Маргарита Ардо
#Война#Мир#Секс
Глава 12
Иван
Погода после обеда испортилась. Снежная крупа била о стёкла автомобиля, а затем и терминала, словно инопланетные насекомые атаковали землян. Выл ветер. Вскоре международный аэропорт Шереметьево был забит до отказа изнывающими пассажирами, а новые продолжали прибывать. Все рейсы задерживались.
Семейство в одинаковых оранжевых пуховиках из Якутии шумело рядом. Напротив юная пара с унылыми лицами смотрела фильм на компьютере. Им явно куда больше сейчас улыбалось лететь на Бали, а не сидеть здесь. Бизнесмен с красным оттенком кожи, как у техасца, изучал ножки блондинки в уггах со стразами и меховыми помпонами на мини-юбке. Ну, тоже занятие.
Я заказал кофе и снова уткнулся в ноутбук. В зале ожидания я работал, как обычно. Скучно мне не бывает нигде. У меня переписка с инвесторами по поводу нового проекта, на носу презентация, чертежи, разработки, продажи. В «Герос Групп» два десятка юридических лиц. Регина переводила на меня важные звонки. Рабочий процесс с поправкой на дорожные условия. Ничего удивительного. Вот только сегодня всё шло наперекосяк, словно мне не блогерша, а чёрная кошка дорогу перебежала. Когда к ночи вылет на Париж отменили, я окончательно в этом убедился.
Ёжась от снега в лицо и пронизывающего ветра, я пробежал несколько метров и слёту ворвался в такси. Своего водителя не стал дожидаться, это было не рационально. И всё-таки несмотря на массу отвеченных писем, решённых вопросов, меня крутило ощущение чего-то неправильного. Как подкрадывающийся грипп.
– Обогрев сиденья включите, – попросил я таксиста.
– Как скажете, – кивнул водила в свитере. – Вы не против музыки?
Не против. Особенно, если это добрый старый блюз.
Я уткнулся в окно, разглядывая снежную мошку. Я не ангел, но какого хрена меня ненавидеть? Она из тех, кто придумывает ложь, а потом в неё верит? Тогда это диагноз. И какого чёрта я то и дело цепляюсь за неё мыслями?
Я вообще не склонен к самовыносу мозга. Я человек дела. Я не успокоюсь, пока не вычеркну с чувством удовлетворения из списка выполненный пункт, пока не поставлю жирную галочку: «Done[8]». Мой друг Дамир ещё в универе говорил девчонкам: «Ванька – робот. Если он что-то прописал себе в программу, хамбец. Дыру протаранит, подкоп сделает, а добьётся».
От армии меня мама, не спрашивая, отмазала, но я сам себя регулярно «призывал в армию»: дисциплина, концентрация, выполнение задач. Отгулы я по юности давал себе редко, в основном, с Дамиром и нашим «Грязным Джо» и то в качестве бонуса за какой-нибудь результат.
В общем, когда другие маялись дурью, накуривались, гуляли и попадали за это в траблы, мне было некогда. Я пахал. Я ставил цели и шёл к ним. Упорно, иногда прошибая лбом стены, иногда обходя их, в том числе даже закон, порой на грани фола. Но всегда с просчитанными рисками – в мой бизнес-план не входила отсидка по глупости. И если что-то раздражало, это было первым признаком, что я сам не молодец.
У однокурсника новая тачка? Злили богатенькие сынки богатых родителей? Решение было только одно – понять, что я реально могу сделать, чтобы купить тачку и решить, нужна мне такая или лучше.
Теорема результативности проста: там где нельзя что-то сделать, можно выгодно продать. Где нельзя продать, можно обменять или договориться. Где нельзя договориться, можно обхитрить. В крайнем случае напугать. Нет ситуаций безвыходных, есть просто выход, который тебе не нравится.
Я с детства знал, что стану богатым, ни минуты в этом не сомневался. В старших классах уже планировал, добивался, организовывал и шёл ва-банк. У меня была двойка по поведению и отлично по предметам. Учителя меня ненавидели, но мне было плевать. Я всегда считал, что делаю себя сам и сделаю.
Результат налицо: строительная корпорация, титул одного из наиболее успешных бизнесменов моего возраста, полная финансовая свобода. Именно стремление к ней привело меня на стройку ещё когда я был пацаном-студентом. Но кирпичи я клал только одно лето, потом нашёл тех, кто будет класть дешевле и платить мне, если я дам им работу. Затем изучил спрос на бригады и с однокурсником сделал сайт по «инженерным системам», заплатил паре других однокурсников, чтобы занялись продвижением. Организовал «подработку» другим студентам, кому нужны были деньги, а мне – дешёвая рабочая сила. Меня в шутку называли jobdealer вместо drugdealer – не торговец наркотиками, а продавец работы. В процессе начал сотрудничать с поставщиками материалов – все клиенты любят, когда их обслуживают комплексно.
До пятого курса я научился продавать не только ремонты, квартиры и коттеджи, построенные с нуля, но ещё и время, качество и нестандартные решения. А потом я понял, что мне самому нужна отдельная квартира в центре, и рискнул стать посредником в большом деле. В общем, кирпич к кирпичу, концентрация и упорство в совокупности со взвешенным отношением к риску, позволили мне стать тем, кем я стал.
* * *
Такси застряло в пробке на выезде из Шереметьево. Из динамика надрывно рипанула гитара, старина Джимми Хендрикс начал петь про «Дитя Вуду». Мне снова представилась синеглазая кошка, готовая зашипеть. Бесит.
В детстве меня тоже многое бесило. Отсутствие родного отца, гиперопека мамы с резкими перескоками на полный игнор, когда она на работе или в поиске очередной «любви на всю жизнь». Но с этим бороться не получалось: просьбы, ласка, требования, эпатаж и хулиганство ни к чему не привели. Когда отчим появился, воспитывать меня уже было поздно.
Именно тогда я и сделал вывод: я буду максимально зависеть от себя. И если уж с предками я бессилен, то в остальном хочу быть эффективным. Все эти семейные штуки мне тоже даром не нужны. Отношения, помолвки, свадьбы, дети… Это только в кино бывает офигенно, в жизни просто все удобно врут себе и остальным.
Я уже к десяти годам понял, что нефиг сидеть на подоконнике и ждать отца, пообещавшего прийти за мной в субботу и повести на: хоккей, футбол, в зоопарк, мороженое поесть…. Его обещания не стоили и копейки, а я больше злился не на него, а на маму. Потому что это она подала на алименты, обозлила отца. И тем меня предала.
Она будто специально выносила отцу мозг при каждой встрече так, что мне становилось стыдно. Из того, что я понимал в их склоках, отец из вредности не устраивался на официальную работу, лишь бы алименты не платить.
Мама не стеснялась в выражениях по его поводу и, как я потом понял, была рада, что отношения с отцом у меня не сложилось. Он был именем нарицательным, сволочью, гадом и козлом отпущения, виртуальным рассадником всего плохого, что во мне было.
Впрочем, ругалась мама заслуженно.
За всё моё детство отец ни разу не поинтересовался, чем я собственно питаюсь, есть ли у меня носки и учебники. Он мог не звонить и не отвечать на смски, а то и вовсе поменять номер телефона. Зато в его духе было вне обещаний и праздников внезапно привезти баснословно дорогую игрушку, ноутбук Макинтош последнего выпуска, горный велосипед, стоящий больше Лады Калины или плейстейшн. И снова исчезнуть на год-два.
По детству я не знал, чем зарабатывал отец, но ездил он на клёвой белой тачке, каких в ту пору ни у кого не было. А когда у меня уже была своя быстро растущая компания с твёрдым фундаментом, он утонул где-то на Камчатке, и меня оглоушило наследством.
Сомневаюсь, что деньги, которые мне достались, были нажиты честным путём, особенно судя по реакции мамы. В ответ на её истерики я пошутил, что это долг по алиментам и нашёл деньгам применение. Несколько инвестиций, череда удачных сделок, и я тот, кто я есть.
В общем, я всегда был силён в стратегиях и бизнесе, но никогда не строил иллюзий насчёт отношений. Поиграть в них могу, пока не надоест. Я одиночка, и я люблю секс. Мне его нужно много. Однако романтика с женщинами для меня приемлема в строго регламентированном виде. Только я решаю, что хочу, когда и с кем. Обычно недостатка нет.
Никогда не ною и сопли не размазываю.
И вдруг это…
Я и не помню, терялся ли я так из-за встречи с женщиной. Что-то необъяснимое подцепило меня и потащило, как карпа крючком из воды на берег. И на мгновение я потерял самообладание. А она развернулась и ушла. Именно в тот момент я на четверть вздоха почувствовал себя так же, как в десять лет. На том дурацком окне. Когда не шёл отец, а я чувствовал мучительный ком в груди. Слабость.
Тут даже не надо задавать вопрос, почему. Всё ясно – я утратил над собой контроль. И из-за чего! Из-за женщины… От этого меня накрыло.
Чёрт! Секунды хватило, чтобы настроение было вконец испорченным.
* * *
Мы тащились от аэропорта в центр нестерпимо долго. Неудобное чувство снова обосновалось в груди, в паху заныло. И я решил, что мне просто нужна разрядка. Не важно, какая. Одна из многих. Видимо, я перенапрягся со всеми этими ток-шоу и желанием не испортить имидж. Пора надевать значок «ПЖ», то есть «пошли все в ж*пу, кто меня не любит», и устроить веселье. Я пролистал в телефоне список ивентов на вечер. Такси подвезло меня к дому. Я попросил подождать.
Дома бросил портфель, переоделся. И быстро спустился вниз. Я знаю, где «охотиться» сегодня.
– В клуб «Мохито», – сказал я водителю.
Глава 13
Рита
Я бежала из элитного небоскрёба, словно тот рушился мне на голову арматурой, тысячью осколков и бетонными плитами. В висках стучал пульс, сердце выпрыгивало. Щёки горели. Я не понимала: Никита меня подставил? Или Стеблух? Или я вообще снова врюхалась со своим географическим кретинизмом третьей степени? Собственно это было не важно, главное – я попала!
Оставалось только спросить у этого наглого викинга с затаённой в уголках губ усмешкой: «А дрончик не подкинете, чтобы я вам сделала одну маленькую, но ощутимую пакость? Судя по заплаткам на локтях, вы их кусать уже умеете…»
Я рванула на лестницу, через пять этажей вспомнила о лифте. Заколебалась, стоит ли? Застрять с Красницким в ограниченном пространстве было выше моих сил. Прошла ещё пять этажей, споткнулась о собственный шарф и села в лифт. На самом деле, меня трясло.
Я, конечно, сказала Красницкому, что ничего не боюсь, но это была неправда. Боятся все: красивые – уродства, успешные – провала, неуверенные – критики, эпатажные – быть незамеченными. Герои боятся быть слабыми, а слабые – что их снова унизят. Тиран страшится стать жертвой, ибо подсознательно знает, что любая жертва мечтает замочить тирана – только дай в руки топор. И так по кругу.
А мир отвешивает каждому по ложке страхов, как микстуру от кашля. И делайте с ней что хотите – пейте, глотайте, выливайте на голову вместо шампуня или пытайтесь согнуть ложку взглядом, заляпав себе туфли подозрительно пахнущей жидкостью.
Все боятся. Только идиоты абсолютно бесстрашны.
Чего испугалась я? Без психоанализа и не скажешь. Надеюсь, он не заметил!
Я подошла к Красницкому уверенно, ничем не показывая, что с каждым шагом под его пристальным взглядом всё труднее держать марку. Было жарко, но теперь стало, как в сауне, хоть сдирай с себя дубленку, сапоги и чёртовы шерстяные носки. И физиономия у меня, наверное, была красная…
От Красницкого, словно от ядерного реактора разило активной радиацией на всю каменную коробку. Моё сердце билось, как сумасшедшее. Я растянула губы в дерзкую улыбку. Он ответил такой же, хоть давай медаль «Саркастический ублюдок года».
В полуметре от Красницкого я развернулась сделать селфи. Он шагнул ближе. Одуряющий запах, внезапная близость, голос с хрипотцой вызвали в моём животе прилив жгучего электричества. У меня закружилась голова, словно я выпила стопку коньяка на пустой желудок. По ногам разлилась слабость. Как у человека, которому дышит в затылок хищник.
«Я ненавижу его!» – резко напомнила я себе, уровень раздражения в крови убил панику и превысил допустимые нормы.
Я почувствовала горячее дыхание прямо над ухом. Воображение дорисовало остальное. В камере смартфона на меня смотрели ехидные глаза.
«Сейчас он распустит руки, и я ударю», – подумала я.
Изобразив улыбку, щёлкнула Айфоном как попало и на одном адреналине ретировалась. Красницкий что-то говорил, я буркнула в ответ и поторопилась сбежать. Подальше от него и от собственной взбесившейся физиологии.
Так не бывает! Не бывает у людей с мозгами в голове, высшим образованием и сложившимся взглядом на жизнь! Не может быть такого от одного взгляда, голоса и запаха!
Я ненавижу циничных подонков, ненавижу равнодушных и наглых хищников! Мне даже думать о нём противно! А низ живота говорил об обратном, приравнивая меня к мартовской кошке… Чёрт!
* * *
Наконец, в лицо швырнуло горстью колючего снега. Я выдохнула. Обернулась, тяжело дыша, словно за мной гнались. И пошла прочь, сжимая в руке шапку и шарф.
Я точно ненормальная!
Да, у меня какое-то время не было мужчины после того, как мы расстались со Стасом, но это же ничего не значит! Я всегда дружу с головой!
Снова чуть не растянувшись на наледи, я вспомнила, что несусь к Тверской расстёгнутая. Остановилась, набрала Никите смску, обозвав в сердцах предателем. Застегнула озябшими пальцами верхнюю пуговицу дублёнки. И зазвонил телефон.
– Рита Мостер?
Голос был весьма деловой и официальный.
– Да, я слушаю, – переводя дух, ответила я, отплёвываясь от снежинок.
– Российская Служба Новостей. Мы хотели бы взять у вас небольшое интервью относительно вашей петиции. Вам удобно сейчас разговаривать?
– Не очень.
– У нас срочный выпуск номера. Когда можно перезвонить в течение получаса?
Я переступила с ноги на ногу, оторопев. Увидела глянцевый торец торгового центра и сказала:
– Минут через пять.
– Обязательно перезвоним. До звонка.
Не понимая, зачем я могла понадобиться федеральному ресурсу, я вошла в Торговый Центр, и нашла скамейку в боковом коридоре, куда не доносились оголтелые Джингл Белз, без устали будоражащие предновогодние нервы потребителей.
Я устроилась на скамейке и зашла через телефон в свой аккаунт на американском ресурсе, который используют все наши, борясь за правду, справедливость и собирая деньги на операции. Закладка с моей петицией выпала первой, и мои глаза расширились.
Сколько?!
376 543 человека!!!
А ниже комментарии, комментарии, комментарии…
Я встряхнула головой и всмотрелась в цифру снова. Не может быть! Вчера было двести пятьдесят…
Всем обычно плевать на экологию, как это ни прискорбно, словно не на этой планете живут. Мои друзья из Сочи с лета пытались что-то сделать, но больше трёх тысяч подписей не собрали. Даже кубанское телевидение приезжало. Походило, поснимало, поело люля и варёную кукурузу, а репортаж прошёл незамеченным.
Моя хорошая подруга Оля, гораздо больше меня болеющая за природу Кавказа и Черноморского побережья, писала министру, его замам, депутатам и чиновникам всех мастей, тем временем лес практически исчез с лица земли. Я решила помочь, когда Оля разрыдалась мне в трубку и прислала ужасающие фото. Меня, как хомяка, разорвало от возмущения, я подключилась, и дело с мёртвой точки сдвинулось… Но никто не мог предполагать, что оно сдвинется так активно!
Я снова протёрла глаза, и телефон со звонком высветил ещё один незнакомый номер.
– Это блогер Рита Мостер? – сказали с западным акцентом.
– Да, это я, – кивнула я плюшевому Винни-Пуху в два человеческих роста.
Меня таким не запугаешь. Даже несмотря на гирлянды на шее.
– Си-Эн-Си радио, Трэвор Джонсон. Мы хотэли бы поговорить о ваша петиция на амэрикански сайт. Вы пишэте против миллиардэр Иван Красницки и министр эколоджи. Вы считаете, что они тоже должны попасть под санкции амэрикански правительства?
– При чём тут санкции? – проговорила я, пытаясь собраться с мыслями. – Не мне решать, кому ездить в США, а кому нет. Суть петиции не в этом.
– Самшитовый лес, о котором вы пишэте, находится в Крыму?
– Нет.
– Но ведь там тоже есть самшит? И он тоже плохой?
– Погодите, я об этом не знаю. Я не стану бросаться голословными обвинениями, – нахмурилась я.
Но мистер Трэвор Джонсон снова заладил о своём. Еле отбилась. Сквозь звонок уже начали до меня дозваниваться журналисты из РСН.
– Ваша петиция собрала… Как вы можете объяснить? Ваши комментарии по скандалу на ток-шоу… Почему вас вывела охрана? У вас личная неприязнь к господину Красницкому?
У меня пересохло во рту. Вывеска кафе поманила мыслью о кофе. Но едва я закончила с этим интервью, позвонили из Подмосковной Новости, потом из ОРС, из РИАРос и так далее. Я застыла на границе между кафе и торговым центром, отвечая на одинаковые вопросы. Особо наглых приходилось отбривать.
На десятом звонке я всё-таки зашла в кафе и ткнула пальцем в латте на табличке. Официант полетел кофеварить. В промежутках между двенадцатым и тринадцатым интервью я успела раздеться. Перед пятнадцатым – увидеть десяток проклятий в свой адрес личке. Ого, хэйтер не дремлет! Вроде же осень закончилась…
Посетители кафе на меня косились, официанты тоже. Кажется, здесь меня запомнят надолго.
Двадцатым позвонил Никита.
– Ритка, ты почему не пришла? И что за наезд вообще, я не понял!
– Какой наезд? – Голова у меня гудела, и об смске я забыла.
– У тебя головокружение от успехов или ты с утра бухаешь, отмечаешь славу?
Я потёрла виски.
– Говори внятно. Меня уже задолбали журналисты с интервью. Кофе остыл, а мысли вспенились.
– Короче, я освободился. Дрон нужен?
– А нужен ли мне дрон… – пробормотала я в растерянности.
– Не, ты реально накатила? – хмыкнул Ник.
– Нет. Слушай, я тут недалеко, в Торговом центре через дорогу и за угол от того проклятого элитного комплекса с пафосным названием. Далеко убежать не успела. Поймали журналисты. Это кофейня Бублик-Рублик. Или чайная. Главное, что на первом этаже.
– Ладно, бегу.
* * *
Через десять минут небритый и мятый, будто принтером жеванный Никитос сидел напротив меня и скалился.
– Хоть на живую звезду посмотреть. Давай селфи сделаем?
Я отмахнулась:
– Какая из меня звезда?! С ума сошёл?
– Ну, если ты хайпанула до третьей строки новостей Яндекса, считай звезда. По крайней мере, на сегодняшний день. А чем тебе дом Красницкого не угодил?
Я уставилась на друга, раскрыв рот.
– Погоди, ты хочешь сказать, это его компания построила «Цветы Поднебесья»?!
– Не только построила. Он ещё и весь пентхауз занимает.
– Зачем? – у меня аж шея зачесалась под колючим шарфом.
– Живёт, – расхохотался Никитос. – Прикинь, и миллиардерам надо где-то жить.
– О-бал-деть… – произнесла я по слогам и уронила голову на стол. – Ты б предупреждал, что ли.
– А я про ваши тёрки только что прочёл. И ток-шоу нарезку глянул. Ты, кстати, отпадно смотришься с левой камеры. Просто звезда. Да и вообще звезда, только не зазвездись. А то потом можно больно звездануться…
Снова тренькнул вызов. Я простонала:
– Я сейчас телефон выключу, не могу больше.
– Не вздумай! – схватил меня за руку Ник. – Такой шанс редко кому выпадает! Считай села на Конька-Горбунка!
– Если ты о Красницком, то он вряд ли похож на Горбунка.
– О да! Скорее, на коня педального! – заржал олень Никита, подтверждая лишний раз, что все ругательства мы прежде всего говорим о себе.
Но я расслабилась. Журналисты продолжали меня одолевать, хэйтеры тоже активизировались. В комментариях под появляющимися в сети статьями обо мне, самшите и гадском «лесоубийце» Красницком писали разный бред, мат и неадекватщину. Особенно там, где присутствовала хоть одна моя фотография. Я пробежалась глазами, покривилась от эпитетов и подозрений в моей профессии, интимной жизни, волосатости и умственном коэффициенте, и решила больше комментарии не читать. Бабки во дворе по сравнению с комментаторами типа «Аноним» и «Гость» – чистые, невинные, аки горлицы…
Пожалуй, если бы не Никитос и его здоровый олений смех, меня бы раздавило подо всем этим и размазало. Я, конечно, не школьница, которая пишет о котятах своим одноклассникам, но масштабность меня ошарашила. Я попеременно заказывала то воду, то кофе. Во рту продолжало сохнуть.
– Почему?! – таращила я глаза на Никиту. – Все СМИ грибами просроченными отравились?! Почему вдруг я со своей петицией стала интересна?!
– Всё дело в сексе, – ответил Никита, потягивая через соломинку Пина-Коладу.
Я сглотнула, залилась краской и быстро парировала:
– При чём тут секс? Ты вообще, что ли? Я Красницкого на ток-шоу первый раз в жизни видела!
– Да без разницы, – хмыкнул друг. – Любая картинка пиплу интересна, если есть секс. Даже детские сказки и то все про любовь. Кроме Колобка. Хотя там тоже, про любовь к еде… В общем, сильнее всего у народа развит первородный инстинкт. А тут – ты только не обижайся, окей, Ритка? – ты со своим темпераментом, фигурой и циничностью…
– Я не цинична! Они сами так смонтировали!
– Хорошая работа, – причмокнул языком Никитос. – Вообще без фейков, сразу видно. Так вот. Между тобой и Красницким есть секс. Химия, в общем. Прям хоть бери и реалити-шоу снимай. – И тут Никита подскочил с диванчика, сбросив на пол клетчатую подушку. – Оу, а это мысль! Слушай, Ритк, а давай тебе за ухо камеру вставим, и ты ему свидание назначишь? Это же бомба будет!
– Совсем идиот?! – взвилась я.
Никитос выставил руки:
– Оу, полегче…
Я глянула на часы и начала собираться.
– Хватит, насиделись. Мне ещё надо попасть домой, а потом на мероприятие в «Мохито». Там презентация новой игры. Платная. А то за все эти интервью никто денег не даёт, только мозг выносят.
Я встала, оставив деньги официанту. Никитос тоже.
– Радуйся, радуйся, балда! Я тебе реально завидую! – воскликнул он, протягивая мне упакованный дрон.
Я взялась за ручку коробки, Никитос задержал её и подмигнул:
– Но ты всё-таки подумай. Это будет здорово: Ты. Красницкий. Секс. Жучок…
Я покрутила у виска пальцем, забрала дрон, и снова зазвонил телефон. Номер не определён.
Кто теперь интересуется самшитовым сексом: «Фермеры Нечерноземья»?
