Максим Лебедев
Страна пирамид. Новейшие открытия археологов в Египте

Полная версия

Утверждено к печати на заседании Ученого совета Института востоковедения Российской академии наук

Рецензенты:

Д. Б. Прусаков, доктор исторических наук;

А. О. Захаров, доктор исторических наук

Фотографии, рисунки и чертежи, использованные в книге, выполнены авторами, если не указано иное.

© ООО Издательство «Питер», 2022

© Максим Лебедев, Светлана Малых, 2022

Предисловие

В первой книге нашей дилогии «Забытые гробницы. Тайны древнеегипетского некрополя» мы рассказали о собственном опыте работы в Египте. Продолжающиеся вот уже более четверти века раскопки российских специалистов в Гизе^[1] и на других памятниках^[2], безусловно, важны для развития отечественной египтологии. Однако не меньше информации, идей и примеров для вдохновения можно почерпнуть в исследованиях коллег из других стран.

XIX и XX века стали временем грандиозных археологических исследований. Сотни рабочих с корзинами на головах и за спинами, вереницей тянущиеся от пирамид и древних храмов, или десятки вагонеток, поднимающие невообразимую пыль, – так выглядели раскопки в то время. Тогда же были сделаны самые известные и будоражащие воображение находки: гробницы, статуи, саркофаги и мумии, золотые сокровища и бесчисленные папирусы – все то, с чем ассоциируется Древний Египет сегодня.

Но информации из этих предметов ученые извлекли сравнительно немного, гораздо меньше, чем позволили бы современные методы исследований. Хотя пески Египта вот уже более двухсот лет раскапывают специалисты, вводящие результаты изысканий в научный оборот, нам все еще известна лишь малая толика сокрытых в них богатств. Время великих находок, пожалуй, закончилось, но на смену ему пришел этап великих исследований. Масштабы работ уменьшились, зато данных собирается теперь больше.

Что же представляет собой египетская археология в начале XXI века? Какие вызовы перед ней стоят? Какие задачи она решает? Ответить на эти вопросы поможет наш рассказ о раскопках, проводившихся нашими коллегами. Это, конечно, далеко не полная мозаика из ярких открытий последних десятилетий. Скорее это наш личный список интересных проектов. Упор мы сделали на эпоху Древнего царства, время строительства самых знаменитых египетских пирамид, но не обойдем вниманием и некоторые важные открытия, связанные с памятниками других эпох. Надеемся, что наши небольшие зарисовки пробудят в вас интерес к Древнему Египту и станут поводом для поиска новых встреч с этой удивительной цивилизацией. Отправимся же в путешествие!

В ожидании открытия (фото С. В. Ветохова)

Раскопки в дельте Нила – нелегкое дело

Глава 1
Археология среди пальм: новейшие открытия в долине Нила

Тайны столичных некрополей

С чего начать повествование о новейших открытиях в египетской археологии? Наверное, с окрестностей первой древнеегипетской столицы – Мемфиса. Для нас это родной регион. Мы работаем в Гизе и посвятили гробницам у подножия Великих пирамид первую часть дилогии. Однако Гиза – лишь один из мемфисских некрополей, хотя и изученный лучше всех.

Открытия американской экспедиции под руководством Марка Ленера, египетских специалистов из Министерства туризма и древностей, сотрудников Каирского университета и Университета Брауна, а также раскопки экспедиции Института востоковедения РАН в последние два десятилетия подтверждают важность Гизы, доказывая, что ее пески все еще таят множество загадок. Особенно много их, пожалуй, в южной части некрополя. Но большинство открытий, связанных с историей Мемфисского региона в древности, сегодня делается все же за пределами плато Гизы – в менее изученных некрополях к северу и особенно к югу от Великих пирамид. С них мы и начнем.

Место, где родилась архитектура

Саккара – гигантский некрополь, протянувшийся почти на семь километров от южного Абусира до Дахшура. Здесь хоронили людей во все времена древнеегипетской истории. Здесь же поднялись к небу самые первые крупные каменные конструкции в истории человечества – стены загадочного двора Гиср эль-Мудир и пирамида Нечерихета (Джосера).

После революции 2011 года и последовавших за ней беспорядков Саккара на какое-то время полностью обезлюдела. Там, где десятки погонщиков верблюдов, ослов и лошадей зазывали туристов, в конце 2012 года стояла тишина и гулял ветер. Лавки торговцев исчезли, и древние развалины вновь наполнила гулкая пустота.

Основные пирамидные комплексы Древнего и Среднего царств

Случалось прийти к открытию музея под открытым небом и никого не встретить – ни охранников, ни инспекторов, ни даже продавцов на кассах. В те дни удавалось в одиночестве побродить среди пирамид, храмов и гробниц, слушая лишь шепот песка под ногами, скрип деревянных лесов, покрывших пирамиду Джосера, да голоса редких птиц. Если бы не финиковые пальмы вдали, можно было подумать, что вы шагаете по одному из заброшенных марсианских городов Рэя Брэдбери.

Саккара – настоящая Мекка для археологов и египтологов. Раскапываемый вот уже более ста пятидесяти лет некрополь продолжает каждый сезон дарить интересные, а порой и удивительные открытия. Темп неспешной археологической жизни здесь сегодня задают поляки, французы, чехи и египтяне. Но пески Саккары также ежегодно встречают или до недавнего времени встречали экспедиции из Голландии, Великобритании, Японии, Германии, США, Австралии, Италии, Латвии и других стран. Всех этих специалистов притягивает непередаваемая магия места, где родилась архитектура.

Мерефнебеф: гробница под мумиями

Польская археологическая миссия, организованная на базе Центра средиземноморской археологии Варшавского университета, начала работу к западу от пирамиды Джосера в 1987 году. Экспедицию возглавил Карол Мышливец, который продолжает руководить раскопками и по сей день. До поляков мало кто рассматривал территории к западу от древнейшей пирамиды в качестве перспективного участка. Некоторые специалисты даже полагали, что здесь находится гигантская свалка щебня и другого мусора, образовавшаяся в результате строительства царских комплексов.

Северная Саккара, Абусир и Абу Гуроб

В свой первый сезон поляки провели геофизическое обследование территории концессии и заложили несколько шурфов, надеясь найти следы гробниц Древнего царства. Пробные раскопки показали, что выбранный участок содержит памятники множества эпох, от начала III тысячелетия до н. э. до византийского времени. Анализируя первые результаты, ученые заключили, что в будущем их могут ждать многочисленные шахты Древнего царства, ведущие в подземные погребальные камеры, а также мумии птолемеевского времени, зарытые прямо в песок. Особый интерес представлял шурф, разбитый всего в ста метрах к западу от пирамиды Джосера. Там обнаружилась грубая массивная стена, шедшая с севера на юг параллельно царскому комплексу. Ее верхняя часть, выстроенная из сырца, была почти полностью разрушена уже в древности. Среди песка и щебня, окружающих стену, попадались голубовато-зеленые фаянсовые изразцы, очень похожие на те, что использовали строители при оформлении некоторых подземных помещений в комплексе Джосера. Эти изразцы, несмотря на наличие большого количества керамики второй половины Древнего царства, заставили археологов предположить, что стена могла относиться к III династии.

Увы, за первыми раскопками наступил длительный перерыв. Лишь в 1996 году экспедицию удалось возобновить уже как совместный польско-египетский проект. Основное внимание в тот сезон, конечно, уделили таинственной стене. Археологи расширили шурф 1987 года и стали прослеживать строение в южном направлении. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что стена поворачивает под прямым углом на восток, в направлении пирамиды Джосера. Стало понятно, что обнаруженная конструкция, скорее всего, окружала внутренний двор одной из гробниц. Таким образом, предварительная датировка стены III династией не подтвердилась. Но для кого выстроили это ограждение? И к какому периоду все же оно относится?

Для ответа на эти вопросы археологи решили продвигаться на восток, по направлению к пирамиде, но сделать это было непросто. Во-первых, к востоку количество накопленного песка и щебня значительно увеличивалось. А во-вторых, верхние слои над конструкциями Древнего царства оказались полны поздними погребениями греко-римского времени, которые требовалось раскопать и тщательно задокументировать. Встречались и просто тела, завернутые в циновки и закопанные в песок (за две тысячи лет они, конечно, превратились в скелеты), и мумии, помещенные в ямы, и весьма богатые погребения, покрытые картонажем с цветными росписями и позолотой. Часто останки находили в деревянных гробах. Среди наиболее интересных погребений была нетронутая мумия девочки с прекрасным картонажем. Во время похорон ее уложили в скальное углубление, вырубленное по форме тела. Другое погребение нашли в керамическом гробу, который имел форму человеческого тела, причем особой проработкой отличалось лицо. В те годы археологи еще не знали, что только за первые десять лет раскопок им предстоит обнаружить и изучить более четырехсот захоронений, главным образом птолемеевского и римского времени, хотя будут среди них и более ранние, относящиеся к концу Древнего царства и к эпохе Первого Переходного периода. Этот массовый материал позволил исследователям значительно продвинуться в изучении облика и образа жизни населения мемфисского региона, особенно в античное время^[3].

Раскопки следующего сезона показали, что изучаемая конструкция относится ко второй половине Древнего царства. Весь двор был завален большим количеством щебня и сырцовых кирпичей, которые явно упали откуда-то сверху. Впоследствии выяснилось, что это остатки стены, выстроенной чуть выше, над вырубленной в скале часовней. Мощный кирпичный завал оказался как бы запечатан: сверху лежал плотный слой ила. Скальный пол раскопанного двора тонким слоем покрывала глина, на которой отчетливо виднелись следы прокаливания от многочисленных костров. Не исключено, что эти костры были связаны с неизвестными нам церемониями, проводившимися перед гробницей.

Медленно продвигаясь на восток, польские археологи методично расчищали завалы кирпичей и камней. Внезапно часть щебня обвалилась и перед ними предстала выровненная скала, а на ней большие врезанные иероглифы. Через несколько минут работы стало ясно, что это архитрав перед долгожданной часовней. Надпись оказалась стандартного содержания, и археологи не сомневались, что в конце они найдут основной титул и имя хозяина гробницы. Однако когда до полной расчистки текста оставалось совсем немного, поднялся ураганный ветер, пустыня мгновенно превратилась во вздыбленное море песка и пыли, началась буря. Стихия сорвала тент, под которым хранилось оборудование, и ветер унес его в сторону пирамиды Джосера. Туда же отправилась полевая документация. Карол Мышливец, который во время той злосчастной бури был вынужден водить по раскопу группу коллег и высокопоставленных чиновников, любит шутить, что в тот день их экспедицию испытывало на прочность проклятие фараонов.

На следующее утро ветер утих и исследователи смогли войти в часовню. Надписи при входе, а их было расчищено теперь множество, сообщали, что гробница принадлежала «визирю», второму лицу в государстве, который имел три имени: великое имя – Мерефнебеф («Любит он господина своего»), обыденное имя – Фефи (стандартное имя для VI династии, когда даже царей звали Тети и Пепи), а еще имя Унисанх («Да живет Унис!»). Унис – это последний царь V династии. Если Мерефнебеф родился в его правление, то служил он при первых царях VI династии.

На трех именах странности не заканчивались. Удивляло, например, количество жен: их у Мерефнебефа было четыре! И отношения в семье визиря, видимо, были непростыми. Уже при входе в часовню ученым встретились сбитые изображения сыновей Мерефнебефа – всех, кроме одного, также носившего имя Фефи. Этот самый Фефи-младший не постеснялся оставить в гробнице отца свой собственный рельеф, изображающий его с женой.

Внутри часовни сохранились превосходные рельефные изображения, покрытые росписями: фигуры Мерефнебефа и его жен, дароносцы, бытовые сцены и сцена охоты в тростниках – красочный мир из жизни Египта эпохи пирамид. Но оформление часовни Мерефнебефа так и не закончили. Саркофаг хозяина гробницы, тоже незавершенный, в момент обнаружения оказался пустым. Где-то в конце Древнего царства выстроенная над скальной часовней мастаба, постоянно подмываемая дождевыми водами, обрушилась. Родственники не стали расчищать вход в замурованную гробницу. Они предпочли запечатать развал, покрыв руины слоем нильского ила. Это необычное решение сохранило часовню на тысячи лет. Однако культ визиря не прекратился. В восточной стене мастабы, прямо напротив шахты, ведущей в погребальную камеру, вырубили нишу, а в ней устроили еще одну, гораздо более скромную, но выполнявшую те же задачи часовенку. В ней нашлись и архитрав, и «ложная дверь», и алтарь. К моменту раскопок эта конструкция, державшаяся на сырце, полностью развалилась^[4].

К востоку от мастабы археологи дошли до окружной стены комплекса Джосера. Пространство между ней и гробницей Мерефнебефа было заполнено многочисленными сырцовыми мастабами и скальными гробницами конца Древнего царства или времени Первого Переходного периода. Лишь одна из раскопанных здесь гробниц могла относиться к ранней IV династии. Все остальные оказались выстроены при VI династии или позднее и принадлежали представителям среднего и низшего слоев египетского чиновничества – хранителям различных помещений, казначеям, певцам, жрецам и жрицам, начальникам небольших хозяйств, инспекторам, дворцовым служащим и так далее. От большинства сырцовых мастаб хорошо сохранились только подземные части. В результате кропотливой работы археологам удалось реконструировать сложную историю развития этой части некрополя, повествующую, как египтяне то и дело перестраивали данный участок в борьбе с разрушавшей плоды их трудов природой.

На материалах экспедиции хорошо видно, что к концу VI династии достаток погребенных к западу от пирамиды Джосера людей быстро снижался. Это приводило к ухудшению качества гробничных конструкций и заставляло заказчиков приспосабливать под свои нужды более ранние мастабы. В большинстве погребальных камер найдены скелеты, лежащие в простых тростниковых гробах. Однако случались захоронения и в деревянных гробах, и в каменных саркофагах. Одно из тел по существовавшей в Древнем царстве традиции было покрыто гипсом, сохранившим черты лица умершего^[5]. Некоторые погребальные камеры оказались непотревоженными. Собранный поляками материал по архитектуре, погребальным ритуалам и поминальному культу имеет множество аналогий с материалом из наших гробниц в Гизе.

Северная Саккара

«Казначей бога» из Вади Хаммамат

За годы раскопок в Саккаре польским археологам удалось сделать и множество других открытий. Рядом с гробницей Мерефнебефа в том же 1997 году они обнаружили не менее интересную гробницу Нианхнефертума, обыденное имя которого было Теми. Нианхнефертум был служителем при пирамидах Униса и Тети в Саккаре, а также надзирал за царскими хозяйствами. К работам внутри его гробницы археологи приступили в 2003 году, после полного изучения комплекса Мерефнебефа. Вновь, как и в случае с предыдущей гробницей, над скальной часовней Нианхнефертума обнаружились мощные слои песка и щебня с поздними погребениями. В частности, в ходе раскопок были найдены мумии двух девушек с богатым погребальным инвентарем: великолепно расписанный деревянный ящик для каноп, картонажи с тонкими росписями и позолотой, деревянная статуэтка Птаха-Сокара-Осириса – главного покровителя саккарского некрополя в греко-римское время.

В самой гробнице ученых ждали раскрашенные рельефы, удивляющие яркостью красок. Здесь были изображения Нианхнефертума, его жены Сешесешет и их многочисленных детей, сцены загробного пира и процессии дароносцев, музыканты и танцоры, а также богато оформленные, вполне в вычурном стиле VI династии, «ложные двери»^[6].

Еще одна любопытная находка последних лет – гробница «казначея бога» Ихи. До этого некий «казначей бога» Ихи был многие годы известен по надписи из Вади Хаммамат, где он побывал в правление царя Пепи I. Открытие поляков – редкая удача. Оно позволило ученым идентифицировать чиновника, оставившего надпись за пределами Египта, с хозяином конкретной гробницы.

Начало дня. Южная Саккара (фото С. В. Ветохова)

Титул «казначей бога», который носил Ихи, принадлежал чиновникам, которые по долгу службы много путешествовали, выполняя различные царские поручения. Среди них было много начальников древнеегипетских экспедиций за материалами, особенно в конце Древнего царства. В 2002 году польские археологи нашли «ложную дверь» Ихи^[7], которая дополнила наши знания о его титулах и титулах его сына Ихи-младшего, также, кстати, побывавшего в Вади Хаммамат. Стало ясно, что на каком-то этапе карьеры «казначей бога» Ихи был служителем в пирамидных комплексах царей Тети и Пепи I в Саккаре. Данное обстоятельство позволило предположить, что добытый в Вади Хаммамат под присмотром Ихи ценный камень предназначался для пирамидного комплекса Пепи I. Действительно, проведенное недавно петрографическое исследование саркофага Пепи I, который прежде считался базальтовым, показало, что на самом деле памятник выполнен из граувакки, добытой в Восточной пустыне^[8].

Гигантский ров вокруг пирамиды и таинственный гарпун

Но, пожалуй, одним из самых интересных объектов, который сегодня изучают поляки, является так называемый «Сухой ров» («Dry Moat»), западный участок которого входит в польскую концессию. Речь идет о гигантском канале, опоясывающем, судя по всему, внешнюю стену комплекса Джосера. Предположение о его существовании выдвинул Набиль Селим в 1985 году после анализа аэрофотосъемки начала XX века и сравнения ее с планами Карла Рихарда Лепсиуса и Жака де Моргана. С тех пор споры о назначении «Сухого рва» не утихают. Дело в основном в том, что предполагаемые размеры канала настолько велики, что его вырубка должна была потребовать не меньше человеческих и материальных затрат, чем строительство самой пирамиды и прилегающих к ней конструкций. В такое непросто поверить.

В 1999 году в одной из исследуемых шахт археологи обнаружили резкое сужение, словно древние мастера в последний момент пытались обойти какой-то более ранний памятник, вырубленный поблизости. Однако внесение экстренных поправок не помогло. Стена между шахтой и неизвестной пустотой оказалась настолько тонкой, что в ней все равно образовался пролом. Пролезть в него не получалось, но осмотр показал, что за стеной расположен длинный коридор. В 2000 году Карол Мышливец решил попытаться найти вход в этот таинственный тоннель, а заодно проверить гипотезу о существовании «Сухого рва», ведь раскопки как раз попадали на место, где проходит канал. В результате поляки выяснили, что на месте раскопа скала действительно резко уходит вниз, образуя что-то вроде ступени, которая и должна была служить восточной стеной древнего «Сухого рва». При VI династии эта часть траншеи активно использовалась для устройства скальных гробниц. Был найден и вход в таинственный коридор.

Он оказался заполнен на высоту примерно одного метра различными естественными отложениями – смытыми в коридор щебнем и глиной, а также песком, который принес ветер. Большое количество керамики второй половины VI династии и стратиграфия заполнения свидетельствовали, что коридор, видимо, не тревожили с конца Древнего царства. Лишь во времена Среднего царства он, возможно, оказался на какое-то время вновь открыт. Планомерная расчистка тоннеля шла своим ходом и не давала особенно интересных результатов. В конце 22-метрового коридора находилась камера, забитая все теми же наносами. Рутинная работа продолжалась, пока у юго-восточной стены камеры археологи вдруг неожиданно не обнаружили… большой деревянный гарпун в деревянном же футляре. Великолепное орудие длиной 2,6 метра было украшено рельефными изображениями змей и лежало на слое керамики примерно в 20–25 сантиметрах над полом. Сверху футляр толстым слоем покрывали глина и щебень, явно смытые сюда в результате наводнения, вызванного мощным дождем^[9].

Сегодня любой желающий может увидеть найденный поляками гарпун в экспозиции Музея Имхотепа в Саккаре и разглядеть в полутьме стремительных змей, вырезанных по его сторонам. Предназначение его остается загадкой. Любопытно, однако, что длина гарпуна составляет ровно одну десятую часть от длины коридора и камеры, где он найден. Это может быть, конечно, простым совпадением, но может иметь и определенный символический смысл.

С похожим оружием египтяне охотились на гиппопотамов. Сцены такой охоты нередко встречаются в гробницах Древнего царства; возможно, они символизировали победу над силами хаоса, которые олицетворял страшный и опасный зверь. Но кому он принадлежал – чиновнику или царю? И почему его спрятали в стене гигантского рва? На эти вопросы пока нет ответа.

А что же «Сухой ров», спросите вы? Георадарные исследования, проведенные на территории польской концессии в 2012 году, подтвердили существование обширной аномалии шириной порядка 40 метров, которая тянется параллельно комплексу Джосера с севера на юг. Средняя глубина канала в этом месте составляет 6–7 метров, но не является постоянной, поскольку дно траншеи постепенно понижается с востока на запад. Авторы исследования полагают, что «Сухой ров» изначально мог быть каменоломней, где добывали материал для строительства царского пирамидного комплекса. Однако это вовсе не исключает и его символического значения, которое предполагают некоторые наши коллеги^[10].

Георадарные исследования тесно связаны с изучением польской экспедицией палеоландшафта и палеоклимата Саккары в III тысячелетии до н. э. и их влияния на культурные ландшафты, созданные человеком. Обычно такой междисциплинарный подход к исследованию памятников принято называть геоархеологией. Это направление набирает все большую популярность среди специалистов, работающих в Египте, и хочется верить, что у наших польских коллег впереди множество новых интересных открытий.