Маргарита Дюжева
Я хочу твоего мужа

Глава 5

Мне стыдно встречаться с Сашей в своем кафе. Кажется, что все сразу узнают, что я задумала, будут обсуждать за моей спиной, а потом и вовсе донесут мужу. Поэтому приглашаю его в небольшой бар, расположенный в трех кварталах от нас. Там сумрачно, но уютно, играет тихая музыка, а самое главное – можно занять столик в самом дальнем уголке так, что тебя никто не увидит, пока не подойдет ближе, а ты будешь видеть всех, кто в зале.

Когда я туда прихожу, Карпов уже на месте. Гоняет пальцем по экрану, неспешно попивая кофе.

– Извини, я задержалась.

– Ты вовремя, – он откладывает мобильник, – просто я был в этом районе и пришел пораньше.

Я усаживаюсь напротив него, подзываю официантку и заказываю имбирный чай.

Стыд не отпускает. Мне до сих пор кажется, что я делаю что-то противозаконное, поэтому начинаю с нейтрального.

– Как дела?

Саша жмет плечами.

– По-разному. Как у всех. Работаю, в свободное время залипаю на велодроме.

– Я тоже работаю, – опускаю взгляд и замолкаю, рассматривая чаинки в стакане. Черт, что ж так сложно все

– Ну, давай, рассказывай. Зачем тебе моя помощь потребовалась.

– Понимаешь… Моя просьба, наверное, покажется тебе странной… – очень сложно начать, но я стараюсь, – пфф…в общем, мне надо присмотреть за мужем.

– Присмотреть? – поднимает одну бровь.

– Да. Немножко, – показываю пальцами капельку, – вот прямо самую малость.

– Зачем?

Боже… Затем, что я мнительная истеричка, которая не доверяет своему супругу и мастерски накручивает себя на пустом месте. А вслух:

– У меня есть к нему пара вопросов, на которые он не будет отвечать.

– Кир, давай договоримся сразу. Я не работаю с недомолвками. Мне нужна четкая информация.

– Я понимаю, просто…

– Просто? – выжидающе поднимает вторую бровь.

– Стыдно мне, – обреченно машу рукой.

– Я тебе так скажу, пятьдесят процентов моих клиентов – это женщины, которые хотят…присмотреть за мужьями.

– То есть я не одна такая? – нервный смешок срывается с моих губ.

– Нет.

Почему-то меня это успокаивает. Я выдыхаю, беру себя в руки и уже совсем другим тоном произношу:

– У меня есть повод думать, что одна девица не прочь познакомиться с ним поближе. Они коллеги. И меня это очень сильно напрягает. Я мужу верю, но…– развожу руками, – сам понимаешь, доверяй, но проверяй.

– То есть ты хочешь убедиться, что ничего нет. Я правильно понял?

– Да. Мне нужна уверенность, что мой муж по-прежнему только мой.

– Отлично.

Мы сидим еще минут двадцать и обсуждаем детали. Я рассказываю ему практически все, кроме своих метаний и тоскливых размышлений. И про душ, и про работу, и про то, что сейчас у Мариночки болит ножка.

Саша ведет себя как профессионал. Задает корректные вопросы, не осуждает, не вешает ярлыков и не лезет с советами. Его интересуют исключительно факты: где, что, как.

В конце самым спокойным тоном выдает:

– Задача ясна. Работаем.

– Работаем, – я сковано улыбаюсь, все еще не уверенная в том, что поступаю правильно. Почему-то вспоминаются слова «кто ищет, тот всегда найдет», а следом «меньше знаешь – крепче спишь», но уже поздно. Отмашка дана.

***

По возвращению в кафе, я чувствую себя премерзко. Вот уж не думала, что когда-нибудь опущусь до слежки за собственным мужем. Но и останавливаться не хочу. Утешаю себя мыслью, что это на чуть-чуть. Всего на несколько дней. Я просто получу подтверждение, что Леша не изменяет, придушу своего внутреннего ревнивого демона и забуду обо всем этом, как о страшном сне.

Хороший план, и я надеюсь, что мне удастся выдержать его до конца. Больше всего меня волнует, как я мужу в глаза смотреть буду. Он спросит, как дела, а я ему такая нарядная и счастливая: все отлично, встречалась с детективом, отвалила бабла, чтобы за тобой присматривать.

Присматривать…слово, то какое дурацкое.

Грустно мне. Я чувствую себя так странно. Вроде все нормально, а такое чувство, будто шагаю по канату над пропастью и бестолково размахиваю руками, чтобы удержаться.

Скорее бы все это закончилось. Сил нет.

Чтобы отвлечься и перестать изводить себя тяжкими мыслями я выхожу в зал. Работа идет. Клиентов пока еще не очень много, официанты справляются, бариста немного скучает. При моем появлении подбираются. Знают, раз Кира Андреевна вышла в зал, значит будет совать свой любопытный нос во все щели. Леночка тут же подскакивает ко мне с неизменным блокнотом, готовая выполнить любые указания. Мы с ней проходим между рядов, я указываю на недочеты, а она все скрупулезно фиксирует.

За самым дальним столиком меня поджидает сюрприз в виде Зинаиды Степановны.

– Здравствуйте, – произношу с улыбкой, взглядом показывая Лене, что может быть свободна.

Секретарь моего мужа дёргается и поднимает на меня откровенно испуганный взгляд.

– Кира Андреевна? Какими судьбами?

– Так хозяйка я здесь, – жестом обвожу помещение.

– Ваше детище?

– Мое, – не без гордости.

– А я не знала…

У нее на лице очень явно написано «знала бы – не пришла».

– Все в порядке?

Она только качает головой и с грустным вздохом отмахивается.

– Хорошо. Устала просто. Отпросилась сегодня на прием к врачу, колено-то болит. Решила себя кофейком побаловать, а тут вы.

– Не переживайте, мужу не скажу, – запираю губы невидимым ключиком и выбрасываю его за плечо.

– Спасибо, Кира Андреевна, – она все-таки улыбается, – Тогда может составите компанию?

– Почему бы и нет.

Делаю знаки официантам, чтобы принесли мое любимое. Они все в курсе, что имбирный чай – моя слабость, поэтому через две мин передо мной уже стоит кружечка с ароматным и немного островатым напитком.

– Как колено?

– Да, ничего вроде. Прописали покой, мазь и хондропротекторы. Старость – не радость

– Да какая там старость. Вы кого угодно за пояс заткнете. А уже как специалисту, вам вообще цены нет. Алексей всегда про вас отзывается исключительно с уважением.

Она польщенно улыбается, но глаза все равно остаются грустными.

– Увы. Молодые на пятки уже наступают. Ни ума большого, ни дисциплины, за то апломба и наглости хоть отбавляй. Мало того, что ошибка на ошибке, так еще и ответственность на других пытаются переложить.

У меня екает. Сильно. Везде. И под коленями, и в сердце.

– И кто же это так отличился?

– Да есть персонажи, – уклончиво отвечает она.

– Рассказывайте, Зинаида Степановна, не томите. Я хоть и не сотрудник фирмы, но очень радею за общее дело, да и подсказать что-нибудь со стороны смогу. Свежий взгляд, сами понимаете, – ласково улыбаюсь растерянной женщине, – Какие-то проблемы у Алексея?

– Нет! Вы что! У него все как часы, я за каждой мелочью слежу.

От сердца немного отлегает.

– Это в другом отделе. Одна звезда накосячила, не подготовила вовремя документы. Фактически сделку сорвала, и вместо того, чтобы признаться – взяла и подставила всех.

У меня нехорошие предчувствия:

– Какой отдел?

– У Андрея Михайловича завелась… бестолочь, – в сердцах звенит чашкой по блюдечку, – ходит только задницей крутит да на публику играет, а на деле видимость одна, а дальше пусто. Зато выговоры из-за нее всем помощникам дают. Представляете, после того как сделку еле спасли, высшее руководство собрало всех помощников и отчихвостило так, что с глаза друг другу смотреть стыдно. Позор! Простите за эмоции, Кира Андреевна. Не сдержалась.

– Ничего. Я все понимаю. Я бы тоже не сдержалась, если бы меня незаслуженно отчитали.

– Обидно очень. Столько лет безупречной работы, и из-за какой-то выскочки такое пятно на репутации.

У меня пересыхает во рту, и я залпом допиваю чай, тут же показывая своим, что хочу еще. Через пару минут Леночка приносит новую кружку.

– Спасибо, – благодарю, не глядя, и снова обращаюсь к Зинаиде, – так сходили бы к Михалычу. Сказали бы как все на самом деле. Зачем терпеть? Он мужчина умный, проницательный, все бы понял…

– Что я баба базарная чтобы устраивать скандалы? – она морщит свой строгий, немного длинноватый нос.

– При чем тут базар? Надо сказать, как все было. Чтобы наказывали тех, кто на самом деле виноват, а не всех под одну гребенку.

– Нет. – она качает головой, – не могу я так. Вы что.

– Зато я могу.

– Не надо, Кира Андреевна, – она пугается.

– Надо, надо. Это как никак и моего мужа касается, а значит и меня. Так что давайте подробности. С Андреем Михайловичем я сама переговорю. Он нас пригласил на юбилей жены, я найду там время, чтобы пообщаться на эту тему. Уверена, меня он послушает.

– Ох, Кира Андреевна, смелая вы женщина, – выдыхается с восхищением.

Знала бы она, как эту смелую женщину трясет от одной мысли о Мариночке, так бы не восхищалась.

Она еще немного мнется, тушуется, но видно, что ее распирает от несправедливости, поэтому в итоге сдается и рассказывает мне о том, что происходит у них на работе.

Мелочь. Маленький козырь в моем рукаве, который позволит поставить на место наглую выскочку. Если Леша сам не может от нее избавиться, это сделаю я.

Глава 6

Следующая несколько дней проходят в напряжении. Но я так стараюсь изображать из себя любящую жену, что Леша ничего не замечает. Ни того, как нервно блестят глаза и щеки горят нездоровым румянцем, ни стыдливых взглядов, которые периодически у меня случаются – стоит только вспомнить, как я натравила на него частного детектива, так сквозь землю провалиться хочется. Ни того, как нервно я хватаюсь за телефон стоит ему только завибрировать.

Я дико боюсь, что он возьмет мобильник в руки, а там выплывет сообщение от Саши. Как потом объясняться – я даже не представляю.

В общем хочется удавиться и одновременно с этим испытываю дикую потребность в близости. Мне очень непросто. Я кошкой льну к мужу, боясь хоть на миг выпустить его из своих объятий:

– Кир, что за приступы нежности? – смеется, когда роняю его на кровать и, как мартышка, заскакиваю сверху.

– Соскучилась.

– Мы же все время в месте.

– Не все! Ты пропадаешь на работе весь день.

– Ты тоже. Ай!

Пихаю его в бок:

– Если жена хочет нежности, жена получит нежности, даже если для этого придётся связать бестолкового мужа и подвергнуть его диким пыткам.

Снова смеется, хватает меня и, прежде чем я успеваю пискнуть, роняет к себе на грудь и начинает меня щекотать.

– Леш! – пищу, давясь хохотом, – прекрати!

– Э, не-е-ет. Хотела нежности? Получай!

Мы дурим, как подростки, смеемся и тискаем друг друга, но когда мой телефон на тумбочке начинает гудеть, я подскакиваю как ужаленная.

– Плевать. Потом посмотришь, – Леша тянет меня обратно, а у меня напрочь смыло игривое настроение. Я уже не могу ни дурачиться, ни смеяться.

– Леш, погоди…там по работе может быть, – с трудом выползаю из-под него. – секундочку.

– Знаю я твою секундочку, – ворчит он, плюхаясь на подушки.

– Секундочку! Обещаю.

Беру мобильник и чувствую, как руки трясутся.

Вначале висит сообщение от банка, потом какие-то картинки от Алисы и письмо от Леночки по заказу на следующие выходные. А в самом конце Карпов. Вижу его фамилию и боюсь открывать сообщение.

Давай, Кира! Сама это затеяла, сама и выгребай. Не время сваливать в кусты.

Я все-таки открываю послание.

Там всего несколько слов:

«Есть информация. Надо встретиться» – И у меня все обрывается.

Перечитываю несколько раз. Пытаясь найти в этих словах какой-то смысл. Может информация это: все в порядке, муж чист аки младенец? Интуиция подсказывает, что ни чего подобного. Что не стал бы Саша писать, если бы все было чисто.

Сердце подозрительно сжимается и тяжело сокращаясь с трудом прокачивает кровь.

– Секундочка прошла, – за спиной звучит голос Леши.

Я жмурюсь. Пытаюсь справиться с дыханием и никак.

– Кир! Ты зависла что ли?

– Зависла, – с трудом откладываю мобильник.

– Кто там тебя так озадачил?

Ты…

– Лена. Говорит, на через неделю хотят корпоратив у нас организовать. Надо дозаказ большой делать, музыку пригласить, еще два официанта на больничном…

– Кир, забывай о работе. Иди сюда, – он утаскивает меня обратно в кровать.

Я даже улыбаюсь, даже подыгрываю ему. Только вот внутри все сильнее стягивается пружина.

***

Уже позже, когда он уходит в душ, оставив меня одну в комнате, я выскакиваю на балкон и, плотно прикрыв дверь, звоню Саше:

– Привет, – шепчу, прикрывая трубку ладонью и прилипнув носом к стеклу в тщетных попытках узреть появление мужа, – Что-то случилось?

– Вся информация только при личной встрече. Когда ты сможешь?

Боже, его деловой тон еще больше стягивает пружину у меня в груди.

Я готова сорваться к нему хоть сейчас, но уже ночь и это вызовет ненужные вопросы у Алексея.

– Как насчет завтра? На том же месте. Например…в час дня?

– Без проблем.

Да, действительно. Нет проблем. Осталось только дотерпеть до завтра и не сдохнуть от страха и подозрений.

Когда Леша возвращается в комнату, я уже лежу под одеялом и всеми силами изображаю разнеженную, бесконечно уставшую от любви женщину. Зато, когда он засыпает, переворачиваюсь на спину и под его размеренный храп полночи таращусь в потолок, пытаясь предугадать, что меня ждет завтра.

В этот раз я прибегаю на наше место первой. За полчаса до назначенного срока. Беру стакан минералки, но не пью, хотя внутри все калит и пересохло, как в пустыне. Потому что знаю, стоит мне только сделать глоток и все пойдет обратно бурным фонтаном. Не отрываясь, смотрю на входную дверь, нервно постукивая ноготками по столешнице. Мне очень сложно сидеть – будто гвоздь в одном месте. Еще немного и я сорвусь с места, начну бегать по стенам и по потолку, при этом громко вопя и пучками выдирая волосы из головы.

Кто-нибудь откройте окно. Не хватает воздуха.

Когда в бар заходит Карпов, я чуть не падаю со стула. Он неспешно идет ко мне, а я сижу, сжавшись в комок и наблюдаю за его приближением, словно это не человек, которого я сама по доброй воле наняла, а палач, готовый снести мне голову.

– Привет, – он стаскивает с плеч джинсовую куртку и небрежно бросает на соседний стул, туда же ставит неприметный серый рюкзак, – давно тут?

– Полчаса, – пищу, потом прокашливаюсь и добавляю, – пришла пораньше, думала ты уже тут.

Он улыбается, подтягивая выше рукава рубашки. Потом усаживается напротив меня и подзывает официантку.

– Американо.

Мне еле хватает терпения дождаться, когда официантка, отойдет от нашего столика:

– Саш, не томи, – я не выдерживаю, – Я всю ночь не спала, думала о том, что ты там накопал. Меня сейчас или стошнит или разорвет в клочья! Все плохо, да?

– Не плохо…но хорошего мало. Звоночки есть, – расстегивает рюкзак и достает оттуда две папки, – на смотри. Вот здесь информация о том, кто такая эта Мариночка. Где живет, откуда родом, чем увлекается. А вот здесь то, что ты хотела…

Я не хочу смотреть! Но подтягиваю папку к себе ближе. С трудом сглатываю и открываю.

Там фотографии.

Мариночки.

В машине моего мужа…

***

Мне кажется, я слепну на несколько мгновений. Просто мир перестает существовать, и все сводится к одному световому пятну, в центре которого эта парочка.

Он сидит, облокотившись на руль. Она – откинувшись на сиденье. О чем-то беседуют.

– Когда это было?

– Вчера, позавчера и поза позавчера, – отвечает Саша, вгоняя в меня один нож за другим, – сразу не сказал, потому что решил подбить статистику.

– Во сколько?

– После работы.

– Он ни разу не задерживался. Всегда приходил вовремя.

– В эти дни он уходил с работы раньше и довозил ее до дома.

– Она же инвалид, ножка болит…

Боже, я совсем не думала о том, что эта зараза полезет с больной ногой на работу! Я думала, что она будет сидеть дома и страдать… Дура. Надо с толком страдать! Чтобы люди видели, как она самоотверженно мучается ради общего дела, чтобы обязательно нашелся придурок, готовый помочь бедной раненой овечке.

– Ничего, хромает потихоньку. На работу на такси, с работы…

– На моем муже, – заканчиваю за него. Пролистываю дальше фотографии. Все примерно одинаковые. Машина у незнакомого подъезда, эти двое в салоне.

Сейчас точно сдохну. Утыкаюсь лицом в ладони и не дышу. Мне даже плевать, что у моего горя есть свидетели. Чувствую, что Карпов смотрит на меня, но улыбаться и делать вид, что все в порядке – не могу. Я не привыкла к таким ударам от судьбы, и не умею держать маску.

– Кир, все в порядке?

– Угу, – только мычу, не открывая глаз.

– Кира! – настойчиво зовет меня.

– Я здесь.

– Ты погоди раньше времени кипишь наводить. Не в моих правилах давать оценку, но в твоем случае сдержаться не могу. Если тебя интересует мое мнение – поделюсь. Интересует?

– Валяй.

– Он пока просто подвозит.

– Пока? – я слышу только это.

– Да. Я не знаю, что у него в голове. Но пока все выглядит довольно безобидно. Он просто довозит ее до дома, они разговаривают. Недолго. Минут десять. Не прикасаются друг к другу. Никаких поцелуев на прощание и прочего. Он даже не помогает ей сесть или выбраться с машины. Со стороны выглядит именно так, будто он подвозит коллегу домой.

– Ты видел эту коллегу? – спрашиваю обреченно.

Он чуть мнется:

– Видел.

– И как? Она похожа на ту, которая хочет быть просто коллегой?

На этот вопрос он не отвечает. Только едва заметно жмет плечами.

Я снова открываю папку и просматриваю фотографии.

– Надеюсь, они тебя не заметили?

– Обижаешь, – Карпов ухмыляется, – я же профессионал. Даже если буду стоять у них на головах, они не заметят.

– Пфф, – закрываю, отталкиваю о себя папку и устало тру виски. – Я не знаю, что мне делать.

– Ты сама хотела знать.

– Хотела, но …

– Была уверена, что ничего не найду?

– Была, – повторяю эхом, – но ошиблась.

Я, наверное, так жалко выгляжу, что он тяжко вздыхает:

– Кир. Ничего страшного не произошло.

– Пока, – возвращаю его фразу.

– Пока. Помнишь, как говорят? Предупреждена, значит вооружена. Ты умная, я уверен, что справишься.

– Справлюсь. Куда деваться.

Я действительно не собираюсь опускать руки. На смену растерянности и первого шока, приходит злость. Мне хочется громить, крушить и четвертовать Лешу, а также эту кобру, что так настойчиво вьет вокруг него кольца.

Хрен я отдам ей своего мужа! Или думает, что раз вся такая фигуристая и наглая, то я испугаюсь и на попятный пойду? Если так, то она меня очень плохо знает. Я ведь тоже не из робкого десятка.

– Ты скажи, слежку продолжать или все?

– Все, Саш, – категорично качаю головой, – больше никаких слежек. Не хочу.

Он принимает мой ответ спокойным кивком.

– Без проблем. Если что надо звони.

Глава 7

В выходные мы едем к Галине на юбилей. На заднем сиденье коробка с подарком из модного салона интерьеров и роскошный букет кремовых роз.

Леша дурачится за рулем – вполголоса подпевает и в такт музыке мотает головой из стороны сторону. При этом выглядит абсолютно спокойным и счастливым, а я молча смотрю в окно. Стараюсь не думать о том, что он так же возил, а может и возит, шалаву-Мариночку.

Потому что если об этом думать, то градус моментально подскакивает, в венах закипает кровь и ничего кроме желания устроить скандал и вывести этого вруна на чистую воду не остается.

Я не хочу скандал. Я хочу просто пережить все это и сохранить наш брак.

Мне сложно. Первый порыв, после того как Саша рассказал мне правду о том, как мой муженек подрабатывает личным водителем на бедной хроменькой коллеги – четвертовать. Всех. Развестись, выкинуть в окно его шмотье и сжечь все общие фотографии. Завести в отместку мужика, а лучше трех.

Прямо по самой грани прошла. Еще чуть-чуть и рвануло бы так, что от нашей семейной жизни камня на камне бы не осталось. Спасла Алиса. Ей удалось погасить мой вулкан и настроить на конструктивный лад.

– Нужен тебе Леша?

– Нужен!

– Зачем?

– В каком смысле зачем?

– Кир, главный вопрос всегда, когда принимаешь решение, это «зачем?».

– Люблю я его. Вот зачем.

– Но хочешь без боя отдать его этой пиявке?

– Не хочу!

– Тогда истерику убирай и включай мозги

Включить мозги, когда адреналин хлещет через край, оказалось самым сложным. Сердце металось, давилось от обиды, захлебывалось ревностью и не поддавалось на уговоры.

Если бы подруги рядом не было, я бы сорвалась. Дипломат из меня так себе – я бы высказала ему все в глаза. Прямо, жестко, как умею. Рассказала бы про детектива, которого наняла чтобы следить за ним, и ничем хорошим бы это не закончилось.

Однако я все еще надеюсь на счастливое разрешение этой убийственной ситуации. Поэтому на мне красивое платье, стильные украшения и спокойная улыбка.

– Всегда держи лицо, Кирюш, – еще одно наставление Алисы, – ты самодостаточная, красивая и уверенная в себе. Не опускайся до уровня базарных скандалов. Если хочешь бросить – бросай красиво, так чтобы он всю жизнь этот момент вспоминал и жалел об упущенном. Чтобы помнил твой снисходительный прощальный взгляд и гордую спину, а не перекошенный рот и выпученные глаза. Хочешь остаться – и подавно никаких базаров.

Я хочу остаться. Тем более, если верить моим источникам, а я им верю, ничего криминального пока не произошло. Все на стадии флирта. Подумаешь, флирт, ерунда какая… с кем ни бывает. Я его сейчас придушу на хрен!

– Кирюш, ты чего какая сумрачная в последние дни? – спрашивает Леша, не догадываясь о том, как близко к раю пропасти мы балансируем. И что именно он подталкивает нас к бездне.

Оборачиваюсь к нему и долго задумчиво рассматриваю.

Просто флирт…Просто помощь коллеге… Просто не думать, где достать ружье…

– Что? – хмурится.

– Хороший ты у меня, – выдаю без тени улыбки.

Он напрягается от моего тона.

– Что-то не так?

Все так, любимый. Все замечательно. Просто флирт…

– Нет. Просто вспомнила, вот у Михалыча в том году серебряная свадьба была. Как думаешь, мы столько протянем?

– Так звучит, будто ты из последних сил тянешь лямку нашей семейной жизни, – смеется муж.

О том, как он близок к истине в последние дни, я не говорю. Только рассеянно улыбаюсь:

– И все-такие?

– Куда ж ты от меня денешься, Кирюш? – одной рукой сжимает мою ладонь, второй крутит руль, – ты ж помнишь? Вместе и навсегда.

– Вместе и навсегда, – повторяю за ним словно эхо, стараясь не замечать, как ломит между ребер, – и никакого обмана?

– И никакого обмана, – врет он, не моргнув глазом.

В этот момент мне очень хочется перегнуться на заднее сиденье, взять розы и отхлестать ими по бесстыжей морде.

***

– Алексей! – хозяин тепло пожимает руку моему мужу, потом оборачивается ко мне, – Кирюша! Ты, как всегда, просто королева.

– Так-так, – из дома выходит его жена Галина. Ей сегодня пятьдесят, но она выглядит так, что половина тридцатилетних от зависти подавятся, – не успела я отвернуться, как ты королеву себе нашел?

– Так это же Кира. Конечно, она королева. Зато ты у меня богиня. – он берет ее за руку, сплетая пальцы.

Простой жест, но такой искренний, что ни у кого не возникнет сомнений – эти двое любят и уважают друг друга не смотря на прожитые вместе года.

Мне хочется, чтобы Леша тоже взял меня за руку, но он уже занят тем, что тискает большого пушистого кота, вальяжно подошедшего к нам.

– Ну, что встали, как неродные. Проходите! Гости уже собираются.

Мы идем за хозяйкой за дом, туда, где у них стоит высокая беседка с зоной барбекю.

– Когда-нибудь, мы тоже купим дом, – уверенно произносит муж. – заведем баню, двух алабаев и трех детей.

Я аж давлюсь от неожиданности. Трех детей? Серьезно?

Смотрю на него – вроде не шутит.

– Сделаем большую площадку, поставим бассейн, рядом зона отдыха с шезлонгами и зонтиками. Что скажешь?

Я смущенно улыбаюсь, а сердечко внезапно заходится от непередаваемого ощущения теплоты и расцветающей надежды.

Он так уверенно говорит о нашем будущем, что с его слов в моей голове рождаются яркие картинки. И белокаменный дом с высокой крышей и уютной террасой, и банька – кажется, я даже чувствую тот особенный запах березовых дров, и плеск бассейна, и даже тех самых алабаев, виляющих обрубками хвостов.

Эта картинка очень притягательная и бьет в самое сердце, только не вяжется с тем, что муж врет насчет Марины. Может, и правда просто общение? Мимолетный флер, который порой вспыхивает между людьми. Я ведь тоже как-то ходила в кафе с бывшим одногруппником. Мы смеялись, вспоминали универские времена и прекрасно провели время. И я не сказала об этом мужу, потому что не посчитала это чем-то важным. Может, и у него так же?

Да. Я ищу оправдания. И да, мне чертовски сильно хочется их найти.

Праздник проходит в теплой непринужденной обстановке. Кроме нас приглашены еще четыре семейные пары, две сестры Галины и брат Михалыча. Их взрослый сын живет в другом городе и должен приехать через пару дней вместе с семьей.

Мужчины постепенно перебираются ближе к барбекю и начинаю решать глобальные вопросы прожарки стейков до нужной кондиции, а женщины остаются за столом. Обсуждают вкусные салаты, общих знакомых и новые косметические процедуры. Я активно общаюсь и наслаждаюсь этим общением, но в то же время начеку. Ненавязчиво наблюдаю за мужчинами, поджидая удобного момента. И когда Михалыч идет в дом, за какими-то приблудами для гриля я, хватаю со стола свой бокал и отправляюсь следом.

Не отдам я своего мужа никому. И дом из фантазий не отдам, и бассейн, и даже этих дурацких алабаев. Про детей молчу. Потому что моя самая заветная мечта – родить Березину двух сыновей и красавицу дочку. И ради этого я порву любого.

– Кирюш, ты чего? – удивляется Михалыч, когда я появляюсь на кухне.

– Лед закончился, – вру. У стола целый переносной холодильник с идеальными кусочками, – может найдется еще?

– Конечно, – кивает на морозильник, – не стесняйся, хозяйничай.

Я хозяйничаю: кладу несколько кубиков в стакан и перемешиваю соломинкой.

– Спасибо, – ненавязчиво усаживаюсь напротив и наблюдаю, как он ковыряется в ящике.

– Как дела на работе? – спрашивает, не оборачиваясь. От усердия даже кончик языка высунул.

– Хорошо. Бизнес потихоньку растет, клиенты довольны.

– Ты умница.

– Спасибо. А у вас поговаривают, проблемы…

– Нет проблем, – уверенно качает головой, – под нашим четким контролем все работает как часы.

– Слава богу, а то я уже нафантазировала, – беспечно замолкаю, увлеченная содержимым своего бокала – гоняю кубики, и как девочка мотаю ногами.

Крючок заброшен, и Михалыч будучи мужиком въедливым, не может его проигнорировать. Проходит минута, прежде чем он спрашивает:

– Что ты нафантазировала, если не секрет?

***

– Да ерунда, – беспечно отмахиваюсь, – лучше расскажите, куда отдыхать поедете? У вас же тоже отпуск на носу.

Специально пудрю ему мозги. Пытаюсь сбить с толку, прекрасно зная, что не собьется. Не тот он человек, чтобы на пустое перескакивать, а важным пренебрегать.

– Да, как у Лехи твоего, на следующей неделе. Никуда не поедем. Сплошные гости. Так что с фантазиями?

Прячу улыбку. Попался.

– Да сорока на хвосте принесла, что у вас там цыпа завелась, на которую все начальство слюни пускает и позволяет творить, что угодно.

– Какая цыпа? – он, наконец, оборачивается. В глазах искреннее недоумение. Уж он-то точно Марину не замечает, в отличие от некоторых.

– Я ж откуда знаю, – с самым честным лицом развожу руками, – какая-то у вас там дурочка появилась, которая чуть сделку не сорвала, но ей ничего за это не было. Предпочли наказать всех, а не виновницу. Наверное, кому-то она очень сильно нравится, раз такое прощают.

Он хмурится.

– Была у нас на той неделе накладка, не спорю. Вовремя спохватились. И да, был серьезный разбор полетов. Все получили по заслугам, никаких обид.

– Да? – удивленно тру бровь, – а мне наоборот сказали, что коллектив очень осерчал. Потому что все старались, а какая-то бестолочь напортачила. Вместо того чтобы документами заниматься – убежала в салон, а потом свалила на других. И ничего ей за это не было.

Давай же, соображай. Вспоминай, какая курица документы не подготовила.

Хмурится еще сильнее.

– Народ у вас там сильно обиделся. Некоторые даже об увольнении подумывают.

– Если так, то почему никто ничего не сказал, не объяснил? Не попытался разобраться в ситуации, – растерянно произносит он, – почему все промолчали?

– Так побоялись. Поговаривают, что кто-то из руководства на эту пигалицу взгляд положил, вот и сбрасывает ее косяки на остальных. И если ее тронуть, то все – хана карьере. Никто не хочет будущим рисковать из-за какой-то пустышки.

– Ерунда какая-то.

– Абсолютно с вами согласна!

– А кто такое тебе сказал?

К этому вопросу я подготовилась заранее:

– Ой, Юляша – моя знакомая. Она с Леночкой дружит, а та общается с Дианой, которая у вас работала в том году. Может помните ее. И вот у нее там куча подруг осталась – кто-то из них и пожаловался.

Хорошая цепочка. Только этой Дианы в природе не существует.

– Ммм, – неопределенно мычит он.

– Да не берите в голову. Сплетницы те еще. Небось, не так услышали, не так поняли. Вот и додумали как смогли. Ну кто в самом деле, кто будет такую ненадежную сотрудницу держать при себе, да еще и в хороший сплоченный коллектив разлад вносить? Или шашни на работе крутить? Бред, – отмахиваюсь, как от сущей нелепицы, – Лучше идемте к гостям.

– Иди Кирюш, – он все еще хмурится, – а мне позвонить кое-кому надо.

Звони, Михалыч, звони. Ищи концы и наказывай того, кто на самом деле виноват. Я знаю, что он человек принципов и такого никому не спустит. Он сотрудников ценит и несправедливости не потерпит. И уж тем более не допустит, чтобы кто-то думал, будто к него есть интерес к какой-то левой девке.

– Кирочка, ты куда пропала? – спрашивает Галя, когда я возвращаюсь в беседку.

– За льдом ходила, – показываю запотевший стакан.

– Так вот же лед.

Я хлопаю себя по лбу:

– Вот же курица слепая.

Все смеются.

– Давайте, за хорошую память! – произносит одна из гостей.

– И за внимательность.

Все смеются. Я тоже улыбаюсь, особенно когда вижу, как возвращается Михалыч. Сердитый, собранный. Даже забыл то, зачем ходил в дом.