Maria Rossi
Изменить судьбу
Мы все как-то с недоверием посмотрели на нее. Несколько километров ехали молча. Миа периодически закрывала глаза, и от нее я почувствовал нечеловеческий холод, будто сижу рядом с айсбергом. В какой-то момент она посмотрела в мою сторону, и я обратил внимание, что ее глаза стали сиреневыми, ледяными, можно сказать, что неживыми. У меня даже мороз пробежал по коже: «Она точно человек?», на что прозвучал ответ Мии: «Человек. Не сомневайтесь, Хью Фостер». От ее ответа мне стало не по себе, ведь она умеет «читать» мысли. Она прекрасна!
Как и предупреждала сержант, автомобиль начали обстреливать через 4 километра. В результате перестрелки с боевиками водитель был ранен.
– Надо быстро отсюда уезжать. Я сяду за руль, поедем так, как я говорила, – скомандовала Миа, запрыгнула на водительское сиденье и рванула с такой скоростью, что казалось, автомобиль взлетит, причем двигалась прямо на стоящих боевиков, не давая им возможности и времени, чтобы осмыслить происходящее. Если честно, в этот момент поразился ее хладнокровию и бесстрашию.
Я сидел на пассажирском сиденье рядом с ней, а водитель, офицеры Филлипс и Скотт – на заднем. Миа управляла большим военным джипом так, будто это игрушечный автомобиль. Моментами казалось, что невозможно даже на секунду сфокусировать взгляд на объектах, которые мы реально пролетали.
В процессе движения, когда большая часть пути была преодолена, и мы проехали «самый опасный» участок дороги, Миа обернулась на секунду назад, чтобы посмотреть на раненого, а я обратил внимание на ее неестественный взгляд.
– Офицер Хью, водителю плохо, у него сильное кровотечение. Нам останавливаться нельзя, поэтому давайте представим, что мы с вами акробаты и, не прекращая движения, поменяемся местами, вы сядете за руль, а я с вашего места перелезу на заднее сиденье и помогу ему.
– Но аптечка в багажнике, – сказал Филлипс, – а останавливаться еще опасно.
– Мне она не нужна, я так справлюсь, – был спокойный ответ сержанта.
– А как мы будем меняться местами? – обратился я к Мии, хотя сам уже представил момент, когда она будет вынуждена сесть мне на колени.
Как я понял, сержант полностью меня «считала», она улыбнулась: «Именно так и будет, другого варианта не придумать, мы же не в цирке».
Она приподнялась, я перелез со своего места и протиснулся между Мией и сиденьем, уселся, на счет «два» поменяли ноги на педалях, и Миа была вынуждена сесть мне на колени, а я, держась за руль, обнимал это счастье, вот другого слова подобрать было невозможно. Так бы и держал ее на своих руках до конца жизни.
Миа перелезла на заднее сиденье и начала рукой водить по ране водителя, то закрывая, то открывая глаза, которые сверкали фиолетовыми огоньками. Водитель смотрел на сержанта, не отрываясь, как под гипнозом. А Филлипс и Скотт как-то притихли, все действительно было неправдоподобно и не поддавалось объяснению, и даже вызывало страх.
– Филлипс, не переживайте, я просто снимаю ему боль, чтобы не было шока, и останавливаю кровотечение, не бойтесь, – обратилась к нему Миа, а потом спросила водителя, какие у него ощущения, продолжая держать с ним непрерывный зрительный контакт.
– Боль пропала, сержант. Я ничего не чувствую и хочется спать.
– Спите, – сказала Миа и, держа руку над лицом раненого, снова сверкнула глазами, а водитель реально уснул за секунду.
– Да не убила я его, офицер, успокойтесь, это аглиокинез – способность управлять чужой болью и эмпатия, все просто, ну и немного гипноза, пусть отдохнет, – пока она это так спокойно говорила, у меня сложилось впечатление, что она не человек. Думаю, что Филлипс и Скотт были под таким же впечатлением от действий и ответа этой женщины, полученного на немой вопрос и на их эмоции, которые она распознала у присутствующих.
– Может, мы снова поменяемся местами, сержант? – предложил я, – Вы лучше управляете автомобилем, чем спецназ, откуда навыки?
– Меняться не будем, я уже насиделась на ваших коленях, офицер, а насчет управления, я профессиональный гонщик. Смотрите на дорогу, Хью Фостер, и не сбавляйте скорость.
– Ничего себе! Вы уникум! – я реально не мог скрыть своего восторга этой женщиной.
Миа ничего больше не говорила, а я периодически посматривал на нее в зеркало заднего вида. Она о чем-то думала, водитель лежал на ее коленях головой, и она свою руку держала на его ране. И я где-то в душе позавидовал ему.
В военном вертолете все практически молчали, хотя я, сидя напротив, не спускал с Мии Андерсон глаз, мне хотелось быть рядом с этой загадочной, но какой-то родной женщиной, но она снова вокруг себя создала ледяной купол и ни разу на меня не посмотрела, в основном её взгляд был устремлен в иллюминатор, а иногда она просто закрывала свои красивые миндалевидные глаза.
Один раз за время полета Миа подошла к раненому, которому уже оказали медицинскую помощь, снова ввела его в состояние гипноза, укрыла курткой, погладив по голове, и направилась к своему месту, но вертолет сделал небольшой вираж, от чего сержант начала терять равновесие. Я вскочил и придержал ее одной рукой, непроизвольно прижав к себе, а второй держался за планку. И какой же это был по ощущениям незабываемый момент!
Миа подняла на меня свои волшебные глаза, и в них я увидел слабозаметную улыбку. И только она собралась сделать шаг от меня, как вертолет начал набирать высоту, и снова борт качнуло. Она вновь оказалась прижатой ко мне всем телом. Ну а дальше, я не знаю, как получилось, но я поцеловал ее в лоб. Миа замерла в моих руках, и у нее чуть дрогнули ресницы, а я перестал дышать от волнения.
Сержант первая пришла в себя, освободилась из моих объятий, сухо поблагодарила за помощь и вернулась на свое место, делая вид, что ничего не произошло. А мое сердце ликовало, как будто я нашел то, что когда-то потерял и долго искал.
– Со мной такого никогда не было. Но она меня к себе просто притягивает. Главное не спугнуть красавицу. Она должна быть моей! – последняя фраза звучала как мантра, слова которой должна услышать Вселенная и помочь мне, ведь моя жизнь может стать гармоничной только с этой женщиной, я это сердцем чувствую.
НА ВОЕННОЙ БАЗЕ
Сержант Миа Андерсон вместе с тремя офицерами спецназа на военном вертолете успешно приземлились на военной базе Армии США. Раненого сразу доставили в медсанчасть, а остальные давали объяснения о произошедших событиях.
Контрразведчики никак не могли понять, как Андерсон смогла узнать, что на нее собираются напасть, подослав снайпера. Эта информация стала известна спецслужбам незадолго до того момента, как сержант должна была фактически присоединиться к ним, и ей ничего не говорили, чтобы она не отказалась участвовать в разработке спецоперации, она им была ну уж очень нужна из-за своего аналитического ума и профессиональной прозорливости.
После того, как этот вопрос прозвучал, все присутствующие на закрытом совещании, включая Хью, Скотта и Филлипса, сотрудников ФБР, посмотрели на невозмутимую Мию Андерсон, которая выглядела так, как будто не было никакого инцидента в гостинице, долгого пути и перестрелки, а потом еще и продолжительного перелета.
– Как вам объяснить, господа офицеры… Мне очень нравится отвечать на подобного рода вопросы, ссылаясь на интуицию, но с оговоркой, что на самом деле интуиция – это подсознательная обработка информации. Вас устроит такой ответ?
– Нет, конечно. Потрудитесь объяснить, ведь информация о нападении на вас была засекречена. Но вы даже сказали, что снайпер выстрелит через 13 минут, указав точные координаты его расположения.
– Я вам даже дам подсказку. Снайпер, которого я застрелила, являлся действующим офицером спецназа, который присутствовал на самом первом совещании, на котором Вы, – и она повернула голову в сторону руководителя спецоперации по линии ФБР, – были мной предупреждены о предателе, но оспорили это предостережение и попытались пойти на открытый конфликт. Помните, офицер, или освежить детали нашей словесной перепалки?
– Помню, сержант, не стоит этого вспоминать. Но мы всех проверили, предателя не было. А тот офицер, о котором вы говорите, в отпуске вот уже вторую неделю. Вы ошиблись.
– Я не буду продолжать разговор до тех пор, пока вы не позвоните сейчас же и не узнаете, кто был тот, кого я убила сегодня выстрелом в голову. У трупа на спине большой шрам примерно 20 см, – и Миа Андерсон замолчала, скрестив на груди руки, сидя нога на ногу, кивком головы указав офицеру на служебный телефон.
Присутствующие прибывали в недоумении, было непривычно видеть и слышать, как сержант полиции отчитывает за непрофессионализм и дает указания офицеру ФБР, который, что еще более странно, выполнил все ее распоряжения.
По громкой связи ему доложили, что в офисном здании, расположенном напротив гостиницы, где была Миа Андерсон, найден труп офицера спецназа Армии США, позывной которого «Тьма», профессионального снайпера, входившего в группу по подготовке мероприятия по ликвидации террористической группировки, с огнестрельным ранением в голову. Именно из его винтовки был произведен выстрел по номеру, в котором находилась в тот момент сержант полиции Андерсон. На вопрос, есть ли на теле застреленного какие-либо особые приметы, последовал ответ, что на спине шрам 20 см.
Все смотрели на сержанта с нескрываемым ужасом.
– Но как вы узнали, что военный транспорт будет обстрелян, и на каком именно отрезке пути?
– Это психометрические способности – умение считывать информацию о людях или объектах с расстояния или при прикосновении. Вы поверили моему ответу? – было не совсем понятно, Миа говорит это, шутя, чтобы поиздеваться над офицером, который ей явно не нравился, или это все правда.
Хью Фостер все это время с наслаждением и восхищением смотрел на Мию Андерсон, внимательно вглядываясь в каждое ее движение, направление взгляда, на меняющуюся мимику.
– Сержант, вы издеваетесь? – «кипел» уже офицер.
– Вам напомнить слова З.Фрейда? – ехидничала Миа в ответ, но никто не мог понять, о чем шла речь.
– Не надо! – «рявкнул» тот, – но я вам все равно не верю. Откуда у вас информация, вы завербованы?
Миа в голос засмеялась звонко и искренне, с сожалением глядя на офицера, который уже был пунцовым от злости и собственной беспомощности перед этой женщиной.
– А что, контрразведка позволит шпиону попасть на военную, причем закрытую, базу? Вы наверняка шутите. Не стоит умалять роль и возможности ФБР и Армии США, так и под трибунал попасть можно, – она выдержала небольшую паузу, – Хорошо. Тогда так… Здесь присутствует офицер Хью Фостер, который не должен был входить в группу моего сопровождения. Лично вы, офицер, – она снова впилась глазами в руководителя спецоперации, который сжимал ручку в руках так, что побелели пальцы, – заменили его на племянника бригадного генерала, по просьбе последнего. И не говорите, что мне это сообщил кто-то из сопровождавших спецназовцев, – она обвела взглядом Хью, Скотта и Филлипса, а потом холодно сверкающими злостью глазами посмотрела на офицера ФБР, – вы же не могли разгласить всем свой личный интерес в этой рокировке, ведь этот племянник встречается с вашей дочерью, – Миа пристально смотрела на офицера, – но вы прогадали. Видимо, у Хью Фостера отлично работающий Ангел-хранитель. Группа спецназа, в которую вошел племянник бригадного генерала – ваш несостоявшийся зять, уничтожена в результате перестрелки, возникшей на территории одного из южных государств. Произошло это не больше часа назад, и через 30 секунд на ваш служебный телефон позвонят и сообщат о происшествии, – пока Миа Андерсон все это говорила, в ее глаза было страшно смотреть, они были стеклянные и яркого фиолетового цвета, с каким-то блеском, напоминающим мерцание.
Офицер ФБР побледнел, не отводя своего взгляда от Мии, подошел к столу, трясущимися руками собрался взять телефон, но тут раздался входящий звонок на служебный телефон с «закрытым» каналом связи, было доложено о том, что произошло ЧП, и случилось все так, как сказала Миа.
– Офицер, не задавайте мне больше вопросов. Вы, отрицая возможность абсолютного познания мира, все равно ничему не поверите, даже тому, что сейчас произошло, ибо убеждены, что люди не могут знать ничего достоверного о действительной сущности вещей. Думаю, что мое присутствие сейчас излишне. У вас только что появилась почва для размышлений. Предлагаю завтра вернуться к обсуждению по существу спецоперации, а не таких мелочей, как наш путь на эту базу, – с этими словами Миа встала и вышла из кабинета, ни с кем не попрощавшись, по «полной» нарушая субординацию. И за ней никто не последовал, все были как в оцепенении.
Сержант Андерсон, войдя в свою комнату общежития базы, устало опустилась на кровать, обвела взглядом помещение, в котором был армейский минимализм, но все, что ей требовалось, имелось. Видно, что готовились к приезду женщины и выделили комнату старшего офицерского состава. Миа приняла душ, переоделась в спортивный костюм и, сидя на кровати, сушила волосы полотенцем, погрузившись в возникшую пустоту в душе. Сколько прошло времени, она не поняла, но в дверь постучали.
– Войдите, – не поворачиваясь к двери, оставаясь к ней спиной, отозвалась на стук она.
– Сержант, разрешите войти? – это был голос Хью Фостера.
– Конечно, входите, офицер, – с этими словами она встала с кровати и повернулась к вошедшему.
Хью замер. Миа, стоящая перед ним, была совершенно другой, ни такой, как на совещании или во время поездки. Она была очень милой, какой-то домашней и расслабленной, а может быть просто очень уставшей, маленькой, и, как ему показалось, беззащитной, с распущенными и еще чуть влажноватыми волосами, в спортивном костюме, с некоторым удивлением и интересом во взгляде этих неповторимых по красоте глаз.
Они стояли и смотрели друг на друга. И Хью в какой-то момент показалось, что пространство вокруг них сало меняться, пропало ощущение времени.
– У вас ко мне какое-то дело, – непривычно мягко произнесла Миа, отводя свой взгляд от черных, затягивающих в свою тайну, глаз Хью.
– Ах, да. Вы же не пошли в столовую, я принес вам ужин, – и он протянул ей большой пакет.
– Спасибо, офицер, – Миа взяла пакет и как ребенок с интересом в него заглянула, на ее лице появилась улыбка, – Как вы догадались, что я люблю эти блюда армейской кухни?
– Выбирал интуитивно, если честно. Хотел вас удивить пищей воюющих мужчин, – усмехнулся он.
– Вы сами ужинали? – обратилась к нему Миа, а сама уже знала, что Хью поесть не успел.
– Да.
– Хью, вы же понимаете, что я знаю правду. Вы не успели поужинать, поэтому приглашаю вас разделить трапезу со мной, – она ему подмигнула.
– Забыл, что вы «видите насквозь», – засмеялся он, – с удовольствием составлю компанию, если вас не смущает присутствие мужчины в вашей комнате в такое позднее время, мало ли что могут потом сказать.
– Меня смутить невозможно, а мнение других вообще не интересует, – очень спокойно ответила Миа и посмотрела на Хью.
Пока он мыл руки, Миа поставила чайник, расставила все на небольшом письменном столе, а поскольку стул в комнате был только один, а стол по непонятным причинам не сдвигался с места, то гостя она заставила сесть на стул, а сама, с одобрения Хью и под его смех, – на край стола, как любит делать всю жизнь, особенно когда выезжает на отдых с малышом Фредом, при этом забавно раскачивая ногами. Смех вызвало еще и то, что Миа, сидя на столе, стала почти одного роста с сидящим на стуле высоким Хью.
Они ужинали и непринужденно разговаривали, и офицер отметил про себя, что Миа непосредственная, смешливая и очень простая в общении личность, которая блюда армейской кухни ела так, как творение самого искусного повара, искренне их нахваливая. А сердце Хью трепетало от радости и какой-то семейной обстановки.
– Миа, а вы действительно при помощи телепатии узнали, что вместо меня другого послали в командировку?
– Ага, – ответила Миа, делая глоток чая.
– У вас в семье есть еще такие талантливые люди?
– Людей нет. Но я бы не сказала, что это талант, скорее миссия.
– Тяжело с этим жить? – глядя с некоторым сожалением в глазах на женщину, поинтересовался офицер, что вызвало нежную улыбку Мии.
– Я привыкла. Бывает тяжело, а бывает весело.
– Некоторые вещи в жизни трудно объяснить. Вот как сегодняшний случай, я бы погиб, если бы меня не заменили другим. Но я рад, что попал в вашу личную охрану на время пути сюда.
– Вы бы не погибли. Но всему есть объяснение. Ведь не случайно все люди в той группе оказались на одном задании. Просто так ничего в жизни не происходит. Случайностей не бывает. Вы давно в армии? – с интересом спросила Миа, и в ее глазах сверкнули искорки, но не фиолетового, а синего цвета, что Хью нашел очень милым.
– Уже 20 лет. А как вы относитесь к военным, к тому, что они ежедневно рискуют, в разъездах? Некоторым женщинам нравится просто статус военнослужащего, а вот сам характер службы, ее издержки и потребность воевать у мужчины – не устраивают.
– Уважительно отношусь. Мужчины и женщины устроены по-разному. Большинству женщин не понять, почему мужчин тянет к приключениям, риску, подвигам. Просто вам нужно постоянно по полной использовать свой потенциал, доказывать, в первую очередь, себе, что можете победить, что в состоянии справиться с миссией и решить любую задачу. Все-таки по своей сущности мужчины должны быть войнами, а не клерками в офисах. Но это я не в обиду последним сказала, – хихикнула Миа, – Я неправильная женщина, тоже люблю адреналин, скорость, опасные приключения. Дух мужчин мне ближе. Выбор профессии в моем случае – тому подтверждение.
– Но ваша женственность так не стыкуется с характером. Вас хочется защитить, а вы сами можете спасти весь мир. И армия не нужна.
– Да уж, это из серии, что внешность обманчива, – после этих слов они рассмеялись.
– Миа, вот совсем обнаглею, но спросить хочу, у вас в жизни есть тот, по ком вы скучаете?
– Есть, их двое, – усмехнулась Миа, бросив в сторону мужчины хитрый взгляд, ведь она знала, что подразумевал последний, так формулируя вопрос.
– А можно узнать, кто это, если не секрет?
– Секрета нет. Это подросток 14 лет и пес породы бернский зенненхунд 3 лет. Оба мальчики, – рассмеялась она. Эти двое – мои любимые мужчины.
Хью Фостер не ожидал такого ответа и веселой реакции Мии, немного растерялся, потом улыбнулся и задумался, но больше вопросов задавать не стал, опасаясь узнать, что есть муж. Успокаивало лишь то, что он не был назван в числе тех, по ком скучают.
– Моя очередь услышать ответ на тот же вопрос, что вы мне задали, офицер, – она внимательно смотрела на него.
– У меня, если честно, таких людей нет. Я по жизни одиночка. Но знаете, меня последнее время преследует ощущение и снятся сны, что я очень люблю какую-то женщину из своего прошлого, но ни лица, ни обстоятельств нашего с ней знакомства и характера отношений, не помню. Это нормально?
– Видимо у вас с какой-то женщиной сильная кармическая связь, – Миа, сидя на столе, забавно болтала ногами, отпивая небольшими глотками чай.
– Это как?
– Кармические отношения между мужчиной и женщиной – это связь душ, знакомых в прошлой жизни и прошедших вместе тяжелый, с эмоциональной точки зрения, путь. Что-то из вашего прошлого перешло в эту жизнь, есть незакрытый гештальт. Но не думайте об этом много, все идет так, как должно идти. Вселенная мудрее нас. Может, еще и встретитесь со своей прошлой любовью. Хотя вероятность того, что в новой жизни люди встретятся в новом обличии, крайне мала, но если это происходит, то между ними возникает такое влечение, которое невозможно разорвать.
– А вы помните свою прошлую любовь? – неожиданный вопрос Хью заставил женщину на секунду задуматься, и ее глаза стали фиолетовыми, да такими яркими, что мужчина несколько раз непроизвольно моргнул.
– Не думаю, что была в кого-то влюблена, у меня эта опция отсутствует, – Миа умышленно соврала, не могла же она признаться, что перед ней сейчас тот, кто дорог ей больше жизни.
Ответ Мии поверг офицера в небольшой шок, он не предполагал, что такая красивая женщина никого никогда не любила.
– А что вы цените больше всего в своей жизни, Миа?
– Тишину.
– Тишину? Почему? – Хью все больше удивлялся этой женщине, глубине ее внутреннего мира и необычному взгляду на него.
– В ней можно полностью раствориться и погрузиться в себя. Для меня это ценно. Я люблю одиночество. Буддисты говорят, что тишина – иногда самый лучший ответ на вопросы.
Прошло пару минут, и у Хью в душе возникло странное чувство, ему захотелось обнять Мию, почему-то перед глазами возникла картина, как на борту военного вертолета он ее поцеловал. Чтоб не попасть в неловкую ситуацию и сейчас, Хью решил покинуть общество этой женщины.
– С вами, Миа, очень легко и спокойно, как дома. Вы интересный человек. Извините, что занял ваш вечер. Вам пора отдыхать, день был долгим и тяжелым, – с этими словами Хью Фостер поднялся, начал складывать одноразовую посуду и контейнеры из-под еды в пакет, чтобы вынести мусор, а Миа за всем этим наблюдала.
– Он всегда это делал, не давал даже прикоснуться к грязной посуде. Ты все такой же, Джонатан, – про себя проговорила она, и пока Хью на нее не смотрел, ласковым взглядом окутала мужчину, мысленно направив на него поток тепла.
Попрощавшись, офицер ушел. И в своей комнате, после теплого душа, он, укутавшись в одеяло, уснул спокойным сном, на душе было хорошо, какое-то умиротворение поселилось в сердце.
Миа Андерсон в это время сидела на кровати и думала о том, что у них с Хью Фостером как раз и есть та самая сильная кармическая связь, которая уже вторую жизнь сводит их судьбы, и притяжение усиливается.
Закон Вселенной гласит: если вам суждено быть вместе, то после расставания вы обязательно встретитесь, независимо от того, сколько времени вам на это потребуется.
– Но с этим надо что-то делать. Ведь Хью не должен был меня сопровождать, и если бы был в той группе, на них бы не напали, и все выжили. Неужели любовь Джонатана настолько сильна, что ее хватает и на эту жизнь? Лучшее, что можно пока придумать, это меньше пересекаться с Хью, ограничить с ним всякого рода контакты. Это будет моим первым правилом использования силы тишины. Можно после проведения спецоперации взять и уехать в другой конец страны, где тебя никто не знает. А если без ложных мечтаний, то надо активно менять поле событий, чтобы его судьба не стала трагичной из-за меня и в этой жизни. Я слишком сильно его люблю, – с этими внутренними рассуждениями Миа минут 40 пребывала в состоянии транса, работая со своим подсознанием, обращаясь к Вселенной с вопросами и получая нужную информацию, а потом легла и уснула.
Как только она погрузилась в сон, в комнате появилась астральная проекция Учителя. Он встал напротив кровати, на которой спала Миа, и улыбнулся: «Ребенок, ну когда ты поймешь, что невозможно изменить его судьбу? Он все равно тебя вспомнит и погибнет. Непослушная моя девочка, как же тебе тяжело. А вмешиваться я не имею права». Он сел рядом со спящей Мией, погладил ее по голове, подержал свою большую ладонь над ее лицом, чему-то улыбнулся, потом наклонился и поцеловал Мию в лоб, затем исчез, оставив в комнате легкое свечение фиолетово-голубого цвета.
В следующие две недели Миа Андерсон вместе с несколькими офицерами контрразведки максимально продуктивно работали над поставленными руководителем спецоперации задачами. Сержант, как человек, владеющий не только «особенными знаниями и навыками», но и в профессиональной деятельности использующий метод криминального следственного анализа, составляла психологические профили руководителей террористической организации, ликвидация которой – основная цель спецоперации.
После почти недельного непрерывного «мозгового штурма» Миа Андерсон инициировала проведение закрытого совещания с руководителями спецоперации и основным составом должностных лиц, привлеченных к ее разработке, на котором довела до сведения присутствующих, что террористическая организация планирует теракт на территории одного из государств, с которыми у США имеется договор о совместной борьбе с терроризмом, и будет он организован в крупном медицинском учреждении.
Данная информация заставила руководство спецоперации задуматься и организовать проведение ее дополнительной проверки. И если предположения сержанта подтвердятся, надо будет перестраивать планы антитеррористических мероприятий.
Сообщая такие новости, Миа Андерсон понимала, что она будет в том месте, где панируется теракт, и от нее многое будет зависеть. А вот Хью Фостера надо туда не пускать.
Все это время Миа не общалась с Хью, приложив немало сил к тому, чтобы практически свети к минимуму даже визуальный контакт с этим человеком, выстроила мощную энергетическую защиту от него, все время проводила с сотрудниками ФБР, с которыми работала в одной группе, даже тренировалась в специально отведенное для них время. А когда ей предоставили пять дней отдыха и возможность улететь во Флориду, она этой возможностью, конечно же, воспользовалась.
Первым делом, как только Миа прилетела домой, она ответила на все звонки и смс своей неугомонной подруги Хелен, которая, несмотря на то, что была предупреждена об отсутствии по рабочим вопросам Мии в городе и невозможности последней пользоваться сотовым телефоном, продолжала звонить и писать, как мама – квочка.
– Я тоже вас всех люблю, – единственное, что удалось с улыбкой на лице сказать Мии, когда она, набрав номер телефона Хелен, сначала выслушала все о себе – не имеющей совести подруге, которая заставляет нервничать и скучать семью Бруксов.
– Немедленно приезжай, противная, – смеялась в трубку Хелен, наконец-то выдохнувшая с облегчением, так как ее все время нахождения в командировке Мии одолевало волнение о безопасности подруги.
– Давай завтра, Хелен. Много дел, да и себя хочу в порядок привести, записалась в салон и хочу выспаться.
– Ладно. Завтра ждем. Бруно уже скачет, как слон, по холлу, услышав твой голос в трубке, – смеялась довольная Хелен.
Лай Бруно действительно был слышен даже Мии, такой глухой, громкий лай настоящего друга и защитника.
Как можно описать состояние Хью Фостера в то время, пока она работала на базе в окружении других офицеров, совершенно не попадаясь ему на глаза, а потом еще и улетела на неделю в свой штат? Наверное, одним емким словом «отчаяние».
Впервые ощутив это чувство и связывая его с Мией, Хью все чаще задавался вопросом, почему оно вообще возникло, и что в его судьбе случайность, а что – закономерность. Он утвердился в мысли, что встреча с Мией Андерсон – закономерность. Вспомнились слова мамы о том, что если встретишь предначертанную судьбой женщину, никто не помешает быть с ней, потом слова Мии о родственных душах. И как только пришло полное осознание, что Миа Андерсон – его судьба, и их души как-то связаны, а это он почувствовал особенно четко в тот вечер, когда ужинал в ее комнате, в сердце заиграла радость, по телу разлилось приятное тепло, но при этом снова в голове возникло имя Микка, как-то связанное с Мией.
В доме веселой и такой родной семейки Бруксов, как всегда, было оживленно, эмоционально с первой минуты, как Миа перешагнула порог их особняка.
– Вы мне напоминаете итальянскую семью, – обнимая всех одновременно, смеясь, сказала Миа, которой в этот момент большой Бруно поставил на плечи лапы, начиная отталкивать своим телом всех остальных членов семьи, повисших на шее его любимой Мии.
– А ты – часть нашего клана, – отозвался Питер, которого Бруно оттолкнул первого.
– Ну и что ты делаешь, плюшевая твоя морда, – смеялся Питер, отходя в сторону, – вообще-то я твой хозяин… Хотя, если быть честным, он считает хозяйкой тебя, Миа, а мы так, временные квартиранты в его большой пятикомнатной будке, – у Питера всегда было отлично с юмором.
Бруно заставил всех отойти от Мии и принялся, как щенок, поскуливая, облизывать ей руки, лицо, лаять и прыгать вокруг нее, а потом приволок мешок своего корма, чтобы «угостить» свою Мию.
– Мой ты мальчик, и облизал, и покормить решил. Чтобы я без твоей заботы делала?! – обнимая и тиская пса, говорила Миа.
Уже вечером, когда все разошлись по своим комнатам, Миа, которой не спалось, постелив себе около камина, решила выйти на улицу, посидеть на ступеньках дома.
Она сидела с накинутым на плечи пледом, погрузившись в окружающую ее тишину и свежий воздух, и не заметила, как к ней из дома бесшумно вышел Бруно, сел рядом и подставил свою теплую, мягкую и большую спину, чтобы она могла на него опереться, что Миа и сделала. Как ни странно прозвучит, но именно Бруно чувствует ее лучше всех, а его глаза…это глаза старца, мудреного опытом и готового молчаливым присутствием исцелить раны на душе и успокоить сердце.
Потом Бруно поднялся на все четыре лапы, встал перед Мией и пристально посмотрел ей в глаза, которые в это время сверкали сиреневым светом. Они смотрели друг другу в глаза, и это выглядело очень необычно: человек и собака мысленно вели диалог. Что уж происходило между этими двумя, нам неизвестно, но Бруно и Миа, чуть опустив головы, прижались друг к другу лбами, закрыв глаза. Через время женщина обняла пса, а он положил свою голову на ее плечо и приобнял одной лапой. Складывалось впечатление, что только им двоим известно что-то важное, какая-то тайна Вселенной, и они приняли непростое для них решение.
Как и заведено между Мией и Бруно, последний всю ночь был рядом, согревая ее своим теплом, облизывая лицо, но в этот раз грустно вздыхая.
8. СПЕЦОПЕРАЦИЯ
Пять дней предоставленных выходных пролетели, и сержант полиции Миа Андерсон вернулась на военную базу Армии США.
Хью Фостер за сутки до прилета Мии знал, каким бортом и с кем она вернется. И каково было его удивление, когда он увидел, что рядом с объектом его раздумий и причиной беспокойных снов из самолета выходит и подает ей руку молодой и высокий военный летчик, к тому же, несущий помимо своего и ее рюкзак. Но что самое ужасное, Миа ему улыбается, они что-то обсуждают, и летчик смотрит на Мию с явным интересом. Еще бы он на нее так не смотрел! Она так красива! На сержанте был надет камуфлированный костюм, который ей очень шел, на поясе было оружие. И она напоминала маленькую воительницу.
– Просто богиня! – произнес вслух Хью Фостер и тут же нахмурился, поскольку ему не нравилось, что около Мии так близко находится другой мужчина, который, судя по всему, вызывает у нее симпатию.
Тем временем эти двое, приковавшие к себе пристальный взгляд Хью, направились в административное здание.
Только вечером, в столовой Хью удалось увидеть Мию, которая пришла туда в сопровождении офицеров ФБР и того самого летчика, но им не удалось даже что-то выбрать, так как к ним подошел только что вошедший в помещение младший офицер и что-то доложил, после чего Андерсон, перекинувшись несколькими фразами со своими коллегами, вместе с ними поспешно вышла из столовой, а летчик остался, проводив Мию взглядом заинтересованного женщиной мужчины.
