нужен кабинет. А тут Людмила подвернулась с обменом. Ей было дорого платить за свою квартиру, а эта намного меньше ее старой, и платить бы ей пришлось соответственно меньше, – доходчиво объяснила Воронкову Алина.
– Вопросов нет. А теперь по какому адресу проживаете? – спросил капитан.
– Проспект Маяковского пять, квартира шесть.
– Не наш район, – мне показалось, с облегчением произнес Воронков.
– Скажите, пожалуйста, Попова сама вскрыла себе вены?
– Марина Владимировна, все на то указывает. Если вам больше нечего сказать, вы можете быть свободны.
– Да, да, всего доброго, – поторопились мы проститься с Воронковым и выскользнули за дверь.
Алина остановила машину перед моим подъездом.
– Не хочешь подняться, с Санькой пообщаться?
– Повидаться хочу и с Санькой, и с Ромкой, но не хочу присутствовать при семейном скандале.
– Ты думаешь, Олег уже дома?
– Еще как думаю, – она указала на темный силуэт, видневшийся в окне. Олег стоял, опершись руками на подоконник, явно карауля меня.
– А времени-то сколько?
– Без четверти семь.
– Ого! Может, все-таки поднимешься?
– Боже избавь. – Алина захлопнула за мной дверь и поторопилась смыться, оставив меня на растерзание голодному супругу.
Не знаю, может быть, есть такие мужья, которые на пустой желудок ведут себя смирно, в рамках общепринятых норм: ногами не топают, кулаками по столу не стучат и семейных скандалов по поводу неприготовленного ужина не закатывают. Мой же муж, почувствовав малейшее чувство голода, превращается в хищника, первобытного человека, способного за кусок мяса перегрызть горло соплеменнику. Это, конечно, шутка, но только наполовину. Входила я в свой подъезд с тревогой. Олег не тот человек, чтобы голодным выслушивать мои объяснения.
«Как назло, в холодильнике нет ни одной пачки пельменей. И колбаса, по-моему, тоже закончилась. Жарить картошку? – рассуждала я, поднимаясь на свой этаж. – Пока почищу, пока пожарю, он не дотянет – умрет в голодных судорогах. А дети? Надо было им позвонить, предупредить. В конце концов, мы же с Алиной не предполагали, что полиция надолго нас задержит».
С самыми дурными предчувствиями я нажала на кнопку звонка. Вся многочисленная на сегодняшний день моя семья вышла меня встречать: Олег, Аня, Санька, Бобби и чуть дальше, держа дистанцию, Ромка. Выстроившись в цепочку, они безмолвно, с укором смотрели на меня.
– Ждете? – как ни в чем не бывало улыбнулась я.
– Ждем, – хмуро подтвердил Олег.
– Наша мама пришла… – запела Анюта.
– Ничего не принесла, – продолжил мой муж, оценив размер моей сумочки, в которой может поместиться разве что кошелек и расческа.
– Да, – гордо подтвердила я и выдала своевременно пришедшую мне в голову идею. – Потому что сейчас мы идем или в «Макдоналдс», или в «Пиццерию», или в кафе, которое открылось через дорогу. Дети, одевайтесь.
Аня и Саня с визгом умчались напяливать на себя свитера. Я осталась с глазу на глаз с обезумевшим от голода супругом.
– Олег, я все знаю, что ты хочешь мне сказать. Но у меня уважительная причина. Женщина, которая переехала в Алинину квартиру, покончила жизнь самоубийством, – без прелюдии выложила я новость мужу.
– А ты и твоя подруга нашли труп? – догадался Олег. – Знаешь, а я не удивлен. И то, что вы труп нашли. И то, что в квартире твоей подруги люди в петлю лезут.
– Почему в петлю лезут? Людмила перерезала себе вены.
– А вы пытались ее реанимировать?
– Да нет. Пока полиция приехала, пока допросили, пока протокол составили… – я тяжело вздохнула. – Как освободилась, сразу к вам.
– Ты хорошо сказала – «освободилась». В следующий раз, когда вы с Алиной найдете очередной труп, у полицейских обязательно возникнет вопрос: «А почему вы так часто находите трупы? Уж не сами ли их делаете?» Вот тогда ты точно «освободишься» не скоро.
– Олег, ну что ты такое говоришь? У человека несчастье, а ты со своими дурацкими шутками.
– Ладно, проехали. Куда идем, дети?
Аня и Саня в полной боевой готовности стояли перед дверью.
– В «Макдоналдс».
– В «Макдоналдс» так в «Макдоналдс». Только, чур, я съем два «биг-мака» и ты мне даже слова не скажешь, что это о-о-очень вредно.
– Не скажу, – пообещала я и довольная тем, что предложение поужинать вне дома было принято на ура, выскочила вместе с детьми за порог.
Вечером, когда сытые и довольные дети улеглись спать, а Олег заснул по своему обыкновению перед телевизором, я достала записную книжку Людмилы Поповой.
– Зачем я ее стянула? – спросила я себя вслух. – Ума не приложу.
И действительно, пролистав старенький блокнотик вперед и назад, я пришла к выводу: книжка в основном содержит телефоны химчисток, ремонтных мастерских и общественных организаций. Очевидно, номера друзей были записаны в память телефона. Тогда вообще зачем эта записная книжка нужна? Все давно отошли от записных телефонных книжек. Может, эту книжку Людмила завела тогда, когда не было современных мобильных телефонов? Но девушке не так много лет, чтобы пользоваться допотопными телефонами. Что интересно, самого телефона мы с Алиной не увидели. Я еще раз внимательно просмотрела каждую страничку и выделила для себя три имени.
1. Матвеева Е.К.
2. Зацепина Наташа (фамилия перечеркнута, сверху написано «Долина»).
3. Семенов П.И.
«Мне это надо? Умерла женщина по собственной воле. Эка невидаль! По-тихому ушла, никого не подставила. Не прыгнула под колеса автомобиля, не спрыгнула с подоконника. А причин, почему она так поступила, можно найти уйму, – рассуждала я, лежа в кровати. – Тут и несчастная любовь, и одиночество, и депрессия. Всяко может быть. Зря мы не посмотрели отметку в паспорте. Но мне кажется, Попова никогда не была замужем. Посуды минимум. Почти все в одном экземпляре. Чайничек на две кружки. А кастрюлька на плите? Смех. Типичная одиночка. Может, растрата или долги? Нет, не подходит. Она бы тогда свою квартиру подороже продала. Торопилась? Это факт. Может, болела чем-то неизлечимым? Нет, и в этом случае деньги нужны на лекарства. Как ни крути, не может человек просто так отказаться от денег. Судя по вещам, жила Попова скромно. Мебели мало. Даже странно, ведь прежде она жила в такой огромной квартире. Распродала? Тогда опять, почему так мало взяла с Алины?»
Изрядно накрутившись в постели, я заснула с твердым намерением выпытать у Алины все об этой непонятной для меня Людмиле Поповой.
Глава 6
Утром Алина дала мне поспать до семи часов. Я была ей за это крайне признательна.
– Не забудь покормить детей и положи им в школу по бутерброду и яблоку, – вместо приветствия дала мне указания Алина.
– Будет сделано. Как у тебя?
– Ничего нового, – раздраженно пробурчала Алина. – Охи, вздохи, скрип дверей. Я сейчас все двери обошла – ни одна не скрипит. А ночью, – она тяжело вздохнула, – как на концерте скрипичной музыки.
– Чертовщина какая-то!
– Не без этого. Ты детей в школу проводи и быстренько приезжай ко мне. Я знаю, что нам делать. Жду. – Алина положила трубку, не став посвящать меня в подробности своего плана.
Я выползла из-под одеяла и поспешила к плите. Вчера после «Макдоналдса» мы вчетвером зашли в супермаркет, набрали продуктов, и теперь я стояла перед выбором, что же им приготовить на завтрак. Отварить сосисок? Или запарить овсянку быстрого приготовления? В результате долгих размышлений я остановила свой выбор на сосисках.
Вспомнив об Алининой просьбе, я сделала бутерброды, помыла яблоки и разложила все в два пакета, для Ани и Сани.
– Все, долг перед общественностью я выполнила! – сказала я вслух.
– Мяу! – раздалось у меня за спиной. – Гав!
На пороге кухни бок о бок сидели друзья по несчастью – Ромка и Бобби. До конца отмыть ни кота, ни пса не удалось. От химической гуаши шерсть Бобби приобрела легкий зеленоватый оттенок.
А вот Ромка мыться отказался наотрез. Его удалось лишь один раз намылить шампунем. Краска равномерно распределилась по спине. Мы смыли пену. Шерсть все еще оставалась рыжей. Хотели еще раз повторить процедуру, но Ромка вырвался и спрятался за диваном. Я попыталась его достать, но он меня так исцарапал, что я оставила всякую надежду вернуть коту прежний окрас.
«Кстати, Алина еще не знает о произошедших метаморфозах с котом. Узнает ли она своего любимца? – подумала я с некоторой долей злорадства. – Не надо было мне оставлять кота. Знала же, что детки у нас с фантазией».
– Признаю свою ошибку. Да, даю. Голодные вы мои.
Я насыпала в две миски «Чаппи. Сытный обед». Ромка оказался неприхотливым котом и с удовольствием умял собачий корм.
С Алиной я столкнулась при входе в подъезд. В двух руках она держала объемные полиэтиленовые пакеты с мусором.
– Раритеты не жалко? – пошутила я.
– Ты о шляпке? Могу подарить. Я ее еще не успела выбросить. Поднимайся в квартиру, дверь открыта.
В прихожей я неожиданно наткнулась на Алининого соседа Виктора. Он запихивал в мешки оставшийся от прежних хозяев мусор. Надо отметить, вчерашняя куча собранного нами разного хлама значительно поубавилась в размерах. В четыре руки они вынесли больше половины.
– Доброе утро. Бог в помощь.
– Здравствуйте, – ответил мне Виктор, не отрываясь от работы.
– Я смотрю, и вас к уборке приобщили.
– Не могу же я отказать красивой женщине!
На пороге появилась Алина:
– Спасибо, Витя, вы мне очень помогли. Извините, ко мне пришла подруга, нам нужно поговорить.
– Да, да, конечно, я понимаю. До свидания, – Виктор не стал ждать повторного намека и испарился за дверью.
– Завидую твоей смекалке. Как ты смогла соседа к делу приставить?
– Зашел за разводным ключом. Он, оказывается, тоже недавно квартиру купил. Нанял людей, они ему все краны поменяли, да так, что теперь они все текут.
– И ты дала?
– Что?
– Разводной ключ.
– Нет, конечно. Я даже не знаю, как он выглядит. Но раз уж пришел, попросила его помочь мне вынести мусор. Он любезно согласился. Он мешки те, что потяжелее, тащил. Я брала полегче.
– Ты его в квартире одного оставляла? Он скелет видел?
– Нет, я скелет в кладовке спрятала. До него еще добраться надо. Не мог он его видеть.
– Это хорошо, а то еще подумает, что это твоя семейная реликвия. К слову, ты мужику повода не давай и к себе не приваживай, потом не отобьешься, – посоветовала я, припомнив заинтересованные глаза Виктора. – Не забывай, Вадим твой только в командировке.
– Ага, думаешь, Вадим будет мусор выносить? Как же, размечталась. Но ты можешь за меня не переживать – Виктор не в моем вкусе. Простоват он для меня.
– Ну да, ты же у нас жена будущего лауреата Нобелевской премии.
– Грешно смеяться, когда у человека горе.
– Всем бы такое горе. Ладно, мы не о том говорим. Как я поняла из телефонного разговора, у тебя ничего нового.
– Нет, все как и вчера. В половине первого ночи послышался топот, потом стон, скрип двери. В общем, сценарий тот же.
– Значит, скучно тебе ночью не было. А помнишь, как Зорькин Владимир Владимирович отличал настоящее привидение от фальшивого?
Полгода назад в поездке по Англии мы познакомились с ученым-физиком, увлекающимся теорией о потусторонних мирах и искренне верящим в существование призраков.
– Как забыть? – вспомнила Алина. – Чтобы распознать, настоящее это привидение или чья-то шутка, он посыпал полы мелом. Если это привидение настоящее, то следов оно оставить никак не могло, потому что привидение плоти не имеет. А если следы есть – ищи шутника. Верно? Только я тебе и без мела скажу: в моей квартире никого не было. Во-первых, я натянула по всей прихожей вдоль пола нитки с колокольчиками – ни один не звякнул. Окна и форточки были закрыты на шпингалеты. Живые люди пока летать не умеют. Вывод один – мы имеем дело с потусторонней материей.
– Логично. Так какой план ты придумала?
– Предать земле, как ты выразилась, семейную реликвию.
– Похоронить?
– А ты не улавливаешь связи? Шаги, стоны и прочая дребедень как-то связаны с присутствием скелета в квартире.
– Возможно, ты права. Надо хоронить. Тем более что, если мы принесем скелет в мединститут, обязательно возникнут вопросы: где взяли? Почему хозяева его оставили? Еще в полицию позвонят. А нам и одного трупа Люды Поповой вполне достаточно. Где хоронить будем? На природе?
– На кладбище, где и положено хоронить людей.
– Алина? Там же…
– Правильно, там директор кладбища и бригада могильщиков. Ты, что ли, будешь яму копать? Нет. А у меня бригадир знакомый этих копачей. Дадим денег, бутылку – пристроят наш скелет в лучшем месте.
– А гроб?
– Нет, – поморщилась Алина. – Какой гроб? Смотри вот, я коробочку отыскала.
Тут же из недр кладовки был извлечен огромный фанерный ящик с просверленными дырочками по бокам. На крышке чернилами был написан теперешний Алинин адрес и имя прежней хозяйки квартиры – Попова Л.И.
Алина визуально оценила размеры ящика и выдала свое заключение:
– Должен влезть наш скелетик.
Затем она вновь полезла в кладовку и вытащила уже знакомый мне чехол.
– Давай переселяться, дружок. Уже сегодня будет тебе земля пухом. Ты уж извини, что мы тебя немного побеспокоим, – с этими словами Алина взяла в руки череп и перенесла его вместе с грудной клеткой в ящик. Остальные кости она ссыпала, заполняя ими свободное пространство. – Все поместилось. Это хорошо. Теперь мы ящичек заколотим, – комментировала свои действия Алина. – Так, теперь обвяжем ящик веревочкой, чтобы нам с Мариной было удобнее тебя нести в последний путь, и поедем на кладбище.
– Алина, прекрати. Ты с ним разговариваешь, а у меня по спине мурашки бегают.
– Так положено, чтобы он не обиделся. Берись за веревку, и понесли.
– Надеюсь, без похоронного марша? – фыркнула я.
– Без марша, достаточно легкой грусти, – вполне серьезно ответила Алина и изобразила на лице такую неподдельную тоску, что я стала подозревать, а не была ли она раньше знакома с обладателем этих чудных костей.
Засмотревшись на подругу, я не заметила ступеньку и чуть не упала. Спасла меня веревка, которой был перевязан ящик.
– Осторожней, – возмутилась Алина. – Не картошку несешь в последний путь! Каждый достоин человеческого отношения, даже если он скелет.
– А ты ори громче, чтобы все знали, – шикнула я на Алину.
По лестнице спускался Виктор. Он с любопытством оглядел ящик.
– Помочь?
– Нет, спасибо, мы сами, нам не тяжело.
– Я все равно вниз, давайте помогу. – С этими словами он выхватил из наших рук ящик и бодро понес его по лестнице.
Алина едва поспевала за ним, направляя его к машине:
– Сюда, пожалуйста, к серенькому «Опелю».
– В багажник?
– Боже упаси, в салон, на заднее сиденье.
Виктор без особого почтения запихнул ящик в машину. Алина поморщилась, как от зубной боли. «Надо же, как она близко к сердцу принимает процедуру похорон незнакомого скелета», – подумала я.
«Опель» тронулся с места, но Алина не торопилась покинуть двор, она ехала медленно-медленно. Пешком бы мы, наверное, шли быстрее.
– В катафалк играешь? – догадалась я. – Алина, не переигрывай. Мне еще сегодня нужно попасть в «Пилигрим».
– Черствый ты человек, Марина. Ладно, что с тобой поделаешь, поехали. – И мы наконец-то выехали на улицу.
На кладбище мы скоро нашли погребальную контору, но там никого не оказалось.
– Где же твой знакомый бригадир?
– Наверное, на объекте. Сейчас найдем, – Алина достала мобильную трубку и поискала в памяти телефона номер бригадира. – Коля, мы здесь. С грузом. Как и договаривались. Ждем тебя у конторы. Какая у тебя машина? «Ленд ровер»?
– Хорошо живут могильщики. На крутых иномарках катаются, – пробурчала я.
Алина услышала:
– Знаешь, сколько они зарабатывают? Кстати, Коля вполне приличный парень, три курса университета на факультете философии.
– Логично, здесь только философам работать.
Со стороны боковой аллеи выехал припыленный внедорожник, из которого вышли двое, патлатый парень («Философ», – догадалась я) и бомжеватый мужик неопределенных лет.
– Здравствуй, Коля, – Алина обратилась к парню.
– Здравствуйте, Алина Николаевна. Где ваша собачка?
– Вот, мой любимый фокстерьер Бобби. – Алина пустила слезу, взяла под руку Колю и подвела к машине. – Умер мой ненаглядный песик. Ты уж, Коля, сделай как все положено: могилку, холмик. На центральной аллее не настаиваю, можно и с краю, но место пометь, я весной для него цветы на могилке высажу.
Я стояла, онемевшая от Алининой наглости, такого я от нее не ожидала. Понимаю, ей нужно было придумать легенду, но зачем приплетать к этой истории мою собаку?
– Не переживайте, все сделаем в лучшем виде, – пообещал Алине бригадир.
– Вот, Коля, возьми деньги и бутылку для ребят. Пусть помянут.
– Да, конечно. Сеня, бери аккуратно ящик и неси на две тысячи второй участок, – отдал Коля указания своему подчиненному.
Сеня извлек ящик из машины и торжественно, на вытянутых руках понес его в глубь кладбища.
– Пусть земля тебе будет пухом, – Алина помахала процессии вслед.
Когда за поворотом аллеи исчезли силуэты Коли и Сени, я с вызовом спросила:
– Ну и при чем здесь мой Бобби? Что ты им такое наплела?
– Да ничего я им не плела, – стала оправдываться Алина. – Понимаешь, действия человека должны быть понятны окружающим. Что бы они обо мне подумали, если бы я им рассказала о бесхозном скелете? Вот скажи, кому придет в голову хоронить неизвестно чей скелет?
– А разве мы не этим занимаемся?
– Погоди, я говорю в общем и целом. Любой бы на моем месте отвез скелет на свалку или закопал в придорожном лесочке.
– Алина, иной раз тебя трудно понять. То ты говоришь одно, то другое… К чему тогда весь этот цирк?
– К тому, что у меня есть моральные принципы, а у других их нет.
– Да, вспомнила, ты не такая, как все. Ты лучше. Но тогда как же тебе твои принципы позволили похоронить моего Бобби?
– Марина, чистое совпадение. Сказала первое, что пришло на ум. Без злого умысла. Похоронить по-человечески любимое домашнее животное – это нормально. Это естественно. Ну, прости. Сказать, что в ящике лежит Ромка, у меня бы язык не повернулся.
– Ну что с тобой делать? Отвези меня в «Пилигрим».
– Как скажешь, а я еще в квартире повожусь. Может, дождусь этого электрика, который должен мне звонок починить.
