Максим Абрамов
«Прокуроры»
Глава 1.
– Абрамов, ты ? – раздался в трубке до боли знакомый голос.
– Ну да, я. Фадина, ты что ли ? – сонным голосом спросил Макс.
– Ты чего, спишь что ли ?
– А сколько времени ?
– Уже половина седьмого.
– Да ты чего, охренела совсем, естественно я сплю. Я встаю обычно в семь.
– Давай просыпайся, у меня к тебе дело есть.
– Ну ладно, ладно, встал. Чего тебе надо ?
– Я сегодня приду только ко второй паре. Можешь попросить Машу, чтобы она меня не отмечала по возможности ?
– Ну, хорошо передам. И что, это все ?
– Ну да.
– В институт лучше вообще не приходи, убью !
– Да ладно тебе.
– Кстати, идешь сегодня на собрание ?
– Да пойду, и хочу Ваньку уговорить, чтобы он тоже пошел.
– Хм странно как-то, обычно мы тебя уговариваем.
– Ну что ж поделать. Просто мне интересно. И еще я предлагаю потом пойти выпить. Ведь Новый год на носу.
– А, ну тогда все понятно, предложение хорошее, я думаю так и сделаем.
– Ну, все, тогда, увидимся в институте.
– До встречи.
На этом разговор закончился и Максу пришлось вставать и идти умываться, чистить зубы и заниматься прочей ерундой. Абрамов терпеть не мог когда его будили, но Фадина была одной из тех немногих кому это всегда сходило с рук. И она этим с успехом пользовалась, сегодняшний день не был исключением.
После всех обычных процедур в стиле завтрака, похода к метро, и поездки на электричке, он, наконец, таки прибыл на станцию “Маяковская”. Недалеко от нее находился Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. У метро он как обычно встретился с Горностаевым Ваней. Каждое утро, на протяжении года они встречались здесь в 8:45 и направлялись в институт. Цели у каждого из них были разные. Горностаев шел туда, чтобы получить очередную порцию знаний, а Абрамов скорее для того, чтобы пообщаться с народом.
Сегодня было 29 декабря, предпоследний учебный день в этом тысячелетии. Народу в институт шло мало, большинство, конечно же, забило и осталось дома. Макс бы и сам остался, да вот только сегодня должно было проводиться собрание команды КВН, которая, к слову сказать, называлась не иначе как “Прокуроры”. Абрамов был одним из ее членов, он занимался музыкой. И хотя некоторые относились к этой его должности с иронией, большинство все-таки считало это дело ответственным и важным. Короче говоря, Макс должен был там присутствовать. На самом деле он все равно пришел бы в институт, даже если никакого собрания не было бы. Потому что дома он находится, долго не мог. Скучал. Что касается Горностаева, то он был таким человеком, который жил по принципу: “Нет слова “не хочу”, есть только слово “надо”. Может быть это и правильно, кто знает. Во всяком случае, занятия он пропускал очень и очень редко.
У входа в институт крутился Федоров, который ждал неизвестно кого, но каждый раз, как только кто-то подходил к нему поздороваться, он сразу же "оживал". Складывалось такое впечатление, что именно этого человека он и дожидается вот уже пол часа на морозе. Но люди подходили, здоровались, заходили в институт, а Федоров все еще стоял. Антон Федоров был одним из тех людей, которые знают всех, и все знают их. Поэтому без дела он там не находился. Рядом с ним околачивались Авиняны, они о чем-то оживленно спорили. Авиняны представляли собой нечто оригинальное. Это были два брата, которых увидеть порознь было практически невозможно, а даже если кто-то видел лишь одного из них, он все равно звал их обоих, потому что различать их приходилось только лишь по родинкам. Но это были поистине достойные ребята. Особенно примечательно, то, что обидеть их было практически не возможно, во всяком случае, если такой человек найдется, он вполне может, гордится собой. Проходя мимо этой достаточно милой компании, Макс с Ваней не остались в стороне, и подошли к ним поздороваться. Горностаев ограничился рукопожатием и сразу же нырнул в институт. Абрамов же немножко задержался, так как хотел уточнить, во сколько же сегодня будет это самое собрание. Узнав, что оно запланировано на 14:00, он направился в институт с лицом полным удовлетворения. А Федоров с Авинянами так и остались стоять у института.
День тянулся невыносимо долго, второй курс парился на лекциях, третий извращался на семинарах, а первый вообще непонятно где находился, создавалось такое впечатление, что его вообще здесь нет. После первой пары, когда Горностаев с Абрамовым стояли в коридоре, подвалила Фадина. На вопрос Горностаева, где она собственно находилась в течение полутора часов, она ответила нечленораздельным мычанием, а потом сообщила, что ей очень хотелось спать. Фадина была тем самым созданием, на которое злиться было очень сложно. При виде ее всегда возникало желание сделать что-то хорошее, потому что эта взрослая на вид девушка на самом деле была просто маленьким ребенком, с которым надо постоянно сюсюкаться, играть, а когда он плачет, давать ему соску.
Но Горностаев с этим мнением не вполне соглашался, поэтому он хотел, было продолжить выяснение проблемы опоздания Фадиной, но у него ничего не получилось, потому что к их компании присоединился Нюша, который стал очень живо обсуждать предстоящие праздники. Как обычно, ничего из ряда вон выходящего в планы этой троицы не входило. Сначала задумали нечто глобальное, но, в конце концов, получилось как всегда. Горностаев с Фадиной собирались к Ване на дачу, Абрамов намылился к Клецкину, а Нюшка тоже собирался на дачу к своему другу. Зная Нюшу, можно было предположить, что там как всегда соберется толпа девушек, со всеми вытекающими от туда последствиями. Потому что такой он был человек. Я не скажу, что Горностаев с Абрамовым отличались от него, просто они не так агрессивно реагировали при виде противоположного пола.
Ну ладно, вернемся к нашей маленькой компании, которая по-прежнему стояла в коридоре и уже обсуждала ближайший поход в бар, который, как вы помните, должен был состояться сегодня после собрания. Их разговор прервался очередным звонком, и они разошлись по местам. Оставалось отмучиться еще две пары. Время шло медленно, и казалось, что эта лекция никогда не кончится. Фадина же не теряла времени даром и все- таки уговорила Горностаева пойти на собрание команды КВН, (дело в том, что на этом собрании собирались найти новые лица, поэтому кроме самой команды туда приглашались все желающие), что касается Нюшки, то он с самого начала туда собирался. В конце концов, они решили, что все вместе посетят это мероприятие, а потом уже направятся отмечать Новый год.
Глава 2.
Наконец стрелка часов остановилась на 14:00 и народ стал постепенно подтягиваться в 210 аудиторию. Сначала прискакали Федя Белых и Аня Большева. Федя являлся, так сказать, мозгом команды, именно он и писал все сценарии для выступлений. И к нему, как ни к кому другому подходила поговорка: “В тихом омуте черти водятся”. Что касается Ани Большевой, то об этой девушке очень сложно что-то рассказать, так как мнения о ней настолько разнообразны, что очень сложно понять, кого же ты видишь перед собой. Следующими пришли Петя Петров с Юлей Ерошевской. На самом деле они, уже очень давно перестали участвовать в КВН, но все-таки были неотъемлемой частью команды. Поэтому присутствовали всегда. Потом приперлись Бурова и Игнатова. Эта парочка как всегда что-то истошно вопила. В последствии эти вопли переходили в смех Игнатовой, к которому в последствии подключалась и Бурова. Не успели они войти, как сразу же пристали к Петрову с Ерошевской. Немного погодя появился Куделин (Кудя) с Чумаковым (Гуля). Вскоре появился Паша Клецкин (Клепа) с Абрамовым. Эти два дружка как всегда что-то оживленно обсуждали, причем то, что они обсуждали, могли понять только они одни, для остальных это был, как говорится: “темный лес”. Как только они вошли в аудиторию, Абрамов направился к Буру с Игнатом, чтобы как всегда почесать языком или подраться. Отношения у них были очень оригинальными, но все уже к этому привыкли и не обращали на все их склоки никакого внимания. Потом появилась Оля Ярмоло, которая что-то сосредоточенно жевала, и создавалось такое впечатление, что весь мир для нее отсутствует. Ну и самыми последними появились уже известные вам Фадина вместе с Нюшей, Горностаевым, Авинянами и Федоровым. Как только все более или менее угомонились, на трибуну вылезли Клецкин с Федоровым и стали толкать какую-то умную речь по поводу того, что планируется в будущем, и что есть сейчас. Весь этот треп сопровождался какими-то неистовыми криками со стороны Бура с Игнатом, которые пытались накормить Куделина бананом, чего он видно не очень желал. С другой стороны заразительно хохотала Ольга. Петя с Юлей о чем-то энергично спорили. Абрамов с Нюшей обсуждали насущные проблемы грядущего тысячелетия, вернее, они пытались выяснить, появится ли в ближайшее время хоть какое-то подобие нормальной женщины, а Фадина с Горностаевым мило шептались в сторонке, решая, какое количество “резины” они возьмут с собой на дачу. Короче говоря, шум стоял страшный, и, похоже, что Клецкина с Федоровым слушали только Большева с Федей. Чумаков и так знал всю эту речь, поэтому присутствовал просто так, для вида. Федоров долгое время пытался наладить дисциплину, наконец, ему это удалось, и все более или менее утихомирились.
Посреди блистательной речи Клецкина, Фадиной приспичило сходить в туалет, и она живенько выбежала в коридорчик. Федорову, который уже вылез на трибуну, чтобы продолжить речь, пришлось немного отвлечься и поинтересоваться, куда она отправляется и надолго ли, получив более или менее вразумительный ответ, он успокоился. Федоров рассказывал захватывающие истории про лагерь КВН, и как все будет здорово и о том, что неплохо было бы нам еще немножко народу взять в команду. Вот только неизвестно кого брать, потому что вроде бы народ и талантливый, да только вот ни хрена не хотят себя проявлять в выступлениях и так далее и тому подобное. Короче говоря, вся эта бодяга закончилась примерно в 17:30. Это, конечно, проходило бы все гораздо быстрее, если бы вся эта толпа вела себя спокойнее, но вы же прекрасно понимаете, что это было сделать практически невозможно. Поэтому очень часто Федорову приходилось отвлекаться от темы разговора и успокаивать народ. Естественно, что сидеть тихо никто не хотел, и в течение нескольких минут шла словесная перепалка, которая, как обычно, не заканчивалась ничем, но так или иначе человек на некоторое время успокаивался, и Федоров мог продолжать свою речь дальше. Горностаев, за время проведенное на собрании, совсем озверел и проклинал Фадину, на чем свет стоит:
– Вот блин, притащила меня, сейчас бы уже давно в баре сидели или дома, шмотки собирали, – бубнил он.
– Ну откуда я могла знать, – отбивалась Фадина.
– Так надо было думать !
– Ландо, все, хватит !
Доругаться им не дали, так как опять влез Федоров и вежливо попросил их заткнуться. В этот раз перепалки не получилось, оба решили просто промолчать. Наконец собрание закончилось, и все, вздохнув с облегчением, стали собираться, чтобы разойтись по домам. Федоров с Куделиным стали домогаться до Пети, чтобы он отвез их домой. Петя сначала посылал их, но потом все- таки согласился. Клецкин, узнав о планирующейся посиделке, решил присоединиться, но потом передумал, так как вспомнил, что давно не ел. Потом он опять передумал, решив, что посидит совсем чуть-чуть. Бур и Игнат, от нечего делать, тоже решили пойти в бар. Так за разговорами они, наконец, дошли до первого этажа нашего института. Федоров подошел к двери и дернул ее. Она оказалась закрытой. Он дернул посильнее… и вдруг, неожиданно в холле погас свет…
Глава 3.
Сначала никто не вклинился в тему. Потом Абрамов стал орать, чтобы хоть кто-нибудь включил, наконец, свет и позвал кого-нибудь с вахты. Потому что ему тут уже надоело, и он хочет домой. Кроме того, с точки зрения Макса, это была вопиющая наглость, и так шутить – очень плохо. Почему-то особенных откликов и приколов на эти вопли не послышалось. Так как все были в сборе, и выключить свет по большому счету было некому. Один из Авинянов (Карен) вызвался пойти к вахте и навалять им там “дюлей”. Но, как только он сделал пару в шагов в необходимом направлении, свет неожиданно загорелся, а прямо перед Кареном стоял один из охранников, который ни с того ни с сего нанес ему сильный удар в живот, а потом впился зубами в руку. Карен даже остолбенел от неожиданности, потом истошно завопил и стал вырываться, в результате чего, он лишился куска куртки, кофты и…руки. Потом охранник сильным толчком отбросил Карена в сторону и остановился, глядя на нас. Хотя, если выразится правильнее, то он на нас не смотрел, так как зрачков у него вообще не было, одни белки. Карен вскочил, долго смотрел на охранника, который уже не обращал на него никакого внимания. Потом посмотрел на руку, опять на охранника и со словами: “Ты чего, больной что ли ?” упал без чувств. Мы стояли в шоке, никто не ожидал такого поворота событий. И только Клепа с Федоровым что-то бубнили друг другу.
– Он чего обкурился ? – спрашивал Федоров у Клецкина.
– С чего ты взял ?
– Так ведь зрачков нет.
– Да фиг его знает, никогда не видел обкуренных, которые кусаются. Да и у них вроде есть зрачки, а у этого их вообще нет.
Не знаю, сколько бы мы еще так простояли, если бы не раздался грохот. Оказывается Бурова упала в обморок. Все сразу же оживились. Куделин взвалил Бурову на руки и заорал, чтобы все забегали вовнутрь. Но впереди был охранник, с которым надо было что-то делать. “Ну, чего встали ? Делайте что-нибудь !”, – снова заорал Куделин. Тогда Федоров с Клецкиным рванули вперед и, подскочив к охраннику, сбили его с ног, а потом, навалившись на него, прижали к полу. Все остальные, сразу же рванули вверх по лестнице. Последний бежал Макс, и он успел шепнуть Федорову, что приведет всех в 314 аудиторию. Федя остался внизу, чтобы помочь.
Глава 4.
Дальше происходило что-то из ряда вон выходящее, создавалось такое впечатление, что все дружно забыли, что уже давно здесь учатся, потому что метались из стороны в сторону как испуганные лошади. Никто толком не знал куда бежать, кто-то рвался к кабинету информатики, кто-то в актовый зал. Абрамыч громко орал о том, что мы встречаемся в 314, но его никто не хотел слушать. Тогда ему пришлось догонять Куделина, который, похоже, совсем выбился из сил и пытался закинуть Бурову хоть в какую-нибудь аудиторию. Кое-как объяснив ему, что он договорился встретиться в 314, Абрамов рванул, вперед увлекая его за собой. Куделин, похоже, наконец-то пришел в себя и понял, что от него собственно требуется, поэтому он завопил во все горло: “Все за мной!”, и поправив Бурову, которая кое-как болталась у него на руках, он кинулся вслед за Максом. Наконец вся толпа приняла более или менее упорядоченный вид и рванула за Куделиным, как за вожаком племени. Через некоторое время они уже подбегали к 314 аудитории. Петя первым открыл дверь и остолбенел, там уже были Федоров, Клецкин, Федя и…Карен…
Оказалось, что как только эта массовка скрылась за лестницей, Федоров долго не мог понять на кой хрен они тут остались, с какой собственно целью, они валяются на охраннике и чего-то ждут. Похоже, что такие же мысли посещали и всю остальную компанию, которая валялась на охраннике рядом с Федоровым. Они бы просидели так, наверное, еще очень долго, потому что не разговаривали, а только лишь прислушивались к звукам наверху. Охранник, было, попробовал освободиться, но его сразу же успокоили парой ударов. Вдруг ни с того ни с сего в углу заворочался Карен. Он поднялся на ноги и, поглядев на свой укус, со всей силы стукнул охранника ногой. “У, козел, совсем охренел !”, – обиженно произнес он. Это происшествие как-то сразу привело в себя всех остальных (кроме охранника конечно).
– Ну, как ты ? – спросил Федя.
– Отлично просто, обожаю, когда меня кусают за руки охранники.
– Нет, ну просто ты то вырубаешься, то опять… – вмешался Федоров.
– А, так значит я должен вести себя естественно. Действительно, чего тут такого. Каждый раз, когда я прихожу в институт, на меня накидывается толпа охранников и начинает зверски кусать. А потом я уже со спокойной душой иду на занятия.
– Авинян…– позвал Федоров.
– Что ?
– Пошел ты !
– Ладно, чего делать-то будем ? – вмешался Клепа.
– Да хрен знает, надо как-то до наших добраться, они в 314 должны быть, – ответил Федоров.
– Ну, я думаю, что надо этого козла пнуть пару разочков, а потом рвануть к нашим, – предложил Карен.
– Правильно мыслишь, – подержал его Федя.
С этими словами вся компания вскочила и стала мутузить охранника, чем только можно было. Во время этого благородного занятия, Клепа не рассчитал своих сил и очень сильно ударил его ногой по голове…и…расколол ее надвое. “Твою мать !”, – заорал он. И первым бросился бежать вверх по лестнице. Не долго думая за ним устремились и все остальные. И не зря, потому что дверь в комнатку охранников открылась, и оттуда вывалились еще трое. До аудитории они добрались очень быстро, а когда забежали вовнутрь, то никого там не увидели и уже было, собирались развернуться, что бы бежать куда-нибудь в другое место, как вдруг услышали топот. Это бежала вторая часть команды.
– Вы как тут оказались ? – первым делом спросил Петя, входя в аудиторию.
– Это лучше вы расскажите, где вас носило столько времени, – ответил Федоров.
– Ну, мы бежали сначала по второму, потом по четвертому…, – ответил Петя.
– А, ну понятно, самую короткую дорогу значит, нашли, – усмехнулся Федя.
– Так получилось, – влезла Юлька.
– Получилось, получилось, – передразнил ее Клецкин, мы тут чуть не обделались, когда прибежали, а вас нет.
– Да дайте, наконец, пройти ! – не выдержал Куделин. Который по-прежнему держал Бурову на руках и уже весь взмок – И вообще, заваливайтесь во внутрь, пока еще кого-нибудь не укусили.
Замечание сразу же подействовало, и все залетели во внутрь быстрее ветра. И только тогда, когда дверь была закрыта на замок, они немного успокоились.
Глава 5.
– Авиняшка, ты как ? – поинтересовалась Игнатова.
– Да ничего, вроде нормально. Только вот рука болит.
– Ну, еще бы она не болела. Дай, гляну, – вылезла вперед Ярмоло.
– Да подожди ты, я еще сам толком не видел, – сказал Карен и стал стягивать куртку.
Когда он ее снял, Ольге сразу же сделалось плохо, Бурова, которая только что пришла в себя, чуть опять не грохнулась в обморок, а Фадина вся побледнела и сказала, что ее сейчас вытошнит. И только лишь парни обступили Карена со всех сторон и стали рассматривать укус. В конце концов, все сошлись на том, что это просто отвратительно. Неожиданно Игнатова вспомнила, что в институте есть медпункт и что надо туда сходить и обработать рану. Это предложение особого энтузиазма не вызвало, потому что для того, чтобы туда добраться, необходимо было подняться на четвертый этаж, в то время как сами они находились на третьем, а потом еще и пройти по коридору, который заканчивался тупиком, так что выхода оттуда не было. Медпункт находился недалеко от кабинета информатики. А это было достаточно злополучное место, во всяком случае, в создавшейся ситуации. Но выбора особенного как всегда не было, потому что Карен и так крови до фига потерял, так еще ведь и инфекцию какую-нибудь занести можно. В конце концов, все дружно решили, что с Кареном пойдут брат и Куделин. Эти три героя собрались и уже через несколько минут выходили в коридор.
– Ну, чего, народ, что делать будем ? – спросил Федоров, закрыв дверь и поудобнее усаживаясь на трибуне.
– Чего делать, чего делать, я, например, вообще не понимаю, какого хрена мы оттуда убежали и вернулись опять сюда, надо было забрать Карена, высадить дверь, да улепетывать по домам – ответил Петров.
– Слышь, Бизон, пойди выбей эту дверь. Если бы ее так просто было выбить, у нас бы уже пол института разворовано было, – вмешался Федя.
– Да не, Петров бы смог, вы что, вот только разгон бы побольше взял… – сказала Большева.
– Ну, тогда надо было окно разбить, – не унимался Петя.
– И как бы мы все через него вылезали ? Когда там этот “лось” тусовался. А Карена вообще бы просто выкидывать пришлось ! – Федоров начинал уже злиться.
– А может надо было у охранника ключи отобрать, – сказала Фадина, которая до этого момента тихо сидела в сторонке.
– Ну, так отобрала бы, чего ты стояла, – подколол ее Горностаев.
– Ладно, слышите, хватит вам. Давайте лучше думать, как из института выбраться, – встрял Нюша.
