Максимилиан Волошин
Карнавал
В субботу той же карнавальной недели состоялся обычный бал, ежегодно устраиваемый академией Жульяна. Это другое лицо дионисических мистерий современного Парижа; эзотерическая сторона Керн-Абаля, раскрываемая для немногих посвященных. По своему характеру он очень приближается к балу des Quat'z-arts, с той только разницей, что, нося характер частный, он менее подвержен надзору и стеснению со стороны полиции нравов. Поэтому истинный характер современного человеческого лица сказывается на нем, может быть, яснее, чем на бале «Quat'z-arts».
Маска условностей, много столетий нараставшая на человеческом лице, сбрасывается на несколько часов. Концентрические фарандолы гирляндами полуобнаженных тел обвивают залу, все временное и принятое сгорает в огне танца, художники раздевают натурщиц и с торжеством, при общих аплодисментах, проносят их по залу над толпой, как тонкие, белые, торжествующие цветы.
В оргийных плясках, как во многих священных и религиозных обрядах, в основе заложена гигиеническая предосторожность – сделать явным и священным то, что иначе станет скрытым и греховным. Закрывая предохранительные клапаны освященных веками народных традиций, Европа своим лицемерием готовит себе неизлечимые болезни, делает болезнью то, что было раньше избытком здоровья.
