Маргарита Юрьевна Лыкова
Дар
– Если мыслить глобально, то вашей дочери может стать доступен весь диапазон спектра.
– Вы так говорили в прошлый раз, – раздраженно сказала матушка. – Что все это значит?
– А если она не научится контролировать дар? – обеспокоенно спросил отец.
Специалист промолчал.
– У нее даже стихийная магия не пробудилась, а это… – матушка вздохнула.
Их обеспокоенный взгляд сменился на страх, когда еще через месяц на ферме животные, с которыми я любила играть, стали страдать от лучевой болезни.
Специалист притащил с собой щелкающую палочку и водил ей возле меня.
– Невероятно, – говорил он.
– Счетчик Гейгера? – спросила я.
Я не видела этот прибор раньше, но догадалась, что это именно он. Я искажала поле, создавая волны очень маленькой частоты, и не знала, как это прекратить.
– Да, – ответил специалист. – Читала об этом?
Я неопределенно пожала плечами.
– Но с магами все в порядке, – сказала матушка.
В этот раз она сидела от меня дальше и не держала за руку.
– Излучение слабое, поэтому вашей собственной магической защиты достаточно, – ответил специалист.
Впервые он не улыбался.
Я не всегда искажала поле до гамма-излучения. Иногда это был рентген, чаще создавала помехи для сотовой связи и интернета. И цвета каждый раз вокруг меня менялись. Я пыталась это исправить, но не знала как. Мне говорили, что нужно просто захотеть, но этого было недостаточно. Я не понимала, что должна делать, глядя на посиневшее яблоко, жмурилась и представляла его красным, но ничего не происходило. Не спасало и мое понимание волн. Радовало, что я могла видеть и ориентироваться, почти не путаясь. И голова уже не болела, если я сильно не напрягалась, чтобы на что-то повлиять.
Меня возили к преподавательнице университета. Она брала меня за руку и после моего разрешения что-то считывала. Говорила, что у меня очень сильный дар, но он в дисбалансе. Как это исправить, она не рассказывала. Медитации не помогали. Она говорила, что мне нужно успокоить ум, достичь гармонии души и тела. Вот только я была в порядке.
Животные умерли, а родители перестали пускать меня к остальным. Мне было жаль их. Я знала, что это из-за меня, но я же ни в чем не виновата! Я ребенок! А взрослые, которые должны обо мне заботиться, ничего не делали!
Я тогда разозлилась впервые за долгое время. Отец, пытаясь меня успокоить, получил ожог. Я не хотела! Это магия! Это дар!
В школу я больше не ходила, так как директриса отказывалась подпускать меня к другим ученикам. Мне присылали материалы по электронной почте. Все бы ничего, но компьютер в моем присутствии работал с перебоями и постоянно глючил.
Все вокруг меня превращалось в хаос, искажалось, разрушалось. Никто не знал, что делать. Родители меня боялись. Соседи обходили стороной, когда я выходила погулять. Я стала реже появляться на улице. Только дядя Миша пытался меня подбодрить, но трактор при мне он больше не чинил. Он продолжал учить меня. Я рассказывала ему, что вижу электричество и какое оно красивое.
Я чувствовала себя потерянной. Мне было всего семь лет, мой дар бурно развился за такой короткий срок, а я не могла его обуздать. Я не знала, как влиять на это фундаментальное поле. Оно было сильнее меня такой маленькой и слабой. Я осталась одна в этом удивительном красочном мире, а рядом были только учебники физики, которые пытались объяснять сложные слова и явления.
Я впервые услышала разговор родителей о возможной блокировке дара после очередного пожара, который кое-как удалось потушить без больших потерь. Я знала, что это радикальный способ справиться с магией, которую не получилось приручить, и что это очень опасно и может привести к серьезным последствиям.
– Нет! – воскликнула я, сжимая кулаки.
– Милая… – матушка испуганно прижала руки к груди. – Так будет лучше для тебя. Ты вернешься в школу, заведешь друзей, сможешь опять играть с животными. Тебе перестанут бояться. Это решит проблему…
– Нет!
Я не хотела, чтобы меня лишали дара из-за того, что еще не получилось понять, как он работает. Это часть меня. Я уже не представляла мир другим, усеченным. А то, что сама его меняла – это же пройдет.
Я убежала в парк, не желая слушать родителей. Они не приняли окончательное решение, но, если пострадает кто-то еще, их сможет заставить суд. Это было страшно. Родители не хотели помочь мне, только избавиться от проблемы.
Я стала чаще появляться в парке. Нашла безлюдное место, где можно было посидеть в одиночестве. Рядом был пруд с утками, но близко к нему я не подходила, хотя хотелось посмотреть поближе, как солнечные лучи отражались от водной поверхности.
Однажды ко мне подсела женщина. Она была одета в строгий черный костюм и казалась мне самой прекрасной из всех, кого я когда-либо видела. У нее была длинная белая коса до пола и идеальные зеленые глаза. Она улыбалась уголками красных губ.
– Добрый день, сударыня, – поприветствовала меня женщина.
Я перестала на нее пялиться и смущенно отвела взгляд, но успела заметить, что ее белые волосы «перекрасились» в голубой.
– Извините, это из-за меня, – буркнула я. – Вам лучше держаться подальше.
Но она только шире улыбнулась, рассматривая кончик косы.
– Как интересно. На мне столько защитной магии, что чужая не сможет навредить. А здесь что-то любопытное. Вы не контролируете это?
Я покачала головой.
– Видимый спектр – это еще ничего, – сказала я, вздыхая.
Женщина смотрела на меня, а мне было интересно, о чем она думает. Хотелось получше ее рассмотреть, но я смущалась.
– Вы изучали свой дар с точки зрения физики?
Я кивнула.
– Это помогло, но не полностью.
– Продолжайте, – сказала женщина. – Я могу вам помочь.
Я посмотрела на нее, не зная, что ответить. Родители учили меня не разговаривать с незнакомцами и тем более ни с чем не соглашаться, ничего не брать и никуда не ходить. Но эта женщина была такой красивой. И она разговаривала со мной на равных, не боялась и, казалось, искренне готова помочь, а не просто решить проблему.
