Марго Лурия
Художник
Как и в другие, в это утро я, как и полагалось, дождался, пока все разойдутся, и пошел вниз. Позавтракав, я собрал свои вещи и побрел в сторону моря, через цветочное поле. До моря можно было дойти гораздо быстрее через ярмарку, но там было шумно и не очень красиво. А я всегда любил красоту. Я ходил к морю уже несколько месяцев, пока погода была хорошей, в надежде запечатлеть красоту. Хоть чего-нибудь. Там мне было спокойно и тепло на душе, там я был счастлив. Так мне казалось.
Дойдя до цели, я устроился на большом валуне, который уже запомнил меня и всегда ждал. Я достал альбом, почти заполненный до конца, карандаши, краски и кисти и стал всматриваться в даль, будто нечто должно было прийти на мой зов. И вдруг замечаю чайку, сидящую на камушке в нескольких метрах от меня. Я принимаюсь рисовать. Провожу линии, затем схематично делаю набросок с помощью окружностей, после начинаю добавлять детали, вырисовываю клюв, и кончики крыльев. Чайка сидела и завороженно смотрела на меня, пока вдруг, стоило мне моргнуть, не исчезла. Я заметил это, но не остановился, ведь она и не нужна была мне больше, ибо я запомнил все детали.
Когда я закончил, поднялся ветер. Мне стало зябко, но я хотел взглянуть на то, что получилось. Я смотрел и смотрел на свою работу, не сводя глаз. Я гипнотизировал её будто бы она должна была заговорить со мной или взлететь так же, как и её муза. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Картина была превосходной, как и множество других, заполнивших мой альбом. Я не мог сделать её живей, это невозможно. Я прорисовал горизонт и добавил еще несколько деталей, дополняющих контекст. Не то. Я полней прорисовал камни и приступил к морю. Когда чайка сидела на камне, море было спокойным, сейчас же образовались небольшие волны. Но ничего, так даже лучше, живее. Конечно размер листа не располагал к большим работам, но я не мог, в очередной раз, оставить её, не удовлетворившись результатом. Я должен был хотя бы попытаться.
