Максим Сергеевич Евсеев
Панург и его бараны
В этот момент я, наконец, разозлился. Нет, у меня ещё был вариант заплакать, даже ком уже подступил к горлу, но почему-то он мне не понравился, этот вариант. Настолько показался, неинтересным, что, хотя слёзы из глаз и полились, но только ещё больше меня разозлили.
Псина была не настолько тяжёлой, как я опасался, и поднять её получилось с первого же раза. Попыток барахтаться или укусить меня она не предпринимала, и даже глаз не открыла, что заставило меня двигаться быстрее.
– Не вздумай помереть! – пыхтел я, пробираясь по глубокому снегу, к дороге напрямик. – На такси в больничку поедем. С комфортом. Ездил на машине уже? Нет? – проговаривал я, задыхаясь. – Вот и покатаешься.
Я бежал к тому месту на дороге, где ещё стояли последние в нашем районе, а может и последние в городе, бомбилы. Они возили от конечной остановки автобуса до станции метро тех пассажиров, кто не хотел идти пешком или слишком замёрз, чтобы ждать общественный транспорт. Ездить дальше эти таксисты ленились. «Только бы там стоял хоть один!» – мысленно попрошайничал я.
И несмотря на то, что адресата я не назвал, но Тот, к кому я обращался, видимо, счёл, что на этот раз я прошу не просто так, и смиловился надо мной, оставив одну машину рядом с остановкой. Это была старенькая Ауди 80 с погашенными габаритными огнями. Наверное, водила решил поберечь лампочки, но двигатель из-за мороза глушить не стал. Времени на разговор у меня не было, я рванул заднюю дверь на себя, и как можно аккуратнее положил пса на заднее сидение. Влезал я в машину, не глядя на водителя, сконцентрировав внимание на собаке, и когда поднял голову в сторону водительского места, то увидел, что рядом с водителем сидит человек. Ни шофер, ни его пассажир не обратили на меня, почему-то никакого внимания, и как будто совсем не удивились, что к ним пытается залезть посторонний.
– Игорёк, тебя, блин, за смертью посылать, – сказал тот, что сидел справа. И голос его, мне показался очень знакомым.
Когда он обернулся, я уже знал, кого увижу. Сначала он всматривался сквозь очки и молчал, видимо не веря в такое совпадение. Потом, наверное, пытался понять, зачем человек, которого он с приятелем совсем недавно валял по снегу в лесу, пытается усесться в этой самой Ауди и чего он собственно хочет. За ответом он обратился к водителю, просто посмотрел в его сторону. Я ожидал увидеть там его товарища, но не сильно удивился, когда понял, что водитель одет в зелёный пуховик, а в ухе у неё мерцает серёжка. Если в один день происходит столько странного и необычного, то и сам ты начинаешь вести себя несколько странно и неожиданно для самого себя. Ты поступаешь так, как никогда бы не поступил в привычных для себя обстоятельствах. Ты начинаешь искать выход из ситуации там, куда раньше даже и не смотрел.
– Извините ребята, – сказал я выбравшись из машины и открывая переднюю дверь, – но совсем нет времени, – и со всей силы сунул сжатый кулак в салон машины. Раздался хруст оправы очков и мне только оставалось надеяться, что стёкла не разбились и не повредили глаза моего недавно обретённого знакомого. Бить сидящего в машине было не совсем честно, но вдвоем против одного – тоже не по правилам, так что мы были квиты. Парень он был некрупный и, схватив его за куртку, я вытащил его из машины без особого труда. Он пытался вырываться и даже старался ударить меня, но я не давал ему такой возможности и, крепко держа за воротник куртки, бил изо всех сил правой рукой. Мы были похожи на двух хоккеистов, которые сбросив краги, молотят друг на льду. Вернее, молотил только я, а он уже опустился задницей на снег и только прикрывал голову руками.
– Хватит! – кто-то вцепился мне в руку. – Ты все уже ему доказал. Что тебе ещё надо? – спросила маленькая блондинка, сверля меня, сердитым взглядом.
А что мне было надо? Зачем я сел в машину? Зачем бил этого очкарика? Какого ответа я ждал?
– Ты знаешь где здесь ветеринарная клиника? – спросил я, отпуская, уже не пытавшееся сопротивляться тело.
Какое-то время она смотрела на меня со злостью, будто пытаясь придумать, что-нибудь обидное. Но потом отвела глаза и направилась к машине.
– Садись, знаю, – бросила девушка, не глядя, уже садясь за руль.
Первым делом, с трудом уместившись на заднем сидении, я пытался нащупать сердцебиение пса, пока не сообразил, что собака лежит на левом боку. Я хотел было просунуть руку под него, но в этот момент псина вздрогнула и протяжно вобрала в себя воздух. «Жив!» – подумал я радостно. – «Значит не зря».
– Как тебя зовут? – я понял, что до сих пор не знаю, как зовут эту странную девушку, которую встречаю третий раз за вечер.
– Какая тебе разница? – как-то тоскливо выдохнула она, выворачивая руль. – Ева меня зовут. Вот такое смешное имя.
Я улыбнулся и стал смотреть в окно. На тротуаре стоял высокий черноволосый парень, он держал в охапке десяток бутылок с пивом и удивлённо смотрел на проезжающую мимо него машину.
Аэлита
Антон сидел, пристегнутый к креслу, в спасательном челноке и мысленно считал секунды до того момента, когда заработает двигатель корабля, чтобы, сжигая последнюю жидкость в баках, попытаться реактивной струёй выровнять курс звездолёта и не дать ему ворваться в атмосферу земли, или пролететь мимо. Их задача была остаться на орбите планеты. Если это не получится, то Аэлита отстрелит челнок от корабля, и каждый из них полетит своей траекторией. По расчётам, челноку хватит топлива, чтобы самостоятельно приблизиться к земле и опуститься на неё невредимым, даже если корабль пролетит мимо. Всё, вроде, было рассчитано и складывалось удачно, кроме одного – Антон не хотел расставаться с кораблём. Потому что это означало, что он расстанется с Аэлитой.
– Аэлита! – позвал мальчик.
– Да, Антон, – раздался негромкий голос из динамика.
Как же он привык к этому голосу, за время путешествия. Как сильно он отличался от нервного и всегда недовольного голоса матери. От деловитых и строгих голосов учителей. В нём было столько заботы, и понимания, что звездолёт, в котором звучал этот голос, стал Антону настоящим домом, которого он не мог найти на своей родной планете.
Он побывал на десятках кораблей, которые перевозили его с одного спутника Гелиады на другой. На Астерии жила его бабушка с маминой стороны, на Эгле жил отец со своей новой женой, на Лампетии новый мамин муж. И хотя в каждом доме ему были рады, но общались с ним, отрываясь от своих важных дел, и уделяли ему время, поглядывая на календарь, где кружочком была обведена дата его отлёта.
Однажды он висел на орбите Меропы и ждал, пока пассажирский катер спустит его на поверхность, туда, где его ожидал серьёзный разговор с матерью. Он слонялся по кораблю, пока пассажиры торопились быстрее занять места в катере и из всех сил оттягивал время посадки. Не то чтобы он спрятался или всерьёз решил остаться на корабле, но сделав очередной круг и подойдя к стыковочному шлюзу, он понял, что про него забыли, и на корабле никого нет. Сначала он этому обрадовался, потому что встреча с мамой и серьёзная взбучка за двойки в школе откладывалась. Потом испугало, когда он представил, что мама ждёт его в зале прилёта и, наверное, сердится. Затем он стал сочинять оправдательную речь, которая должна была объяснить, что в своём опоздании виноват, конечно, не он. И, наконец, он проголодался, устал, заблудился и выбросил из головы предстоящую встречу, сосредоточившись на предметах гораздо более серьёзных. А именно: как отсюда выбраться, где найти еды и как поглазеть на кабину пилотов, раз представилась такая возможность.
Когда Антон обнаружил, что дверь, над которой была надпись "Ходовая рубка", закрыта, он расстроился, но не сильно, потому что, несмотря на свои десять лет, уже успел стать законченным реалистом.
– Конечно, – хмыкнул он. – Так они и оставили тебе люк на капитанский мостик открытым.
Ни на что, не рассчитывая, он провел пальцами по табло с цифрами, коснулся сканера сетчатки глаза и уже было собирался уходить, но женский голос произнёс:
– Чтобы открыть люк. расположите лицо напротив сканера сетчатки глаза, для ваше идентификации, как офицера корабля или наберите аварийный код.
Кода Антон не знал, до сканера мог дотянуться только вытянутой вверх рукой, и поэтому ему оставалось только поблагодарить приятный женский голос.
– Спасибо! – сказал он вежливо, – но, наверное, в следующий раз. А пока мне надо к маме, за подзатыльниками, – добавил он совсем печально. И случилось невероятное. Компьютер его услышал и понял. Он сделал то, что в страшном сне не могло присниться его разработчикам.
– Если вы забыли код, то наберите на приборной панели цифры, высвеченные в правом верхнем углу.
Аэлита совершенно невероятным способом обошла все заложенные в неё ограничения и помогла Антону попасть на капитанский мостик. Так началась их дружба и их путешествие.
Антон встряхну головой, отгоняя воспоминания и решил попробовать ещё раз поговорить с Аэлитой.
– Аэлиточка, дорогая! Посчитай ещё раз! Может быть, мы можем полететь на землю вместе? Ты наверняка что-то придумаешь!
Центральный компьютер корабля молчал. И такой ответ, Антона совершенно не устраивал.
– Нет, нет, нет, – прошептал он, оглядывая кабину челнока. – Я отправился на землю, в поисках новой семьи, но что же поделать, если я нашёл её по дороге. – Антон тихонечко потянул за чеку принудительного открытия колпака кабины, зная, что просто так Аэлита его отсюда не выпустит.
– Антон, – ожил динамик над головой, – Что ты делаешь?
– Я передумал, я никуда не полечу без тебя, – ответил он, выбираясь. – Я понятия не имею, что за люди там живут, на кого они похожи, и не питаются ли они маленькими мальчиками на обед.
На Антоне был скафандр, на всякий случай, и двигался он не шибко быстро. Но в этот раз он точно знал, что будет делать и времени ему должно хватить.
– Антон, – Аэлита добавила строгих интонаций. – Там живут такие же люди, как и ты! Много лет назад твои предки жили в Солнечной системе, но вынуждены были покинуть её. Остатки их планеты образовали пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Помнишь, мы вместе читали эту книжку?
– Помню Аэлита, – Антон вручную открывал люк ангара. – Их планета разрушалась, и они были уверены, что погибнут и другие планеты Солнечной системы, – он пересказывал учебник, как считалочку. – Некоторые полетели к далёким звездам и лишь немногие попытались осесть на ближайшей к ним планете с атмосферой, – он обвязал себя страховочным тросом, чтобы не улететь в космос, когда он откроет двери ангара. – Но это же неправда. Они, наверняка, воевали друг с другом и сами погубили свою планету. Но даже после этого они не успокоились, и им пришлось разлететься в разные стороны. Иначе бы они продолжили воевать. И к таким ты хочешь отправить меня одного? – Он влез в челнок и пристегнулся. Ворота ангара открылись и воздух вырвался в космос. – Помоги мне вывести челнок.
– Антон, что ты задумал? Осталось всего десять минут. Я сказала неправду, нам не хватит топлива, чтобы изменить угол атаки. Мы ворвемся в атмосферу Земли, и корабль погибнет при приземлении. Я хочу спасти тебя!
– Фигушки, – сердито пробурчал мальчик. – Я никуда не лечу. И если ты хочешь меня спасти, помоги мне вывести челнок и правильным образом пристыковать его к кораблю. В нём должно быть полно топлива, вот им мы и воспользуемся, чтобы изменить курс корабля.
– Это не то топливо! – Аэлита говорила мягко, но при этом торопилась: времени оставалось совсем мало. – Его нельзя перелить из баков челнока в маршевый двигатель корабля.
– А я и не собираюсь ничего переливать. – Антон тихонечко коснулся рычагов управления и челнок ожил. Он выплыл из ангара и теперь летел рядом с кораблём – Надо только расположить его таким образом, чтобы он помог нам. В нужный момент, двигатели челнока и корабля заработают вместе и оттолкнут нас от Земли. – Помоги мне Аэлита.
– Но тогда ты не сможешь спуститься.
– Значит, за нами прилетят земляне. Куда мне пристыковать челнок? Может у центральной антенны? Как ты думаешь?
Окончание
– Несите сюда! – молодая женщина, которую мы только что разбудили, шла впереди, указывая дорогу.
Я нёс собаку, а Ева, шла за мной. Она не только довезла меня до клиники, но и нашла окошко в комнату, где дремала женщина-ветеринар, разбудила её стуком по стеклу и подгоняла звонками в дверь.
– Что случилось? – докторша включила свет в операционной и указала на стол, куда надо было положить пса.
– Собака моя заболела, – решил я соврать, боясь, что бездомную псину лечить откажутся.
Ветеринар подошла к столу и некоторое время смотрела на то, что ей принесли. Потом подняла глаза на меня.
– Это ваша собака? – спросила она, умудрившись сделать ударение на каждом слове.
Я неопределённо пожал плечами и заранее изобразил на лице оскорблённое недоумение, поскольку так и не понял, что именно вызвало вопрос.
Ева какое-то время переводила взгляд с меня на врачиху и обратно, но поскольку тоже не поняла, в чём, собственно, состояла заминка, то решила на всякий случай, вмешаться.
– Ну, допустим, моя? Вас, как зовут, извините? Вы же ветеринар, значит, можете её вылечить?
– Зовут меня Елена Анатольевна – это, во-первых.
Взгляд Елены Анатольевны выражал одновременно усталость и восхищение нашим коллективным враньём.
– Во-вторых, это не собака, – она сделала вид, что собирается уйти.
– А в-третьих, – тут Елена Анатольевна скрестила руки на груди и угрожающе прищурилась. – Или вы мне говорите правду или я вызываю полицию.
Наверное, в этот момент, я имел невероятно растерянный вид. Да и Ева вдруг стала похожа на старшеклассницу, которую оставляют на второй год за «неуд» по поведению.
– Так что, молодые люди, – сказала почему-то ветеринар, хотя была, явно младше меня. – Может объясните, где вы взяли этого волка?
– Кого? – протянула Ева и стала ещё больше похожа на ученицу старших классов.
– Ну, это не совсем волк, а скорее всего гибрид волка и собаки. Так где вы его взяли? Или вы по-прежнему настаиваете, что это ваш питомец?
Врать дальше было бессмысленно, и я попытался, не вдаваясь в подробности, без предыстории и описания драки рассказать, как нашёл в снегу умирающую собаку. Получилось примерно так:
– Нашёл в снегу и сразу к вам.
– Что, просто решили подобрать и отвезти в клинику среди ночи? И платить вам тоже, как я понимаю нечем.
Елена Анатольевна уже колдовала над операционным столом, и было понятно, что дело свое доведет до конца, а спрашивает скорее в воспитательных целях.
– Я заплачу, у меня есть деньги, вы не волнуйтесь. Просто не смог пройти мимо. Сам не понимаю почему.
– Он вообще-то тебя сегодня спас, – сказала вдруг Ева.
– Вот как? – Ветеринар оторвала голову от волка и заинтересованно посмотрела на меня.
У меня уже не было сил удивляться, поскольку по странным событиям сегодняшний вечер побил все рекорды на много лет вперед, и я просто уточнил:
– Когда?
– Ну, когда тебя … – Ева запнулась, не желая посвящать незнакомого человека во все подробности, чтобы ещё больше не увязнуть в объяснениях, сформулировала ситуацию следующим образом:
– На него хулиганы в лесу напали, а эта псина, – она сбилась. – Или волк… За него вступился. – Она посмотрела на меня. – Мне показалось, ты знаешь…
