Максим Антонович
К какой литературе принадлежат стрижи, к петербургской или московской?
«Петербургская литература, – говорят стрижи, – очевидно сконфузилась самым жестоким образом. Эта литература общих мест и общих взглядов, литература всевозможных отвлеченностей и общечеловечностей, литература беспочвенная, фантастическая, напряженная (?) и нездоровая, была поставлена в тупик живым явлением, для которого нужно было не отвлеченное, а живое понимание». – «Наконец бессилие петербургской литературы, – продолжают стрижи, – обнаружилось уже прямо тем, что она стала повторять слова московской, или усиленно старалась подражать ей… Таков был совершившийся факт, так обнаружилась сила вещей и обстоятельств. Центр тяжести литературы переместился и, вместо Петербурга, где был прежде, очутился в Москве. В прошлом году Россия читала „Московские Ведомости“ и „День“; только эти издания пользовались вниманием и сочувствием (чьим?), только их голос и был слышен. И нельзя не отдать им справедливости – они говорили громко и внятно» («Эпоха», июнь, стр. 238–240).
