Марика Крамор
Случайная ночь
Глава 10
– … указывают на угрозу прерывания беременности, поэтому необходима медикаментозная поддержка, – слова доктора выбивают дух – ещё немного, и я разревусь прямо сейчас, в кабинете. Утром низ живота несколько раз пронзила острая боль, поэтому я здесь. – Длительность ее пока остаётся под вопросом: возможно, месяц, возможно, несколько месяцев, – пальцы впиваются в ладони, оставляя от ногтей следы полумесяцев. Ничего. Я справлюсь. Не я первая, не я последняя. – Сейчас вам нужен покой. Полежите, отдохнёте. Мы все заинтересованы в том, чтобы дать плоду возможность удержаться в матке.
– Все настолько плохо? – усилием воли соскребаю последние надежды. Неужели и в этот раз все закончится, даже не начавшись?
– Ольга Александровна. Мы сделаем все, что в наших силах. А вы должны нам помочь. Не нервничать. Правильно питаться. Много отдыхать. И какое-то время быть под нашим присмотром. Медикаментозное лечение будем корректировать. Скорее всего, после выписки приём препаратов необходимо будет продолжить. Но пока рано об этом говорить. Через час на УЗИ. Завтра утром сдадите анализы. После будем обсуждать.
Сердце падает в пятки. Чувствую, как в секунду поникли плечи, а настроение настойчиво и целенаправленно скатывается под плинтус.
Доктор уходит, тихонько закрывая за собой дверь, а я уныло перевожу взгляд на свою соседку.
– Привет. Я – Таня, – звучит нерешительное замечание.
В палате нас двое. Силюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки, но выходит лишь неприятная гримаса.
– Оля.
Отворачиваюсь. Не хочу ничего говорить. Никого слушать. Начинаю медленно расстилать постель. Чувствую себя прибитой собакой, которой лапы переехали.
Достаю сменные вещи. Медленно натягиваю домашние брюки. Вынимаю свитер и аккуратно его складываю, облачаясь в футболку.
Просто ложусь на кровать, подтягивая коленки к груди, и накрываюсь с головой…
Даже думать ни о чем не хочется. Вообще ни о чем. Ещё один выкидыш? Я не знаю, как справлюсь одна.
– Алмазова…
– Это я! – тут же подскакиваю с места в ответ на звучный женский голос.
– Вам на УЗИ.
– Да-да, уже иду.
В кабинет ультразвуковой диагностики образовалась небольшая очередь. Девчонки болтают между собой. Никакого напряжения не чувствуется. Они спокойны, вон даже улыбки растягивают губы. Хотя, по идее, у каждой, кто здесь находится, свои проблемы. Я перевожу взгляд в потолок.
В палату возвращалась, медленно переставляя ноги. Ничего хорошего от специалиста я не услышала.
Вдруг чувствую слабый толчок в плечо и, возмущённо оборачиваясь, пилю взором неуклюжего…
Во взгляд неожиданно проникает сочувствие, когда я смотрю на девушку, которая тоже сидела со мной в очереди на УЗИ. Но она прошла намного раньше меня.
Она случайно меня задела.
Глаза ее распухли от слез, покраснели. Даже и знать не хочу, что ей сказал врач…
– Извините, я нечаянно… – бормочет себе под нос, а у самой голос срывается.
– Да ничего, бывает.
Девушка отворачивается, а я успеваю заметить горючие потоки на ее щеках. Она проходит в соседнюю палату, и дверь за ней громко закрывается.
Ох… Обстановочка здесь та ещё…
Как только я зашла к себе, Таня сразу мне сообщила:
– У тебя телефон звонил. Раз пять.
Да уж. Я так спешила, что совсем про него забыла.
– Я сорвалась и даже звук не отключила, – оправдываюсь.
– Пустяки.
Просматриваю список пропущенных.
Влада. Кристина. Дима – один из менеджеров моего отдела. Мальчишка работает всего три недели, но уже неплохо себя показал.
А вот последнее имя вдруг заставляет мурашки бежать по спине. Почему я так реагирую именно на него? Наверное, та самая ночь всему причиной: я до сих пор по возможности стараюсь избегать Аскара. И не обсуждать с ним личные темы. Хотя он каким-то чудом всегда умудряется перевести разговор именно на них.
Перезваниваю сначала сестре.
– Олечка, привет! Я быстро. Мы поедем завтра на тюбингах кататься. Айда с нами? Именно кататься необязательно, но погуляем, за городом воздух прекрасный! Тебе полезно, что скажешь?
– Я в стационаре. Снова угроза. Поэтому без меня.
– Ах! – сестра довольно эмоционально реагирует.
Закидывает вопросами. Я отвечаю выборочно на самые важные.
– Анализы завтра. Положили сегодня. У меня все есть, не волнуйся. Ничего передавать не нужно. Но я если что, тебе наберу, спасибо, Влад… Да, конечно, буду держать в курсе.
Сестра беспокоится. Очень. Да я сама на нервах, чего уж греха таить.
Дальше перезвонила Кристине. Она сообщила, что Андрей Яковлевич крайне недоволен моим отсутствием. Ну простите. Больничные – дело всегда неожиданное.
– Кстати, тут такие новости… – загадочно тянет слова, – Айдаров заезжал минут на пятнадцать всего. И знаешь что?! Народ говорит, что в машине с ним была одна мадемуазель.
– У него же стёкла тонированные.
Вот сплетники, как они разглядели? Как будто на работе больше заниматься нечем.
– А ты откуда знаешь? – посмеивается Кристина.
– Из окна видела.
– В общем, говорят такая девочка… Прям красавица! Элегантная, волосы до пояса, юбка в пол. Правда… молоденькая. А Димка сказал – дорогая девочка, он бы такую не потянул.
Да. Аскар, наверное, любую потянет.
– Кристин, ты знаешь, как я отношусь к сплетням. Это могла быть его сестра. Или племянница. Да кто угодно. Но даже если и девушка…
– Девушка-девушка! Говорят, она так на него смотрела, когда он вернулся в машину. Щенячьим взглядом. Кажется, господин Айдаров не одинок. Ох, как хочется взглянуть в лицо этой кобре Нинке. Она точно вынашивает планы по его совращению, а вот не получится!
Лишь криво ухмыляюсь в ответ: Кристина неисправима.
– Я бы спросила, как твое самочувствие, но ты же мне голову откусишь!
– Откушу и не замечу. Но в целом нормально. Только на работе не распространяйся, Кристин!
– Я могила! Ты ж знаешь!
– Знаю. Поэтому и говорю.
Мы перебросились с подругой ещё парой слов, после чего она тихонько распрощалась, заявив, что покупатели пришли. А я мирно свернулась в клубочек, уговаривая малыша поспать, набраться сил и не оставлять маму…
И вдруг… телефон вновь оживает. Заставляю себя приподняться и распрямить плечи. Хоть собеседник этого и не видит, но так я чувствую себя увереннее.
– Оля, здравствуй, – беспокойство в его голосе окатывает ушатом холодной воды. – Я краем уха услышал, что ты в больнице. Так и есть?
Прежде чем ответить, набираю побольше воздуха в грудь. Увиливать? Только не в моей ситуации.
– Да. Я на сохранении.
Сложно описать словами, но каждая убегающая секунда вдруг растягивается в минуту. Атмосфера мгновенно накаляется, а на том конце провода повисает тягостное молчание.
– Ты беременна, – спустя несколько мгновений глухо раздаётся в трубке.
Я не могу понять, с каким выражением он произнёс эту фразу. Это не вопрос, определенно. Обвинение? Не знаю. Но удивление присутствует точно.
– Беременна. Срок маленький. Поэтому сообщать на работе пока не увидела смысла.
– Я понял. А… – неуверенность на пару секунд заполняет тон, но дальше Аскар произносит уже твёрдо, – какие-то серьёзные проблемы?
– Ну как сказать… врач сказал, надо поберечься. Я буду постоянно на связи, мои ребята всегда смогут до меня дозвониться, поэтому…
– Не волнуйся. Выздоравливай. И береги себя. Тебе сейчас о работе меньше всего нужно думать.
– Спасибо, – все, нужно просто попрощаться и положить трубку.
– Муж наверное счастлив, – догоняет сухое замечание.
– На седьмом небе, – голос меня подводит, и я замолкаю, поджимая губы.
– Поздравляю.
Разговор получился каким-то скомканным. Лишь когда короткие гудки стихают, я отнимаю телефон от уха.
А потом кладу ладонь на живот и мягко поглаживаю.
Все правильно. Я все делаю правильно. В любой другой ситуации любой другой женщине я бы сказала, что мужчина имеет право знать. Да. Ещё и настаивала бы и обвиняла в неискоренимом эгоизме и глупости. Но только не сейчас. Потому что этот малыш только мой. И мне он нужен по-настоящему.
*****
Первый рабочий день после выписки стал настоящей бедой. У нас прорвало трубу в туалете, затопило половину коридора. Айдаров приехал, посмотрел на эту картину и вызвал управляющего. Андрей Яковлевич после разговора из кабинета вышел белый как полотно. Как только все узнали, что я вернулась, на меня обрушился шквал звонков и срочных заданий от юристов, из бухгалтерии… и даже мои ребята, которые в принципе вполне могут без меня обойтись несколько дней, и те шагу ступить боятся без моих разъяснений.
Но вишенкой на торте стало другое. Ко мне пришла Ирина из отдела кадров и напрямую спросила, почему я увольняюсь.
Мои круглые глаза ввели ее в ступор.
– То есть ты не знаешь, что Булатович дал задание искать нового руководителя по продажам?
– Теперь уже знаю. Ир. Ты пока притормози с этим. Я поговорю с ним.
– Вот сволочь! А говорил, изменения штатного состава никого не коснутся! Я так и знала, он сюда своих рассадит! А нас всех выпнет! Какой лжец! Всем в уши льёт, а сам тихим сапом уже готовит новых людей на места!
– Ир, ты не кипятись. Возможно, мы с ним недопоняли друг друга. Я поговорю с ним, – повторяюсь.
Как только дверь за Ирой закрывается, набираю рабочий номер Аскара. Да. Я могла бы и сообщить ему о беременности. А он мог бы и поставить меня в известность, что уже ищет мне замену. Неприятная ситуация.
– Слушаю, – раздражение в мужском голосе бьет по и без того напряженным нервам.
– Аскар Булатович, – я, честное слово, не понимаю, как к нему теперь обращаться. И ты неуместно. И вы вроде как… тоже. – Это Ольга Алмазова. У вас найдётся три минуты?
– Да, я сейчас свободен.
– Зайду?
– Заходи.
Я застала его погруженным в какие-то бумаги. Чашечка с остывшим кофе отодвинута к краю стола.
Кажется, он настолько сосредоточен, что меня просто не замечает. А я словно по чьей-то молчаливой команде замедляю шаг. И всматриваюсь в черты мужского лица. Как Аскару удается выглядеть одновременно и серьезным, и насмешливым? Горбинка на его носу сразу привлекает внимание. Интересно, это травма всему виной? Опускаю взор чуть ниже.
У Аскара тонкая верхняя губа, а нижняя полная. Где-то я слышала, что мужчины с тонкими губами эгоистичные, скупые, придирчивые и изворотливые. Сложно судить, насколько это применимо к руководителю, я ведь его почти не знаю.
– Я почти закончил, – бросает в пространство огромного кабинета, но больше никак не реагирует на мое присутствие. – Присаживайся.
Занимаю место напротив него.
– Я хотела у вас уточнить…
– Можно на ты, Оль, – он отрывается от документов и поднимает на меня тяжелый взгляд, – когда мы остаёмся вдвоём.
Нервно сглатываю, потому что замечаю: Аскар вскользь прошёлся отстранённым взором по моему декольте и остановился на губах.
– Я хочу обсудить сложившуюся ситуацию.
– Оль, будем честны друг с другом. Я немного расстроен, как ты говоришь, «сложившейся ситуацией». Какой у тебя срок? Два? Три? Четыре месяца? Ещё столько же, и ты уйдёшь в декрет. А я, извини за выражение, останусь с голой задницей, – его тон повышается. Совсем немного. Но неприкрытое обвинение ранит. – А отдел продаж – без грамотного руководителя. Это несерьёзный подход. Любому человеку понадобится время вникнуть в работу. А тебе, вместо того, чтобы перенапрягаться с новичком, нужно больше отдыхать. Разве не в твоих интересах было раньше об этом задуматься?
– Я именно это и хотела обсудить. Я не планирую уходить в декрет.
– Ты… – он осекается на полуслове. – Ты… что…?!
Пилит меня ошарашенным взглядом. Брови сошлись над переносицей. Широкая ладонь ложится на столешницу.
– Я хотела договориться на будущее. И попросить оставить меня.
– И как ты себе это представляешь? – возмущению в его голосе нет предела.
– Я буду работать вплоть до родов, – видя перекосившееся лицо руководителя, тут же поправляю себя. – Ну почти. А потом… Мне всего лишь нужно будет восстановиться месяца два. И я выйду на работу. А в первое время могу работать удаленно. Это же возможно, правда?
Он молчит и просто на меня смотрит. Я совсем не понимаю его реакции.
– Да, я знаю, что удалённая работа – это не полноценное присутствие в офисе, и пойму, если вы захотите урезать мне зарплату… частично…
– Оля. Ты себя слышишь? – неверящим голосом перебивает мою речь.
– Естественно.
– А ребёнком кто будет заниматься? Он будет болеть. И ему нужна мама вообще-то.
– Я первое время буду рядом. А потом… буду с ним вечерами. Ночью. Пожалуйста, позвольте хотя бы попробовать. Если вас не устроит…
– Оля, меня это уже не устраивает.
Я опускаю глаза на свои руки. Что ему ещё сказать? Что? Правду? Что беременна от него, а с мужем развожусь, потому что у того вторая семья уже два года?
Я не хочу, чтобы Аскар знал. У каждого своя жизнь. Мне присутствие мужчины не нужно. Одной будет проще. Мне бы только работу сохранить.
– Я хороший специалист, – вновь смелый взгляд скользит по лицу руководителя. – И я давно работаю в нашем салоне. Вам нужен профессионал, мне – работа. Все взаимно.
– Оль. Вас с ребёнком что, содержать некому?
– Мы вроде как не мою личную жизнь обсуждаем.
– И все же.
– Я не могу позволить себе зависеть от мужа.
– Почему?
– Так сложились обстоятельства.
– Лучше бы ты тогда позволила мне пройти. В свой номер. Кому ты верность хранила? Человеку, который не в состоянии взять на себя ответственность за своего ребёнка, несмотря на ваши с ним проблемы? Он отказывает тебе в содержании?!
Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Но зато я нервно ломаю пальцы под столом, и в оглушающей тишине раздаётся громкий хруст.
– Я бы не хотела это обсуждать. Это… это… слишком.
– А в ту ночь ты уже знала о беременности?
– Нет, конечно.
Аскар неожиданно сжимает ладонь в кулак и отворачивает голову, стреляя взглядом в окно. Проходит минута, а я сижу и молча жду его решения.
– Я подумаю. Что-то ещё?
– Только возможность остаться.
– Если останешься, никто зарплату тебе не урежет, – и вдруг пронзает суровым взглядом, а последующий вопрос выбивает воздух из легких. – Я позвоню тебе вечером. Это не слишком личное?
*****
«Думаю, уже успею взвесить варианты».
Именно на этой фразе мы закончили тот разговор.
Но Аскар так и не позвонил. И на следующий день тоже. А ещё до конца недели он не появился в офисе. Конечно, с моей стороны было бы крайне глупым и чересчур мнительным искать причину его отсутствия в себе. Поэтому я просто надеюсь, что он войдёт в положение и разрешит мне остаться. Другого выхода я не вижу.
Егор пропал недели на полторы, но теперь вновь звонит мне периодически, а у меня напрочь отсутствует желание не только выяснять отношения, но и видеть супруга. Вчера он даже приезжал, благо меня не было дома, я ездила к маме.
Суд, как и ожидалось, дал нам время для примирения. Я уверена, что бракоразводный процесс стараниями Егора затянется надолго, поэтому пошла на крайние меры, позвонив Демиду – мужчине своей сестры. Он когда-то сказал, что я могу обратиться к нему по любому вопросу… и не обманул.
– Рад тебя слышать, Оль. Все в порядке?
– Да не очень. Ты сказал, можно обратиться к тебе за помощью, если возникнет необходимость, поэтому… Демид, я с мужем развожусь, а он не хочет и тянет время. Ты не мог бы поспособствовать? Очень уж нервное это дело.
– Да не вопрос. Все решим, – отвечает задумчиво. – Я сейчас узнаю, что к чему, и тебе перезвонит мой человек – уточнить нюансы.
– Я буду ждать. Спасибо.
– Не за что. Если вдруг возникнут проблемы, ты сразу мне звони, договор?
– Конечно.
– Оль. Я не пойму только. Почему ты от квартиры отказалась? – Демид предложил пожить в его предыдущей квартире. – Вполне приличный район, и места много. Меня не затруднит, серьезно.
– Демид, это лишнее. Просто с разводом помоги.
Больше он не стал упорствовать. Почему нет? Просто я не хочу. Я не хочу ни от кого зависеть, хочу, чтобы мои решения целиком зависели от меня. Если все будет совсем плохо, тогда и буду думать.
Машину теперь я оставляю на платной парковке: очень удобно и близко. И, главное, безопасно.
По пути домой зашла в магазин, купила фрукты, йогурт и орехи. А еще – лекарства в аптеке.
На улице холодает, а подтаявший за день снежок схватывается корочкой. Скользко. Нужно быть поаккуратнее. Элегантные сапоги на каблучке я уже успела сменить на удобные и тёплые зимние кроссовки. Самочувствие радует. Токсикоз обошёл меня стороной. Хоть здесь повезло. Потому что в остальном… да, в общем, не в моей ситуации жаловаться. Я вытерплю что угодно. Даже нескончаемые курсы уколов.
Поднимаюсь на крылечко, шагаю вперёд, намереваясь приложить домофонный ключ к магниту, но неожиданно поскальзываюсь и теряю равновесие. Пакет с покупками уже успевает шмякнуться об пол, а я с трудом пытаюсь удержаться на ногах и схватиться за поручни.
– Осторожнее! – слышится сзади звучный женский голос и я ощущаю, как меня мягко поддерживают чьи-то руки.
Моей спасительницей оказалась молоденькая девушка, на вид ей лет двадцать. Хрупкая, миниатюрная. Но меня удержала.
– Здесь очень скользко, подморозило. Вот, возьмите, – и помогает поднять пакет.
– Спасибо большое, я ещё не привыкла, – только падений мне сейчас не хватало! Как я девочку не угробила – сама не знаю.
– Вы недавно переехали? Я вас видела как-то.
– Да, не так давно здесь живу.
– Меня зовут Юля. Рада знакомству, – девушка по-доброму мне улыбается.
– А я – Оля. Спасибо, что не дали мне упасть.
Я не знаю, что ей сказать, хочется поскорее домой. Но и девушку обидеть не хочется, она меня прям очень выручила…
У меня начинает вибрировать телефон в кармане, и я тянусь за гаджетом. Юля, с улыбкой попрощавшись, зашла в подъезд и направилась к лифту.
Внутри что-то ёкает, как только я смотрю на экран.
Я так ждала от мужчины хоть каких-то известий. Любого уже решения. Просто чтобы понимать, как жить дальше и на что рассчитывать. Неопределенность вгоняет меня в состояние депрессии.
– Алло, – стараюсь придать голосу лёгкости и бодрости, которых на самом деле не ощущаю совершенно.
– Оля, привет. Не отвлекаю?
– Нет. Я только к подъезду подхожу, – вцепившись в трубку голыми пальцами, напряжённо вслушиваюсь в его голос. Даже холод не чувствую. Внезапно все отодвинулось на второй план.
– Я подумал над твоей просьбой, – голос Аскара серьёзен. Ну пожалуйста, пожалуйста… – Оставайся, – прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Просто камень с души свалился. – Ближе к делу обговорим детали. На зарплате никак не скажется, не волнуйся, деньги будешь получать те же. Только у меня одно условие.
– Какое? – душа уходит в пятки.
– Найдем тебе помощника. Ты будешь по-настоящему себя беречь, и если вдруг тебе будет плохо, ты – с предупреждением, конечно – остаёшься дома и работаешь оттуда. Я дам задание прислать сисадмина, чтобы он подключил тебе базы и программы в ближайшее время на домашний компьютер. Но в офисе ты сейчас тоже нужна.
– Да, конечно! – восклицаю слишком эмоционально, я так ему благодарна!!! – спасибо тебе большое, я даже не знаю, как тебя благодарить!
– Сделать так, чтобы я не пожалел о своём решении. Как твое самочувствие?
– Только что стало намного лучше, – задор проникает в голос, ничего не могу с собой поделать.
Как же я ему благодарна!
– Счастлив это слышать.
Глава 11
АСКАР
Отнимаю трубку от лица, нервно кладу ее на пассажирское сидение, и отрешённый взгляд сам собой упирается в стену.
Сказать, что я зол, это ещё мягко выразиться. Ну какая к черту может быть работа с новорожденным ребёнком?! Хочется подловить ее недоумка мужа и объяснить, что в семье так нельзя! А женщина становится наиболее уязвимой после рождения малыша! И целиком и полностью зависит от мужа! Что значит «Я буду работать на удаленке, а через два месяца выйду в офис»?! Лучше бы она замуж вышла за нормального мужика, а не за этого идиота! Но кому нужно мое мнение. Оля сразу же дала понять, что я лезу не в своё дело. С самого начала. И она для меня – неприступная высота.
Я сделал вид, что проглотил ее слова. Хотя в ее номер тогда в Женеве пробивался всеми правдами и неправдами. Но в итоге… да. Она так и осталась вне зоны моего доступа. И даже в ту единственную ночь, когда Оля допустила меня до своего тела, было ясно: она согласилась только для того, чтобы получить эмоциональную разрядку.
Я, когда ее в ресторане увидел, думал, сбрендил. Если и был шанс встретить эту девушку вновь после неудачной сцены в Женеве, то самый минимальный.
Оля, глотая слёзы, все же разрешила сесть за ее столик. Но мне разрешение и не нужно было: я бы остался в любом случае.
Слишком уж сильно она зацепила меня своим отказом. Не в моих правилах вообще-то замужних женщин в постель тащить. Но с Олей… главным стала победа, а не средства ее достижения.
Признаю, я просто воспользовался ее состоянием. Низко и подло. Знаю. Но мне плевать было. Почему-то казалось, если ее муж, которому она хранила верность, настолько облажался, что Оля даже не снесла мне полфизиономии за тот поцелуй, то я имею полное право отвезти ее к себе и утешить.
Я думал, что просто добьюсь поставленной цели. Хочу ее, и все. Просто хочу. Ущемлённое самолюбие – та ещё болючая штука. Но стало только хуже. Мало того, что все случилось на ее условиях, так ещё и утром, когда я проснулся, она уже разговаривала с ним…
Я разве что зубами не скрипел, когда смотрел на то, как она нервно и рывками натягивает на себя одежду, на неприкрытую вину и сожаление в ее взгляде… да, в общем, даже вспоминать не хочется. Впервые в жизни женщина после ночи в моей постели горела желанием поскорее убежать, а не прыгнуть в нее и повторить все заново.
Как последний идиот я украдкой вытянул из ее сумки какую-то золотистую фигню и спрятал в ящик шкафа. Как только она уехала, тут же набрал Демиду и потребовал номер Ольги, а потом… потом все вышло, как я и думал: на ее условиях прошла не только совместная ночь, но и последующее общение.
Она тупо игнорила меня все оставшееся время. А я злился и локти кусал, что по сто раз на дню проверял – перезвонила или нет.
Встретить ее в салоне было приятным сюрпризом, но кто бы сомневался, что я вновь натолкнусь на стену отстраненности и холодности? Усилием воли пришлось вдолбить себе в голову всего одно слово: СТОП! В конце концов, Оля – чужая женщина. И мне по большому счету рассчитывать не на что. Но…
Чуть позже ситуация полностью вышла из-под контроля. Сначала, когда ее холёный Егор приперся в салон, а я зацепил обрывки их ссоры про врачей, машину и что-то ещё, дальше я не слушал, потому что готов был снести ему полбашки.
Затем новость о ее беременности просто ударила под дых. А теперь ещё и полное надежд «Разреши мне остаться»!
Разрешил. Вопросов нет! Но ее вот это вот «не знаю, как тебя благодарить…»
Зато я, мать твою, знаю! Потому что то, как она извивалась и стонала подо мной в ту случайную ночь, я помню очень отчетливо! А теперь от этих воспоминаний становится паршиво. Оля беременна…
С суровым лицом выхожу из машины, плотно прикрывая дверь. Дорожки всегда расчищены: отец особо тщательно следит за своим комфортом и окружающей обстановкой. Сегодня он просил заехать на семейные посиделки. А у меня нет причин отказывать в этом. Я и так виделся с родными два раза в год на протяжении последних пяти лет, как переехал в Брюссель.
Прохожу в дом. У отца сегодня гости, он попросил заехать и подольше задержаться. «Уважить стариков».
– Аскар! Как же хорошо, что ты все-таки нашёл время навестить нас!
– А как иначе, мам.
Обнимаю ее и прижимаю к себе. Не сказал бы, что связь с родителями у нас такая уж крепкая, но за кордоном мне их частенько не хватало.
– Сын, ты все же сдержал обещание. Привет, дорогой.
Кажется, отец совсем не стареет. Такой же поджарый, бодрый, как раньше. Только лишь седина уже коснулась его темных волос и сеточка морщин потихоньку испещряет лицо.
Отец спрашивает как дела, как я устроился: переехал окончательно я совсем недавно – около месяца назад. Пока разобрался с квартирой в Брюсселе, пока нашёл новых жильцов. Договоры и остальная мишура заняли прилично времени. И ещё, наконец-то, теперь стоит жирная точка в отношениях с Селеной. Она напрочь отказалась ехать со мной в Россию с самого начала, как только брат предложил мне вложиться в «один очень перспективный проект». Сейчас у нас с Адамом уговор: он вкладывается больше меня финансово, а я больше него посвящаю себя работе. Позже я смогу выкупить часть его капитала, а брат просто будет получать с бизнеса неплохие дивиденды.
Селена изначально закатила истерику, что она никогда не уедет из Бельгии. Обвинила, что я хочу отдалить ее от семьи и подруг, посадить под замок в чужой стране, а сам жить «на работе» и наслаждаться радостями в родном уголке. Когда-то я думал, что женюсь на этой девушке, но последние полтора года наших отношений и регулярных целенаправленных пропилов мозга остудили мой пыл в принципе. Расходились и сходились мы раза три минимум. Встреча с Олей в Женеве произошла как раз в один из таких периодов, когда мы с Селеной брали паузу. Теперь бывшая любовь осталась в прошлом.
– Адам уже уехал, – вещает мама,– у него там какие-то дела неотложные, – вот поганец, запулил на десять минут и свалил при ближайшей возможности. А с меня сейчас точно не слезут.
– Аскар, в гостиной Юсуповы. Здорово, что мы все вместе собрались, да?
Без энтузиазма поддакиваю и натыкаюсь взглядом на застывшую в дверях хрупкую фигурку. В знак приветствия киваю девушке головой.
– Ну какая все же Дариночка у них красавица, правда, сынок? – тихонько щебечет мама.
– Мам, – склоняюсь и так же тихо отвечаю ей на ухо, – оставь роль свахи. Тебе не идёт. Дарина для меня ещё ребёнок.
– Какой же она ребенок? – заговорщицкий шепот начинает трепать мои нервы. Не люблю спорить с родителями, но и на шею садиться тоже не позволяю. – Она молодая женщина. Очень привлекательная, умная, воспитанная…
– Я понял. Пойду я к Юсуповым.
– Привет, – восторг карего взгляда сложно не заметить. Когда я ровняюсь с ней, Дарина восхищённо смотрит на меня. И немного стеснительно произносит, – я не знала, что ты приедешь.
– Отец позвал, и я не смог отказать старику. Рад встрече, – Дарина действительно приятная и, бесспорно, привлекательная девушка. Стройная, длинные чёрные волосы касаются поясницы, на лице застыло наивное выражение; нежная кожа, пухлые губки, аккуратные брови и длинные бархатные ресницы, ни следа косметики, а ее взгляд… она смотрит так, будто чего-то ждёт от меня.
– А я хотела поблагодарить тебя. Ты так выручил меня в прошлый раз. Я бы точно замёрзла и заболела. Мне очень повезло тебя встретить.
– Пустяки. Если бы мне не нужно было срочно заехать на работу, мы бы быстрее управились. Но ты все же повнимательнее в следующий раз. Следи за зарядом. На морозе телефон быстро разряжается.
– Да, конечно. Спасибо тебе.
Мы случайно пересеклись. У Дарины батарея села. Пришлось подвести ее. Из вежливости, но мне не составило труда. Девушка совершенно не напрягает: молча находиться с ней рядом или поддерживать разговор… неважно. С ней легко и комфортно.
Когда я уезжал из России, ей было… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать? Я до сих пор помню, как мы вместе рубились в приставку. Беглым взглядом опять окидываю ее фигуру. Значит, сейчас ей двадцать. Или двадцать один. Да, красивая она, нечего сказать, от пацанов наверное отбоя нет.
– Пойду с твоими родителями переброшусь парой слов.
Вечер немного затянулся. По привычке я уже в который раз бросаю беглый взгляд на тёмный экран. Среди кучи уведомлений нет ничего важного. И нет смысла признаваться себе, что я безуспешно жду от Оли банального смс или звонка. Конечно, она не позвонит. Это закрытый вопрос.
– Аскар, – нерешительный голос за спиной принадлежит Дарине. – Я хотела попросить тебя.
Оборачиваюсь и вежливо уточняю, чем могу помочь.
– Папа разрешил мне водить машину. Сказал выбрать подходящий вариант и показать ему. А я, честно говоря, мало в автомобилях понимаю.
– Так ты с ним посоветуйся, как раз обговорите критерии, сумму…
– Да… – девушка нерешительно отводит взгляд, – но… у папы своё мнение на этот счет. А мне бы хотелось чего-то… более…
– Молодёжного, я понял, – заканчиваю за неё. Я уже столько лет в автопроме, что помню, в каком году какой был рейстайлинг по большинству марок и моделей.
– Ты не мог бы помочь? Я подыщу несколько вариантов, а ты скажешь, хороший выбор или нет.
– Договорились. Звони.
– У меня нет твоего нового номера, – у неё и старого вроде не было.
– Диктуй, я на прозвон скину, – тянусь к гаджету, отмечая, что уведомлений не прибавилось. Глаза Дарины загораются, она уверенно называет цифры, а я быстро вбиваю их в память телефона и нажимаю кнопку вызова. – Сохрани.
– Конечно, спасибо, – в упор на меня смотрит. И улыбается. Широко. Искренне. Кажется, ее лицо светится от радости. – Я так рада, что ты вернулся. Уже разобрался с жильём?
– Да, – позволяю вовлечь себя в отстранённый разговор. В гостиной и без меня все отлично. – Квартиру в Брюсселе пока сдаю. Здесь брат выделил мне однушку перекантоваться. Через годик планирую взять что-то попросторнее.
– В каком районе сейчас живешь?
Отвечаю, и диалог плавно начинает раскачиваться.
Вот нравится мне в Даринке то, что с ней можно расслабиться и не ожидать подвоха. После месяцев непрекращающихся горячих ссор с Селеной спокойный отстранённый и ни к чему не обязывающий разговор с дочерью Юсуповых кажется глотком свежего воздуха.
– Я на балкон хочу выйти, люблю зимнюю свежесть. Пойдёшь со мной?
– Пойду, – девушка тихо соглашается.
– Только куртку надень. Иначе замёрзнешь.
– Конечно, – произносит с придыханием и все смотрит на меня, не отрываясь. – Я сейчас…
****
– Это вообще не твой вариант, – смело вычеркиваю первую подобранную Дариной машину. Девушка сидит возле меня на диване и через мое плечо заглядывает в собственные записи. Мы с ней встретились в кафе и заняли столик в отдалении от чужих глаз. – Эта тем более. А ты давно права получила? – стреляю вопросом, не отрываясь от блокнота.
– Полгода примерно. Я сама сдала, – искрящееся веселье витает в воздухе. Дарина прекрасной милой улыбкой уже успела очаровать официанта и администратора.
– Молодец какая. Не боишься ездить? – очередной вопрос, а в ответ короткая заминка… и женский голос понижается до шепота.
– Нет, я только одного боюсь.
– Чего же? – она смогла и меня заинтриговать: я поднимаю глаза, растягивая губы в насмешливой улыбке, и поворачиваю голову.
– Что ты не захочешь, – улыбка сползает с ее лица, непринуждённая атмосфера мгновенно выветривается, а я на всякий случай уточняю:
– Не захочу чего именно?
– Этого.
Сначала я почувствовал неуверенное прикосновение мягких тёплых губ к своим, затем разобрал тяжёлое сбивчивое дыхание. И лишь потом резко ударило осознание: Дарина меня целует.
