Максим Сергеевич Евсеев
Нити жизни
То, что сеансов стало меньше его несколько пугало и дело было не в том, что ему не хватало денег. Нет, он привык к этой работе, в чём бы она не состояла на самом деле и стал бояться её потерять. Ему уже было не важно, что он не верил во всю эту чушь с передачей времени.
– Да, пусть делают, что хотят! – говорил Антон себе, – Мне до этого дела нет.
Весь ужас был в том, что он привязался к этой работе. И не только потому, что за неё исправно платили, но и по той простой причине, что человеку, любому человеку, важно чувствовать себя нужным и полезным. И чем бы не занимался Агафон на самом деле, но, когда он появлялся у Антона на кухне и рассказывал о том, какие они молодцы и как здорово прошёл последний сеанс Антону было приятно. Он не слушал подробностей, не верил в рассказ, но, если сеансов долго не было и Агафон не приходил, он расстраивался.
– Парадокс, – рассуждал он. – Я знаю, что ничего не умею, что я абсолютно бессмысленное существо, но не пытаюсь себя изменить, а цепляюсь за шанс, остаться таким же бесполезным, да ещё жду, что меня будут гладить по голове. А человек ли я? Может мне это только кажется, а на самом деле я… Нет, – одёргивал он себя. – Котики, хотя бы, милые.
От всех этих мыслей, настроение только портилось.
Глава пятая
За неделю до нового года пришёл заказ. Он был очень важным и узнал о нём Антон минут за пятнадцать до того, как в дверь позвонила Полина. Он привычно сел к монитору, начал раскладывать пасьянс и, привычно же, отключился.
– Антон! Антон, ты слышишь меня???
Голос в наушнике был непривычно напряжён. Глаза Полины смотрели на него испуганно, а с каким-то особенным вниманием.
– Что случилось? – Антон медленно приходил в себя.
– Да, дорогой. Кое-что случилось. Ты что-нибудь помнишь?
– Нет, Агафон, я же говорил, что … – он медленно осмотрелся вокруг и понял, что было не так – он был не в комнате у балконной двери, как обычно, а в прихожей.
– Ты, на этот раз, рванул к входной двери, Антош.
Под ногами у него валялось его пальто, которое он, видимо пытался натянуть на себя.
– Полина от неожиданности упустила тебя. А ты уже и ботинки натянул. Что ты видел? Что снилось тебе, мой внезапный друг? Она еле удержала тебя, ты ей в глаз засветил, между прочим. Хорошо, что у неё превосходная реакция и ты не попал.
– Простите, Полина. Я не понимаю, как это произошло. Я не помню. Ничего не помню.
Но Антон врал. Что-то он начал вспоминать. Как обрывки сна возвращались к нему какие-то картины, слова, люди, крики …
– Я кричал? Я, что-нибудь, говорил? —сказал он сипло, то ли в гарнитуру, а то ли, стоявшей рядом с ним в прихожей Полине. Она стояла так близко, её дыхание касалось его шеи.
Что же это было: сон, галлюцинация, бред наркомана? Или… Всё происходило на самом деле?
– Антон, рассказывай! Я начинаю злиться, дорогой. Ты потом извинишься перед Полиной. Может, она даже позволит тебе обнять её в знак раскаяния. А пока вспомни. Что тебе привиделось? Клиент был не совсем доволен. Ему казалось, что ему всё время, кто-то мешал.
– Клиент? – Антон, недоуменно потирал лоб, стараясь собраться с мыслями и выиграть время.
– Напрягись, мой яхонтовый! – Агафон кричал. – Я говорил тебе про нить! Она нужна ему чистая. Он должен сам, понимаешь, сам её тянуть. Ни тебя, ни твоих эмоций, твоих желаний и страхов, там быть не должно. Он не смог сделать того, что хотел и виноват в этом ты, драгоценный мой! Мы попали в крупные неприятности, потому что это был корпоративный заказ и … Полина, можешь врезать ему, чтобы он быстрее соображал.
В ту же секунду голова у Антона дёрнулась вправо. Девушка лихо двинула кулаком в скулу. Глаза её в этот момент были злыми и холодными. Потом ещё и ещё раз она била его по лицу. А в голове у Антона продолжали всплывать картины. Сон, или чем бы это ни было, становился ближе и понятнее.
Он вспомнил женщину, которая, сначала, смотрела на него растерянно и недоверчиво, вспомнил ребёнка в детской кроватке. Мальчик со светлыми, почти белыми волосами, и круглым улыбающимся лицом, сидел на полу и смеялся, подняв глаза на него, на Антона. Этот ребёнок был почему-то ему хорошо знаком, он только не понимал почему. Ещё, вспомнил себя. Нет, это был не он, а тот другой, которому Антон отдал своё время. На нём было чёрное пальто, надетое поверх пижамы, а голова его была перебинтована. Зачем он пришёл сюда, в эти несколько часов подаренные ему сверх отпущенного срока? Вот, они с женщиной берутся за руки, и выходят на большой застеклённый балкон. Женщина прижимается к его плечу и шепчет слова любви. Она теперь спокойна и не чувствует страха. Она оглядывается на ребёнка, первая ступает на высокий стул, ставит ногу в проём балконного окна. За ней поднимется мужчина. Сейчас они поцелуются и … Антон, что было силы рванул назад в комнату. Ему надо было вытащить клиента с балкона.
Рядом оказались Агафон и Полина, никто кроме Антона их не видел, а они уговаривали его не мешать клиенту, уговаривали отпустить нить. Потом Полина ударила его. Или не ударила? Или она бьёт его сейчас? Нет, она била его по щекам именно тогда, а он оттолкнул её и рванул … И уже во второй раз Антон попытался отмахнуться от маленькой женщины, которая не переставая, размеренно колотила его по лицу. Или ему казалось? Может это воспоминания странного сна, смешались с действительностью, но он всё-таки ее оттолкнул. Сделал он это крайне неудачно и попал ей точно в нос локтем. На секунду она прижала левую руку к разбитому носу, а через какое-то мгновение Антон почувствовал резкую боль в ноге. Как будто миллион иголок воткнули в него и он, почти потеряв сознание, рухнул на пол в прихожей.
Когда он очнулся, в квартире, кроме него никого не было. И спустя несколько минут, окончательно придя в себя и потирая ногу, в которую Полина ударила его электрошокером, он услышал в гарнитуре голос Агафона
– Ты меня очень огорчил, Антон джан.
– Он хотел броситься из окна вместе с женщиной! Ему нужны были эти лишние часы, чтобы уговорить её совершить двойное самоубийство! Понимаешь?
– Это его дело.
– Но зачем??? Он же всё равно умирал!
– Это его жизнь.
– А её жизнь? А жизнь ребёнка, в конце концов?
– Я не знаю, как ты это сделал, Антон, но ты помешал клиенту, а этого делать не стоило. Полагаю, что наше сотрудничество подошло к концу. Что же касается до сорванного контракта, то кому-то надо отвечать. И думаю, что этот "кто-то" – ты. Сам понимаешь, не девушке же отчитываться перед громилами наших клиентов. Да и координаты я оставил твои. Так что жди. Пожелал бы тебе удачи, но не хочется тебе врать. Прощай, Антоша. Мне было интересно с тобой пообщаться.
– Какие громилы, Агафон? Клиент должен был умереть. Кому вообще нужно, чтобы вместе с ним умерла его женщина и ребёнок остался сиротой?
– У этого контракта была ещё третья сторона. Заказчиком был не клиент.
И повесил трубку, подлец.
– Бред. Ну, не может же это быть на самом деле. Переселение душ, нить жизни…
Антон ходил по квартире, пытаясь понять, что же ему теперь делать. Ладно, работу он потерял, но теперь это не единственная и не самая большая его проблема. Если кто-то, и в самом деле, был заинтересован в том, чтобы человек с перебинтованной головой выбросился из окна, то этот "кто-то" сейчас, наверное, весьма недоволен и захочет выместить своё раздражение на Антоне. А может и не выместить. Зачем ему это? Ему нужен тот, кто всё это придумал, тот кому он платил деньги и с кем договаривался. А если заказчик, или заказчики, не знают где искать Агафона? Может такое быть? Вполне может. Антон, например, понятия этого не имел. И когда его об этом спросят, что он сможет ответить? Ничего, от слова "совсем". Обсудить проблему, Антону было не с кем, и он решил обсудить её с самим собой.
– Агафон сказал, что оставил мои координаты. Что он имел ввиду? Адрес? Телефон? Паспортные данные? Они конечно не поверят, что человек, который может устроить эдакий фокус, живёт в хрущёвки за МКАД, но они захотят сюда наведаться. Какие у меня варианты? Вызвать полицию? Нет, исключено! Имеет смысл звонить, когда меня будут убивать, но это будет поздно, да и не дадут мне позвонить. Рассказать им как всё было? Не поверят, решат, что я стал жертвой мошенника. Но у меня ничего не украли. Я ведь не потерпевший … Пока. Если ко мне придут, эти самые громилы, можно сказать, что я ничего не знаю. Неужели они сами верят, в то что можно отдать своё время? Ну, в какой-то мере поверили, если согласились. А значит они будут спрашивать, пока не получат хоть какого ни будь ответа, какой ни будь информации, а поскольку у меня её нет, то наш разговор затянется. И закончится он может моей безвременной кончиной. Значит надо валить! Придут они или нет – этого я не знаю, но если всё-таки придут, то лучше, чтобы меня тут не было.
И Антон стремительно бросился собираться. Хотя он старался взять только самое необходимое, и делать всё, как можно быстрее, но не имея чёткого плана, он хватался, то за одно, то за другое, в зависимости от того, что за мысль или страх посетили его в этот момент. И в результате, суеты было больше чем результата. Он кидал в рюкзак вещи: зарядку, смену белья, паспорт, тёплые носки. Потом начинал это раскладывать по секциям рюкзака, потом вспоминал, что нужно достать валюту из загашника, потом искал где он у него находится… В итоге, сборы заняли не меньше двадцати минут. А он ещё хотел перекрыть воду и газ, на всякий случай. В какой-то момент он решил, что надо вытащить симку из смартфона, и разумеется, в ту же секунду, раздался звонок. На экране высветилась надпись: "Номер скрыт" – Ну разумеется… – выдохнул Антон.
Он некоторое время раздумывал, как ему поступить, а телефон продолжал звонить. Наконец, он решил принять вызов и поднёс смартфон к уху. Тихо было на том конце. Несколько секунд молчал и Антон. Потом не выдержал и сказал тихо.
– Да, я слушаю.
Он был готов поговорить с этими людьми, объяснить им, что не виноват, что он вообще не имел понятия, как может помешать клиенту, что был не в себе, в конце концов, был без сознания, спал. Но объясниться ему не дали, в трубке молчали какое-то время, а потом связь прервалась.
В этот момент для него стало всё ясно, и он решился. Последний раз он окинул комнату, сунул в рюкзак, то что успел собрать и бросил аккуратно взгляд в окно. К подъезду пытался подъехать черный внедорожник, второй, такой же чёрный и той же марки, уже припарковался дальше, у соседнего дома. Значит ребята здесь впервые, иначе бы они знали, что подъехать к подъезду на эдакой дуре, когда все жильцы поставили машины под окнами нельзя. И Антон мысленно поблагодарил соседа с первого этажа, который работал водителем на дорогой иномарке и ставил её под своим окном в метре от бордюра, потому что не хотел въезжать на узкую дорожку задом, запирая, таким образом, всем въезд и выезд. Тотчас же раздался и голос с приятным армянским акцентом. Сосед, видимо, тоже увидел незваных гостей и волновался, как бы не помяли его ауди. – Надеюсь, удовольствие от общения получат обе стороны конфликта. – подумал Антон и рванул из квартиры. Он решил закрыть за собой дверь – то ли потому что был раб привычки, а то ли в расчёте на то, что это задержит громил, а может и привлечёт внимание соседей и те вызовут полицию. Закрыв дверь, он побежал не вниз, потому что там его уже ждали, а наоборот на пятый этаж. Дело в том, что некоторое время назад у них закончили менять старые трубы и рабочим понадобилось попасть на чердак, а поскольку бригады ремонтников несколько раз менялись, видимо из-за разногласий с управляющей компанией по поводу оплаты, то последняя так и не получив ключей от чердака от предшественников, просто сбила замки с люков. С ними, видимо тоже не рассчитались, как следует, и поэтому они не стали, ни заделывать дыру в потолке ванной комнате, после протяжки трубы стояка, ни вешать новые замки. Антон, залез по лестнице на чердак и аккуратно опустил за собой люк. Потом выбрался, на крышу. Теперь оставалось перебежать по ней на другой конец дома и молиться, что в последнем подъезде люк тоже оставили открытым. Крыша его дома была плоской, но скользкой и бежать было страшно, к тому же его могли увидеть, если водитель второго внедорожника, вышел из машины и решил бы посмотреть наверх. Крыша была пройдена, он не поскользнулся, оставалось спуститься на чердак и попробовать поднять люк. Люк тоже был открыт, Антон выдохнул с облегчением, но на площадке пятого этажа его ждала другая проблема. Какая-то женщина возилась с замком двери, пытаясь одной рукой держать тяжёлую сумку, а второй и пакет с продуктами и ключ. Женщина была ещё не старая, и одета с некоторой претензией на изысканность. Но она и так была раздражена вознёй с дверью, а появление человека на лестнице, ведущей на чердак, вывела её из себя окончательно. Сначала она ошарашенно смотрела на чьи-то ноги, которые нашаривали железную перекладину лестницы, а потом, когда Антон уже спустился на площадку и они встретились глазами, её прорвало:
– Вы что делаете? Что вы делали на крыше? У меня и так половина каналов не ловит, мы вынуждены второй раз мастера вызывать, вы антенну сломали! Весь подъезд без телевизора!
А поскольку Антон не собирался выслушивать её жалобы, а наоборот намеревался рвануть вниз по лестнице, то она бросила сумки и вцепилась в рукав его пальто. Он попробовал было вырвать руку, но она пронзительно, с невероятно противными завываниями закричала:
–Антоооооон!!! Антоооон!!!! Воры!!!!
Не успел Антон удивиться, откуда женщина, с которой он общался первый раз в жизни знает, его имя, как дверь, которую она не смогла открыть ключом, распахнулась сама и из квартиры вылетел крупный мужчина средних лет, одетый в майку и тренировочные штаны. Несколько секунд он ошалело смотрел на жену, а это, скорее всего, была его жена, и незнакомого мужчину, которого жена никак не хотела отпускать. Видимо отмёл вариант о любовной линии между ними и решил принять версию, выдвинутую его женой, что она схватила вора, который, наверное, хотел украсть её сумки с продуктами. Он собрался было вцепиться в Антоново пальто, а ещё лучше ему в горло, но его супруга всячески ему мешала. Она не удержала рукав, но уцепилась за рюкзак и теперь моталась из стороны в сторону, в зависимости от того куда пытался повернуться владелец рюкзака. Её муж был мужчина физически крепкий. Но, наверное, с не очень хорошей координацией, и бросив попытки схватить Антона, он решил его ударить. Заметив просвет между женой и злоумышленником, он замахнулся как следует и со всей силы сунул кулак в направлении головы вора. Но в этот момент Антон опять дёрнулся, пытаясь освободиться от цепких рук неравнодушной гражданки, она, не собираясь его отпускать, дёрнулась за ним и закрыла тот самый просвет, куда устремился немаленький кулак её благоверного. Там же кулак и её голова и встретились. Звук напоминал падение бревна на мёрзлую землю. На секунду стало тихо, и Антон почувствовал, что его уже не держат. Он успел преодолеть один пролёт, как лестничную клетку заполнило чистое и довольно красивое колоратурное сопрано:
– Антон, ёб твою мать, мудак ты конченый, лучше бы ты по яйцам себя ударил, хоть раз. Дверь тебе, уёбище, трудно было открыть, так ты решил мне ещё и по ебальнику захерачить.
Дослушивать времени и желания не было, к тому же на лестнице могли появится заинтересованные соседи, а значит надо было ускориться. Выбегать на улицу, даже из другого подъезда рискованно – могли увидеть. Но и на этот случай был запасной выход. На первом этаже жил один пожилой алкоголик, которого Антон пару раз выручал мелкими купюрами, а однажды даже выпивал с ним на детской площадке. Звали его, кажется, Лёхой. Лёха зазывал его порой в гости, с целью возлияния и душевного разговора. Что же, самое время заглянуть на огонёк. Дверь по счастью тот открыл почти сразу, видимо Лёха был спросонья и с похмелья, поэтому Антон без разговоров сунул ему в руку две сотенные купюры и ограничился парой коротких фраз:
– Менты за мной. Через твой балкон выйду.
И рванул в комнату аккуратно оттолкнув его плечом.
– Ты е…, как тебя? С хуя ли …?
Но выразить до конца свою мысль у Лёхи не получилось. Окно с трудом, но открылось и Антон, ступив сначала на подоконник, выпрыгнул в окно.
Он вырвался, он всех перехитрил! Пока они ломают дверь и гадают, куда делся Антон Леонидов, он успеет смотаться, он скроется и… На секунду другую он замер на месте, снег доходил ему почти до колена. – А куда теперь? Куда ему бежать? Перед ним была пустая улица, на которой даже машину не поймаешь, а за ней территория завода. Если они не дураки, а на это рассчитывать не стоило, то они пошлют машину по единственной дороге к метро, и значит пытаться останавливать маршрутное такси или частника, не стоит – надо пешком. И лучше не по прямой, а дворами.
Но Антон рванул не в сторону метро, а к соседнему дому, собираясь обойти его и поплутав дворами, выйти к МКАД у подземного перехода. Этим переходом пользовалось не так много людей и не все о нём знали, может и его преследователи не в курсе. С другой стороны, поймать его там было проще простого. Он уже отошёл от своего дома на достаточное расстояние и можно было отдышаться и подумать.
Искать его они, конечно, будут, но у них не хватит людей, чтобы прочесать весь район. К его дому подъехали две машины в каждой по четыре, допустим, человека. Может есть ещё пара машин. Кто-то пойдёт по дворам пешком, но они здесь гости и местности не знают, так что направятся на остановки и к стоянке местных бомбил. Могут подключить полицию, если у них есть связи в МВД, но на это должно уйти какое-то время, а он ждать не станет, и они это понимают. Скорее всего, оставят кого ни будь около подъезда или в квартире. Пока они рыскают по району он направится туда где его не ждут, а именно назад к своему дому. Даже не к нему, а к стоящей напротив, такой же, пятиэтажке. Подъезды обоих домов выходили на детскую площадку и окна на лестничных площадках смотрели друг на друга. Из них так же должен был виден весь двор и его Антона подъезд. Проблема была в том, что, обойдя эту пятиэтажку и выйдя к первому подъезду, он сразу же оказывался, как на ладони для всех, кто был во дворе. Но и тут была возможность остаться незамеченным: на маленькой стоянке, как раз между домами, много дней была припаркована газель с рекламным баннером. И стояла так удачно, что из чёрного внедорожника, который стоял под его окнами, Антона было увидеть нельзя. Оставался ещё ряд проблем: он не знал где стоит вторая машина; кто-то из громил, мог быть на детской площадке или стоять в любом месте, откуда увидел бы Антона; дверь в этот подъезд могла оказаться запертой. Обычно она не запиралась, поскольку на пятом этаже жил безумный дед, которого пугало хлопанье двери, и он боролся со всеми жильцами, не давая её запирать на замок, подкладывая резиновый коврик или картон. Один такой скандал сегодня уже был и вопли безумного деда слышал весь двор. Обычно он напирал на то, что порядочным людям нечего прятать за железными дверьми, а ворам и капиталистам они не помогут, потому что советская власть ещё себя покажет и всех расстреляет. Так что шансы были хорошие.
Глава шестая
К нужному дому Антон подходил, сделав большой круг, и какое-то время он постоял у высотки неподалёку. Она находилась на возвышении и с этого возвышения был виден его подъезд, и чёрный джип, который всё-таки припарковался напротив подъезда. Был ли кто-то в джипе или нет, разглядеть не удалось из-за тонировки. Второй машины видно не было. Видимо, она курсировала по району, а может уехала к метро или к железнодорожной станции, откуда на электричке можно было бы добраться до курского вокзала. В принципе, можно было уходить или понаблюдать с этого места, но Антону хотелось заглянуть в окна своей квартиры и он, осторожно оглядываясь, накинув на голову капюшон, двинулся к железной двери подъезда. Она оказалась не заперта. Безумный дед всё-таки настоял на своём, и жильцы плюнули, не став убирать резиновый коврик. Осторожно Антон поднимался на четвёртый этаж, боясь и жильцов, которые могли устроить скандал и привлечь внимание людей из чёрного внедорожника и засады этих самых людей. Сверху послышались шаги и сопение большой собаки. – Ну, это не страшно. – выдохнул Антон с облегчением. Собак он не сильно боялся, меньше чем людей, которые его искали, во всяком случае. Тем более, что эту собаку он кажется знал – огромный бойцовый пёс непонятной породы, испытывавший к нему почти дружественные чувства, потому что хозяин, у которого вечно не было денег, стрелял у Антона сигареты и пёс по кличке Алтын регулярно обнюхивал карманы Антоновой куртки пока они с хозяином курили во дворе. На этот раз Алтына выгуливала хозяйка, она с трудом удерживала пса, и ругала его самыми обидными словами. Антон с ней только пару раз здоровался, но голос узнал. На площадке между третьим и четвёртым этажом стоял ещё какой-то ребёнок в куртке. Мальчик или девочка было не понятно, поскольку пол небольшой фигурки был скрыт пуховиком, а лица с лестничного пролёта было не видно. В тот момент, когда Антон поднялся на площадку, пёс рванул к ребёнку, проявив несвойственную ему, агрессию и залаял. Человечек в пуховике от страха развернулся к собаке спиной и совсем забился в угол. Ни пёс, ни его хозяйка, занятая оттаскиванием Алтына, ни перепуганный ребёнок, не обращали На Антона внимания.
– Фу, Алтын! Фу, тварь ты беспородная! – кричала владелица пса, и изо всех сил тянула за ошейник. Наконец ей удалось оттащить Алтына, и она стала пинать его коленями по направлении к лестнице, попутно охаживая поводком, пару раз задев и Антона. Пёс, проходя мимо, привычно попытался сунуть морду в карман Антоновой куртки, за что получил ещё раз поводком по спине. – Не лезь скотина! – рявкнула хозяйка на собаку и добавила – Женщина извините. Не знаю, что на него нашло. – И она стала спускаться вниз, громко награждая Алтына красочными эпитетами.
Эта фраза заставила Антона только на секунду замереть, а в следующую он уже развернулся схватил Полину за капюшон и резко рванул на себя. Если бы места было больше, то она бы просто упала спиной на пол, но места было мало и ей удалось устоять на ногах врезавшись в грудь Антона. Левой рукой он попытался взять её шею в стальной зажим. Но Полина и вправду обладала хорошей реакцией и была прекрасно подготовлена физически: она резко присела и избежала захвата за шею, потом развернулась и попыталась ударить в пах. Они боролись в полной тишине, наверное, девушка также боялась встречи с людьми на чёрных джипах. Оба только сопели, как недавно проходивший здесь пёс Алтын. Полина попыталась снять пуховик, и лишить Антона преимущества, в виде капюшона, который он тянул то в одну то в другую сторону, а вместе с ним и саму Полину. Технически она была превосходно подготовлена, гораздо лучше своего соперника, но вот веса в ней было маловато. В какой-то момент, Антон умудрился прижать её голову к полу и навалиться на неё всем телом и схватить руками поперёк туловища. Теперь они лежали на полу лестничной площадки, ногами в разные стороны. Ещё один рывок и Антону удалось перевернуть вертлявую и чрезвычайно ловкую барышню на спину. Он держал её за пуховик, а колено поставил ей на живот.
