bannerbannerbanner
Милослава: (не) сложный выбор

Марианна Красовская
Милослава: (не) сложный выбор

Полная версия

Глава 5. Ярмарка

Я не помню, как я дошла до дома. Помню только, как умывалась у реки, смывала с себя его руки, его губы, его взгляд и очень радовалась, что Волчек сказал, что больше не приедет. Он же оборотень, он сразу почует запах другого. Смогу ли я солгать, что всё было против моей воли?

Дома никто не заметил, хотя мне казалось, что весь мой вид кричит – я, сговоренная невеста, целовалась с другим!

Первым делом отправила гонца к Агнешке – вернула все её книжки. Они на меня влияют неправильно, развращают, заставляют думать совсем не о том, о чем положено думать девушке. Отослала, потому что знала – настанет ночь, и я не удержусь, снова возьму их в руки. Не один раз зарекалась не читать их боле – и читала.

Наступала осень, желтели листья, на улице было ветрено и всё чаще пасмурно, хотя еще и тепло. Собрали почти весь урожай – только капуста еще гордо стояла в огородах, да яблони гнулись под своей зрелой ношей.

Можно было уже не спешить. Все равно амбары да подвалы переполнены, хоть и много забрали степняки. Впереди самое главное событие года – большая осенняя ярмарка. Готовились заранее: проверяли телеги, укрепляли подводы, отбирали самые лучшие, самые красивые плоды. Готовились и мы со Славкой – подбирали наряды, думали, что нужно купить, мечтали о новых бусах и лентах.

Как обычно, отец велел мне составить списки необходимых для хозяйства вещей и дал распоряжение заняться покупками самостоятельно. Я и в прошлые года многие решения принимала сама, но всегда оговаривала их с отцом, да и денег он мне выдавал ровно столько, сколько нужно было в данный момент. Сейчас же он отдал мне узорный кошель – знак того, что я распоряжаюсь золотом по своему усмотрению. Мне было и страшно, и волнительно, но я понимала, что в будущем году я приеду на ярмарку уже хозяйкой. Сейчас отец мог дать мне совет. Что будет дальше – я не ведала.

Ярмарку традиционно разбивали на большом поле возле крупного торгового города Уруха, что в двух днях езды от столицы. Расположение самое выгодное – Урух стоит на широкой реке, которая далее впадает в море, оттого и заморские купцы приезжают сюда постоянно. До столицы не так уж и далеко. Нам до Уруха ехать почти неделю – если с телегами. Но большую часть телег мы отправили заранее, вместе с обозом Боровых, Василевских да Волчеков. Так и охраны нужно меньше. Оборотни бойцы лихие, а тут уж почти родственники, отчего ж с ними не сговориться?

В Урухе мы всегда останавливаемся у батюшкиного друга, большого купца. Они вместе воевали когда-то. Он и склады для нас имеет, и подарками одаривает. Денег с нас за постой не берет, но нашим яблокам, да муке, а особенно сушеным грибам и варенью рад неимоверно.

А уж как любит наши соленые огурцы да квашеную капусту! Капусты пока нет, ее лучше всего поздней осенью солить, когда уже морозец. Так она вкуснее и ярче. Батюшка ему зимой бочонок пришлет. А огурцы отправили, обложив сеном да тыквами, чтобы не разбили по дороге бочку.

Мачеха с нами в этот год не едет, живот у нее уже большой. Мы все надеемся на мальчика, да и повитуха, на всякий случай перебравшаяся в кнесов дом, тоже прочит сына. Я вписала себе в список новую колыбельку, да пеленки, да погремушки – хочется порадовать Линд. Впрочем, и тут умыслила, что мне следующей рожать очередь будет – всё ко мне перейдет. Вряд ли родители еще решатся на подобное.

К мысли о детях надо было привыкать. Возраст у меня уже солидный, многие мои ровесницы по двое детей уже имеют. Я же в девках засиделась. Да и оборотню наследники нужны. Детей я не любила и боялась, хоть обычно в доме их было немало. Кухарки да поварихи зимой домой не ходили, и внуков к нам забирали – у нас теплее и сытнее. Да и весной в посевную, и осенью при сборе урожая часто дети жили с бабушками, пока их родители ночевали в поле.

Я росла замкнутой девочкой, рано выучилась читать, охотнее проводила время в одиночестве, в маленьком садике возле дома, с книжкой или с куклами, чем несказанно радовала бабку. Платьев я не почти не пачкала и уж точно не рвала, с детьми не бегала. А вот Славка всегда окружена ребятишками. Она затевает с ними какие-то игры, рассказывает сказки, бегает наперегонки. Думаю, матерью она будет куда лучшей, чем я. Жаль, что это нисколько не снимает с меня ответственности за продолжение рода оборотней.

От оборотня и человеческой женщины могут родиться как оборотни, так и люди. Мальчики наследуют род отца, а девочки… девочки либо чистые люди, либо со скрытыми способностями. Они не могут оборачиваться даже частично, но выносливы и сильны. От человека и оборотницы рождаются только полукровки. Иногда со способностью к частичному обороту, но чаще всего – без. Оттого-то оборотниц не отдают людям, разве что в исключительных случаях. А человеческих женщин охотно берут в жены.

Мои сыновья от Митрия будут оборотнями. Это пугало. Маленькие оборотни, на мой взгляд, сущие демонята, разрушающие всё на своем пути. Они не сидят на месте, постоянно куда-то бегут, что-то ломают, куда-то лезут. У степняков дети куда спокойнее, да и сыновья всегда с отцом. Ох, и о чем я только думаю?

Мы едем на ярмарку в карете. На мне темно-красное шерстяное платье с оторочкой из бурого меха норки. Мех сливается по цвету с моими волосами, это красиво.

Волосы я теперь заплетаю в две косы, которые спускаются до колен. В девичестве девушки носят самые разные прически. Невестами – только две косы. На свадьбе отец и жених мне эти косы должны обрезать. Одна останется в доме отца – ее сожгут после моей смерти. Вторая – в доме супруга.

Волосы всегда хранят, на них завязано множество обрядов. По волосам можно узнать, жив человек или нет. С помощью волос можно благословить или проклясть – не очень-то радостно. Проклинают хоть и редко, ведь отзвук проклятья всегда ложится на того, кто проводит обряд, но случается. Чаще всего призывают на голову женщины бездетность или болезнь, сушащую тело, если она изменила супругу. Страшно? Зато женщина сто раз подумает, прежде чем взглянуть в сторону другого мужчины. Проклинают в случае предательства. В случае убийства – и такое случалось в наших краях.

Может показаться, что проклясть человека легко, но это не так. Во-первых, это может сделать только тот, кто волосы срезал. Во-вторых, по традиции, коса, отрезанная супругом, отдается отцу невесты, а отрезанная отцом хранится в доме мужа. В-третьих – обряд очень сложный, можно даже сказать, кровавый. Но все равно – проклинают.

Конечно, обиднее всего, что у мужчин никто волосы не обрезает. Хочешь, изменяй, хочешь, боем смертным жену забей – никто не вступится, кроме родных. Хотя… в нашей стране женщин не казнят, а вот мужчин очень даже запросто. Интересно, с чего бы мне приходят в голову такие мысли? Хотелось бы думать, что меня минует судьба, хоть как-то связанная с проклятьями и казнями.

В карете тесно и душно. Отец храпит вовсю. Славка с любопытством смотрит в окно – как будто там, кроме лесов и полей, есть что-то интересное. Хотя есть, конечно: дружинники, нас охраняющие. Красивые высокие парни. Смотреть на них – одно удовольствие. Только и остается, что на них глазеть. Читать нельзя – буквы в глазах прыгают, спать – спину потом ломит и в висках стучит. Со Славкой особо не поболтаешь – отец рядом.

Даже жалею, что не поехали с телегами – там хоть и долго, зато весело. На карете же едем споро (мы ведь не яблоки, не рассыплемся) и выигрываем несколько дней.

Ярмарка – это не только торг, но и всевозможные развлечения, которые в деревне недоступны. Здесь и циркачи, и кукольный театр, и танцы вечерами, и самые разные угощения.

Первым делом мы со Славкой накупили себе засахаренных орехов, леденцов и сушеных фруктов, залитых шоколадом – лакомство, привозимое из-за моря. После этого заглянули в портновскую лавку за лентами, шалями, новыми перчатками.

А потом началась работа. Отец продавал наши овощи и фрукты, а я как бешеная носилась по торгу, присматриваясь и приценяясь к тканям, мехам, специям. Накупила льняной и хлопковой ткани, взяла немного цветного шелка и бархата, парчи и шерсти. Купила несколько пуховых шалей, красивую жилетку из овчины для бабушки, сторговала целую телегу валенок – всегда пригодятся в деревне. Торговалась до хрипоты с торговцем специями, выцыганила неплохую скидку на целый воз мехов.

Дружинник, меня сопровождавший, недоумевал, куда нам столько шкур. Глупец! Я уступлю часть из них Боровым и Василевским и останусь еще и в плюсе. На оставшиеся деньги купила мебели: колыбельку, отличный большой буфет, несколько стульев (наши уже несколько раз чинили) и кресло-качалку для мачехи. Представила, как она будет сидеть, укачивая братца, и не удержалась.

Отец продал большую часть товара в первый день и остался очень доволен моими покупками.

На второй день нам со Славкой выдали довольно много денег и разрешили гулять сколько душе угодно. Мы и гуляли. Побывали на цирковом представлении, поглазели на кукольный театр, вдоволь наболтались со всеми подругами, посетили все лавки. Бедный дружинник уже шатался под тяжестью наших покупок.

Встреча с прошлым была неожиданной, но не неприятной. Герман совершенно не изменился за те годы, которые я его не видела. Наши отношения длились всего полгода, а потом он уехал с частью дружины в столицу, откуда не вернулся. Поскольку к тому времени мы уже тяготились друг другом, я только обрадовалась.

Герман – хороший мужчина, спокойный, мягкий. Именно это меня в нем стало раздражать. Мне хотелось, чтобы мой любовник был более настойчив, более властен, а он был неизменно осторожен и нежен. Словно я была хрупкой статуэткой в его руках. Возможно, с крестьянскими девицами он вел себя по-другому, но, видимо, мой статус здесь сыграл против меня.

Он был все также высок и красив, только одет был уже не дружинником, а скорее купцом. Ранее он коротко стриг волосы, а теперь они спускались до плеч – воинам так не полагается. Мы тепло улыбнулись друг другу, всё-таки воспоминания были приятны обоим. Рядом с ним была молоденькая девушка, которую он по-хозяйски обнимал за плечи.

 

– Кнесинка, – кивнул он мне. – Рад вас видеть.

– Герман, – остановилась я. – Ты больше не воин? Тебя можно поздравить?

– Да, кнесинка, я теперь честный купец, – ответил он. – А это моя супруга Ольгэ.

– Я рада за тебя, – искреннее сказала я. – Желаю вам всяческого счастья и детишек побольше.

Герман незаметно пожал мне руку, напоминая о прошлом и благодаря за добрые слова. Мы раскланялись и продолжили свой путь. Славка дернула меня за рукав, показывая на шатер гадалки.

– Давай зайдем, Мила! – прошептала она. – Любопытно же!

Я не любила гадателей и провидцев. Хотя бы потому, что они обычно говорили правду, которая могла утянуть на дно. Но сегодня я согласилась со Славкой. Мне очень хотелось знать, в чьем доме я окажусь после свадьбы.

Славка пошла первой.

Я ждала возле шатра, удивляясь, что очереди к гадалке не было, и лениво препираясь с измученным охранником. Пришлось дать ему слово, что после гадалки мы пойдем отдыхать.

Славка вышла задумчивая, а я смело прошмыгнула в темноту. Впрочем, внутри горели свечи, и не было ничего пугающего. Обычная немолодая женщина с темными волосами и сидела на подушках с картами в руках.

– Присаживайтесь, кнесса, – сказала она, и я вздрогнула, внимательно вглядываясь в гадалку. Я опустилась на подушки перед ней.

Разгадав мой интерес, женщина протянула мне свои ладони. На них была четкая, словно нарисованная черной тушью, татуировка глаза. Истинная предсказательница, окончившая школу пророков!

Поразительно!

То была единственная школа, в которую женщин брали охотнее, чем мужчин, поскольку только женская интуиция позволяла правильно трактовать рассказы костей, карт и прочих гадательных предметов. Неудивительно, что народ боялся гадалку.

Истинные предсказывают абсолютно точно. Никаких расплывчатых трактований их предсказаний не бывает. Они не дают пути отступлений. Они обязаны говорить правду, будь то весть о смерти или о предательстве. Именно то, что мне нужно.

Я вложила руки в ее ладони. Так полагалось. Ладони у нее были теплые, мягкие, браслеты на запястьях приятно звякали.

– О чем ты хочешь узнать, кнесса? – спросила она.

– О муже, – ответила я. – Кто станет моим мужем?

– Все девушки хотят узнать о муже, – понимающе усмехнулась гадалка. – Что ж, это правильный выбор. Лучше быть готовой к изменениям в своей жизни заранее.

Она веером разложила карты с черной рубашкой на небольшом коврике и предложила мне выбрать три из них.

Колесо.

Волк.

Кандалы.

Женщина нахмурила лоб, а я немного побледнела. Последняя карта мне совершенно не понравилась.

– Ждет тебя дальняя дорога, – сказала женщина.– Непростая. Нежеланная. Но она благополучно окончится.

Не так уж и далеки от нас оборотни, но дорога до них действительно непростая. Тем более для невесты. Нежеланная? Возможно и так.

– Муж твой будущий – оборотень. Сильный. Альфа.

Это я уже и сама догадалась. Хорошо, что конь не выпал. Или плохо?

– А последняя карта… нелегкое будет замужество, – наконец, сказала гадалка. – Не только для тебя. Но и для него. Но связаны вы будете до самой смерти. Только от тебя зависит, как лягут оковы брака: камнем ли на шею, либо золотыми браслетами. Ты девушка сильная и упрямая, это и хорошо, и плохо. Не бойся быть мягкой. Не бойся любви. Не бойся прогнуться и встать на колени – стоящий на коленях порой выше того, кто на коне.

Я, вспомнив Тамана, с ней мысленно согласилась.

– Иди, кнесса, и будь сильной. Сила тебе понадобится. Иди и будь слабой. Слабость тебя спасет.

Глубокомысленно и совершенно невнятно. Так можно сказать любой женщине, которой предстоит брак.

Я разочарована. Я надеялась, что она мне расскажет всю мою будущую жизнь вплоть до количества детей. Однако главное я узнала: не Таман. И мысль эта была до того горькой, что сразу помогла разобраться в себе. Всё-таки сердцу милее степняк.

Вложила в ладонь женщины золотую монету и поднялась. Уже у выхода услышала:

– Не все вещи стоит знать заранее, кнесса. Великие скорби и великие радости должны быть неожиданными, иначе какой интерес жить?

Бесова провидица! Теперь я буду переживать, что еще она углядела в моей судьбе. Надеюсь, что только радости.

Ярмарка потеряла свою пестрость и красоту для меня, и я охотно согласилась вернуться в дом приютившего нас купца.

Славка тоже молчала подавленно. Надо думать, и ей гадалка сказала что-то неожиданное.

Разочарование было болезненным. Все-таки я хотела Тамана. Несмотря на все мои нелестные мысли о степных условиях жизни, на все приятности, которые мы творили с оборотнем, меня давила мысль о том, что не степняк будет медленно снимать с меня одежду дрожащими от страсти руками, не его темные глаза будут смотреть на меня с восторгом, не его смуглое блестящее тело накроет меня в брачную ночь.

Сейчас мне хотелось бежать к нему, к Таману. Показалось, что душно, я отворила окно. Славка странно на меня посмотрела (нас поселили в одной комнате) и накинула на плечи шаль. Я жадно дышала холодным свежим воздухом с запахом опавшей листвы и все равно задыхалась. Мне хотелось завыть в голос, заплакать, сдерживало только присутствие сестры. Я сделала не тот выбор. Если бы вдруг он показался на улице, я бы бросилась к нему, умоляя увезти меня куда угодно.

Конечно, его здесь не было. К сожалению или к счастью – не знаю.

Славка прилегла отдохнуть и уже сопела, а я даже не могла ходить по комнате – в городе небольшие дома, горница крохотная, хоть и с окном, в ней едва помещаются две кровати.

В городе тесно. Сначала меня восхищал Урух, его причудливые каменные дома, балконы, узкие улочки, мощенные камнем, скверы с фонтанами, ручьями и мостиками, но теперь я его ненавидела. Как будто город был виноват в моей ошибке.

Никто не виноват кроме меня.

Вечером Славка вытащила меня на танцы. Я не хотела, упрашивала ее остаться дома, но она была настойчива. Одну ее отпускать было нельзя, пришлось идти.

Раньше я бы танцевала вместе со всеми в хороводе, но сегодня я сидела на тюке хлопка под деревом, мрачно таращась на развеселую молодежь, стараясь не потерять из вида сестру. Я чувствовала себя ворчливой старухой. Прикрыла глаза, подставив лицо ласковым лучам вечернего солнца. Осень уже наступила, листья быстро желтеют, но пока не морозно. Я всегда любила осеннюю пору за ее спокойствие и роскошную красоту. Лес золотисто-багряный, в саду, прощаясь с теплыми днями, буйно цветут астры и хризантемы, окрашивая мир совершенно в другие, не летние тона: бордовый, алый, фиолетовый, желтый, оранжевый… Небо осенью особенное, холодное, далекое. Воздух другой. В городе осень другая. Унылая, серая, слякотная. В городе не сядешь на лошадь и не помчишься к реке по выкошенным полям. В городе ты будешь думать, как же протопить дом так, чтобы изгнать из него сырость и в то же время не сойти с ума от жары.

Кто-то загородил мне солнце, и я приоткрыла один глаз.

Волчек. Неудивительно, что он здесь. Удивительно скорее то, что он ни разу меня не нашел на ярмарке. Обещания обещаниями, но это просто некрасиво с его стороны, невежливо.

Он, как всегда, шегольски одет: алый жилет поверх мокрой от пота белой рубахи, широкие синие штаны, заправленные в рыжие высокие сапоги. Глаза сияют, на лице румянец, русые кудри взъерошены. Разве что пар с него не идет, так он разгорячен танцами, весельем и, кажется, хмельным вином. Впрочем, все мужчины на ярмарке приложились к кружке.

– Отчего ж вы не танцуете, Милослава? – спрашивает он, протягивая мне руку. – Пойдемте в круг!

– Увольте, князь, – поморщилась я. – Устала так, что ноги не ходят. Я просто посижу здесь.

Князь пожал плечами, улыбнулся виновато и ушел.

Ушел!

Мальчишка!

Сейчас я всё больше начинаю осознавать, какую ошибку совершила. Никогда Таман не предпочел бы мне какие-то танцы. Никогда бы не оставил меня одну в дурном расположении духа.

Прикрыла глаза, пытаясь разобраться, что же не понравилось мне в Митрии. Чем-то он меня сейчас зацепил. Разозлил. Догадалась: запах. Он был с женщиной.

Никто не знает, а я знаю. Бабушка, наложница государева, была оборотнем. Чистокровным оборотнем, привезенным в качестве игрушки из дальних стран. Я оборотень на четверть. Это совершенно никак не проявляется внешне. Я не обращаюсь в зверя даже частично, я не становлюсь злой и нервной в полнолуние. Или становлюсь, но уж никак не злой. Скорее, потаенные желания тела рвутся наружу. А вот выносливость, зрение и обоняние у меня повышенные. Однако до сего дня я не знала, что можно вот так… чуять.

Раньше ничего такого не было. Когда Волчек приезжал ко мне, от него ничем чужеродным не пахло. Значит ли это, что он не пускал в свою постель других? Наверное, да. Он и бывал-то у меня чуть не каждый день. Можно ли сыграть волнение, возбуждение, интерес к женщине? Я ему действительно нравилась, я видела.

Конечно, он и предположить не мог, что во мне нечистая кровь. Осмелился бы Волчек подойти ко мне, зная, что я учую его грех? Скорее всего, он не считает нужным хранить мне верность до свадьбы. Да и кто из мужчин бы сдерживался?

Только один. Которого я отвергла. Который не будет моим мужем. От Тамана никогда не пахло другой. Может, они и были там, в его ханском шатре, он же мужчина в конце концов. Но ни единого раза он не оскорбил меня, подойдя ко мне с запахом другой на теле.

Просто Таман мужчина, а Волчек мальчишка.

В степи рано взрослеют. В степи несладкая жизнь. Постоянный тяжелый труд, грязь, скотина, болезни… Зато в степи умеют ценить моменты счастья.

С Таманом я была бы как за каменной стеной – любимой женой, желанной женщиной. С Волчеком мне придется быть госпожой, хозяйкой.

Стоп! Милослава, ты сейчас жалеешь себя. Жалость – неправильное чувство, которое утянет тебя на дно. Все решено, Таман был в твоей жизни, но его там больше нет. Да и есть ли он такой идеальный, или ты сама его выдумала? Думай о хорошем. Волчеку никогда не подарят наложницу, как это любят делать в степи. В доме оборотня никто не голодает. В доме оборотня никто не скажет слова против твоего. Ты останешься кнессой и будешь равна мужу. А в степи женщина молчит. У нее нет никаких прав, кроме как согревать мужу постель и рожать детей. Поэтому успокой свои терзания и вспомни о том, что сказала гадалка: всё зависит в первую очередь от тебя.

Тяжело дыша, рядом на землю плюхнулась Святослава – красивая, счастливая, раскрасневшаяся от танцев.

– Не сиди на земле, – привычно одернула ее я. – Простудишься. Девочкам нельзя сидеть на земле.

– Зануда ты, Милка, – пожала плечами Славка, но послушалась, встала, прислонилась спиной к широкому стволу дерева. – Волчека видела?

– Видела, – кивнула я. – Звал меня танцевать.

– Отчего не пошла?

– Скучно, – ответила я. – Да и устала, сил нет.

– Я тоже утомилась, – призналась сестра. – Ног не чувствую, в боку колет. Пойдем домой?

Как две калеки, поползли к дому, держась друг за друга. Я не обманывала, ноги у меня после вчерашней беготни по торговому ряду ломило. Славка тоже выдохлась, все же не привыкли мы в деревне к такому темпу жизни. На дальние расстояния мы всё больше ездим на лошади, а дома много сидим, а то и лежим в горницах. А Славка так и вовсе у нас изнеженная барышня.

Дойдя до дому, сразу завалились спать.

Мы остались и на третий день – уже не на ярмарке, а гуляли по городу. Побывали у портнихи, сняли мерки, заказали новые платья. Купили обувь, разные женские мелочи типа гребней, зеркалец, чулок, иголок, ниток.

Отец завел нас и в ювелирную лавку, лично выбрав украшения: мне жемчужные серьги, Славке заколки с рубинами, мачехе – тонкие золотые браслеты, будущему ребенку пару серебряных погремушек.

Мы с сестрой приготовили подарки и для всех слуг: кому костяной гребень с ручным бисером, кому теплую цветастую шаль, кому шерстяной пряжи ярких цветов. Для бабки купили несколько пар очков – вдруг какие да подойдут.

Скрепя сердце, выбрала свадебный дар для будущего мужа: красивый кинжал с костяной рукояткой в кожаных ножнах. Отец помог с выбором, все же в оружии я не разбираюсь.

Обратно упросила отца ехать с телегами: подозревала, что это последние дни моей свободы. Такой я навсегда надеялась сохранить в памяти эту осень: легкой, беззаботной, свободной. Когда мы бегаем с сестрой, Агнешкой и кнессинками Василевскими по дороге, обгоняя телеги, когда хохочем от счастья молодости, когда засыпаем в телеге с тканями в обнимку, закутавшись в шали, когда безбожно хвастаемся обновками и смело обсуждаем женихов и мужей.

То были последние дни моей юности, почти еще детства. Дни, когда самой большой бедой были сомнения в своей нравственности. Через несколько недель я навсегда покину отчий дом.

 
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru