Марина Белинская
Застрявшие. Искупление
Глава 4 «Моя семья разрушена»
Сродни малолетнему ребёнку, Ева стояла около аэропорта и наблюдала за совершенно обычным для России майским днём. Сегодня был небольшой период между праздниками, в который недовольные люди шли на работу, складывалось чувство, что им требуется выходной, чтобы отдохнуть от выходных.
– Рада сюда вернуться? – спросил Маркус, стоя за её спиной.
Она глубже вдохнула весенний свежий воздух, прикрывая глаза, будто бы наслаждаясь этими секундами.
– Я так и не успела попрощаться с этой страной, так что, да, – она щурилась от яркого солнца
Он усмехнулся и они двинулись в сторону уже подъехавшего такси, сев в него на Уварову буквально нахлынула волна ностальгии. Хоть машина и была вполне современной, больше десяти лет ей было дать сложно, но в салоне играли хиты двухтысячных, на зеркале висел деревянный крест, а около руля были маленькие иконы. Водитель же носил кепку, на руке блестела цепочка, а от футболки веяло сигаретами.
Парень уточнил адрес и они двинулись по намеченному пути, всю дорогу девушка смотрела на улицу, рассматривала новые здания, новые рекламные баннеры и способы их размещения, места, которые прочно засели в её человеческой памяти. Хоть здесь в своём большинстве она и была несчастна, но почему-то именно в этом городе девушка чувствовала себя спокойнее. Тот, другой мир, который она увидела после становления Дхармом – был зол, желал ей смерти и показывал все свои худшие стороны, а тот мир, который ждал её здесь – не идеален, это понятно, но он не убивал её, он не отнимал то, что ей дорого, скорее потому что живя здесь она не испытывала жгучей потребности в чём-то.
Почему-то мы привыкаем ассоциировать свои чувства и эмоции с предметами, местами или явлениями, а после начинаем их любить или ненавидеть. Будто бы в этом наша потребность, словно мы не можем относится к тому что мы хорошо знаем равнодушно или по-обычному, мы хотим сделать это белым или чёрным, а серую краску бережём до лучших времен….которые просто никогда не наступят.
– Я не буду рассказывать тебе сказки о том, что всё будет хорошо и станет легче, – она ощутила на своей ладони руку Маркуса. – Легче не станет, просто в какой-то момент твои мысли вытеснят эти воспоминания и ты просто забудешь это, но когда будешь вспоминать – будет больно.
Она усмехнулась на его слова, а ведь…Маркус был по истине прав, все эти годы в Лондоне она не вспоминала об этом месте и ей было лучше, но сейчас будто бы кто-то прошёлся ножом по уже зажившей ране, раскрывая её, из-за чего она кровоточит.
– А ведь раньше я искренне считала, что самая лучшая поддержка – это красивые, но лживые слова, – покачала головой она. – Все мы ошибаемся.
Водитель лишь тяжело выдохнул, считая минуты до приезда на место, он не понимал их и не хотел этого делать, сейчас его больше волновал новый заказ за большую сумму и сколько сегодня ему не доплатит организация.
Когда машина остановилась около здания по аренде машин – они расплатились и вышли, Маркус отправился внутрь, а она осталась стоять на улице и рассматривать город, но спустя буквально минуту на её глаза попался огромный баннер, висящий прямо около здания.
На нём красовалась её мама, даже с разницей в пятнадцать лет она узнала это лицо без труда. Женщина выступала от политической партии и что заставило Уварову удивится, так это фамилия….Татьяна Соловьёва…это была девичья фамилия матери…неужели отец согласился на подобное? Он всегда был против.
– Раньше здесь была реклама клиники от наркозависимости, – рассуждал рядом стоящий парень, на вид ему было около двадцати лет. – А потом Соловьёва со своей партией повесили здесь это. Ненавижу её.
– Почему ненавидишь? – вопросительно выгнула бровь Ева, смотря на него.
Тот тяжел вздохнул, продолжая сверлить взглядом баннер.
– Вся её популярность держится на том, что на каждом выступлении она говорит о смерти своей дочери, о том, как она хочет всем помочь из-за мук совести, – с отвращением говорил он. – Это низко, строить бизнес на смерти собственного ребёнка.
Возможно, раньше бы она расплакалась от этой информации, от того, как её мать пытается выжит все возможные выгоды из её смерти, но….за время работы Дхармом она поняла, насколько ужасны, алчны и безнравственны люди, когда им что-то нужно. Быть может она об этом не думала, но её это не удивляет, не удивляет то, что на её смерти строят бизнес….
– Ты очень похожа на её дочь кстати, – сказал он, посмотрев на Еву.
Она удивлённо уставилась на него, даже спустя пятнадцать лет её черты лица здесь помнят, что явно не к добру.
– Многие из нас на кого-то похожи, – беззаботно ответила она. – Меня зовут Лиза.
Она протянула руку юноше, тот посмотрел внимательно на девушку, а после на руку, в глазах блеснул огонёк, но в секунду он сменился добротой и он улыбнулся, пожимая руку в ответ и кивая.
– Меня зовут Влад, – проговорил он.
Однако они не успели договорить, через некоторое время около него появилась брюнетка, она подозрительно посмотрела на Уварову, а после схватила за руку Влада и они удалились, попрощавшись. Ева пожала плечами и повернулась в сторону баннера, смотря на наигранное лицо своей матери…улыбка, которая словно вышита на её лице, безэмоциональная и до ужаса фальшивая.
– Девушка, Вас подвезти? – голос заставил её выйти из раздумий.
Она посмотрела на источник звука, Маркус сидел в машине с откидным верхом, по-хозяйски держа руль.
– Если только Вы направляетесь в логово Российской группы Дхармов, – спокойно произнесла она и ухмыльнулась.
– Я отправлюсь куда только пожелаете, – подмигнул ей он.
Уварова искренне рассмеялась и уселась на пассажирское сидение, натягивая на глаза солнечные очки.
***
– Добро пожаловать в один из лучших городов моей памяти, – пропел Неф, как только они проехали знак города.
Рыжеволосая усмехнулась и откинулась на спинку кресла. Солнце непривычно обжигало кожу и слепило глаза, после климата Лондона – яркий и светлый Лос-Анджелес казался будто бы другой вселенной.
– Этому городу нет даже трёх сотен лет, когда он успел завоевать место в твоём сердце? – усмехнулась Диана.
Неф же в этот момент подпевал музыке, которая играла из колонок машины и барабанил пальцами по рулю, вдыхая аромат воздуха и бриз Тихого Океана, находившегося близ трассы, по которой они ехали.
– Атмосфера крайне интересное явление, – ответил он. – Кому-то требуются века, чтобы создать нужную, а кто-то делает это с первого раза и попадает прямо в сердце.
Он подмигнул ей, хоть она и не видела это сквозь очки, но чувствовала всем своим телом и разумом. Даже спустя столько лет она порой задавалась вопросом, как смогла связать свою, такую тёмную, болезненную и сложную, жизнь с мужчиной, который умел радоваться и принимать этот мир, который был способен управлять своими эмоциями, отдаваться им, когда захочется и словно отключать, когда того требовали обстоятельства.
Удивительно чувственный пофигист, желающий наслаждаться своей жизнью во всех её аспектах, это позволило ему ощущать этот мир по-особенному, девушка могла об этом только мечтать.
– Пока я чувствую музыку, – завершил мужчина, когда песня наконец-то доиграла.
Следом за ней была другая композиция, но оно не вызывала той бури и той вовлечёности, которая была в самом начале, Неф немного успокоился и просто улыбался, расслаблено управляя машиной.
Она наблюдала за ним, с каждым днём казалось, будто бы он не реален, ведь невозможно быть настолько безразличным к окружающему миру и настолько вовлечённым в то, что касается тебя, одновременно.
– Где расположился Тео? – спросил он, заворачивая на другую улицу.
Девушка словно вышла из транса и достав телефон, начала искать ту самую переписку, в которой Фостер прислал адрес.
– Во сколько он нас ждёт? – спросил он, отводя взгляд от телефона.
– К двенадцати, – ответила рыжеволосая.
Он ухмыльнулся.
– Иными словами, у нас ещё около четырёх часов, чтобы я показал тебе всю прелесть города ангелов? – спросил он.
Даяна рассмеялась и кивнула в ответ. На его лице заиграла искренняя улыбка и он начал сбрасывать скорость, подъезжая к одному из кафе на аллее.
– Ты изначально вёз меня сюда, – констатировала она, усмехаясь.
Он натянул очки на голову, очаровательно смотря на неё.
– Зачем тогда было спрашивать, когда и куда нам ехать, – недоумевала она.
В этот момент Неф уже обошёл машину и открыл ей дверь пассажирского сидения, пропуская вперёд её.
– Эта тайна останется со мной, – подмигнул он, и беря её за руку, повёл ко входу.
Когда они зашли внутрь, колокольчик звякнул, от чего официантка сразу же направилась в сторону новых посетителей. Она лучезарно улыбалась, общалась настолько вовлеченно, что разум Дианы в секунду стал видеть в ней врага, который слишком мил для обычного сотрудника очередной общепита.
– Тут мило, – выдавила Диана, изучая интерьер заведения
Александриец молча наблюдал за ней, видя в глазах мизерную долю беспокойства и даже стыда, он предполагал в чём может быть дело, однако не любил додумывать что-то самостоятельно.
– У меня искренне чувство, что ты хочешь со мной чем-то поделится, Диана, – он не старался быть мягче или добрее, он показывал те эмоции, которые были реальны.
На минуту она застыла, не могла сказать даже выдохнуть спокойно, не то чтобы сказать что-то в его адрес
– О чём ты? – пытаясь максимально расслабится, спросила она.
Мужчина молчал, смотря прямо в карие глаза, в этом немом диалоге были эмоции, чувства, переживания, однако ощущали их только они. Девушка громко выдохнула и сложив ногу на ногу выпрямила спину, стараясь сохранять напускное хладнокровие.
– Меня беспокоит Маркус, – начала она, в её голове он уже устало выдохнул и закатил глаза, однако в реальности ни одна мускула на его лице даже не двинулась. – Я знаю, что он твой друг, ты ему доверяешь, ценишь, – загибала пальцы она, перечисляя. – Но он предал меня, Неф, предал самым ужасным способом, которым было можно, даже смерть не так плоха, в сравнении с его поступком,– она прикрыла глаза, пропуская через себя волну эмоций. – И сейчас, когда ты и Ева общаетесь с ним так, словно ничего не было, когда он ходит по моему дому и может в любой момент предать кого-то другого, когда мне приходится доверять ему информацию сверх-важности, потому что он в первую очередь близок вам – я испытываю самую настоящую пытку и борюсь с желанием это прекратить.
Ей было тяжело это ему говорить, тяжело этим делится и страшно увидеть реакцию, однако одновременно с этим она испытала облегчение, которое дало ей возможность дышать спокойно, смотря на него в ожидании ответа.
– Взаимоотношения, Диана, настолько странная и многогранная вещь, что увидеть их очередную развязку невозможно даже при стопроцентном зрении, – спокойно ответил мужчина. – Думаю, понимаешь ты это не хуже меня, – он лукаво улыбнулся. – Маркус далеко не идеал, тяги к власти у него в избытке, а способностью бороться с собой до конца природа его обделила, – Александриец многозначительно закивал, – Но как ты верно подметила, он – мой друг, и останется таковым навсегда чтобы не сделал, – он развёл руками. – Такие чувства как любовь или дружба – основываются на принятии и доверии, которое позволяет нам чувствовать себя с определённым человеком – по-особенному, потому что он примет нас любым.
Она прищурилась, не понимая к чему тот клонит.
– Нужно учится прощать, давать второй шанс и верить, что где-то под грудой ошибок и страданий сидит тот человек, которому когда ты был готов доверить собственную жизнь, – он смотрел в её глаза. – А ты была готова доверить, Диана.
Она прокручивала у себя в голове слова Нефа и слова Маши…оба они являлись друзьями, причём близкими и максимально понимающими, но по своей натуре, по своим взглядам и восприятию – это было два совершенно разных существа. Одна была импульсивной и скорой на расправу, второй же любил разжёвывать одну и ту же тему по миллиону раз, сначала думать, а уже после что-то предпринимать. Даже странно представить, как эти двое могли стать друзьями и не разругаться за столько лет.
– Ты сможешь вновь ему верить, если перестанешь отталкивать эти мысли от себя, – он пожал плечами. – Я не говорю, что это произойдёт в эту же минуту. Нет. На этому могут уйти годы, – медленно и вдумчиво протянул мужчина. – Хорошо, что в нашем случае время – неограниченный ресурс
***
Ева смотрела по сторонам трассы, пока Маркус был полностью сосредоточен на дороге. В её голове новыми красками играло дежавю, ведь именно недалеко от этого места она когда-то первый раз вывела Маркуса из зоны комфорта. Светловолосая ухмыльнулась идеи, которая пришла в её голову и тут же обернулась на блондина.
– Останови машину, – попросила она.
Мужчина свёл брови к переносице, смотря на неё
– Зачем?
– Просто останови, потом объясню, – улыбалась Уварова
Он притормозил и встал на обочину, продолжая вопросительно смотреть на неё.
– Выходи, – сказала зеленоглазая и дёрнула за ручку двери. – И машину закрой,– с этими словами она с грохотом закрыла дверь.
Блондин пожал плечами, выходя на трассу и вытаскивая ключи из зажигания. Он вопросительно уставился на неё, а она повернулась к нему спиной, смотря на чистое, совершенно пустое, поле, которое освещало солнце. Чуть дальше от него располагался лес и деревья, чьи кроны достигали высоты двухэтажного дома и нагоняли немного ужаса в это умиротворение.
– Ты помнишь это место? – мечтательно спросила Ева, оглядываясь в его сторону…
Он смотрел на это поле несколько минут, прежде чем воспоминания флешбеками стали вырисовываться в его голове.
– То самое поле, – протянул он.
Он с упоением вспоминал самое начало, самые первые их беззаботные минуты, когда она игла с ним, словно с ребёнком, а он позволял это, потому что сам испытывал от этого не меньшее удовольствие.
Пока же Маркус вспоминал это, он и не заметил, как ключи также выскользнули из его рук и девушка, стоя поодаль от него, уже крутила связку на пальце, на лице её красовалась хитрая улыбка, а глаза цвета изумруда были наполнены блеском.
– Правила всё те же, – рассмеялась она и резко побежала в то самое поле, а он так и остался наблюдать за её непосредственностью.
Прошло много лет с того самого дня, они пережили утраты, взлёты, падения, пытки, похищения…но это казалось ничем, когда она улыбалась, бегая от одной точки до другой, смеясь над ним затягивая дальше в гущу леса.
– Ты будешь меня ловить? – она шептала, стоя около начала леса и смотря на мужчину.
Он усмехнулся и в мгновение ока оказался за её спиной.
– Я всегда тебя поймаю, – раздался над её ухом шёпот, однако для Уваровой этот шёпот звучал громче тысячи голосов.
Они носились по этому лесу пару часов, ловя друг друга, целуя, обнимая, просто наслаждаясь мгновениями, когда они не были посланниками самой смерти, готовыми оторвать голову тому, кто украдёт лишнюю тысячу. Здесь они….как любил говорить Неф…были просто людьми, непосредственными, готовыми порой тратить жизнь на что угодно, даже если это глупо и безрассудно
Иногда всем нам нужно просто забыться, отойти подальше от тяготов жизни, размышлений о вечном и нужном. Без сомнений, всё это требуется знать, принимать, а при определённых обстоятельствах бороться, однако если мы будем всё время сосредоточены только на одном направлении – мы вспыхнем, словно спичка и также как она прогорим совсем немного времени, прежде чем оставить свой отпечаток на полотне этого мира.
Поэтому порой нам необходимо просто постоять на улице, вдыхая свежий воздух, ощущая как нашего тела касается ветер и слушать шуршание листвы, будто бы она что-то шепчет именно нам с вами. Я называю такие моменты «отдых от жизни», которая, как правило, наполнена страданиями, стремлениями, целями и всё это в своей действительности утомляет.
– Думаешь у них правда что-то случилось? – спросила девушка, когда они подъезжали к особняку.
Мужчина в ответ лишь пожал плечами, не потому что не знал или не осознавал, а потому что хотел сберечь её от своих, крайне тёмных и мрачных, предположений.
Когда машина остановилась на улице уже было не особо жарко, солнце светило не так ярко и уже готовилось садится. На лице Уваровой застыла ели заметная улыбка, а разум наполнился воспоминаниями о произошедшем. О том дне, когда она очнулась в гостиной, увидела себя в зеркале, о её первом знакомстве с Огден, о том, как она подглядывала в окно, наблюдая за их с Нефом отношениями. Слишком много изменилось с того самого дня…Асим мёртв, он уже не глава Дхармов, её родители разведены, она приобрела, для своего возраста, слишком тяжёлый опыт, а ещё подруга….та первая подруга, которая её обучала, которая заботилась и в своей излюбленной манере читала нотации…она мертва…она скончалась в этом самом доме, лёжа на собственной крови…
Девушка сжала зубы, сдерживая свои эмоции, и лениво пошла следом за Маркусом, который был уже у входа. Он ели коснулся двери, которая в эту же секунду подалась вперёд и открылась на распашку, они зашли внутрь, проходя по знакомым коридорам, хотя сейчас они казались будто бы чужими.
– Я проверю второй этаж, – проговорила Ева.
Здесь пахло сыростью и какими-то травами, привычный запах лаванды выветрился, на стенах уже не висели картины, а пол скрипел, когда она на него наступала. Обняв себя, девушка стремительно начала оглядывать комнаты, большинство которых всё ещё были не жилыми. Вот, она встала около когда-то своего места, где она проводила практически все вечера. Открыла дверь…там никто не жил…всё было девственно не тронуто и убрано, будто ни её, ни кого-либо другого здесь никогда не было. Хотя, одновременно с этим на полу красовались царапины…она помнит тот день, когда прошлась по стеклу, задавленная собственным разумом и собственными проблемами.
Она провела рукой по комоду, по кровати и стенам, вспоминая каждую и хорошую и плохую минуту здесь.
– Ева, – послышалось со спины.
Светловолосая огляделась, мужчина кивнул вниз, он провёл её по коридору до их любимой библиотеки…однако…когда она зашла это место явно перестало с этим ассоциироваться. Один из Дхармов лежал лицом в камине, его руки были отрезаны и валялись около входа…а на лице виднелись ужасные ожоги…на диване лежала девушка, в которую был воткнут огромный штырь, пропитанный кровью практически до своей верхушки. А третий из них просто лежал на полу с перерезанным горлом…все они мертвы.
– Я, конечно, не пессимистка, но что-то мне подсказывает, что Теодор жив лишь потому что находится далеко отсюда, – покачала головой Уварова.
Маркус тяжело вздохнул и кивнул ей, доставая телефон. Он отправил сообщение и ещё раз посмотрел на Еву, прежде чем сказать.
– Иди в машину, я приберу здесь всё и приду
Брови зеленоглазой поползли вверх, она удивлённо посмотрела на мужчину, скрестив руки на груди.
– Я помогаю
Не дожидаясь его ответа, девушка начала стремительно собирать всё, вдвоём они управились за несколько десятков минут, прежде чем отключить всё в этом месте и покинуть его. Пока они ехали в голове продолжали рисоваться догадки и где-то даже страхи девушки…что-то пришло за ними, что-то, что сначала угрожало Фостеру, а после убило всех местных Дхармов….но раз он отсюда…и все его слова в своём большинстве о России 2017 года…значит они допустили ошибку….одну из самых ужасных и плачевных.
Но кто это мог быть? Один из тех, кто прочитал записи Наров? Возможно, кто-то, кого они убили…а точнее последовали этих людей, быть может вернулась Анна, или же Панталеон всё-таки нашёл возможность восстать из мёртвых и мстил.
– Кто это может быть? – подала голос Ева.
Это скорее был риторический вопрос самой себе, нежели собеседнику, однако Маркус тяжело выдохнул, как ни странно, но предположений у него тоже было не густо.
– Рано судить лишь по письмам и трём мертвых Дхармах, – его голос был наполнен усталостью и сожалением. – Чтобы создать полноценную теорию, нужно больше информации.
И снова ложь, к чему она вообще была ему нужна? Он же настолько любит Еву, что когда-то говорил ей даже самую болезненную правду, если она того желала. Что поменялось? Он просто знал, что сейчас творится в голове девушки, что она ищет ошибку, совершённую ею, ведь на тот отрезок времени она только становилась Дхармов и боясь что-то сделать не так, много обжигалась, что её терзало. И сейчас, вроде бы, настал момент когда это поменялось, когда это изменилось и ей было намного легче, ведь к ошибкам прибавились победы. Её состояние сейчас было сродни тому, когда они впервые поцеловались, тогда, его неверный шаг пошатнул её моральное состояние…и сейчас он не намерен повторять эту ошибку вновь.
***
Фостер стремительно мерил шагами свой кабинет, в душе его бурлили эмоции, страхи, мысли, они не давали спать по ночам, заставляли думать, размышлять и боятся, позволяя лишь на пару часов в день отвлечься в сторону работы.
С того момента, как Панталеон был повержен, цели Наров, к счастью, не увенчались успехом, а Дхармы спокойно продолжили свой путь, Теодор переехал жить в Лос-Анджелес. После холодной зимы в России и пасмурного Лондона, этот город казался ему самым верным и лучшим вариантом для оставшийся жизни и успешной старости. Эти пятнадцать лет он провёл в положении хозяина жизни, смакуя каждый день, каждый час, наслаждаясь лучшими женщинами, самым великолепным алкоголем и престижным местам отдыха, ему казалось, что это сделает его в своей действительности, наиболее счастливым.
Однако полгода назад ему пришлось отказаться от части того, что он делал, ведь на плечи мужчины, уже в возрасте, свалилась племянница, которую прислала к нему его сестра, чтобы он научил девушку быть «акулой бизнеса», каковой родная сестра считала Тео. Вместе с её появлением из его жизни улетучились мимолётные связи, дорогой алкоголь каждый вечер и откровенно праздный образ жизни. А теперь ко всему этому добавился и маньяк, от писем которого разрывается почта его компании.
– Мистер Фостер, к Вам пришли, – прозвучал голос секретарши.
Он резко остановился и посмотрел на дверь, которая раскрылась в ту же самую минуту. Диана быстрыми шагами, с идеальной ровной спиной вошла внутрь, поспешно изучая взглядом некогда врага.
Волосы мужчины заметно поредели, вместо густой тёмной шевелюры были пропитанные гелем, модно уложенные, остатки волос. Морщины добавляли ему ещё добрые пять лет, а поза в которой он стоял была будто бы у уставшего и измученного старика…редко тот образ жизни, который он вёл, доводил до подкаченного тела, сохранения атрибутов молодости и, как бы не было смешно, нормального и уверенного дыхания.
Неф медленно зашёл следом за девушкой, падая в ближайшее кресло и со скучающим лицом осматривая обстановку.
– Вы опоздали, – выругался Фостер и короткими, но быстрыми, шагами пошёл в сторону своего стола.
Внутри него вспыхнула зависть, ведь его собеседники не постарели ни на один день с момента их последней встречи. У них были красивые тела, уверенные взгляды, весь их вид со стороны заставлял ими восхищаться….сохранить лицо, но не лишится того опыта…мечта многих людей. Забавно, что когда у нас есть внешность, у нас отсутствует опыт, а когда есть опыт мы теряем свою красивую обложку.
Сейчас он искренне жалел, что когда-то не осмелился попросить Диану дать ему бессмертие, хотелось бы ему остаться молодым и красивым.
– Начнём с того, что мы не обязаны были приходить, – заметил Неф.
Теодора нахлынули новые эмоции.
– Между прочим это касается вас не меньше, чем меня, – сказал он и откашлялся.
Неф был готов ему что-либо ответить, но понимал, что диалог ему наскучит также быстро, как и просмотр боёв без правил, поэтому лишь устремил взгляд в мобильник.
– Ты так желал, чтобы я появилась здесь, что мне даже интересно, что же такое ты не мог мне сказать по телефону, – она расположилась в кресле напротив него.
Мужчина коротко кивнул, вспоминая о цели их визита.
– Сама понимаешь, Диана, я уже далеко не в том возрасте, когда надеются на случай, – проговорил он. – Чтобы это не было – я уверен, что это человек, который желает нам отомстить за то, что мы сделали с ним.
– Догадки? – она спросила это резко, перебивая его.
Со временем мужчина размяк, стал более раздражительным, тот шарм, благодаря которому ей порой, даже как с врагом, было приятно вести с ним беседы, испарился, оставив лишь впечатление, ставшее пылью.
– Это могут быть лишь те Нары, которые перевозили Еву и Лиз, – на этих словах кулак Нефа заметно сжался. – В пансионат для исследований. Один из них как помнишь пытался похитить малышку Уварову, но…
Он замолчал, смотря на неё, вспоминая, что по рассказам именно она убила его в том самом переулке.
– Больше никто не знал о происходящем, – мужчина развёл руками. – По крайней мере из живых.
– Все Дхармы, которые находились в России – были убиты в том самом поместье, – спокойно сказала она, смотря на мужчину.
По Фостеру было видно, что ему было плевать на то, кто из их бессмертного полчища отправился в мир иной.
– Хватит предисловий, – выдохну он и посмотрел прямо в глаза рыжеволосой. – Я хочу защиты, Диана, вашей защиты до конца своей жизни.
Как ни странно, но что один, что второй, не был удивлен тому, что попросил Фостер, его не волновали письма, угрозы или смерть Дхармов – собственная шкура, вот что было самым важным для Тео в этой ситуации. Даже обидно, как люди меняются с течением времени, если забрать один из факторов их жизни.
Смерть Панталеона – лишила Теодора всякой цели, которые раньше заставляли его вставать по утрам и идти дальше, он просто жил, старался насладится жизнью, пока не умрёт. Отсутствие цели, планов, того, чтобы мотивировало его – превратило человека из харизматичного, просчётливого, жестоко и моментами бесстрашного Теодора Фостера в обычного человека, ничем не отличающегося от картонного киношного персонажа, который плохо продуман сценаристами и в переносном значении мёртв
– Хочешь чтобы мы заперли тебя в главном штабе Дхармов, как домашнего хомячка, Тео? – усмехнулась она.
Он прищурился, его это далеко не веселило.
– Вы – бессмертные, вам терять нечего, а меня убить также легко, как открыть эту чёртову дверь, – выругался он.
– Но заметь, что в этой ситуации, бессмертных погибло больше, чем людей, – заметил Александрией.
– То есть будем ждать, пока начнём умирать мы? – он ударил по столу, что было сил.
Мужчина уже не был готов спорить, договариваться, лишь требовать желаемого им. Повисла пауза, он опустил голову, смотря на свой стол, изучая рисунок. Диана тяжело вздохнула, понимая долю истины в его словах.
– Только из-за того, что ты помог нам покончить с Панталеоном, – выдохнула она. – Я пришлю сюда двух Дхармов, которые будут заниматься твоей защитой.
Он поднял на неё полные надежды глаза…девушка тоже изменилась…по крайней мере из той, кто угрожал убить её сестру…она стала вполне себе сносным главой Дхармов, судя по тому, как говорила с ним.
– Разумеется, – проронил он.
Мужчина считал, что это было само-собой разумеющиеся, что она должна была согласится, иначе было никак, в его понимании. Их молчание длилось не долго, он продолжал высказывать свои догадки, которые строились на сомнительных воспоминаниях, а рыжеволосая лишь тяжело вздыхала.
Они покинули его спустя пару-тройку часов, говоря, что в ближайшее время защитники его жизни будут здесь.
***
Ева и Маркус сидели за угловым столиком одного из кафе, рядом располагался бар, где между собой общались свободные официанты и бармен, другие же бегали от стола к кухни, от кухни к бару и назад к столу, работая за все смену, часть которой отдыхала.
– Завтра вернёмся в Лондон, – он положил руку поверх её.
Девушка коротко кивнула, продолжая смотреть на телевизор, где красовалась её мать, презентующая новый продукт своей компании. От этого девушке было тошно, возможно, если бы случайный прохожий не пояснил ей на чём базируется рекламная компания, столько злости в ней бы не бушевало.
– Порой жизнь толкает людей на не всегда хорошие поступки, Ева, – он смотрел в зелёные глаза. – Приходится играть по правилам или проигрывать, а твоя мама этого, судя по всему, не любит.
В ответ светловолосая лишь покачала головой.
– Всем нам даётся выбор, Маркус, она выбрала наживаться на смерти собственной дочери, а не остаться жить с моим отцом и завести другого ребёнка! Она сделала свой выбор и да, я её, как родная дочь, за него осуждаю.
Мужчина предпринимал ещё несколько попыток, чтобы заговорить с ней, помочь или успокоится, но та лишь отмахивалась, не желая обсуждать тему «этой женщины», но продолжая с интересом и злостью рассматривать её лицо на экране.
Спустя час дверь в кафе раскрылась, внутрь зашёл очень неопрятно одетый худощавый мужчина, он покачивался в разные стороны и был слишком пьян, чтобы с первого раза определить нужное ему направление.
– Миша пришёл, – тяжело выдохнул бармен. – Когда его уже заберут куда-нибудь.
Когда же он нашёл куда идти, он местами стремительно зашага в сторону бара, облокачиваясь на него руками и опрокидывая голову на панель.
– Вызывай пока полицию, я постараюсь вывести его, – выдохнул официант.
Он подошёл и попытался разбудить пришедшего гостя, но в ответ слышал лишь не членораздельный голос, который пытался ему что-то сказать. Через десять минут попыток, мужчина всё-таки оглянулся, облокотился спиной на один из стульев и его взгляд тут же упал на экран телевизора.
– Сука! – прокричал он, указывая пальцем на экран.
Ева замерла, она осознавала у себя в голове некогда знакомый и родной голос, хоть и искорёженный временем и алкоголем. Она медленно повернула голову, с ярким желанием ошибиться в предположении, но это было именно то, что она думала….
– Папа, – сорвалось с губ Уваровой.
Она смотрела на него и в глазах наворачивались слёзы, она прикрыла рот рукой, смотря на потасканного, напоминавшего бомжа-алкоголика, мужчину, в котором смутно можно было узнать Михаила Уварова….
Её захлестнула ещё большая ненависть к матери, жалость к отцу и неимоверное желание ему помочь, однако….ей было даже нельзя к нему подойти.
