Максим Горький
О культурах

Где культурная работа личности ценится всей массой трудового населения так высоко, как она никогда ещё и нигде не ценилась, и где эта оценка непрерывно повышает рост личности и героизм её работы.

Где женщины, половина населения страны, равноправны мужчине, героически работают вместе с ним на всех точках применения разумной энергии, преобразующей мир, и где даровитость, смелость, трудовой энтузиазм женщин растёт с фантастической быстротою.

Где дети воспитываются вне уродующего влияния церкви, которая ставит целью своей воспитание в человеке терпения, кротости, подчинения «власть имущим».

Где множество различных, даже численно мелких, полудиких племён, не имевших своей письменности, ныне вооружены ею, получили право свободного развития и показывают миру примитивную свежесть своего жизнеощущения, трудовую даровитость свою и прекрасную своей простотой поэзию.

Где древние племена, чья культура была подавлена колониальной политикой лавочников и царя, ныне великолепно обнаруживают свои таланты и сокровища освобождённого духа.

В этой стране художник и учёный ограничены только волею трудового народа, – волею, которая стремится освоить все подлинные культурные ценности человечества.

Но эта страна живёт в кольце врагов, которые завидуют её богатствам, страшатся её благотворного влияния на трудовой народ всего мира, мечтают о разбойническом набеге на неё. Поэтому пламенное стремление к познанию прошлого, насколько оно необходимо для творчества будущего, ограничивается в этой стране необходимостью работы на оборону от врагов, чем несколько задерживается рост её материальной культуры, рост её обогащения. Стремление к знанию прошлого в некоторой мере ограничивается ещё и тем, что в наследстве буржуазной культуры мёд и яд крепко соединены и что «истины» буржуазной науки об историческом прошлом человечества обладают свойством старых опытных кокоток притворяться невинными девушками.

Пролетариату человек – дорог. Даже тогда, когда человек обнаружил социально вредные наклонности и некоторое время действовал как социально опасный, – его не держат в развращающем безделье тюрьмы, а перевоспитывают в квалифицированного рабочего, в полезного члена общества. В этом твёрдо установленном отношении к «преступнику» сказывается активный гуманизм пролетариата, – гуманизм, которого никогда, нигде не было и не может быть в обществе, где «человек человеку – волк».