Марианна Красовская
Настенька и медведь
9. Избушка-избушка, повернись к лесу передом…
И как Беринг в полной темноте нашёл эту неказистую, вросшую в землю избу? В пелене метели и неясном свете противотуманок показались очертания чего-то треугольного, чёрного, совсем небольшого. Конечно, Настя и не ждала новенького коттеджа, но все равно была разочарована и весьма.
Год, Стася Ли, год. Это не так уж и много в масштабах всей жизни. Зато опыт – незабываемый.
Беринг припарковал своего монстра на ровной площадке возле дома, выключил двигатель, с тревогой обернулся через плечо, разглядывая, что там, на заднем сидении.
– Настенька, сможешь донести одну из девулек? Спят, не стоит их тормошить.
Это его смешное «девульки»!
– Я донесу, – тут же подскочил Ванька, отчаянно терший глаза.
– Ты сумки поможешь донести, – сурово ответил Хозяин. – С вещами тёплыми. Остальное завтра. Сейчас все спать. Понимаешь, Настенька, почему именно сейчас поехали? Ещё недели две – и заметёт тут всё снегом к лешему.
Настя кивнула, стуча зубами. После того как Беринг распахнул дверь машины, стало очень холодно. Да ещё навалилась усталость последних дней, голод, нервное возбуждение. Ничего, она справится – ради девочек.
Тем временем Беринг, повозившись у избушки, вернулся. С заднего сиденья забрал одну из девочек, понёс в дом, кинув Насте громким шепотом:
– Иди за мной, поможешь обувь снять и укрыть одеялом. Арину тоже сам донесу.
Настя кивнула, вытащила сумку с термосом и бутербродами, стоящую у неё в ногах, и выпрыгнула из машины. В избушке было темно и пахло пылью и сыростью. И, кажется, очень-очень тесно.
– Здесь кровать. Одеяла в шкафу есть, поищи.
– А шкаф где? – безнадёжно спросила Настя, спотыкаясь обо что-то. – Электричества нет, да?
Ну откуда электричество посреди тайги? Столбов и линий электропередач она не заметила. Сама уже понимала, что глупость сморозила.
– Пока нет, – буркнул Беринг, складывая свою ношу на постель. – Сейчас печь затоплю и включу обогреватели, дом прогреется. Куртку пока не снимай. Шкаф справа от тебя.
Глаза уже привыкли к темноте, массивный остов шкафа Настя нашла. Наощупь дернула за ручку нижних отсеков, нащупала пушистое – угадала. Достала плед, укрыла крепко спящую девочку. Подумала и сняла с неё сапожки, затолкав ногой под кровать. Там, наверное, пылища, ну ничего, утром разберёмся.
– Я вторую принёс, – проворчал сзади Беринг. Шёпот у него совсем не получался, какой-то невероятно низкий звериный рык, а не шёпот. – А ты с Ванькой на диване ляжешь в кабинете. Я на пол пока.
– Я с этим недоноском рядом спать не буду, – прошипела Настя тут же.
– Я с этой змеей в одной комнате даже боюсь, – одновременно с ней подал голос братец. – Она ж меня придушит!
– Ладно. Ваня, на полу значит. Сейчас надую матрас. Настя со мной в кабинете.
Девушка сглотнула. Как это – с ним? В смысле, в одной постели? На одном диване?
– И куртки не снимайте, пока так спите. Холодно.
– А туалет здесь где? – спросила Настя, уже догадываясь об ответе.
– На улице, конечно, – густой смешок где-то уже вне комнаты, в самой глубине дома. – В прихожей ведро. Могу горшок поискать.
– Спасибо, я на улицу.
Вышла, даже не вышла – выковыляла. Ноги ломило от усталости, все тело было тяжелое и неповоротливое. Заплакала уже на улице, хорошо, что снег с дождем, никто не увидит. Никакую будку искать не стала, присела прямо за углом. Плевать, даже если увидит кто, хотя кто увидит? Медведи, зайцы, мыши?
Она уже ненавидела и дом этот, и лес, и особенно – паразита Ваньку, который вдруг показался ей источником всех бед. Наверное, если бы не он, все было бы по-другому. Да! Если бы он тогда не родился, мать бы не сбагрила ее тетке. И всего этого сейчас бы не было, вот.
Остро запахло дымом. Печка! Огонь! Тепло!
Жалобно заскулив, Настя схватилась за мокрую бревенчатую стену дома. Побрела обратно.
Беринг зажег керосиновую лампу – надо же, какая древность! При свете дом лучше не стал. Тесно, сыро и потолок низкий.
– Держи, пей, – в руки Насте сунули кружку с чем-то горячим. – Кисель. Из пакетика, конечно, но лучше сейчас ничего нет.
О да! Густой, обжигающий и согревающий изнутри, со вкусом аскорбинки. Настю повело почти сразу. Закрылись глаза, стал заплетаться язык. Беринг обхватил ее за плечи, буквально втащил в какую-то комнату и уложил – едва ли не силой. Ботинки, кажется, тоже снял с неё сам. И всё, больше она ничего не помнила, проваливаясь в сон, как в сугроб.
Проснулась от того, что ей было жарко, очень жарко. Открыла глаза, зажмурилась. Небольшая комната наполнена светом. И… здесь уютно, как бы это невероятно не звучало. Диван, на котором она спала, добротный, широкий, очень удобный. Рядом с большим окном стол с ноутбуком – ох, значит, здесь все же есть электричество? Шкаф с книгами, комод, ещё две полки на стене. Нормальная комната, не слишком большая, но и не ужас-ужас. На потолке светильник, на дощатом полу – ковёр и… матрас. Подушка, одеяло. Что же, выходит, Беринг спал тут, рядом? А она даже не заметила. А сейчас – ушел.
Сняла куртку и свитер, мокрый насквозь от пота. Тёплые штаны, подумав, тоже стащила. Осталась как есть – в носках, белье и футболке. Интересно, где тут умыться можно? Зубы бы почистить и сумку свою найти.
Дверь скрипнула, в проеме показалась массивная фигура Беринга. Он вдруг застыл, пристально разглядывая девушку: и ноги ее голые, и колени, и испуганное лицо. Настя плюхнулась на разобранный диван, прикрываясь одеялом. Глаза ее сделались огромными, в них плескалась паника.
Спокойно, Влад. Это нормальная реакция, она вовсе не тебя боится, а неизвестности. И на ноги ее в кокетливых розовых носочках пялиться не надо, ноги как ноги, что ты, ног давно не видел?
Изобразил на лице улыбку, пугая ее еще больше. Вздохнул.
– Настенька, мне нужно уехать на пару часов. Ваню я с собой возьму. А вы тут с девочками располагайтесь, хозяйничайте. Завтрак на плите в кухне. Генератор работает, электричество есть. Приеду – запущу для вас баню и переключу все на станцию. Вещи все в прихожей.
Да! Еще: ничего не пугайтесь. Могут привезти почту, продукты, просто в гости зайти. Врагов у нас тут не бывает. Все свои, просто некоторые избыточно любопытны.
Настя неуверенно ему кивнула. Да, так было лучше. Ей давали время осмотреться самостоятельно.
Так и сидела, укутавшись в одеяло, пока не услышала рев джипа за окном. Только тогда осмелилась встать и выглянуть – уехал ли? Точно ли одни остались? Да, можно выползать из своей норки.
Странно – вчера ей показалось, что места в избушке очень мало. С усталости ли, из-за темноты? Теперь, в тепле и свете, ей всё нравилось гораздо больше. Комната, куда она попала, вовсе была не маленькой и уж точно не тесной. И потолок нормальный совершенно. И в самом деле – Беринг большой. Не будет же он жить там, где не повернуться ему?
И кухня тоже была очень внушительной. Из дерева вся, не какой-то там пластик, куча ящичков, угловой диван мягкий, огромный, большой круглый стол, и еще один откидной – у стены, рядом с ним четыре красивых резных табурета, на двух из которых возвышались близняшки, прихлебывающие из больших керамических чашек что-то очень похожее на какао. Хлеб, сыр, какое-то мясо на столике. Ох, мультиварка, микроволновка, электрический чайник! Ничего себе – лесничья избушка в лесу! И большущий двустворчатый холодильник. Как интересно!
Заглянула в него, обомлела. Удивительная картина была в холодильнике. На дверце стояли бутылки, настоящие, стеклянные, с блестящими крышечками. Судя по виду белой жидкости в них – молочные. Фермерские? Занятно…
На полках еще интереснее. Из льняного мешочка с завязочками выглядывала внушительного размера головка сыра. В большом керамическом сосуде, чем-то похожим на сковородку с высокими, толстыми стенками, лежали круги колбасы, залитые жиром и пахнувшие аппетитно. Рядом в некотором подобии деревянного ящичка лежал кусок копченого окорока, завернутый в льняную салфетку. Пузатый кувшинчик без носика (как там они называются? Настя не вспомнила) полон жирной сметаны.
Все свежее и пахнувшее очумительно.
Открыла створку морозилки. Мясо, курица, мясо, мясо. О! Ягоды. Сиротливая полочка с овощами, ну конечно же – в доме мужик! Рыба.
Нет, с голоду точно они не умрут.
Жизнь стремительно налаживалась.
– Доброе утро, девули-красотули, – широко улыбнулась Настя сестренкам, не замечая, что копирует и слова, и интонацию Беринга. – А вы умывались? Зубы чистили?
Девочки тут же отвели глазки. Ага, все понятно.
– Допивайте свое какао – и вперёд к водным процедурам, – строго сказала девушка. – А вечером Беринг обещал нам баню. Кстати, где можно умыться, не знаете?
Синхронно покачали головами, снова молча. Что ж, Владимир же говорил про ведро в прихожей. Интересно, а сколько здесь комнат? Она видела две: условно гостиную (или спальню) и кабинет. Кухня ещё, и немаленькая.
– А к нашему Берингу тетя уже приходила. – Левая близняшка толкнула правую острым локтем.
К “нашему Берингу” значит. Ну-ну.
– И чего же хотела?
– Молоко принесла, и еду в холодильнике вон. На машине приехала. Маленькой. А тетенька во-о-от такая! Левая взмахнула руками, чуть чашку свою не снеся.
– Да, она сказала, что приезжать будет по пятницам утром. И как она влезла в машину свою – мы не знаем.
И они ехидненько так переглянулись. Ясно. Слушая близнецов, Настя осторожно продолжила свои открытия. Так, тут кладовка, похоже. Какие-то полки с мешочками, ряд небольших деревянных бочонков на полках и еще один ряд – больших и фаянсовых – на полу. Пахло засолками. Огурцами и пряностями. Но девушкой двигал другой интерес.
Ага, есть и второй выход – через большую, заставленную чем-то накрытым покрывалами веранду во двор. Как и положено во всех лесных “избушках”. А дальше – лес. Настоящий, дремучий, как в сказках. Стволы в три обхвата, огромные ветви сплетаются в целый купол у дома. Стало быть, эта часть – к лесу задом. Вернулась к входной двери, вышла на крыльцо. А эта – к цивилизации передом. Пространство у дома в лесу, выходившая к нему светлая полоса каменистой дороги, следы от колес.
На улице было холодно и свежо, висели свинцовые тучи и моросил то ли снег, то ли дождь. Девушка поежилась, потрогала тут же намокшие косички и вернулась в дом. Огляделась еще раз, дернула очередную дверь и застыла ошеломленно: настоящий человеческий туалет! С унитазом и умывальником, даже с рулоном туалетной бумаги! Только бачка над “фаянсовым другом” не было никакого. Как странно… Она подошла осторожно, рискнув заглянуть в унитаз. И отшатнулась испуганно: там была… бездна. Странно, и почему Беринг вчера не сказал… Может, тут тоже нужно было что-то подключить?
Осмотрелась. Одна из стен вид имела довольно странный: толстое стекло и две ручки в углу. Осторожно одну на себя потянула и выдохнула от восторга: раздвижная стена таила за собой небольшую душевую кабину (и как только массивный Беринг здесь помещался!), стиральную машинку и даже складную сушилку. Толкнула блестящий рычаг душа и с восторгом нашла в нем горячую воду! Баня – это конечно прекрасно, но душ – это совсем волшебство. Настя немедленно захотела помыться, аж все тело зачесалось. Голова так и вовсе была настолько грязной, что от нее даже будто попахивало. За все время проживания в родительском доме вымыть ее удалось только один раз – слишком сложно это делать в ведре и с кружкой в руках.
Вот этим она и займется, пока мужчин нет – быстро расплетет свои косы, найдет в сумке полотенце и мыло (про шампунь, разумеется, никто и не вспомнил, а в душе она ничего не нашла) и приведет голову в относительный порядок. Эх, если бы грязь на душе можно было вот так же помыть!
Задумчиво толкнула одну из дверей, уверенная, что попадёт в кабинет, куда перетащила свой рюкзак, и заморгала глазами. Закрыла.
– Я сошла с ума, какая досада, – сказала самой себе.
Она могла поклясться, что этой двери еще пару минут назад тут не было. Был выход во двор. Был кабинет. А этой небольшой комнатки с маленьким окном, большой кроватью и тяжелым деревянным комодом не было. Огляделась, ущипнула себя за руку – ну как можно было не заметить целой комнаты? Вот гостиная, выход через нее на веранду и далее – на заднее, как бы крыльцо. Вот сама кухня. А тут…
Настя, ты просто устала, да? Тяжелая дорога, нервы, да и вообще… Все хорошо, Насть. Ты вовсе не сходишь с ума. А еще одна комната – здесь отлично можно будет разместить Ваньку. Или… Прошла, заглянула в комод, покраснела, узрев аккуратную стопку мужских трусов немаленького размера. Да, это спальня самого Беринга.
Почему же он тут не спал, а лег в кабинете на пол?
Непонятно. Краем глаза увидела вдруг шевеление. Что там могло быть? Подошла, наклонилась взглянуть: просто носок мужской, видимо грязный. Вздохнула: мужчины везде одинаковы. В душе успела заметить корзину под крышкой – наверное, для грязных вещей. Подхватила трофей двумя пальцами, и тут дверь за ней быстро закрылась. Настя вздрогнула: что там, сквозняк? Нервно толкнула тяжелую плоскость. Никого. Показалось. Тьфу ты, она точно устала. Носок забрала и ушла. Кстати, он не вонял совершенно.
10. Там на неведомых дорожках…
Ах, какой чудесный дом! Волшебство, право слово!
И самое удивительное, несмотря на то, что сети здесь не было, ее айфон выдавал, что вай-фай имеется. А это значит…
– Итак, с вами вновь Стася Ли, и сегодня я веду репортаж с таежной опушки из лесной избушки! Да, лесники живут неплохо!
С телефоном в руках оббегала весь дом, заглянула в каждый уголок, обнаружила даже лестницу бревенчатую – видимо, на чердак. Накинула куртку, сунула ноги в огромные резиновые сапоги (Беринговские, конечно) и выскочила во двор. Небо – и лес, лес, лес. Огромные темные столбы стволов, ковер густой желтой травы, маленькие рябины. Лес начинался почти сразу за двором, он был везде, куда не повернёшься. И только наполненная водой неглубокая колея давала понять, что связь с цивилизацией все же существовала.
– Ух ты, смотрите, ветряк! Потрясающе, правда? Вот он какой, умный дом будущего! Если вам интересно, как здесь все устроено, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал, с вами была Стася Ли, всем до встречи!
Убрала в карман айфон, огляделась восторженно, вдохнула полной грудью влажный, пахнущий терпкой дубовой осенней листвой лежащей уже на земле воздух, закашлялась. Голова закружилась. Ах, как жаль, что они не приехали сюда раньше – золотой осенью, например. Здесь, наверное, невероятно красиво было и грибов множество. Грибы Настя любила и уважала, страшно скучала по ним в городе и покупала шампиньоны в лоточках, хотя, конечно, это было не то.
Вернулась в дом сияющая, счастливая, немного пьяная от воздуха этого и ощущения бескрайности неба над головой. Вооружившись тряпкой и завербовав в свои ряды двух неумелых, но старательных стражей чистоты, прошлась по всем поверхностям, протирая пыль. К слову, у Беринга тут был образцовый порядок, но это явно ненадолго.
Ей снова казалось, что в доме их много. “Развивается фобия, Стась!” Откуда странное это ее ощущение? На работе у них была такая одна ненормальная: все ей казалось, что кто-то подглядывает и крадет ее мысли. И тени эти. А один раз она могла даже поклясться, что ей не привиделось и упавший веник в углу вдруг сам обратно поднялся и даже слегка отряхнулся как пес. Надо срочно занять свою голову.
Подумала немного, повздыхала – и достала большую кастрюлю из стола. Сейчас наварит макарон и курицу потушит в сметане, это она умеет делать великолепно.
Ее благие порывы вдруг прервала трель звонка по вацапу.
– Эй, Стася Ли, ты ещё там в своём свинарнике не загнулась? Ты что, реально в деревню переселилась? Мне с работы твоей звонили, говорят, абонемент не абонемент. Уволили тебя, в общем.
– Привет, Валька. Не то, чтобы в деревню… скорее, в лес.
– В смысле?
– А я вышла замуж за лесника и уехала в Сибирь.
Щелкнула микроволновка, выпуская из своих недр размороженные куриные голени. Лучше бы грудки, но тоже нормально. Кинула в сковородку, посолила, поперчила, закрыла крышкой – и все это одной рукой.
– Ну и шуточки у тебя, Лисицина!
– А это и не шуточки. Могу фото штампа в паспорте прислать, хочешь?
– Ха-ха, фотошопить и я умею. Все, Насть, поигралась и хватит. Я по тебе скучаю, возвращайся.
– М-м-м, боюсь, мой супруг будет против.
– Не смешно уже. Шутка, повторенная трижды…
– Миронов, я не шучу. Сейчас пришлю видео, жди.
Отключилась и отправила ему видео обзор двора и леса. И паспорт свой тоже сфоткала.
Изумленный вопль в трубке раздался спустя четверть часа. Как раз вода на макароны закипела.
– Ну ты блин даёшь, Лисицина-Беринг! Да как так-то? Тебя ни на минуту оставить нельзя, да?
– Ты меня, Валенька навсегда оставил вообще-то. Вот и кручусь как могу.
– Ну это… но мы ведь ещё друзья? Твой репортаж просто вау. Будешь мне присылать, я подкорректирую и выложу. А ещё есть? А про лес? А там ветряк на крыше – слазай, сними поближе, а? А погреб, погреб? Почему в доме нет погреба?
За окном послышался приближающийся рёв двигателя, и Настя быстро отключилась. Вот же… курица еще не готова и макароны не доварились. Не успела, заболталась. Хороша хозяюшка!
На дворе вдруг раздался лай. Настя выглянула в окно. Большой мужчина и с ним – собака не менее огромная. Лохматая, огненно-рыжая, как костер, остроухая, хвост тугим узлом на спине – неизвестной ей вовсе породы. Рядом восторженно взвыли близняшки.
– Настя, можно мы на улицу, можно-можно?
– Потеплее одевайтесь и перчатки не забудьте.
Надо же, собака.
Влад вошёл в дом, втягивая носом воздух как ищейка. Пахло едой. Удивительно, эта девочка что-то умеет. Он, видя ее слёзы и сопли в Глухаревке, да косички веселенькие, да вечный телефон в руках, причислил ее к породе «женщина декоративная». Такие способны служить отличным украшением на каком-нибудь вечере, когда ты небрежно бросаешь приятелям: а вот моя Ирочка – художник, у неё выставка в самом Манеже. И всем становится совершенно ясно, что Ирочка, красавица и умница, строит великолепную карьеру, самовыражается, ищет свой путь… до низменных ли хлопот этой звезде?
Ошибся, Михалыч. Купился на глазки эти жалостливые и косички. А ещё – полночи смотрел ее youtube канал: про птичек, белочек в парке, покатушки на коньках и прочие девичьи забавы. Веселая малышка, смешная даже. В лесу найдёт, чем себя занять. То, что она умеет готовить, нет, даже то, что она – захотела, стало приятным сюрпризом.
– Владимир Михайлович…
– Настенька, я же просил! Просто Влад. Почту не привозили?
– А! А я не знаю. Не слышала. Занята была, правда.
Он мимолетно нахмурился, но увидев ее мимолетный испуг, улыбнулся лукаво.
– Я Камчатку затем и привез. Моя подруга старинная, согласилась наш дом постеречь, еле уговорил. И тебе поспокойнее, и никого не пропустим.
Это он о собаке вот так? Согласилась? В Настином представлении (взятом из деревенского детства, конечно) собака была неким зверем, сидящим всегда на цепи. Или – с трудом волокущим своих очень вялых хозяев по городу на поводке и рулетке. Но чтобы ее уговаривать?
Фыркнула, поймав на себе насмешливый взгляд Беринга. Он в ответ усмехнулся и вышел. Вошел через пару минут принеся целую кучу писем. Ого, в Белогорье еще этим пользовались. Насте казалось, что такой способ общения, как бумага, давно уже существовать перестал.
Беринг сел за стол, сосредоточенно разбирая конверты. Большие красивые, куча марок, а кое-где даже сургуч. Одно письмо, в тонком конверте с одной только маркой вызвало у него странную очень реакцию: закатил глаза, взял двумя пальцами, и подозвав к себе Ваньку, кивнул молча на печку. Тот мигом все понял и конверт живо спалил.
Настя успела лишь уловить сладкий запах женского парфюма и последнее слово в графе “Адресат”: Мона. Вот ведь… А у Беринга были истории, мужичок-то с секретом. Ей стало даже как то полегче: не совсем идеален.
– Влад, а что вы любите вообще? Ну, из еды?
– Мясо, – усмехнулся Беринг.
– А с чем?
– С мясом. А ты что, готовить умеешь?
– Не попробую – не узнаю, – философски ответила Настя. – Давно мечтала рискнуть вести свой кулинарный блог. А тут у меня все условия. Печка вон есть. Попробую в печке.
– Заяц в печке хорошо бы вышел, – мечтательно протянул Беринг. – будешь экспериментировать, или сначала все-таки в мультиварке? Печка – капризный весьма инструмент. Для сильных духом и даже рисковых.
Рассказывать девушке в первый же день пребывания в доме все секреты его этой печки Влад пока не рискнул. Еще испугается.
Настя вытаращила глаза изумленно. Накрутила на палец влажную рыжую прядь. И он вдруг понял, что с ней не так, почему ему показалось, что в девульке что-то изменилось. Косы цветные исчезли!
– А где же?.. – он выразительно повертел пальцем. – Красота твоя где?
– Канекалон? Так сняла, его долго нельзя. А что, так хуже, да? – забеспокоилась девушка. – Совсем некрасиво?
– Ты серьезнее стала. Взрослее.
– А вы мастер комплиментов, Влад, – неожиданно лукаво сверкнула она зубами. Хищно так. Кусаче. Нет, она не птичка безобидная, а настоящая рыжая лисонька.
– Да уж, я старался, – он обезоруживающе улыбнулся, закончив раскладывать почту и отобрав еще несколько писем для печки. – Не обижайся. Ты тут так и сидела? Хоть немного освоилась? У меня на рабочем участке есть еще несколько быстрых дел, хочешь со мной?
– Очень хочу!
Настя тут же вскочила.
– И я хочу, – влез громкий Ванька.
– Иван, мы с тобой завтра по контрольному маршруту прокатимся, с самого утра. А сейчас у тебя час контрольного чтения. Прочесть все, что я тебе там отметил. Вернусь – покажу, как домашние задания выяснить.
Настя даже засмеялась, видя, как вытянулось у Ваньки лицо. Вот облом! Думал, что от школы сбежал? А нет, с Берингом не забалуешь!
Быстро оделась, проверила уровень зарядки на айфоне… и вдруг застыла на пороге, хлопая глазами.
– Что не так? – полюбопытствовал Беринг за ее спиной.
– Кредит за телефон, – с несчастным видом призналась она. – Я забыла совсем. Я ведь работала там, в городе… с зарплаты платила. А теперь как?
– Решим, – пообещал он. – Давай-ка, пока не стемнело, я тебе покажу кое-что. Настоящее чудо. Готова? Оденься потеплее, и обувь непромокаемую не забудь.
К машине она прилетела буквально на крыльях, ведомая острой смесью любопытства и жажды приключений. Беринг посмотрел на нее насмешливо и протянул странную вещь: прямоугольную пенопленовую доску длиной с сиденье табуретки, с фольгированной поверхностью и резинкой.
– Надень. Пошевеливаемся, время идет.
– Это что?
Стася понятия не имела, как и куда это можно напялить. Беринг картинно закатил свои хитрые темные глаза.
– Это сидушка, она же пендель, она же попас, она же…
Все это произнося, он расстегнул пряжку на широкой и черной резинке и одним быстрым движением рук вдруг обнял девушку, обернув ее этим нехитрым устройством. Они встретились взглядами, и Настя громко сглотнула. Зачем он задержал руки на талии, все еще обнимая ее? Почему он так смотрит? Щелчок застегнувшейся пряжки их вывел из ступора. Влад отвел взгляд и быстро убрал руки.
– На этом сидят, просто вниз с пояса стягиваешь и садишься. Очень удобная вещь, непременный спутник человека, живущего горами и лесом.
Открыл дверь, подсадил ее на пассажирское место рядом с водителем, чему-то вдруг улыбаясь. И не прочтешь же по этому непроницаемому лицу, о чем этот мужик сейчас думает.
Ехали очень недолго, по узкой лесной дороге, уходившей от дома резко и вправо. Чаща, окружавшая дом колоннадой и сумраком толстых ветвей, закончилась, и они въехали в настоящую хоббитанию. Холмы, холмы, река петляющая между ними, лесок вдоль реки.
Едва заметная дорога петляла между ними, приближаясь к реке. Судя по виду ее – только Беринг один тут и ездил.
Машина остановилась у самого берега. Влад галантно Настю высадил, попутно забрав из багажника огромную камеру с объективом размером с ружье.
– Что мы будем тут делать?
– Тш-ш-ш. Теперь разговариваем только жестами. Скрытность и тишина, поняла?
Молча кивнула. Он поманил ее за собой, и они двинулись по едва заметной тропинке вдоль берега.
Небольшая речка тихо несла свои мутные воды, тишина просто давила на уши. Непривычная, плотная, как остывший кисель. Даже в деревне такой не было.
Подошли к небольшому и плотно утоптанному пляжу, у Насти еще мысль мелькнула о том, откуда тут могут быть купающиеся. Рядом с пляжиком рос огромный и кряжистый дуб. Судя по виду – он видел татаро-монгольское иго. Повесив на бок свою камеру, Беринг взобрался на дерево с чарующей ловкостью хищной кошки, и даже ветка не дрогнула под весом этой туши, огромной и мускулистой.
Настя вплотную подошла к стволу, положив руку на толстую мшистую кору гиганта. Ученый кот сидел на дубе том. Молча поманил ее пальцем, тут же протянув крепкую руку. Она едва только успела вложить в нее пальцы, как оказалась уже высоко. Будто ракета взлетела. И приземлилась на широком мужском колене, успев только тихо и порывисто вздохнуть.
Беринг было много. Под ней, над ней, вокруг нее, нависал, обнимал, обволакивал. Он осторожно стянул с ее пояса эту самую “сидушку”, пересадил на нее, как будто на стул. Твердо и удобно, да только… Ей больше понравилось чувствовать через штаны его тепло. А теперь он словно отгородился немного, вычертил пусть коротенькую, но границу.
Расстегнул свою куртку, вынул бинокль, протянул его Стасе и, указав ей на реку, сам припал к объективу камеры.
Сначала она ничего не увидела. А потом медленно и осторожно на берег, один за другим появились удивительные звери. Длинные, с круглыми головами и очень длинными заостряющимися хвостами. Вспомнила! Выдры. Целое семейство, грациозные, мокрые, очень красивые, с умильными и усатыми мордами, нежно покусывавшие друг друга за уши и шеи. Они кувыркались, играли в пятнашки и прятки, боксировали коротенькими и перепончатыми лапами. Вели себя, как младшеклассники на перемене, и все – абсолютно бесшумно. Под ухом у Насти тихонечко шуршала камера, меняя фокус, двигая кольцами объективов. Как удивительно это ощущение причастия к чуду природы! И не важны были затекшие руки и ноги. Влад вдруг тихо присвистнул. Выдры застыли, как вкопанные. Над их головами мелькнула огромная тень.
Секунда-другая, и они растворились, как будто и не было никого. Только плотно утоптанный песок и круги на воде.
Раздался шум в камышах, громкий треск и на песок вышло нечто. Опирался тот зверь на четыре ноги волоча за собой странный хвост: длинный, голый как у крысы с кисточкой на хвосте, как у льва. Круглая голова была увенчана рожками. За спиной – два крыла, как у мыши летучей. Толстое тело покрыто чешуйками, а когда существо вдруг встало на задние лапы, разглядывая что-то в воде, стало видно и перепонки между пальцами и длинные когти. Странный зверь что-то вынюхал, тяжко вздохнул и нырнул вслед за выдрами, совершенно бесшумно. Лишь следы на песке подтверждали – все это Стасе только что не приснилось.
Влад опустил объектив и вдруг шумно вздохнул прямо в ее макушку. От неожиданности она вздрогнула, пошатнувшись, но горячая ладонь стала твердой опорой спине.
– Это вообще кто был? – испуганно выдохнула девушка. – Что за чудо-юдо?
– Хм… – Беринг словно подыскивал термин. Не знал, что ответить, ученый биолог? – Это анчутка. Э-э-э… турпис муг (turpis mug – лат. чудище уродливое).
– Я о зверях таких даже не слышала никогда и фото не видела.
– Мы же в заповеднике, Настенька. Эти все… звери, они исчезающие и охраняемые. Строго секретные, да.
Стася долго смотрела еще на песок. Замерла, вспоминая того зверя сказочного. И пригрелась, уходить не хотелось совсем.
