Макс Игнатов
На новый лад… 5
– А ежели стухнет?
– Можно поместить в масло… но как хранить? – взгляд Борменталя стал печален.
– А грудная клетка пациента вам, коллега, ничего не напоминает?
Доктор уставился на Железного Дровосека. Внезапно его озарило.
– Ну, конечно же! Консервы! О, Филипп Филиппович, вы – гений!
– Успокойтесь, Иван Арнольдович. Сейчас же попросите Федора съездить на бойню и привезти бычье сердце. Заодно пусть заедет за маслом. Так что забирайте этого железного истукана и – в дворницкую, не в операционной же его кромсать, хе-хе!
Когда Борменталь и Железный Дровосек ушли, Филипп Филиппович вытер лоб и поднял глаза. Теперь вперед вышел Страшила.
– А я чучело, набит соломой. Мне очень нужны мозги. И никто, кроме вас, не поможет мне.
Профессор почесал бороду.
– Что ж, надо подумать. Возможно, у меня осталось что-то после операции на гипофизе. Но насколько это вам подойдет, голубчик? У вас в голове может наступить такая разруха!
– Разрухи не надо, – сказал Страшила.
– Вот и я о том же, – согласился профессор. – Итак, что у нас имеется в запасе? Точно есть яичники от обезьяны, потом…
– Летучей?
– Что? Нет, обычной, – Филипп Филиппович даже не обратил внимания на вопрос – он перебирал варианты. Внезапно он посмотрел в нарисованные глаза Страшилы, улыбнулся и произнес: – Хотя зачем вам все это? Зина! – снова крикнул он.
Вошла молодая девушка. Увидев стоящих в прихожей, она взвизгнула.
Филипп Филиппович успокоил девушку, а потом некоторое время с ней о чем-то шептался. Было слышно только «…газеты, что Дарья Петровна принесла… порвать… зашить… мусор…» Страшила из разговора ничего не понимал, а Элли с Тотошкой ничего не слышали. Трусливый Лев так и вовсе тихонько похрюкивал в своем углу.
После разговора с профессором Зина аккуратно взяла за руку Страшилу и увела его на кухню. Через минуту там раздался громкий хохот Дарьи Петровны.
– Что там происходит? – спросила Элли. – И разве не вы будете давать Страшиле мозги?
– Нет, дитя мое, – покачал головой Филипп Филиппович, – в моем присутствии нет необходимости. И ничего страшного там не случится. Сейчас мои помощницы все сделают, как надо, и ваш друг будет мудрее самого толкового депутата.
Он вздохнул.
– А вы? Вы ведь тоже чего-то хотите? Спрашивайте, и если я смогу – сделаю.
– Мы устали и очень хотим домой, – сказал Тотошка.
Профессор раскрыл рот.
– Какого черта? Но как… Кто это сделал? Тебе кто-то делал операцию?
– Не было никаких операций, – ответила за песика Элли, – это такое же волшебство, какое творите вы. И он правильно сказал: мы хотим домой. Но как туда попасть – мы не знаем. И заплатить нам за ваши чудеса нечем, ведь из всех ценностей у нас – только мои серебряные башмачки. И самое главное – сначала нам надо помочь друзьям.
В этот момент дверь открылась, и в прихожую один за другим ввалились Борменталь и Железный Дровосек. Дровосека было не узнать: он весь блестел от масла, а свеженаточенный топор сиял в свете ламп. На лице Дровосека сияла улыбка.
– Это волшебно! – проговорил он. – Я стал совсем другим! Внутри меня бьется сердце!
Внутри него скорее булькало, чем билось, но улыбнувшиеся друг другу коллеги не стали разуверять обрадованного гиганта.
– Как все прошло? – сквозь зубы процедил профессор.
