Марина Александровна Жаркова
Подруга
Но последней каплей для девушки стало то, что её друг обращал внимание на других девушек и, причём, сильно обращал, не скрывая этого. Иногда он словно забывал о существовании своей подруги, когда общался с очередной интересовавшей его в тот момент девушкой.
Словно ища утешение, Надя искренне привязывается ко мне, к его другу. Во мне она находит некое спокойствие и настоящую дружбу. Я видел происходящее, но не вмешивался в отношения своих друзей. До определённого времени.
Не буду говорить, при каких обстоятельствах, но я нашёл в пыльном ящике книжного стола листочек бумаги (вы и сами потом поймёте, при каких), где напечатано следующее:
«Я никогда не любила зелёный цвет. Он никогда не подходил к цвету моего лица. Но я совсем забыла, что это цвет жизни. Самый тёплый цвет.
Вокруг холодно и бело! Снег, лёд. Ледяная лужа таит в этот раз по краям. Самая середина остаётся стойкой к теплу. Я жмусь к центру, боюсь промочить ноги и простудиться. Но больше всего – утонуть! А зелёный огонёк метается из стороны в сторону вокруг меня. Моё лицо просит света и тепла. Но остаётся в белых тающих снежинках. Огонёк исчезает который раз. Глупо ждать всего лишь какую-то игру света. Почему ты не идёшь дальше, а обращаешь внимание на какой-то огонёк? Забудь его!
Соединение ног и земли. Земное соединимо. А как же небесное? Не туда ли стремится душа каждого человека? О, крылья, заберите меня туда! Ноги, что идут по земле, – не мои! Белые цветы мне не помогут. Хочу зелёные!
Но я иду дальше. Чёрные ветви деревьев, белый пух на земле. Я лезу наверх, царапая своё лицо и руки. Ветер срывает шапку. Дерево скрипит. Как высоко!!!
«Так может быть к земному»? – захрустели сухие ветки.
Земле – тело, а небесам – душа! А как же зелёный огонёк?»
Наверное, эти строки Наденька написала именно в то время. Я мог тогда всё объяснить ей, почему мой друг вёл себя так. Мог её успокоит тем, что он поступает так со всеми. Но почему-то не сделал этого. А жаль.
С Аидой мы общались, поскольку с ней общалась Надя. Я часто от подруги Надежды слышал подбадривающие подругу слова: «Тебе везёт, Надька, ты хоть влюблённость испытываешь, пусть и невзаимную, а я вообще ничего не испытываю!»
И когда в сознании бедной девушки окончательно всё запуталось, она уезжает отдохнуть к родственникам. Я очень скучал тогда по ней. Знаю, что и Булат несколько раз писал ей. А Надя всё никак не могла разобраться, хотя и вдали от дома, влюблена ли она по-настоящему в этого интересного и неоднозначного человека или же просто ей необходимо само чувство влюблённости, как и любой творческой натуре. Она понимала, что они не подходят друг другу, но он ей был интересен, как, в принципе и остальным девушкам, хотя бы один раз видевших его и разговаривавших с ним. Рядом с ней в тяжёлые минуты был я, и была её подруга, она это тоже понимала. Булата рядом не было.
Я всё вспоминаю случай на катке: Булат не на шутку рассердился на девушку и, если бы не я, Надя могла бы разбить себе нос, как минимум. Я вовремя подхватил её. Неужели она этого не видела? Надежде предоставлялся шанс понять, кто должен быть рядом с ней, но она не ухватилась за этот шанс. Он растаял в воздухе, словно мираж.
Этот случай, Надя, действительно, прокручивала у себя в голове много раз, когда была на отдыхе в другом городе, но, когда она приехала к себе обратно, Булат не нашёл ничего умнее, чем признаться ей в том, что очень скучал по девушке. Они встретились после длительного расставания. Надя сидела на скамейке и зашнуровывала коньки. Перед ней стоял Булат, улыбался, но ничего при этом не говорил. Девушка чувствовала сильную неловкость. Я эту картину, как всегда, наблюдал в стороне. Но идиллия продолжалась недолго, в чём я был вполне уверен. Булат опять увлекся очередной девушкой, и опять те же неприятные для Нади подшучивания. Последней каплей перед крупной ссорой стали не очень хорошие, мягко говоря, отзывы Булата о творчестве девушки. Раскритиковал её рассказы, как говорится, в пух и прах. После чего извинения опять полились одни за другими. Но Надя перестала их уже слушать. Ей было больно, горечь переполняла сердце. «И Ярослав даже не вступился за меня. Как я могла ошибаться сразу в двух людях!» – корила себя она. Об этих её переживаниях мне позже рассказала Аида. Если бы я знал тогда. Если бы знал.
Сменились дни, злость сменили апатия и опустошённость. Учёбу, институт, людей и самого Булата молодая девушка стала воспринимать по-другому, под другим углом сознания. Перевернулось внутри ней всё, что могло перевернуться, словно земля из-под ног ушла. Не хотелось Наде больше так, как раньше, улыбаться, не хотелось ходить в институт и с нетерпением ждать там некогда милого душе Булата. Когда они виделись, Надежда постоянно куда-то спешила и чаще всего домой. Только там её не могли обидеть, только там её любили.
Пострадала, пострадала Наденька, да перестала. А потом села и начала писать рассказ, да только не дописала она его. Нашёл я его в том же ящике стола. И решил сам дописать, так сказать, помочь девушке.
***
Помню тот день, который опять повернул земную ось на 180 градусов не только для Нади с Булатом, но и для нас с Аидой, как будто это произошло вчера.
Помню, я тогда немного припоздал в институт, но оказалось, что преподаватель припоздал ещё на дольше. Надя и Аида стояли одиноко около перил на четвёртом этаже перед лекционным залом. Все вокруг оживлённо болтали. Только этих двух девушек студенческая жизнь будто и не касалась. Их лица были грустны, а взгляды устремлены куда-то вниз. Тогда я как-то побоялся подойти к ним, слишком девушки были одиноки и в своём одиночестве ни в ком не нуждались.
Мой друг весело разговаривал со своими одногруппницами, но искоса поглядывал при этом на Надю. Надя пару раз ответила на эти его взгляды, но как-то вяло и с неохотой.
«Он напоминает меня саму. Эгоизм, стремление быть «пупом земли», язвительность и гордость – вот, что нас объединяет!» – с этими мыслями девушка глубоко вздохнула, облокотилась о перила, свесив тяжело голову вниз.
