Максанс Деграндель
Baldur’s Gate. Путешествие от истоков до классики RPG

Об авторе

Максанс Деграндель, он же Avorpal, ледяной маг, фехтовальщик при дворе императрицы, вампир в восьмом поколении, межзвездный путешественник. Короче, ролевик. Свои первые шаги делал в HeroQuest, позже перешел в бессмертную Dungeons & Dragons, а затем открыл в себе страсть к Fading Suns и Agone. Параллельно он подружился и с видеоиграми. Играл во всякое – point’n’click, beat’em all, файтинги. Но подлинную любовь к интерактивным историям Максанс испытал, увлекшись RPG. Пишет об утраченном в игровых мирах времени на сайтах jeuxvideo.com, Ulyces, IndieMag. Еще Максанс ведет под ником Avorpal канал на ютубе, посвященный видеоиграм.

1
Пересечение судеб Interplay и BioWare

Если вы уже имели дело с ролевыми играми – видео- или настольными, – вы, наверное, знаете, что исход сражения иногда зависит от броска костей. Неудачный бросок^[5] чреват полнейшим крахом, тогда как успешный нередко спасает самое безнадежное положение. Говоря об истоках саги BG, нужно заметить, что без нескольких судьбоносных встреч, без руки провидения серия, которую мы сегодня знаем, никогда бы не состоялась. Чтобы понять, как Baldur’s Gate успешно прошла путь от задумки в головах создателей до миллионов копий на руках у игроков, взглянем на две компании, сыгравшие решающую роль в ее создании.

Итак, с одной стороны, BioWare, эта колоссальная машина по производству CRPG^[6], на протяжении десятилетий работавшая над легендарными играми: Star Wars: Knights of the Old Republic, Mass Effect, Dragon Age, и, конечно, Baldur’s Gate и Neverwinter Nights. С другой – Interplay Entertainment, разработчик и издатель видеоигр, на чьем счету The Bard’s Tale, Wasteland, легендарные Fallout и Icewind Dale и невероятная Planescape: Torment – известнейшие игры, которые каждый любитель жанра обязательно проходил хотя бы раз в жизни. Впереди история BioWare и Interplay или рассказ о том, как случайный бросок костей перевернул всю западную RPG-индустрию.

Днем лечим, ночью пишем код

На дворе конец восьмидесятых. Грегори Зещук и Реймонд Музика – студенты университета Альберты, что в Канаде. Помимо учебы, ребята увлекаются ролевыми играми. Играют и с друзьями за столом, и на компьютере. Хотя Грегори и Реймонд вместе посещали несколько предметов в вузе, по-настоящему сблизило их совместное увлечение CRPG и Advanced Dungeons & Dragons, вторая редакция которой вышла годом ранее.

После получения докторской степени в 1992-м друзья продолжали общаться и обнаружили много общих интересов: оба увлекаются фантастикой и фэнтези в самых разных формах. Они смотрят Star Wars, читают «Властелина колец», играют в видеоигры – Dungeon Master и Tales of the Unknown, Vol. I: The Bard’s Tale. Ребята много обсуждают все это и приходят к выводу, что IT дает отличные возможности для создания собственных миров. Уже первому проекту, за который они взялись, было чем удивить: друзья решили создать серьезную, дидактичную игру – point’n’click на медицинскую тему. Так они хотели в игровой форме помочь студентам-медикам.

Хотя разработка игры шла гладко, Грегори и Реймонд решили взять в команду еще одного участника. Им стал Августин Йип, тоже учившийся на медика. Августин взял на себя графическое оформление. В 1994-м они втроем закончили свою первую игру, которую назвали Acid Base Physiology Simulator. После трио взялось за последний образовательный тайтл, названный «Симулятор пациента гастроэнтеролога» и увидевший свет в 1995-м. Хотя серьезные игры и привлекли к троице внимание в медицинской среде, ребятам хотелось большего. Они хотели реализовать проект, связанный с их интересом к выдуманному, фантастическому. Создание игр про медицину вселило уверенность в том, что техническая часть им под силу. А раз так – почему бы не стремиться к большему?

СОЗДАНИЕ ИГР ПРО МЕДИЦИНУ ВСЕЛИЛО УВЕРЕННОСТЬ В ТОМ, ЧТО ТЕХНИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ ИМ ПОД СИЛУ. А РАЗ ТАК – ПОЧЕМУ БЫ НЕ СТРЕМИТЬСЯ К БОЛЬШЕМУ?

Вдохновения у друзей было хоть отбавляй, но вот денег не хватало. С их амбициями нужно было открывать студию и набирать команду. Пришло время обивать пороги местных банков в поисках финансирования.

Рождение корпорации BioWare

Прежде чем отправиться в банк, Грегори, Реймонд и Августин думали над концепцией будущей студии. После долгих обсуждений им удалось сойтись на названии: оно должно было объединить естественное – bio и искусственное – ware. Вместе получилось BioWare. Чтобы их воспринимали всерьез, ребята решили расширяться.

Грегори заглянул к своему кузену Марселю Зещуку. Марсель уже был некоторое время связан с братьями Трентом и Брентом Остерами. Братья занимались продажей и ремонтом компьютеров. Они работали над shareware^[7] игрой Blasteroids 3D. Blasteroids была для них чем-то вроде испытания – братья хотели проверить свои силы и узнать, смогут ли они создать игру за несколько месяцев. Даже неоконченная Blasteroids 3D показалась перспетивной Грегори, и он предложил братьям присоединиться к BioWare, чтобы вырастить из любительской игры коммерческий проект.

Вшестером им удалось получить заем, и команда взялась за работу, несмотря на беспокойство близких и фактическое отсутствие игровой индустрии в Эдмонтоне. Официально компания была зарегистрирована 1 февраля 1995 года под именем BioWare Corporation. Логотип изображал вырезанные в камне руки – человеческую и роботизированную, – которые преобразовывали цифровую материю. Шестеро основателей сразу наняли первую команду сотрудников, далеко не все из которых имели удовлетворительную квалификацию. Нужно понимать контекст ситуации: в 1995 году само понятие «разработка видеоигр» едва ли было на слуху, а уж толковых специалистов почти не было. Так что присоединиться к BioWare тогда было нетрудно: достаточно было интересоваться созданием игр или прийти с рекомендациями от кого-то из команды.

Как только команда была собрана, студия приступила к работе над Blasteroids 3D. Уже скоро удалось закончить первую демоверсию и отправить ее известным издателям.

В их числе была и Electronic Arts, которая тогда отказалась сотрудничать с BioWare – занятный факт, если учесть, что она и приобрела студию в 2007 году. Среди заинтересованных издателей, готовых подписать соглашение, наша шестерка выбрала одного – уже довольно известную в мире видеоигр Interplay Productions.

Рождение Interplay

Вернемся в 1983-й. Брайан Фарго, программист, увлеченный разработкой видеоигр, собирает команду, с которой он уже сотрудничал в своей предыдущей студии – Boone Corporation. Вместе они основывали Interplay Productions в Калифорнии, Беверли Хиллз. Брайан стал CEO, тогда как Джей Пател, Ребекка Энн Хайнман и Трой Уоррелл образовали первое поколение разработчиков. Они же получили статус сооснователей. Вскоре они заключили контракты с Activision и начали делать текстовые игры – Mindshadow в 1984-м или Borrowed Time в 1985 году.

Когда Interplay удалось достичь финансовой стабильности, она принялась за первый масштабный проект, который запомнится целому поколению игроков – The Bard’s Tale: Tales of the Unknown. Эта CRPG задумывалась как трилогия и базировалась на прототипе, придуманном другом Брайана Фарго, Майклом Крэнфордом. Как только демоверсия была готова, Interplay обратилась к партнерам из Activision с предложением издать игру. Но компания из Санта-Моники, видимо, не нашла ничего интересного в исследовании подземелий и истреблении монстров и отказалась от проекта. А вот в Electronic Arts почувствовали, что игра может «выстрелить», и издали ее в 1985-м. Игрокам предложили CRPG от первого лица, чье действие разворачивается в Skara Brae, городе, отрезанном от остального мира мощным заклинанием. Боевая система не копировала напрямую Advanced Dungeons & Dragons, но во многом была вдохновлена ею – и это будет важно для дальнейшего повествования.

Ко всеобщему удивлению, The Bard’s Tale: Tales of the Unknown оказалась хитом. Было продано более 400 000 копий. Она стала самой покупаемой игрой десятилетия, переплюнув легендарную Ultima c ее четвертым эпизодом Quest of the Avatar, тоже вышедшим в 1985-м. Этот успех стал залогом отличной репутации, которую Interplay сохраняла более десяти лет.

Начало успеха

Заработав первые хорошие деньги, Interplay закрепила успех, выпустив The Bard’s Tale II и III, Neuromancer и легендарную постапокалиптическую RPG Wasteland, которая вышла в 1988 году и стала предтечей Fallout. Хитов в распоряжении было так много, что студия начала делегировать вовне разработку отдельных проектов. RPM Racing, гоночный симулятор для Super Nintendo, передали студии Silicon & Synapse. Если это название вам ни о чем не говорит, имейте в виду, что поздее она поменяла название на Blizzard Entertainment, под которым и добилась известных нам сегодня успехов с сериями Warcraft, Diablo и Overwatch.

К 1995-му Interplay регулярно получает демоверсии игр от студий, желающих сотрудничать. Дело в том, что к этому моменту компания меньше занималась разработкой и фокусировалась на издательской работе. Interplay выпустила Another World в 1991-м и Alone in the Dark в 1992-м – игры, о которых сейчас помнят немногие. Blasteroids 3D от BioWare пришла им по почте, и в Interplay заметили потенциал молодой канадской команды. Не теряя времени, они пригласили Грегори Зещука и Реймонда Музику на переговоры по проекту, чье название поменялось на то, которое мы знаем сегодня, – Shattered Steel.

Первая игра – умеренный успех

Грегори и Реймонд оплатили все расходы на поездку в Калифорнию. В конце концов, даже если Брайана Фарго не будет на месте, они смогут встретиться с Фергюсом Уркхартом, одним из отцов-основателей Fallout, который в дальнейшем окажется ценным союзником для BioWare. А на тот момент Фергюса интересовала идея игры Зещука и Музики, концепт, объединяющий научную фантастику и меха. Представители BioWare вернулись с контрактом на издание от Interplay в кармане и приступили к серьезной работе над Shattered Steel. Для этого шесть основателей и дюжина их сотрудников переехали на новое место – не очень благоустроенное, но достаточно просторное для их новых нужд. В течение 1995 года существование студии окажется под вопросом: случится событие, которое практически поставит под вопрос продолжение работы компании.

Дело в том, что трое из шести основателей решили сойти с корабля: Брент и Трент Остеры основали свою студию Pyrotek, а Марсель Зещук и вовсе отошел от игровой индустрии и занялся сельским хозяйством. Братья Остеры забрали с собой Shattered Steel – изначально это был их проект, и права по-прежнему принадлежали им – лишь для того, чтобы объявить о банкротстве менее чем через год. Трент Остер вернулся в BioWare, но потерял статус директора. Несмотря на это, разработка Shattered Steel пошла с новой силой: с возвращением Трента студия снова получила права на нее.

В 1996-м Shattered Steel вышла. Игра оказалась очень добротной технически и снискала хорошие отзывы у прессы, но ее коммерческий успех был довольно скромным. У игры был серьезный конкурент, который затмил релиз BioWare, – MechWarrior 2: Mercenaries, продолжение MechWarrior 2, которая вышла годом ранее. Тем не менее продажи Shattered Steel оказались достаточно хороши, чтобы задуматься о продолжении. Его выход намечался на 1998 год, но Interplay безоговорочно отклонила проект. Это радикальное решение можно объяснить несколькими причинами: слишком много проектов было в работе одновременно, к тому же среди них были и менее экономически рискованные. MDK, например.

В этом экшене от Shiny Entertainment, вышедшем в 1997-м для PC и PlayStation и получившем успех и у критиков, и на рынке, игрок сталкивается с инопланетным вторжением и становится снайпером. Interplay как издатель получила права на серию и решила передать работу над второй частью партнерам из BioWare. Shattered Steel 2, в свою очередь, перестала быть приоритетом для Interplay и оказалась вне ближайшей повестки. BioWare разочаровалась из-за преждевременного конца хорошо начинавшейся серии, но переключилась на MDK 2. Работа над ней продолжалась с 1998 по 2000 год.

Но задолго до этого, после выхода первой Shattered Steel в 1996-м, Грегори Зещук, Реймонд Музика и Августин Йип собрали команду разработчиков для начала работы над новой игрой. Цель – создать сильную демку, которая убедит Interplay или другого издателя профинансировать проект. Его рабочее название – Battleground: Infinity. Сама того не зная, BioWare была в шаге от того, чтобы перевернуть положение вещей в западных RPG.

2
Создание саги baldur’s gate

Baldur’s Gate

Battleground: Infinity. Мало кто из игроков в Baldur’s Gate слышал об этом прототипе, разрабатывавшемся в BioWare около 1996 года. Причина проста: не считая движка (и то не полностью), который позже назвали Infinity Engine, мало что из демоверсии дожило до релиза. На этом этапе разработки, который по сути был лишь первыми шагами, BioWare экспериментировала с игровым сюжетом – войной богов из разных мифологий: греческой, египетской, скандинавской, ацтекской и других. Хотя мы все еще далеко от Забытых королевств, вселенная, в которой будет разворачиваться действие Baldur’s Gate, ее тематика – столкновения между божествами – уже оказались в центре повествования.

Кроме того, разработчики стремились подарить игрокам возможность многопользовательских баталий по сети. В интервью журналу PC Gamer в 2012-м Реймонд Музика даже назвал Battleground: Infinity или, по крайней мере, ее задумку: «MMORPG, если говорить в наших современных понятиях». Сегодня мы знаем, что Baldur’s Gate прежде всего одиночная игра, но вот другая игра от BioWare – Neverwinter Nights – унаследует мультиплеерные амбиции Battleground: Infinity. Посмотреть на первые шаги разработчиков всегда интересно – давайте узнаем, из чего же этот прототип был сделан.

Война богов

Только в 2014 году широкая публика впервые познакомилась с этим наброском Baldur’s Gate. В рамках шестого Masterclass Jeux Video, проводившегося в парижском научном музее «Городок науки и индустрии», Грег Зещук представил аудитории минуту геймплея. И вот что он собой представлял: вид сверху, викинг пересекает зеленую равнину, звучит O Fortuna Карла Орффа. Даже если для демки графику и подчистили, тут все равно были видны наработки художников BioWare – Джона Галлахера, Эльбена Шаферса и Келли Гудин, – которые позднее появятся в Baldur’s Gate.

Викинг обращается к неизвестному персонажу с портретом египетского бога. Тот провозглашает: «Я – Анубис^[8]… Однажды мы сразимся на Battleground: Infinity». Наш викинг идет дальше вдоль электрического барьера и приходит к озеру, где купается другой бог, который оказывается дружелюбнее и говорит герою: «Я – Мимир^[9]. Моя мудрость будет вести тебя по Battleground: Infinity». А на его портрете обнаруживается… Грег Зещук, по такому случаю ставший седовласым и седобородым. Тут трудно удержаться от улыбки – особенно памятуя, как BioWare прибегала к этому трюку в Baldur’s Gate – использовать образы, срисованные с сотрудников и их близких.

Первоосновы Baldur’s Gate

Многие сотрудники, стоящие за задумкой будущей Baldur’s Gate, присоединились к BioWare как раз во время работы над Shattered Steel и Battelground: Infinity. Так было и с Джеймсом Оленом. Как и многие другие, он оказался в проекте почти случайно. Джеймс только-только получил специальность и собирался продолжить обучение. У него был магазин комиксов. В это самое время он узнал из рекламы в местном журнале, что начинающая студия ищет таланты для работы над видеоиграми. Джеймс был уверен, что разберется, что к чему – за плечами были годы опыта ролевых игр, причем он обычно был ведущим^[10]. Придя в компанию, он некоторое время занимался Shattered Steel, а затем посвятил себя Battleground: Infinity и впоследствии – Baldur’s Gate, где работал над дизайном, сценарием и иногда даже программным кодом. Позднее Джеймс участвовал в таких проектах, как Neverwinter Nights, Dragon Age и Star Wars: The Old Republic. В июне 2018 года, после 22 лет работы в BioWare, Олен решил взять паузу и отдохнуть от работы над видеоиграми, сконцентрировавшись на настольных^[11].

Другой ключевой участник команды Baldur’s Gate пришел в то же время – это Джон Галлахер. Джон год изучал искусство, после чего решил переориентироваться на что-то более прибыльное и стал рисовать комиксы – как и хотел изначально. Он поступил в Университет Маунт-Роял в Калгари, провинция Альберта, и изучал телевизуальное искусство, специализируясь на сценариях рекламных роликов. Когда диплом был в кармане, Галлахер уехал из Калгари и направился в Эдмонтон. Там он быстро нашел подработку на телеканале CBC, где занимался передачей Rough Cuts, рассказывавшей о музыке, танцах, искусстве и новых технологиях.

В мае 1995 года Джон узнал от друга о маленькой студии-разработчике видеоигр, работавшей тогда над первым проектом Shattered Steel. Речь шла, разумеется, о BioWare. Галлахер предложил продюсеру своей передачи рассказать о студии в следующем выпуске; тот согласился. Для подготовки выпуска Джон встретился с Грегори, Реймондом и Августином. Они быстро нашли общий язык, и Джон рассказал о своей страсти к иллюстрированию. А основатели BioWare как раз были в поиске талантов для работы над планировавшимися проектами. Не откладывая дела в долгий ящик, они попросили у Джона портфолио, которое тот поспешил подготовить и предоставил через пару дней. В BioWare были покорены и предложили ему позицию художественного директора нового проекта. Работа Джона состояла в отрисовке всех графических ассетов^[12] игры – предметов, персонажей, локаций – и проверке единообразия. Титанический труд: требовалось отрисовать более 10 000 изображений в разрешении 640 × 480.

Усилиями этой команды – тогда еще неопытной, руководимой Реймондом Музикой, Джеймсом Оленом и программистом Скоттом Грейгом, – демоверсия Battleground: Infinity – той самой, которую Зещук показал в 2014-м – была завершена. Теперь предстояло убедить Interplay… и она завернула проект. Interplay мало того, что была загружена другими проектами, так еще и сочла Battleground: Infinity лишенной индивидуальности. Это стало серьезным ударом для разработчиков, которые тем не менее продолжили искать издателя в надежде на финансирование. Помощь пришла, откуда не ждали – руку протянул Фергюс Уркхарт, продюсер, с которым команда BioWare общалась, когда ездила в Interplay на подписание контракта по Shattered Steel.

Агент Фергюс Уркхарт

Прямо как Зещук и Музика, Фергюс Уркхарт рано попал в бескрайний мир ролевых игр. Заядлый игрок в Advanced Dungeons & Dragons, Paranoia и Runequest, он был слишком скромным для роли ведущего. Вместо этого Фергюс держался роли простого игрока – и наслаждался приключениями, которые придумывали для него друзья. Молодой Фергюс разрывался между учебой в вузе на биоинженера и работой доставщиком пиццы и тем не менее умудрялся выкраивать время для своей страсти – видеоигр. Особенно ему нравились две популярных CRPG: The Bard’s Tale: Tales of the Unknown и Wasteland.

Несколькими годами позднее – в 1991-м – друг рассказал Фергюсу, что его приняли на работу в Interplay, в отдел клиентской поддержки. Тот же друг предложил ему на лето поработать в Interplay тестировщиком. Уркхарт согласился, ни секунды не раздумывая – это была заветная дверь в индустрию видеоигр к карьере мечты. После трех лет работы тестировщиком Фергюс стал продюсером и в этом статусе работал над разными тайтлами, издаваемыми Interplay, среди которых Blackthorne и The Lost Vikings II от Blizzard Entertainment. В 1996-м Уркхарт возглавляет новый отдел Interplay, курирующий RPG. На момент создания отдел назывался DragonPlay, а позже стал известен как Black Isle Studios.

Глядя на Battleground: Infinity, Уркхарт решил, что надо играть по-крупному. К тому моменту Interplay уже обзавелась лицензией на адаптацию Advanced Dungeons & Dragons от ее издателя TSR. Фергюс предложил забросить всю эту историю с мифическими богами и начать все сначала, взяв за основу систему правил AD&D, скрестив ее с самой популярной вселенной, которую только знал жанр ролевых игр: Forgotten Realms. Зещук и Музика, большие любители последней, конечно, согласились – при условии, что они смогут реализовать свое видение игрового процесса, например, вид сверху, который впоследствии превратили в изометрическую перспективу.

ФЕРГЮС ПРЕДЛОЖИЛ ЗАБРОСИТЬ ВСЮ ЭТУ ИСТОРИЮ С МИФИЧЕСКИМИ БОГАМИ И НАЧАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА, ВЗЯВ ЗА ОСНОВУ СИСТЕМУ ПРАВИЛ AD&D, СКРЕСТИВ ЕЕ С САМОЙ ПОПУЛЯРНОЙ ВСЕЛЕННОЙ, КОТОРУЮ ТОЛЬКО ЗНАЛ ЖАНР РОЛЕВЫХ ИГР: FORGOTTEN REALMS.

Фергюс направил проект Battleground: Infinity в более конкретное русло, что в конечном счете убедило Interplay его издавать. Сначала игру переименовали в Iron Throne – название организации воров и убийц, с которыми можно встретиться во Вратах. А окончательное название – Baldur’s Gate – предложил как раз Уркхарт.