Максим Горький
О формализме
Идеалистическое миропонимание не всеми легко усвояется, поэтому о значении формы спорят две тысячи триста шестьдесят шесть лет, вплоть до марта 1936 года. В литературе вопрос формы – вопрос эстетики, вопрос о красоте. Для Гегеля, как и для Платона, красота – выражение идеи. В области права формализм выражается предпочтением буквы закона смыслу его. В эстетике – учении о красоте – формалисты утверждают, что красота сводится и выражается в гармоничном сочетании звуков, красок, линий, которые приятны зрению и слуху сами по себе, как таковые, и независимо от того, что выражается посредством их.
Соотношение линий в архитектуре, игра линий в орнаменте, сочетание красок в материях нашего платья, стройность, изящество, удобство форм посуды и различных предметов домашнего обихода иногда так же великолепны и прекрасны, как прекрасна мелодия в музыке. В литературе излишняя орнаментика и детализация неизбежно ведут к затемнению смысла фактов и образов. Желающие убедиться в этом пусть попробуют читать Екклезиаста, Шекспира, Пушкина, Толстого, Флобера одновременно с Марселем Прустом, Джойсом, Дос-Пассосом и различными Хемингуэями.
Формализм как «манера», как «литературный приём» чаще всего служит для прикрытия пустоты или нищеты души. Человеку хочется говорить с людьми, но сказать ему нечего, и утомительно, многословно, хотя иногда и красивыми, ловко подобранными словами, он говорит обо всём, что видит, но чего не может, не хочет или боится понять. Формализмом пользуются из страха пред простым, ясным, а иногда и грубым словом, страшась ответственности за это слово. Некоторые авторы пользуются формализмом как средством одеть свои мысли так, чтоб не сразу было ясно их уродливо враждебное отношение к действительности, их намерение исказить смысл фактов и явлений. Но это относится уже не к искусству слова, а к искусству жульничества.
