Макс Южный
Последнее убийство
Глава 1.1
10 июля, Суббота.
Призрачно-белый глянцевый пол бесконечным ледником тянется к перламутровым окнам комнаты, тонкая алая струйка крови бежит следом, как будто разделяя весь мир пополам, на мир – до, и мир – после убийства.
Моя любимая идеальная жена, теперь уже бывшая, лежит на полу. Из ее груди торчит черная рукоятка кухонного ножа из серой стали – орудие убийства. Даже сейчас, мертвая, она прекрасна. На ней надето ее новенькое бирюзовое летнее платье, подаренное мною неделю назад на день рождения, и отдающее сладостным ароматом роз – она всегда любила оставлять на одежде следы своих дорогих духов, коих было бесчисленное множество, на ее ногах – стильные белоснежные туфли, и, если бы не предательское пятно крови на платье, получился бы отличный летний портрет.
Пухлые аккуратные розовые губы, глаза небесного цвета, медно-рыжие волосы, бронзового оттенка нежная кожа, правильные черты лица, стройная, точеная фигура – даже сейчас ее совершенной красоте позавидовали бы тысячи женщин Нью-Сити.
Я сижу на полу рядом с ней, едва сдерживая слезы. Я не хочу плакать, но слезы сами накатывают откуда-то из непроглядной бездны моих мыслей – мыслей о жалости к себе, замешанных в страхе потери близкого мне человека и обернутых в оболочку из сладких, но поседевших в один миг воспоминаний о прожитых совместно с Мэгги годах.
Три года. Целых три незабываемых спокойных милых идеальных года мы прожили вместе. Может эти годы и не были яркими, красочными, наполненными бурей эмоций и разбитой посуды, чистосердечными признаниями в любви и криками ненависти, вырывающимися сквозь вдребезги разбитые окна к серым домам соседей, но это были идеальные, наполированные до блеска годы.
Мы были идеальной парой, идеальным мужем и женой, и даже идеальными любовниками. Как и требовалось всегда от каждой пары при заключении брака, и как не могло быть иначе. Были, пока смерть, как это часто бывало в жестоких историях прошлого, не разлучила нас.
Я вернулся домой от своего психолога Мелинды Райд минут двадцать назад и через некоторое время «обнаружил» труп жены. Как и любой живой человек, не только любящий муж, я должен был испытать ужас, страх и бурю других, зажимающих душу в тиски, эмоций.
Но, я лишь смотрю на окровавленный труп Мэгги и пытаюсь побороть свое неуправляемое подсознание, которое, как это обычно бывает со многими людьми, не хочет признавать правды, прячет свои бесстыдные, лишенные совести глаза и изо всех сил выгораживает меня. Но, я точно знаю и уверен в этом – я убил свою жену. Я виновен в этом преступлении, и никто другой. И я должен верить в свою версию от начала и до конца – «я вернулся домой и обнаружил ее труп».
До того момента, как полиция и инспекторы Моралитета прибудут в мой дом и будут шокированы этим из ряда вон выходящим событием, которое, я уверен, потрясет не только жителей Нью – Сити, но и весь мир, я должен, нет, просто обязан сказать несколько важных вещей.
Первое: с самого первого дня нашей совместной с Мэгги семейной жизни я вел электронный дневник, который расскажет о многих из тех немногих запомнившихся мне событиях из нее, событиях, как будто клочками желтой бумаги для записей, повисших в моей памяти. Их бы давно стоило сорвать и уничтожить, как это часто делают эти вечно улыбающиеся инспекторы по подбору супружеских пар, если что-то вдруг происходит не так, как предписывает идеально выверенная технология, но, я не готов это сделать сейчас.
Во многом благодаря второй вещи: я знаю, что убил Мэгги, но я совершенно уверен сейчас в том, что даже не окажусь подозреваемым. Сейчас я – свидетель, случайно обнаруживший свою супругу в этой пустынной белой спальне на втором этаже нашего дома, которая так и не успела ощутить на себе все прелести дорогого ремонта – мы планировали закончить эти приятные хлопоты через месяц – и, я более чем уверен, что так и останусь свидетелем. Не только потому, что некому расследовать подобное преступление, ведь последний толковый следователь находится давно на пенсии, а полиция и инспекторы Моралитета умеют только анализировать последствия событий; а скорее потому, что это – идеальное преступление, и для того, чтобы понять его, нужен не идеальный человек.
Глава 1.2
Ультра Скай, молодой психолог тридцати лет, эксперт в человеческих взаимоотношениях, сидит на заднем сиденье «кадиллака», наслаждаясь теплыми солнечными лучами, проникающими внутрь машины сквозь запыленное стекло и осторожно согревающими его нежное худощавое тело. Он – ни женщина, ни мужчина, и вот уже более двадцати лет пребывает в непонятном для окружающего мира, но не для самого себя, состоянии.
Еще будучи в школе Ультра Ская не интересовали ни девочки, ни мальчики, и преподаватели, заметившие эту странность мальчика – тогда Скай все же походил на мальчика и звали его Уильям Селборн – уговорили родителей, чтобы он прошел обследование в одной из клиник Моралитета. Обследование показало, что Уильям – прелестный, хороший ребенок с большими способностями, но которому лучше никогда не становиться настоящим мужчиной, и уж тем более женщиной. Это не стало жестоким приговором на всю жизнь, как минимум для него самого – через некоторое время он и сам осознал, что родился не похожим на других людей, переименовал себя в Ультра Ская, а врачи помогли ему удалить все ненужные половые признаки.
В машине еще трое – двое мужчин, инспекторов Моралитета с серьезными, задумчивыми лицами, в черных, почти смолистого цвета классических костюмах, отутюженных до блеска, и белых рубашках, и водитель, малоговорящий вечно улыбающийся андроид. Аромат растерянности исходит от инспекторов – Ультра Скай с легкостью чувствует их душевное состояние, как полицейская ищейка, натасканная на кокаин, но в это тревожное солнечное утро, попахивающее мокрой душистой травой – стекло чуть-чуть приоткрыто – он сам пребывает в некоей сонной растерянности.
Строгая дама, глава Моралитета Холли Бьорн, позвонила Скаю. Она не объяснила сути произошедшего события, которым была встревожена не на шутку, и лишь назвала его экстраординарным, попутно, как будто, так и должно быть, уведомив, что лимузин уже выехал. За ним. Скай так и не понял, зачем его пригласили и заплатят ли ему.
– Что произошло? – задает робкий вопрос инспекторам Скай.
Мучить себя догадками он больше не в силах, рука Ская то и дело теребит собственную штанину дорогих атласных брюк сизого цвета, выдавая его волнение.
– Сами не в курсе, – отвечает с неохотой один из инспекторов, сидящий на переднем сиденье, справа от водителя.
– Желаю Вам приятной поездки, – уже в пятый раз повторяет андроид.
– С ним явно что-то не так, – делает вывод Ультра Скай, повернув голову к своему соседу слева.
– Да, что-то не так, – совершенно невозмутимо отвечает сосед, мужчина средних лет с темно-русыми волосами и серыми глазами, бросая свой блуждающий, как шальная пуля, взгляд на Ская.
Психолог решает, что у соседа исключительно крепкие нервы, и глюк андроида его мало волнует.
– Кстати, меня зовут Ультра Скай, – решительность берет верх в чувствах психолога и он решает познакомиться со своими попутчиками.
– Меня зовут Роберт, моего коллегу – Стив, – отвечает сосед слева. – Вы кто?
– Я? Психолог.
– Значит, будем вместе ломать себе голову…
– Ломать?
– Холли, наша начальница, сказала, что произошло нечто ужасное, впервые за двадцать лет, – поясняет мужчина, – значит, нас со Стивом, и, наверное, с вами, заставят прийти к какому-нибудь более-менее правдоподобному заключению. Правда, я с трудом припоминаю, когда мы вообще покидали свой офис, чтобы заниматься чем-то подобным…
– Никогда, – добавляет впереди сидящий инспектор Стив. – Мы же не следователи или детективы.
– Да, но, если я не ошибаюсь, – Ультра Скай начинает понимать, что происходит, – обычно следователи занимаются расследованием убийств.
– Занимались! – важно замечает Роберт. – Отдел, занимавшийся убийствами, давно расформирован.
– Убийство, – эта мысль, так или иначе, посещает всех пассажиров лимузина, но лишь Ультра Скаю от нее становится не по себе. – Водитель, остановите машину!
«Кадиллак» дергаясь, как загнанный жеребец, останавливается и выплевывает посиневшего от испуга психолога на улицу. Задняя дверь машины остается приоткрытой, чему Роберт не рад. Он бы с удовольствием захлопнул дверь и уехал, оставив этого странного психолога на улице.
– Что с ним? – спрашивает Стив, всю дорогу ковыряющийся в зубах зубочисткой.
– Наверное, сорвал джекпот, – пошутил Роберт.
Мужчины стараются не прислушиваться к животным звукам, доносящимся с улицы. Через пару растаявших как лед минут, психолог возвращается в лимузин. Андроид, повернув голову на триста шестьдесят градусов, убеждается в том, что хрупкое существо вернулось в машину. “Кадиллак” трогается в путь снова.
– Так мы будем ехать до вечера, – ворчит Стив.
Ультра Скай молчит в ответ. Ему все равно, что подумают эти двое из Моралитета. Еще около десяти минут все едут молча, вскоре машина останавливается, и психолог, с удовольствием выскакивает на свободу.
– Красота, – замечает Скай, осматриваясь по сторонам.
Район – это заметил психолог, когда машина еще только повернула на Палм-стрит – оказался дорогим престижным районом Нью-Сити, и, здесь по определению должны быть не просто большие, как везде, но и изящные респектабельные красивые дома.
Двое мужчин, как каракатицы, медленно выкатились из лимузина, осматривая окрестности.
Дом со слегка затуманенными окнами, напротив которого, будто повиснув в воздухе, застыл черный силуэт лимузина, стоит громадным белым пятном, так и зазывая непрошеных гостей к себе. Кристально чистый воздух, еще чуть прохладный и пахнущий свежестью после вчерашнего дождя, одурманивает психолога.
До двери дома метров тридцать, он огорожен декоративным деревянным штакетником. Скай вырывается вперед, втаптывая в землю мокрую салатного цвета траву, и замечает справа от себя неприметный, серый грузовичок, припаркованный к соседнему дому, такому же громадному и красивому, разве что цвет отличает их – соседний дом не белый, а серый.
Рядом с грузовиком – пара крепких мужичков в синих комбинезонах и кепках, которые вытаскивают из него какую-то мебель; большие картонные коробки, взгромоздившиеся на земле, похожи на баррикады.
– Новые соседи? – прикуривая сигарету, смотрит в сторону соседнего дома, Роберт. Еще чуть-чуть и его лицо будет точь-в-точь как у настоящего детектива.
– Соседка, – Ультра Скай останавливается.
Отчаянно жестикулируя, девушка, на вид лет двадцати, не больше, стоит рядом с домом и пытается что-то объяснить грузчикам, а они, по всей видимости, все делают наоборот. Да, это немного веселит Ская. Картина напоминает ему сцену из немого кино – голоса актеров не слышны, да и особой необходимости в этом нет. Все понятно без слов.
Стив, выбросивший зубочистку, тоже замечает девушку и облизывается, как и его коллега. Она определенно красотка, и любит привлекать к себе внимание: на ней тонкий шелковый бежевый халат, небрежно стянутый поясом, из-под которого то и дело мелькает её обнаженная грудь.
– Красотка, – отмечает Стив.
Ультра Скай отворачивает голову в сторону, опуская свои серо-голубые глаза вниз.
– Она смущает тебя? – замечая реакцию психолога, спрашивает Стив.
– Нет. Довольно симпатичная, – отвечает он.
Глава 2.1
Из дневника Кристиана Келла.
Мы «познакомились» с моей будущей женой, Мэгги Галахер, если слово «познакомились» вообще употребительно в наше непростое время – будущие супружеские пары, в обязательном порядке подбирает Моралитет, а также одобряет заключение официального брака – через некоторое время после того, как Роуз, инспектор по подбору будущих семейных пар – улыбчивая простодушная и немного полноватая женщина лет сорока, положила на стол передо мной красную папку с анкетами трех женщин, идеально подходящих мне в качестве потенциальных жен.
– Целых три, – пропела она, словно канарейка. – Вам повезло.
– Три?
– Вас что-то смущает, Кристиан?
– Что значит три?
– Это значит, что у вас есть выбор. Большинству желающих вступить в брак, как правило, мы с трудом находим даже одну кандидатуру, – сказала она, нависнув надо мной, как большая скала. – Многие люди мучаются годами, живя в одиночестве. Вы определенно родились под счастливой звездой, Крис. Пришли к нам, прошли все эти, я признаю, мучительные тесты, и вуаля, дело практически в шляпе. Целых три девушки, и одна из них может стать вашей женой! Я вам искренне завидую!
Ее слова лились как солнечный мед, соблазняя меня.
– А эти тесты на совместимость в…
– Вы имеете в виду в постели? – она расхохоталась, не дослушав меня. – Они обязательны, Кристиан. После первого свидания. Я же говорю, вам просто повезло!
Да, три с половиной года назад, я никак не мог предполагать того, что мне когда-нибудь снова придется оказаться в одном из офисов Моралитета – государственной службы, занимающейся вопросами брака, семейных отношений и психического здоровья людей. Каждый гражданин, желающий сковать себя узами законного брака, по закону обязан обратиться в местное отделение службы, и другого пути просто нет.
Тогда, я с трудом оправился после смерти моей первой жены Эбби – она трагически погибла в автокатастрофе. Ее красный кабриолет нашли на одной из прибрежных дорог, змейкой виляющей вдоль высоких скалистых гор с одной стороны, и, с прекрасными морскими видами – с другой. По заключению экспертов полиции, Эбби не справилась с управлением в одном из крутых поворотов и на большой скорости врезалась во встречный грузовик.
Через два года после потери Эбби я вновь почувствовал в себе силы начать новую жизнь. В Нью-Сити находился один-единственный офис Моралитета, на Эванс-стрит, и я явился туда, – как ни странно в коридорах было мало людей – подал заявление и очутился в просторном кабинете инспектора Роуз.
Роуз умела красиво говорить и сразу же очаровала меня своими невероятными историями про тысячи счастливых супружеских пар, появившихся во многом благодаря именно её профессиональной работе, и ее коллег по цеху. Она знала, что мне, как впрочем, и всем искателям семейного счастья, приходящим в это заведение, предстоит пройти утомительные многочасовые тесты, и воодушевляющие истории про счастливое будущее могли хоть как-то скрасить пребывание в нем. И, конечно же, она знала, что без её помощи и положительного заключения я не смогу жениться.
– Сегодня вы пройдете всего один тест, состоящий из тысячи вопросов, – совершенно преспокойно уведомила меня она, пока я подписывал какую-то очередную бумагу.
– Тысячи. Всего лишь? – иронично заметил я.
Она кивнула, ничуть не смутившись.
– Вот вам расписание ваших посещений, – она протянула мне лист бумаги. – Придете ко мне еще пять раз.
Я посмотрел на расписание. Придется посещать Моралитет еще две долгие недели, прежде чем я закончу проходить все эти скучные тесты. Легких путей не бывает.
– Спасибо, инспектор Роуз, – вздохнул я.
Я почувствовал тяжесть предстоящих мытарств, но они были необходимы.
– Всегда рада помочь, – ответила Роуз. – А теперь пройдемте к компьютеру.
Я поборол свои сомнения и доплелся до столика, на котором стоял большой монитор.
– Присаживайтесь.
Я покорно уселся в мягкое кожаное кресло. Откуда они берут такие удобные кресла? Я готов был проходить миллионы тестов, лишь бы наслаждаться абсолютной расслабленностью своего тела, очутившегося в столь воздушном кресле. Роуз, не сильно колеблясь, подсоединила к моей голове и рукам датчики на присосках, длинными проводами утекающие под стол. Все это я уже однажды проходил. С тех пор почти ничего не изменилось, разве что кабинеты Моралитета стали намного просторней, да и мебель – богаче.
– Это своего рода детектор лжи, – напомнила она мне.
– Да, я знаю, – произнёс я, словно заново переживая события прошлого.
– Ну, тогда начнем.
Глава 2.2
Утренний терпкий кофе, выплеснутый в фарфоровую чашку квадратной кофемашиной, стоящей на серой каменной столешнице и похожей на маленького робота с двумя мигающими оранжевыми глазами, наполняет своим бодрящим ароматом гостиную на первом этаже. Я успеваю сделать всего лишь один глоток, как раздается звонок в дверь. Неужели копы?
Я позвонил в полицию и сообщил об обнаружении трупа своей жены около получаса назад. Насколько мне было известно, ввиду отсутствия в штате полиции следователей – последнее убийство было совершено более двадцати лет назад, еще до внедрения государственной программы по «стерилизации личности» – должны приехать самые обыкновенные копы, чтобы зафиксировать место преступления и задать общие вопросы.
Я открываю дверь и вижу перед собой трех странных типов, никак не похожих на полицейских и попахивающих тоской и скукой, двое из которых инспекторы Моралитета – и это очевидно по их идеальным, черным костюмам и одинаковым рубашкам и носкам. Третий человек, сизым облаком стоящий между инспекторами, едва заметен в утреннем ярком солнечном тумане.
Где-то я его уже видел, не могу понять где? Он похож на долго голодавшего человека – худощавое бледное лицо, тонкие руки и ноги, да и вообще все тело. Сначала он кажется мне мужчиной, потом – женщиной, я так и не могу понять, и, в конце концов, решаю не задаваться лишними вопросами.
– Здравствуйте, – говорит один из инспекторов.
Второй мужчина курит сигарету.
– Здравствуйте.
– Это дом номер сто двадцать один? – спрашивает он.
– Да.
– Вы – Кристиан Келл?
– Да.
– Нам сообщили, что в вашем доме что-то произошло, – внезапно присоединяется второй мужчина, выпуская облако дыма в сторону.
– Да, совершенно верно, – отвечаю я, решая впустить внутрь троицу, каким-то чудом опередившую полицейских. – Сигарету можете выбросить прямо на газон.
Мужчина не спеша докуривает сигарету, и окурок сбитым самолетом падает на землю. Взгляд мужчины устремлён в сторону соседнего дома.
– Меня зовут Ультра Скай, – протягивает руку человек в сизом костюме, заскакивая в дом первым. Следом за ним в доме оказываются инспекторы. Я пожимаю руку худому человеку, осторожно, чтобы ненароком не сломать его кисть.
– Ультра что? – таких вымышленных имен я давно не слышал.
– Так меня зовут.
– А-а-а.
Я изучаю его несколько секунд, пытаясь понять, чем он вообще занимается. Он не похож ни на полицейского, ни на моралитетщика. Может журналист? Костюм у него не из дешевых, туфли – из крокодильей кожи. Он хорошо зарабатывает, решаю я. Единственное, что мне не нравится в нем, так это его серо-голубые глаза – они проницательные, несмотря на некоторую холодность. Такие типы во всем видят больше, чем другие люди. Возможно, стоит его опасаться.
– Мне кажется, я вас где-то видел? – я перелистываю в памяти подобные лица.
– Могли, – отвечает он.
В уголке его губ скрывается едва заметная улыбка.
– Где же, если не секрет?
– Я популярный психолог, часто участвую в различных телепередачах.
– Точно! – мой указательный палец делает жест, говорящий, что передо мной не чужой мне человек. Я не планирую с ним подружиться, но то, что он в некотором роде известная личность – прельщает. – Видел вас несколько раз по телевизору.
Он игнорирует мои слова. Ультра Скай осматривает гостиную в надежде понять, что же произошло.
– Нет, здесь вы ничего не увидите, – подсказываю я. – Нам нужно дождаться полицейских…
– Да, конечно, – отвечает Скай.
– А вы кто? – спрашиваю я у мужчин в черных костюмах с целью подтвердить свои догадки.
– Меня зовут Роберт, моего коллегу – Стив. Мы из Моралитета.
– Ясно.
– Что произошло? – спрашивает Стив.
– Скоро сами все увидите. Можете пока присесть, – моя рука указывает на большой серый диван.
– Спасибо, – отвечает Роберт, первым присаживаясь на диван, остальные располагаются справа от него.
День обещает быть мучительно долгим. Проходит около пяти долгих минут – я успел допить свой кофе. Черный длинный силуэт автомобиля полиции, остановившийся напротив моего дома у дороги и мертвым пятном повисший в воздухе, без каких-либо опознавательных знаков, я случайно замечаю сквозь не зашторенное окно гостиной первого этажа.
Из машины не спеша выходят двое полицейских в штатском – это очевидно по их «очаровательным», похожим на серый камень, лицам. Они одеты в классические деловые костюмы. Такие же «близнецы», как и эти двое из Моралитета.
Пронзительный долгий звонок заставляет меня подойти к двери. Я с нетерпением ждал приезда копов – чем быстрее они осмотрят тело и место происшествия, тем быстрее все гости покинут мой дом и оставят меня в покое.
Я открываю дверь.
– Здравствуйте, – серьезным тоном говорит застывший в проеме мужчина, показывая свой начищенный до блеска полицейский жетон. – Я капитан полиции Билл Дженкинс. Со мной лейтенант Рекс Райс. Вы – Кристиан Келл?
– Да, я. Проходите.
Прибывшие копы с важным видом проходят в дом, даже не замечая сидящих на диване гостей.
– Где труп? – капитан сразу переходит к делу.
– Пройдемте со мной на второй этаж, – приглашаю всех я.
– Хорошо, – говорит капитан.
– Это люди из Моралитета, – на всякий случай уведомляю я капитана.
– Что их привело к вам? – удивляется Дженкинс, бросая быстрый взгляд на моих гостей на диване.
– То же, что и вас.
– Ладно. Пойдемте.
Мы все поднимаемся по широкой лестнице на пустынный второй этаж. Ультра Скай плетется позади всех, как привидение, на его бледном истощенном лице читается нежелание подниматься наверх.
– Значит, все-таки убийство? – спрашивает Роберт, догнав меня.
– Да, – его вопрос означает только одно – он догадывался о том, что именно здесь произошло.
Солнечный свет на втором этаже льется со всех сторон – я не закрывал шторы, они сиреневыми полотнами прикрывают белоснежные стены.
– Вы только что переехали в этот дом? – пустота на втором этаже смущает капитана.
– Нет, – меня самого тревожит, даже немного пугает застывший в комнате вакуум, – не успели сделать ремонт.
– Да, понимаю.
Все плетутся за мной мрачными тенями, и вскоре замечают лежащий на полу, почти что посередине комнаты, труп моей жены.
– О, Боже, – Роберт застывает.
– Да уж, – произносит мрачным тоном капитан, останавливая всех у лестницы. – Близко не подходите.
Лицо Билла выглядит безмятежным – по всей видимости, это его кредо. Его коллега, Рекс Райс, кажется мне менее спокойным.
Ультра Скай так и не осмеливается подойти ближе, чем все остальные, оставаясь в нескольких метрах позади них. Мы все встали с одной стороны от тела, недалеко от лестницы, как флегматичные случайные прохожие, утомленные вереницей собственных забот, для которых обнаружение трупа – еще одна мучительная головная боль.
– Это ваша жена? – спрашивает Билл.
– Да. Я вернулся домой и обнаружил её здесь, – соврал я.
Это оказалось проще, чем я думал. Ни тени беспокойства, ни дрожи в голосе. Я очень надеюсь, что мое выражение лица именно такое, какое должно быть у человека, который только что потерял свою любимую жену.
Несколько долгих минут, показавшихся мне бесконечными, мы молча смотрим на труп, лежащий поодаль. Инспекторы не знают, что сказать. Они, совершенно определённо, не должны находиться здесь – их место в своих уютных кабинетах. На лицах копов – озабоченность.
Долгое молчание повисает в воздухе, и мне хочется прервать его.
– Извините, капитан, я отойду подышать. Не могу смотреть на нее.
– Да, конечно, – капитан понимающим взглядом смотрит на меня и достает из кармана телефон.
Я отхожу в сторону, ближе к побелевшему психологу.
– Там есть балкон, – намекаю ему я. – Можно выйти…
Удивительно, насколько впечатлителен и нежен этот человек, так и не осмелившийся подойти ближе к телу.
– Да, – Ультра Скай с удовольствием подхватывает мою мысль.
– Вам сказали, зачем вы здесь?
– Нет. Мне позвонила Холли Бьорн и заставила приехать сюда.
– Она считает, что вы хорошо разбираетесь в людях, я так понимаю. Может, вы с лёгкостью распознаете ложь? Тогда вы действительно могли бы помочь расследованию.
– Вы знаете, у меня и без этого забот хватает, – признается психолог.
Я подхожу к стеклянной двери, ведущей к балкону. Я толкаю её в сторону, и мы почти как закадычные друзья вместе выходим на свежий воздух. Ему нужен кислород не меньше, чем мне.
– Вам позвонила сама Холли?
– Да. Вы знаете её?
– Нет. Так, слышал где-то про неё.
– Я думаю, она хочет, чтобы я помог инспекторам побеседовать со всеми, кто может быть теоретически причастен к этому преступлению. Или, быть может, она доверяет мне больше, чем своим сотрудникам. Не знаю.
– Вот и я о том же. Толку от этих двоих, да и скорее всего от полицейских, точно не будет.
Взгляд психолога пристально изучает меня, я стараюсь не смотреть на него. Не думаю, что я похож на убийцу в глазах Ская, да и меня абсолютно не волнует, что он может думать и чувствовать. Я лишь надеюсь, что выгляжу достаточно убитым горем.
– Не уверен, что от меня тоже будет какой-то толк, – приходит к выводу он. – Это дело полиции – искать убийцу. Даже не представляю, что будет, когда об убийстве узнают журналисты. Очень давно не было убийств.
– Да, я в курсе.
– Даже если не окажется ни одного подозреваемого, они могут выставить все в таком свете, что всему виной – люди из Моралитета, допустившие ошибку. Журналисты могут сказать, что ваша жена была чем-нибудь недовольна – а это само по себе бросит тень на всю программу «идеальных браков» – и именно недовольство Мэгги семейной жизнью заставило её искать какие-нибудь сомнительные приключения…
Его слова – случайно или нет – говорят о том, что я могу оказаться в глазах общественности, загипнотизированной феерическими выдумками журналистов, если не хладнокровным убийцей собственной жены, то точно – виновником её несчастливой жизни. Зачем он мне это сказал?
– В таком случае я могу оказаться мужем, которого ненавидела жена?!
– Да. И такая версия не выгодна ни Холли, ни вам, – делает вывод Ультра Скай.
– Теперь мы знаем, зачем здесь её люди и вы. Вы не должны допустить, чтобы журналисты и полиция состряпали свою версию случившегося, – я лишь озвучиваю свою версию необходимости участия психолога и сотрудников Моралитета в этом деле. – Но, как мне кажется, все это лишнее, так как самый надежный способ добиться этого – просто найти настоящего убийцу.
Психолог кивает головой в знак согласия.
– Закон 1542, – неожиданно доносится до меня голос Роберта. – Ещё месяц журналисты не имеют права освещать это дело в средствах массовой информации.
Инспектор стоит позади нас, и на его лице – негодование.
– Что? – психолог вздрагивает и поворачивается к инспектору.
– Звонила наша директриса, – недовольным тоном произносит мужчина. – Кристиан прав. Холли сообщила, что мы должны найти толкового человека, желательно бывшего следователя или детектива и, не важно, какие результаты будут у полиции, но этот человек должен раскрыть это преступление! Черт её побери!
– Мы? – Скай готов сбежать из моего дома.
– Да, я и вы, Ультра Скай. Контора, в которой вы работаете, получает хорошие деньги от нас. Стив пока останется здесь, с полицейскими.
– Я-то здесь причем! – ещё не дослушав Роберта, краснеет в гневе психолог.
Я замечаю, что моих утренних гостей вовсе не волнует смерть моей жены, и каждый из них был бы рад, при другом стечении обстоятельств, выбежать из дома и больше ничего не слышать об убийстве и никогда сюда не возвращаться.
Глава 2.3
Роберт с силой захлопывает за собой массивную белую дверь, оказавшись на улице вслед за Стивом и психологом. Проходящая мимо дома маленькая лохматая собачка, ведущая на прогулку даму в возрасте, подпрыгивает и испуганно ругается в ответ. Сигарета будто сама выскакивает из тонкой серебристой пачки, лежащей в кармане пиджака Роберта, и загорается, нервно наполняя легкие инспектора успокаивающим дымом.
Его голова, с темно-русыми волосами, невольно поворачивается в сторону соседнего дома, стальные глаза, взглядом-прицелом целенаправленно ищут аппетитную девушку, сладкой вишенкой застрявшей в его памяти.
Единственная радость этого печального утра – девушка в халате – и та испарилась как нелепый сон, оставив вместо себя грузовик, который тоже вскоре испаряется.
– Что будем делать, напарник? – усмехается психолог, обращаясь к Роберту.
На лице Стива натягивается язвительная улыбка – отчасти он рад тому, что не будет участвовать в бесполезном расследовании, навязанном их начальницей, и ему не придется переживать из-за этого преступления. Его дело – понаблюдать за работой полицейских.
– Искать убийцу, – сухо отвечает Роберт, выпуская серое облако дыма в спину психолога.
– У вас есть опыт в подобных делах? – с надеждой уточняет Скай.
– Нет, конечно. Сами знаете, даже у копов нет таких людей.
– Как же вы найдёте убийцу? – Ультра Скай поворачивается лицом к инспектору.
– Я уже один?
– Нет. Просто я очень далек от всего этого.
– Да, конечно, вы всего лишь психолог, – фраза звучит так, будто психолог виноват в том, что он всего лишь психолог, а не детектив.
Роберт задумывается. Стив хочет уйти обратно в дом, но что-то его останавливает.
– Пока вы ещё здесь, Роберт, могу узнать для вас адрес одного детектива, – говорит он.
– Да, хорошая мысль, Стив, – Ультра Скай улыбается, – найти того, кто поможет нам.
– Буду признателен тебе, дружище! – добавляет Роберт, и выражение озабоченности на его лице сменяется широкой довольной улыбкой.
– Не переживайте, – советует Стив.
Стив достает из кармана пиджака сотовый телефон и отходит метров на десять в сторону. Несколько минут он разговаривает по телефону, а затем возвращается.
– Хорошая новость. Есть один человек в нашем городе. Мне посоветовали обратиться к некоему Джеймсу Рашу. Он – бывший детектив. Живет по адресу: Грин-стрит, 80.
– Спасибо, Стив, – Роберт ободряется и идет вперед. – Тогда поехали, Скай.
Крепкая рука инспектора по-дружески падает на плечо психолога и обхватывает его, как нежную девушку. Ультра Скай не очень рад такому внезапному сближению, но при всем желании он бы не смог вырваться – Роберт гораздо крепче и сильнее его.
– Увидимся, Стив, – бросает Роберт своему коллеге, помахав рукой.
– Увидимся.
– До свидания!
Глава 3.1
Из дневника Кристиана Келла.
Роуз легким облаком вылетела за дверь, оставив меня одного. Ещё несколько минут я размышлял над тем, стоит ли вообще открывать ту папку, которая лежала передо мной на столе, будто ящик Пандоры, красным прямоугольником надежды плавящая мои сомнения в необходимости изучать фотографии, находящиеся внутри нее.
Совсем недавно пьянящая мою голову мысль начать новую жизнь и жениться казалась мне жизненно необходимой и головокружительно перспективной идеей. Я практически позабыл образ моей прелестной Эбби, и уже ничто не заставляло меня вспоминать о ней – ни красные блестящие кабриолеты, изредка мелькающие на улицах Нью-Сити, ни изящные белые платья – такие любила Эбби – соблазнительно сидящие на некоторых городских красотках, ни даже те наши любимые места, в которых мы часто бывали и проводили сладостные, давно прошедшие, мгновения.