Марго Лаванда
Тайный сын магната. Прости за все
Глава 4
Дальше не слушаю, бегу по коридору, не соображая где нахожусь и что происходит. На втором этаже спотыкаюсь, ударяюсь коленом, которое взрывается пронзительной болью. Именно она немного отрезвляет меня. Паника сменяется злостью. Мне приходит в голову, что если бы в этот момент получилось найти оружие, я бы не задумываясь пристрелила мерзавца, который посмел прийти в наш дом, и говорить столь омерзительные вещи отцу.
Даже признание отца о болезни не остановило его!
Да кто он такой? Исчадие ада?
Отец болен… Новость затмевает гнев. Что мне делать? Почему папа не сказал? Или Надежда в курсе?
Начинаю соображать, что делать, куда позвонить. У Тины отец хирург, очень хороший, может быть он посоветует больницу, врача?
Забываю на эти минуты тревоги, что незнакомец хочет сделать меня товаром.
Когда снова вспоминаю его слова, меня охватывает ступор.
Наконец нахожу в себе силы спуститься вниз. Одновременно открывается входная дверь – вернулись Соня с Надеждой.
– Ты чего замерла как статуя? Я конечно прическу классную сделала, но вряд ли ты так очарована моей красотой, – подкалывает Соня.
– У папы посетитель, – выдавливаю, чувствуя сухость в горле. Оно першит, может начинаю заболевать?
– Он уже ушел, Есения, – отец входит в гостиную.
– Кто ушел? Кто у нас был? – любопытствует сестра.
– Зайди ко мне в кабинет. Надо поговорить.
Киваю, торопливо спускаюсь с оставшихся ступенек.
– Пап, кто этот мужчина? Почему он угрожает тебе? Говорит такие ужасные вещи!
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – устало вздыхает. – Это призрак из моего прошлого. Я совершал много ошибок, но самую страшную – когда попался на пути этого человека.
– Он сказал про меня…
– Нет. Этого не будет. Я скорее пущу себе пулю в лоб.
– Что ты такое говоришь! Не смей, пап! Даже не заикайся о подобном. У меня ведь нет никого кроме тебя.
– Ладно, Есения. Иди к себе. Ни о чем не волнуйся.
– Что? Ты сказал ему, что болен! Что умираешь и знаешь сколько тебе осталось!
– Это ложь.
– Я тебе не верю… никто не способен так лгать. О подобном.
– Я пытался выиграть время. Хочу уехать за границу. Мы все уедем, мне осталось немного, чтобы вывести активы.
– Ты правда не болен?
– Нет. Собираюсь прожить еще долго. Замуж тебя выдам. Все будет хорошо, Есения. Только не говори пока ничего Надежде, тем более Соне. Не будем их волновать. Да, из дома пока ни ногой.
– Но мне на учебу надо.
– Побудь несколько дней дома, хорошо?
– Да, как скажешь…
Вот только у меня важный зачет и я не собираюсь портить себе успеваемость из-за психа, который решил, что может управлять чужими судьбами.
На учебу отправляюсь со всеми предосторожностями. За мной заезжает Егор, однокурсник. У нас нет отношений, пока только взаимная симпатия. Я выбираюсь с черного входа. Отца дома нет, он уехал по делам.
Сдам зачет, и сразу домой. Я не хочу волновать отца, тем более дала обещание.
– Ты сегодня такая странная, – замечает Кристина. – Тебе препод дважды замечание сделал, а ты продолжала витать в облаках. Это на тебя совершенно не похоже. И отвечала рассеянно. Что-то случилось?
– Ничего, – отмахиваюсь.
Язык не поворачивается признаться Крис, во что я вляпалась. Что меня как вещь решил купить незнакомый мужик с явно поехавшей кукухой. Проворочавшись всю ночь в постели, я пришла именно к такому выводу. Давид Байратов сумасшедший! Ему лечиться надо!
Он сказал, что заберёт меня завтра. Что это означает? Снова приедет за мной в наш дом? Может быть обратиться в полицию?
После зачета, который я едва-едва вытягиваю, Тина тащит меня в кафе, в котором подрабатывает официанткой. Ее смена еще не началась, так что устраиваемся за дальним столиком, с двумя чашками капучино.
Любимый напиток немного утешает меня. Переживаю что сдала плохо, пожалуй сейчас для меня это хуже, чем странные угрозы Байратова.
Выкладываю Тине все по порядку. История реально звучит совершенно дико.
Подруга таращится на меня в безмолвном ошеломлении.
– Это какой-то ужас. Откуда взялся этот уголовник на вашу голову?
– Понятия не имею! Зачем я только пошла вчера на то мероприятие! Ведь чувствовала, что не стоит ходить туда.
– Ладно, успокойся. Это какое-то средневековье. Сейчас такого не бывает. Никто тебя не тронет против твоей воли. Хотя, судя по твоему рассказу, мужик очень привлекательный. – Ага. Только он моего отца хочет убить, а меня сделать своей рабой, игрушкой, или наложницей. Я пока не поняла до конца. Он точно ненормальный.
– Да, ты права конечно. Такое поведение слишком странное. По нему точно психушка, ну либо тюрьма, плачет.
– Плевать на него, лишь бы с отцом все было в порядке. Он тоже странный! Так лгать о том что умирает! Я такой ужас пережила, услышав, что ему остался год! Я
– Успокойся, твой папа очень умный. Специально так сказал этому Давиду.
– Только Байратов не похож на мужчину, который примет какие-то слова на веру.
– Слушай, может тебе уехать куда-нибудь? Соседний курс собирается на фестиваль в Калининград. Махнёшь туда, пересидеть какое-то время. Давай узнаем есть ли места для тебя? Егор летит. Может наконец решится изменить ваши отношения в более личную сторону. Окажетесь в одной компании, в другом городе, глядишь и срастётся что-то.
– Я даже не знаю… Подумаю.
– Хорошо, я наберу вечером Инге, спрошу, если ли для тебя местечко.
– Спасибо! Ладно, мне пора. Обещала отцу что не выйду из дома, а сама с тобой в кафе тусуюсь.
– Вызвать тебе такси?
– Нет, я думаю на маршрутке будет быстрее, – улыбаюсь.
Для такси в этом месте неудобная парковка, потому что платный въезд, водители часто возмущаются, попадая в такую «ловушку». У Тины несколько раз были довольно нервные «инциденты». Остановка же – совсем близко, только по тропинке через зеленый парк пройти, и транспорт ходит часто.
Вот только стоит удалиться от кафе, как назло начинается ливень.
За минуту промокаю до нитки. К тому же очень боюсь грозы, раскаты грома оглушают.
Вот что за невезение?
Останавливаюсь, решив вернуться в кафе. Надо было послушать подругу!
На мне короткая тонкая куртка, хлопковое платье липнет к телу, полусапожки хлюпают. Обнимаю себя руками, дрожу.
Я почти вернулась в кафе, как в этот момент мне преграждает путь машина. Меня резко хватают, к лицу прижимается мокрая тряпка.
Дальше полная пустота. Прихожу в себя, мучительно пытаюсь понять, что произошло. Меня сбила машина? Вроде ничего не болит. Я в скорой?
Очень хочется пить, голова кружится, виски ломит.
– Она очнулась, – произносит мужской голос.
Меня охватывает ужас. Понимаю, что меня похитили. Резко сажусь на сидении, вижу впереди двух незнакомых мужчин. Стекла машины тонированы, в переднем видна только дорога.
– Куда вы меня везете? Остановите машину!
– Заткнись и не дергайся, поняла? Иначе снова придется тебя усыпить, – мрачно предупреждает бородатый мужчина.
Чувствую абсолютный, всепоглощающий ужас, у меня в прямом смысле дрожит каждый нерв, каждая клетка тела!
Что же мне делать? Куда меня везут? К Байратову?
Надо признать, что это, как ни странно, единственное, что внушает мне некое подобие надежды. По крайней мере не в неизвестность. Байратов подонок, это я уже поняла. Но он вроде не похож на совсем маньяка.
Хотя откуда мне знать, как выглядят маньяки? Я даже фильмов подобных всегда избегала.
Единственное что помню – они вроде предпочитают в одиночку совершать свои преступления. Этот же оказывается имеет целую банду.
Так, надо предупредить отца.
Моя сумка валяется под ногами. Осторожно шарю рукой в поисках мобильного.
– Телефон свой ищешь? – бросает на меня хмурый взгляд водитель, тоже бородатый, в темных очках. – Он пока у нас побудет. Расслабься, скоро приедем.
– Кто вы? – выдавливаю шепотом.
– Хочешь познакомиться? – скалится второй.
– Нет, не хочу! Мне надо предупредить… работодателя.
– Успеешь. Довезем, передадим боссу, а там уже у него просить будешь. Телефон, предупредить или еще чего, – и снова ухмыляется гнусно.
Сжимаю мучительно ноющие виски, обхватываю себя руками. Меня колотит, к горлу подкатывает тошнота. Может если меня вырвет, они остановят машину, и я смогу сбежать?
Но в этот момент автомобиль сбрасывает скорость. Останавливается возле высоких ворот, которые начинают медленно открываться.
– Приехали, – довольно бросает водитель.
Въезжаем в ворота, машина останавливается, меня вытаскивают наружу. Голова кружится. Оглядываюсь по сторонам. Первое что отмечаю – здесь явно живут очень богатые люди. Над ландшафтным дизайном явно трудился профессионал.
Кому я понадобилась в этом месте? В голове проносятся разные ужасы. Или все-таки Байратов. Но если это его дом… тогда этот человек может позволить себе любую королеву красоты. Зачем связываться со мной? Неужели так сильно ненавидит моего отца? Да что он ему сделал?
А еще сложно поверить, что хозяина такого места могут так запросто посадить в тюрьму!
Просто не верится.
– Пожалуйста, отпустите меня, – пищу жалобно.
У моих конвоиров такие лица, что на самом деле понятно, что просить бессмысленно. И все же не могу сдержаться.
– Я буду кричать!
Меня накрывает истерика, совершенно внезапная. Только что сил не было даже дышать, а теперь извиваюсь, царапаюсь, кричу так, что режет легкие. Но меня скручивают, скулу обжигает пощечина. Мне связывают руки за спиной.
– За мной пошла. Еще раз крикнешь – получишь кляп. Тебе точно не понравится.
Глава 5
Страх, чувство унижения, беспомощности, все это бурлит внутри, предвещая близкий повтор истерики. Я держусь из последних сил, потому что страх кляпа на данный момент, пожалуй, сильнее всего. Ведь с ним я могу задохнуться. Ужасный исход. Хотя кто знает, может совсем скоро он покажется мне желанным.
Меня вталкивают в какую-то дверь. Лестница ведет вниз, в подвал! Здесь полумрак, очень промозгло, начинают стучать зубы.
– Сюда, – открывает дверь и вталкивает меня в помещение. Оглядываюсь по сторонам. Лязгает замок. Меня заперли!
Моя камера и правда очень большая. Пожалуй, как половина скромной двушки. Только никакой мебели, кроме двух табуретов. Ноги не держат, и я опускаюсь на один из них.
Несколько минут стою в полном оцепенении.
Надо найти способ выбраться!
Давид
– Зачем ты лезешь в мои дела, Ахмад? – рявкаю в телефон. Едва сдерживаюсь, чтобы не отшвырнуть его.
Понимаю, что должен держать себя в руках. Я слишком многим обязан Ахмаду. По сути этот человек вытащил меня из передряги, в которую засунул Никольский.
Отец Есении сделал все, чтобы подставить меня, и чтобы осудили максимально надолго. Но на этом останавливаться не собирался. В тюрьме на меня было покушение. Раскрыть заказчика тоже помог Ахмад.
Если бы не его люди, я бы не выжил.
До этих событий Ахмад был моим партнером в нескольких проектах за границей. Мы не так уж хорошо знали друг друга. Его устраивало то, как я приумножаю его капиталы. В деньгах он не нуждался, но ему нравилось играть, рисковать, ну и конечно, зарабатывать.
Я знал, что он очень влиятелен, но не догадывался насколько.
Этому человеку я обязан жизнью.
Вот только терпеть не могу, когда вмешиваются в мою жизнь.
С Есенией я планировал разобраться сам, без помощников. Да, она заинтересовала меня. Зацепила. Но мстить женщине, чтобы добраться до ее родственника – не мое.
Похоже, Ахмад считает иначе. Приказал похитить девушку, о чем сразу сообщил мне. Приходится сорваться посреди семейного ужина и нестись в особняк Ахмада, матерясь на чем свет стоит.
– Зачем ты это сделал? – врываюсь в кабинет друга.
Пожилой мужчина сидит в высоком кожаном кресле возле камина. Сдвигает брови. Критика ему явно не по душе, я же скрывать свои эмоции не в состоянии.
– Потише, Давид. Не надо повышать на меня голос.
– Я не воюю с женщинами. Ее нужно отпустить.
– Мне доложили, что ты назначил дочку Никольского платой за его проступки. Я с тобой согласен. Это хороший ход.
– Что? Я ничего такого не говорил.
– Мне нет. Но ей ты именно это озвучил. И это правильно. Нет платы страшнее. Теперь девушка твоя.
– Она не нужна мне.
– Не стоит так быстро менять свои решения, Давид. Тем более изначально ты выбрал правильное. Девушка станет твоей. Пусть не на всю жизнь, ты, разумеется, вправе взять с нее долг, а потом вернуть отцу. Когда пожелаешь. Пойми, Никольский очень хитер и изворотлив. От него можно ждать чего угодно. Но пока девушка будет в твоей власти, он не посмеет снова плести интриги.
– Я не хочу прикрываться женщиной!
– Это другое. Отнесись к ней как к развлечению. Сделай своей. Пусть выполняет твои желания. Она понравилась тебе, я же вижу. Вот только не позволяй себе жалеть ее. Вспомни, как тебя порезали в тюрьме, по приказы ее папаши. Он это делал для того чтобы его крошка в роскоши купалась. Он не только с тобой это проделал. Со многими другими.
Лицо Ахмада искажается ненавистью. Вспоминаю, что он не только мне помогает. Никольский когда-то подставил близкого друга Ахмада. Тот долго расследовал запутанную историю.
Так что не только у меня есть поводы для мести. Если не сделаю что решил Ахмад, Есении все равно не вырваться.
– Хорошо. Я возьму ее себе.
– Ты не просто возьмешь. Будет свадьба. Девица должна быть в полном твоем распоряжении. Мы позовем ее папашу на торжество.
– Он не придет.
– Ты меня разве плохо знаешь? Придет, – смеется Ахмад. И тут же его лицо становится жестким:
– Он еще многое мне должен отдать. У этой твари много компромата. К сожалению, подстраховался так, что не убьешь. Слишком дорого обойдется. Ладно, отправляйся к девице. Ее в подвал бросили, небось визжит там со страху. Успокой свою невесту, – усмехается, показав кривые передние зубы.
Есения
Хожу по своей камере взад-вперед, не в силах остановиться. Наверное, пока не упаду замертво. Но так мне чуточку легче. Стоит замереть – накрывает паника.
Лязгает замок, поворачиваюсь к двери. Увидев Байратова, бросаюсь к нему!
Какое-то время сражаюсь с ним, как обезумевшее животное. Пытаюсь оцарапать, бью ногами. Он скручивает меня. Начинаю визжать, пока щеку не обжигает пощечина.
– Все? Достаточно, или еще врезать? – спрашивает холодно.
– Ты получаешь от этого удовольствие?
– Нисколько. Но вижу, что тебя иначе не остановить.
– Ты садист! Подонок! – вырываюсь из его рук.
Точнее, он позволяет мне вырваться. Отскакиваю к дальней стене. Меня трясет как в лихорадке.
– Ненавижу тебя! Будь ты проклят!
Мои слова не действуют на этого монстра. В глазах Байратова лишь мелькает усмешка. Похоже, он наслаждается моим страхом. Разглядывает меня оценивающе, пристально.
– Ты не в курсе, что это похищение? Хотя, ты же уголовник! Только вышел! Только зачем я тебе? – выкрикиваю яростно.
Не получаю ответа. Посылаю Байратову взгляд, полный яростного негодования.
Он отвечает холодным и спокойным, все так же оценивающим осмотром.
Не могу выдерживать, отворачиваюсь.
– Пошли, – командует, открывая дверь.
– Я никуда…
Осекаюсь. Получается, добровольно в плену себя оставляю? Этот подонок загнал меня в угол.
– Сначала объясни, что тебе нужно!
– Так вышло, что мне нужна жена, – усмехнувшись, бросает Давид.
В его глазах ирония, и что-то еще. Темное, напряженное. Пробегающий по мне взгляд обжигает и одновременно бросает в холодный пот.
– Что? Что ты несешь? Ты совсем больной?
Никогда ни с кем не позволяла себе подобного диалога, но сейчас готова обзывать этого мужчину последними словами! От услышанного каждый волосок на теле встает дыбом.
– Чем больше ты сопротивляешься и сквернословишь, тем больше придется заплатить, принцесса. Ты слишком строптивая и капризная. Пожалуй, после свадьбы займусь твоим воспитанием.
– Давид, похоже тебе и правда нелегко придется, – слышу скрипучий мужской голос.
В комнате появляется мужчина. Старик. Невысокий, коренастый. На нем дорогой костюм, идеально вычищенные ботинки. Почему-то респектабельный вид не сглаживает гнетущего впечатления. От него веет не просто опасностью. Смертью.
От ледяного взгляда.
– Ты прав, Давид. Ее надо как следует поучить манерам. Что скажешь, если подвесим вниз головой? Пару часов повисит, глядишь подумает о своем поведении. Вежливость – дело наживное.
– Не стоит. Я сам с ней разберусь.
– Уверен?
– Она моя, Ахмад. Помнишь?
– Хм, ну если тебе нравятся строптивицы.
– Церемонию готовят?
– О да. Завтра повеселимся. Ладно, оставлю вас. Но запомни, – снова колючий взгляд старика пробирает до икоты. – Я не потерплю хамства в своем доме. Не будешь уважать мужа – придется проявить ласку ко всем моим людям. Их в моем доме человек тридцать. Поняла? Хорошо об этом подумай.
Старик уходит. Я с трудом перевожу дыхание.
– О чем он? Что он пытался сейчас сказать?!
– Не думаю, что тебе правда хочется это услышать, – морщится Байратов.
– Я не стану участвовать в вашем спектакле!
Боже, во что я вляпалась? Мозг отказывается воспринимать происходящее как реальность! Наверное, я сплю и вижу страшный сон!
– Это не представление, Есения. Ты не дура. Понимаешь, что попала в опасный переплет. Лучше всего выполнять все что скажут. Тем быстрее сможешь выбраться. Но придется заплатить. Вини в этом папочку. Твой отец должен не только мне. Но и Ахмаду. Долг придется возвращать. Время пришло. Я мог бы сказать, что мне жаль, но это не так. Между убийством старика и молодой женщиной в своей постели, я безусловно выберу второе. Не люблю лицемерить, поэтому говорю, как есть.
Оглядываюсь по сторонам, размышляя чем можно защититься, отбиваться… Он даже не скрывает что собирается… использовать меня. Для своего развлечения. Мужчина, только вышедший из тюрьмы!
Глава 6
Но в глубине души я все еще не верю, что Давид – насильник. Что способен принудить меня к близости. Возможно, это просто защитная реакция, чтобы не сойти с ума.
– Не хочу слушать все это! Если только попробуешь меня коснуться, я…
Сгребает в охапку в ту же секунду, закидывает меня на плечо, словно я мешок, причем не особо тяжелый.
– Что ты делаешь? Куда идешь?! – кричу в панике. Кровь приливает к голове. Начинает тошнить, все плывет перед глазами.
Байратов идет долго. Коридоры, ступени. Наконец, когда я уже едва терплю тошноту, меня ставят на ноги.
Оглядываюсь по сторонам. Довольно уютная, просторная и дорого обставленная комната. Двуспальная кровать. Темное покрывало. Небольшой письменный стол, кресло, шкаф. На стуле небрежно брошен мужской пиджак.
– Это твоя комната?
– Ты догадливая.
– Зачем я здесь?
– Чтобы стать моей женой, помнишь? Или у тебя проблемы с запоминанием информации?
– Нет у меня никаких проблем, кроме тебя! Отвяжись от меня, ясно? Я никогда не стану…
Байратов не дослушав выходит из комнаты, слышу звук ключа в замке.
Он запер меня! Просто отлично!
Но с его уходом силы разом покидают. Тяжело опускаюсь в кресло, обхватываю себя руками. Не понимаю, что происходит. Как моя размеренная жизнь могла столь стремительно превратиться в кошмар? И за что? За какие грехи?
Что же ты наделал, папа?
Время тянется невыносимо медленно. Час за часом провожу в заточении. Желудок урчит жалобно, хотя голода не испытываю. Вода есть в графине на столе, и спустя пару часов не стерпев наливаю себе стакан. В горле пересохло, к чему мучить себя?
Спасибо, что хоть попить можно.
Санузел тоже обнаруживаю, в смежной комнате, похожей на гардеробную, за небольшой дверью возле шкафа. Тут просторно, очень интересный дизайн – старинная ванная «на ножках». Всевозможные флаконы, шампуни. Я бы не отказалась принять душ, чувствую себя грязной после подвала и прикосновений Давида. Не знаю от чего больше.
Вдруг слышу шум в комнате. Мой тюремщик вернулся? Что ему нужно?
Подавляю первый порыв запереться в ванной, выглядываю из-за двери.
Это не Байратов. Довольно молодая женщина в черном платке, черном платье, смотрит на меня, явно пытаясь продемонстрировать равнодушие. Но при этом заметно любопытство.
– Здравствуйте, меня зовут Айше. Я принесла вам поесть, – произносит тихим голосом.
– Я не голодна.
На самом деле это не так, говорю из упрямства.
Иду за новой знакомой. Оказываемся в первой комнате. На столике сервировано несколько тарелок. Пахнет аппетитно.
– Вам что-нибудь нужно?
– Да. Я хочу уйти отсюда.
– Боюсь это не я могу решать, простите. Но если вам что-то понадобится из одежды, или еще каких-нибудь вещей, я к вашим услугам.
– Сколько меня будут здесь держать?
– Простите. Я ничего об этом не знаю.
– А мои вещи? У меня была сумочка. Там телефон… Вы можете узнать о ней? Мне очень надо позвонить родным.
Айше кивает, у меня появляется надежда, что она действительно мне поможет. Даже немного начинаю чувствовать голод. Делаю себе бутерброд, ем его торопливо. Мне нужны силы, чтобы справиться с ситуацией, в которую угодила.
Но Айше так и не приходит! Час за часом я жду ее, совершенно измученная, чувствуя растущее отчаяние. Наконец звук ключа в замке. Подскакиваю из кресла, бросаюсь к двери, но это, к огромному моему разочарованию, Байратов.
– Хватит издеваться надо мной! – восклицаю, меня трясет от нервозности. Время уже очень позднее, и я с отчаянием понимаю, что никуда меня не отпустят.
– Успокойся. Я заберу свои вещи и уйду. Будешь спать одна.
– Я не хочу здесь спать! Мне домой нужно!
– Слушай, я дико устал от твоих психозов, – морщится. – Я могу быть далеко не таким понимающим.
– Вот и отлично. Устал? Отпусти меня! Не нужно мне твоих пониманий!
Не слушает. Проходит мимо, словно я стеклянная. Направляется к шкафу. Берет какие-то вещи.
Тут в комнату входит Айше. Хочу броситься к ней, но она даже не смотрит в мою сторону. Забирает поднос с едой и бесшумно испаряется.
– Голодовкой ты ничего не докажешь, Есения, – бросает Давид холодно.
– У тебя забыла спросить! Ненавижу, – всхлипываю.
Байратов ничего не отвечает, уходит. Снова запирает дверь.
Половину ночи провожу, бодрствуя на стуле. Обхватив себя руками, раскачиваюсь из стороны в сторону. Никак не могу перестать думать, что будет дальше. Снова и снова задаю себе вопросы, чем мой отец мог так сильно разозлить этих людей.
– Ну вот, ты переживал, а она спит тут сладко, как младенец, – голос мачехи доносится сквозь пелену.
– Есения! Дочка! Как ты? Тебя накачали? – тихий голос отца, в котором явно проскальзывают нотки вины.
Подскакиваю. Я на постели, не помню, как в ней оказалась. Отключилась вроде в кресле, поклявшись, что не подойду к месту, где спал ненавистный мне мужчина, пусть даже его не было на данный момент в комнате.
– Как вы здесь оказались?
Все еще не верю, что это не сон. Даже щипаю себя, чтобы убедиться. Бросаюсь к отцу, обнимаю его.
– Спасибо, что вы за мной приехали! Мне было так страшно! Можно прямо сейчас поедем домой?
Мачеха бросает на меня задумчиво-въедливый взгляд.
– Хм, странное отношение к жениху. Артем, ты уверен, что твоя дочь собирается замуж? – задает вопрос, который лишает меня дара речи.
– Надь, пожалуйста, выйди. Сходи, по саду погуляй. Я поговорю с дочерью.
– Я хочу уехать. Давай поговорим дома, – произношу торопливо.
– У тебя полчаса, Тём, чтобы все разрулить, – поморщившись, Надежда удаляется.
– Что происходит? Я ничего не понимаю! Меня похитили, заперли в подвале, а теперь ты приезжаешь, и…
– Дочка, прости, но у тебя нет выбора. Ты должна выйти за Байратова. Иначе нас всех убьют.
– Что?! Что ты такое говоришь… я не понимаю тебя…
– Есения, ты у меня умная девочка. Я очень сильно просчитался. Виноват перед Давидом. Но еще хуже дело обстоит с его так сказать покровителем. С Ахмадом договориться почти нереально… Все очень опасно, девочка моя. Не думай, что я жертвую тобой ради своей жизни. Это не так. Я хочу спасти прежде всего тебя…
– Я ничего не понимаю! Но замуж точно не пойду, уж прости…
После сна меня дико мучает жажда, голова плывёт. Соображаю очень плохо. Понимаю только одно… Я в западне. И никто не поможет мне выбраться. Даже родной отец.
Дверь в комнату распахивается, заходит Ахмад. Вижу, как бледнеет отец. Буквально отшатывается от этого мужчины в сторону.
– Я вижу твоя дочь слишком строптива. Не хочет помогать тебе, Артем. Ну что же, так тому и быть. Забирайте его.
Двое амбалов врываются в комнату, хватают отца. Я визжу, но на это никакой реакции.
– Я всегда забираю долги, девушка. Запомни это. Ты не захотела спасти своего отца. Что же, тебе с этим жить.
– Вы все ненормальные! – рыдаю. Не могу поверить в происходящее.
С улицы слышу крики Надежды. Ее тоже схватили?
– Я… я передумала. Если другого выхода нет…
– Что? Что ты там лепечешь? Думаешь, тебя уговаривать будут? Нашлась принцесса! Да желающих ублажить Давида – толпы. У тебя был шанс, но ты его упустила. Кровь твоего отца на тебе будет. Казнь вечером.
– Нет! Вы в своем уме? Что вы такое говорите?
В комнату врывается мачеха. Бросается на меня, лупит по щекам.
– Дрянь! Какая же ты дрянь! Ни себе, ни людям, да? У тебя был шанс помочь Артему, но твоя гордость превыше, да? Я тебя убью! Ненавижу! Он так молил о помощи, а ты…
Мачехе становится плохо, она оседает на пол.
– У тебя есть время до вечера, Есения. Теперь ты не просто станешь женой Давида. Ты должна умолять его, чтобы он захотел этого.
