Маргарита Дубасова
Предновогодний снег
– Это же немыслимо, недопустимо! Ребёнку нельзя переохлаждаться! – возмущению старушки не было предела. После она стала перечислять игры, в которые играла ребятня. Мама, заслышав, что Ксюша играла в снежки, да ещё и делала снежного ангела, закричала, что есть мочи:
– А ну ка, бегом в ванную! Куртку и сапоги сними!
Девочку быстренько вытерли махровым полотенцем, переодели в сухое и теплое, отправили парить ноги, а потом делать ингаляцию над картошкой. После чего уложили в постель и плотно укутали одеялом чуть ли не до самых ушей.
– Как передохнешь после процедуры, отправишься в угол, – мрачно заявила бабушка, стоявшая в дверном проеме.
Ксюша вздрогнула. Стоять в углу она очень не любила.
– Ба, да вы неправильно всё поняли! Я могу объяснить!
Но мама и папа, которые стояли рядом с кроватью девочки, так устало и строго посмотрели на малышку, что она невольно съежилась и замолчала.
– Солнышко, ты же знаешь, что тебе нельзя долго быть на холоде. У тебя аллергия на него! Но это даже ладно. Как ты могла уйти без спросу, это же уму непостижимо! Ты так нас с папой напугала! А если бы бабушка осталась дома? У неё же больное сердце! Зачем ты так с нами со всеми…
И мама начала тихонько плакать. Ксюше стало очень – очень жаль маму и папу. Она тихонько прошептала:
– Мамочка, только не плачь! Не плачь! Я не хотела никого из вас огорчить… Но Димка позвал меня гулять, и я…
– Димка?! Это тот пацан, что ходил с тобой в садик раньше? – папа должен был быть в курсе всего происходящего.
Ксюша серьёзно кивнула.
Отец нахмурился. Потом, спустя мгновение, складка у него на лбу разгладилась, и он просиял, потому что принял для себя решение.
– Нужно вызвать этого Димку и расспросить обо всём. У тебя есть телефон его мамы? – спросил он у жены. Та утвердительно кивнула. Правда, поспешила возразить:
– Ты точно уверен, что стоит приводить сюда кого-то, пока наша девочка восстанавливается?
– Мамочка, но я совсем здорова! – возразила было Ксюша, и оглушительно чихнула. Ей вторила Бимка, которая по неосторожности хлебнула прохладной воды из блюдечка, и теперь что-то щекотало у неё в носу.
– Да, мы это видим… Дочка, ты очень плохо себя повела. Придётся оставить тебя без подарков на Новый год, – папа, казалось, был очень серьёзен в этот момент.
– Нет!
Ксюша мелко задрожала. Подарки на Новый год были для неё чуть ли не единственной отдушиной, тем, что радовало её зимой.
Отмена этой последней радости совсем огорчила девочку, поэтому она тоже тихонько заплакала.
– Не реви. Оставайся в постели и подумай над своим поведением, – отец был непреклонен. Бабушка вышла из комнаты, перед тем погрозив Ксюше пальцем (но скорее назидательно, чем зло). Мама напоследок подошла и поцеловала дочку в лоб, прошептав: “всё будет хорошо”. Папа постарался улыбнуться, подоткнул одеяло и сказал: “постарайся поспать, и не шали, пожалуйста”. После чего вышел из комнаты.
Всё дальнейшее происходило для Ксюши будто бы в полудреме. Она смутно слышала, как кто-то зашел к ней в комнату, поставил на тумбочку чашку ещё дымящегося ароматного куриного бульона (может, бабушка?). Как кто-то говорил в коридоре по телефону (может, папа?). Как кто-то погладил её по голове и принес её любимую куклу (наверное, мама?)
Под вечер у девочки скакнула температура – 37,5. Пока старались сбить народными средствами – делали тёплый чай с малиной, давали четверть таблетки парацетамола с водой. Девочке не становилось лучше. Никто, конечно, не знал истинной причины этой болезни. Дело было вовсе не в переохлаждении, нет… Дело было в том, что ей запретили играть с друзьями на улице и пообещали лишить подарков.
