Фиона Макинтош
Месть

Глава 31
Призыв

Тор снова летел. Он уже знал, что происходит: нечто подобное ему довелось пережить во время бегства из Карадуна, когда пришлось покинуть тело Клута. Правда, на этот раз страх был куда сильнее. И можно было не сомневаться: он летит навстречу этому страху.

Внезапно полет прекратился. Перед Тором стояли двое: прекрасный золотоволосый юноша и могучий великан. Орлак и Темезиус... Странное дело: Тор как будто стал частью юного бога, слышал все его мысли, разделял его чувства.

Орлак уже понял, что последние узы слабеют, и внезапно исполнился жалости к великану. Столько веков лишь на нем держалось братство Паладинов. Силой своего разума Орлак одолевал дерзких храбрецов одного за другим. Но все время, пока продолжалась битва волшебных сил, они с Темезиусом почему-то знали: именно великану предстоит вступить в последнюю схватку... и потерпеть поражение.

Их связывали странные чувства. Несомненно, они ненавидели друг друга, но в этой ненависти оставалось место благородству и глубокому почтению. Вот почему сейчас Орлак был опечален. Сколько нужно отваги, чтобы продолжать борьбу когда знаешь, что обречен.

Боль стала невыносимой. Темезиус скорчился на невидимом полу волшебной темницы и выпустил Орлака. Связь разумов прервалась, путы исчезли. Юный бог был свободен и вышел из ненавистной клети, в которой волшебство удерживало его много веков. Сложись жизнь иначе, они с великаном смогли бы стать друзьями. От любви до ненависти – один шаг... и обратно тоже. Возможно, они встретятся в другой жизни и пожмут друг другу руки.

Орлак посмотрел на Нанака, Хранителя Паладинов.

– Уходи, старик. Тебе здесь больше нечего делать.

Он не пытался унизить старика – он просто сказал правду. Лицо Нанака исказило отчаяние, и он рассыпался, превратившись в легкое облачко пыли. Оно еще висело в воздухе, и Орлак шагнул сквозь него, чтобы подойти к Темезиусу. Ему было нужно сказать гиганту последние слова, отдать дань почтения своему могучему противнику.

Что же до безумного смеха, которым бог встречал гибель каждого из своих стражей, в нем больше не было нужды. Он смеялся, чтобы разозлить их, лишить веры и силы. Смеясь в лицо тем, кто тебя пленил, становишься сильнее: чтобы это понять, не обязательно проводить века в заточении. Но глядя на могучего великана, который корчился у его ног, Орлак не чувствовал радости. О, Меркуд дорого заплатит ему. Этот мерзкий человечишка вынудил его жестоко унижать тех, кто заслуживал скорее дружбы, чем ненависти. Да, поначалу смотреть на это было легче. Он вспомнил одну красавицу, ее звали Солиана. Как он наслаждался, видя горечь поражения в ее огромных, глубоких глазах! Но теперь... Видя боль Фиггиса и особенно Темезиуса, он начинал понимать весь ужас того, что здесь происходит.

Великан совсем обессилел. Тор видел, что Темезиус умирает: он смог лишь приподнять голову, чтобы посмотреть на победителя.

– Это еще не конец, Орлак, – прохрипел он. – Это начало твоего конца.

Тор ожидал, что Орлак засмеется. Но бог заговорил ровно и спокойно. Даже самое пристрастное ухо не уловило бы в его голосе высокомерия.

– Ты храбро сражался, Темезиус. Я чту тебя и в твоем лице – всех Паладинов.

– Мы еще встретимся, – ответил великан и исчез. Там, где только что лежало его тело, была лишь Пустота.

Орлак вздохнул. Казалось, он искренне сожалеет о том, что случилось. Тору по-прежнему были открыты все мысли юного бога, все его воспоминания.

Сейчас он вспоминал, как умер его приемный отец. Этот человек прожил несколько веков – дар, которым наделил его истинный отец Орлака, Дарганот. Однако Меркуд не был бессмертен, и когда смерть настигла его, Орлак почувствовал это и пришел в ярость. Меркуд избежал его гнева. Немыслимо! И через миг он понял, что дух, который находился в теле Меркуда, не был духом презренного отца-обманщика. Он покинул умирающее тело и унесся... Куда? Несомненно, вернулся в то тело, которое ему принадлежало. Но кто это был? Орлак не знал. Зато понял, что него появился новый враг. Вот на кого он обрушит свое возмездие, прежде чем уничтожить Таллинор.

Однако даже дух оставляет следы. Этот яркий след, верный признак силы, Орлак запомнит навсегда. Пожалуй, не помешает взглянуть на этого наглеца. Вот почему, едва освободившись, Орлак призвал его. Бог легко определил, где пребывает его беспечный враг, бесцеремонно вырвал его душу из тела и повлек за собой... О да, ему это удалось.

«Смотри на меня, мошенник!» – крикнул Орлак.

Едва Темезиус покинул Пустоту, исчезла и сама Пустота. Орлаку больше не было нужды находиться подле своей темницы. Тор увидел, что стоит перед богом на высокой горе. Кажется, он уже бывал здесь когда-то... но что это меняло? Важно было лишь одно: Орлак вернулся в мир, из которого его изгнали много веков назад.

Однако освобождение Орлака было не самой худшей новостью.

«Я перенес тебя сюда, чтобы ты стал свидетелем всему, что случится, – раздался у него в голове голос бога. – Я не знаю, кто ты, не знаю твоего имени. Но отныне ты мой враг, и я найду тебя повсюду. Какой бы мощью ты не обладал, в сравнении с моей она – ничто. Проклятый Меркуд успел умереть и избежал моего гнева. Но ты – его воспитанник, и я заставлю тебя страдать. Для меня вы едины, и ты заплатишь за себя и за него».

Тора охватил ужас. На миг ему показалось, что от его веры в Триединство, в Лисе, от его храбрости, которой он так гордился, не осталось и следа. Потом он вспомнил Клута и отважных Паладинов. Сколько они выстрадали ради него! Эта мысль придала ему сил, и Тор снова ощутил былой задор.

Бог, который был для жителей Таллинора лишь героем преданий... Вот почему он, Торкин Гинт, стал избранным. Лишь сила его дара, соединенная с мощью Триединства – чем бы оно ни было – сможет противостоять могуществу Орлака.

Тор запечатлел в памяти все, что предстало сейчас перед его мысленным взором... а потом ответил, спокойно и бесстрастно:

«Как сказал Темезиус, мы еще встретимся».

Орлак почувствовал, как в этом странном человеке что-то неуловимо изменилось. Какая сила укрепила его дух, почему он не пал к ногам бога, моля о пощаде? Это было непонятно, но впечатляло. Он говорит и держится так, словно принадлежит братству Паладинов. В нем нет страха. Да, с таким противником скучать не придется. Орлак кивнул. Это означало: «возможно, ты прав». Сейчас бог и человек напоминали поединщиков, которые передают друг другу свои мечи, чтобы осмотреть их перед боем.

«А теперь уходи и спрячься, – усмехнулся Орлак. – И жди меня».

Теперь бог чувствовал, как дует ветер. Он раскинул руки, словно хотел обнять весь мир. Его ноги попирали мягкую траву на вершине горы. Он вернулся. Он вернулся в страну, которую намеревался уничтожить.

Дух его врага все еще витал неподалеку. Орлак небрежно махнул рукой, и Тор внезапно почувствовал, что снова несется сквозь Пустоту.

Куда? Он не представлял, лишь понимал, что летит очень быстро... и вдруг словно наткнулся на незримую стену.

«Тор! – раздался у него в голове голос Лисе. – Как ты здесь оказался?»

Неожиданное появление Тора отвлекло Хранительницу. Только на миг, но Доргрилу было этого достаточно. Багровый туман промчался перед мысленным взором Тора и исчез, покинув пределы Пустоты.

«Лисе...»

«Нет!» – застонала Лисе – так громко, что Тор сжался, как испуганный ребенок. Он мог лишь смотреть туда, куда смотрела она. Из Пустоты можно видеть все, что происходит в других мирах, и Тор понял, что так ужаснуло Лисе. Багровый туман окутал Орлака, который по-прежнему стоял на вершине горы – теперь Тор узнал окрестности Кипреса.

Юноша-бог корчился, точно в судорогах, из груди рвалось хриплое рычание, его прекрасное могучее тело выгибалось немыслимым образом. На это не было сил смотреть.

«Скажи мне, что это не так», – прошептала Лисе, и в каждом звуке ее голоса был смертельный страх.

«Я не понимаю», – очень тихо отозвался Тор.

«Доргрил бежал. Орлак освободился, и Доргрил сливается с ним».

Тор снова обернулся. Теперь он слышал не только голос. Перед ним было что-то сияющее, невыразимо прекрасное. Женщина. И она плакала.

«Этого не должно было произойти, – рыдала она. – Я предала Сонм!»

Только сейчас Тор понял, что он видит Хранительницу Порталов, которая являлась ему – и не только ему – во снах, играла его – и не только его – жизнью. Она была так похожа на ту единственную женщину, которую он любил. Те же золотые волосы. Она была такой же маленькой, такой же хрупкой. Тора охватило смятение.

«Лисе, я вижу тебя».

«Я знаю. Тебе здесь не место, Тор. Как ты сюда попал?»

Тор понимал, что слышит ее мысли – иначе как бы могли ее слова набегать одно на другое, словно волны в море?

«Это Орлак. Он вырвал меня из Сердца Лесов. Мы немного поговорили, а затем он отшвырнул меня... и я оказался здесь. А что за красный туман? Это про него ты говорила, когда являлась мне в прошлый раз? То, что никогда меня не коснется?»

Лисе разрыдалась еще горше. Может быть, дело в ее золотых волосах. Или глазах – он успел заметить их удивительный серо-зеленый цвет. Или в том, как она прячет лицо в узких ладонях. Так или иначе, но вопрос-мысль вырвался у него прежде, чем Тор успел себя остановить.

«Лисе, а ты случайно не родня Элиссе?»

Она подняла голову и отвела руки от лица – в точности как Элисса, когда она стояла на балконе и смотрела, как его убивают. Их взгляды встретились. Ошибки быть не могло. Тот же знакомый разрез глаз.

«Я ее мать, – твердо произнесла Лисе. В ее голосе больше не было страха, Хранительница вновь владела собой. – Идем. Тебе небезопасно оставаться в мире духов, а нам нужно о многом поговорить».

Тор вернулся в свое тело.

Он вскочил... и побледнел от ужаса. Его дети и Клут неподвижно лежали под деревьями.

«Они просто спят, – успокоила его Лисе. – Это особый сон, он приносит исцеление».

Тор удивленно поднял голову. Он по-прежнему прекрасно видел Хранительницу. Вот она, сидит в развилке дуплистого дерева.

«Как вышло, что я тебя вижу? Я же не сплю?»

Лисе грустно улыбнулась.

«Скажем так: тебе выпала особая честь. Только не проси, чтобы я встала и пошла. Мне дозволено лишь раз посетить мир людей. Но, соприкасаясь с деревьями, я могу возвращаться сюда. Щедрость Сердца Лесов и могущество Дармуда Корила велики, поэтому я здесь».

Страх, боль, унижение – Тору слишком много пришлось пережить. Он был едва жив, но сейчас хотел лишь одного – подойти к этой крошечной сияющей женщине как можно ближе. Превозмогая слабость, он заковылял к дереву, на котором она сидела, и опустился на мягкий мох.

«Красавица, – прошелестела она, глядя на Лаурин. – Совсем как ее мать».

«И бабушка», – мягко откликнулся Тор.

Лисе улыбнулась.

«А теперь ты скажешь мне правду, Лисе?»

Она уже не раз давала ему понять, что это право нужно заслужить.

«Что ты хочешь узнать?»

«Почему ты бросила Элиссу?»

«Я не человек из плоти и крови, Тор. Я не могла оставаться в Таллиноре».

«Но тогда почему ты пришла в Таллинор?»

«Скоро ты сам это поймешь».

«Значит, нам с Элиссой суждено встретиться... и быть вместе?»

«Путь смертных предначертан богами, – таинственно ответила она. – Наберись терпения, Тор. И ты получишь ответы на все вопросы».

«Я могу ей сказать, что...»

«Что у нее есть мать, которая наблюдает за ней, но никогда ее не навещает? Мать-богиня? – Лисе рассмеялась. – Думаю, тебя и так ждет нелегкий разговор. Не стоит усложнять».

«А ты сама ей скажешь?»

«Конечно».

«И когда?»

«Когда придет время».

Снова тайны. Как его это бесит! Тор тяжело вздохнул. Конечно, Лисе не изменит ради него свое решение... и она права. Разговор с Элиссой и вправду обещает быть неприятным. Сказать ей, что ее сын жив, что у нее есть дочь... При одной мысли о том, как встретит его любимая это известие, Тору становилось не по себе.

«Расскажи мне про Доргрила», – сказал он, и Лисе вздохнула – так же печально, как он сам.

«Доргрил сумел меня провести. Сотни лет он дурачил меня, болтая всякий вздор и жалуясь на свое унылое существование. Он хорошо постарался, и я поверила, что он безобиден», – в ее голосе послышалась досада.

«Лисе, тебе придется начать с самого начала. Я не знаю что было раньше. И поэтому не понимаю, о чем идет речь».

Хранительница перевела дух.

«Доргрил – один из Сонма. Он приходится братом королю Дарганоту и жаждет получить его корону. У младших братьев часто возникают такие желания».

Она явно взвешивала каждое слово.

«Продолжай», – кивнул Тор.

«У Доргрила созрел хитроумный план погубить брата и получить его корону. Однако весть о том, что королева Эвагора ждет ребенка, спутала его планы. Теперь Доргрилу предстояло избавиться и от короля, и от наследника».

«От Орлака?» – спросил Тор.

«Вот именно».

«Значит, замысел Доргрила провалился».

«Доргрил был близок к успеху, Тор. Он был уже готов совершить свое злое дело – убить короля и маленького принца. Когда королева объявила о своей беременности, Доргрил заколебался. Но он был слишком горд, слишком уверен в себе, это его и погубило. Жена Доргрила узнала об измене, которую готовит ее супруг, и рассказала об этом королю. Дарганот был потрясен, но не пожелал казнить брата. В мире еще не случалось подобного. Боги не сражаются с богами и уж тем более не убивают друг друга. Но Доргрил был опасен. Слишком опасен, чтобы ему позволили остаться среди богов Сонма. И тогда Дарганот принял решение. Он повелел изгнать брата в Пустоту – в этом месте и в самом деле ничего нет. Дух Доргрила покинул тело и много веков висел в Пустоте облаком багрового тумана. Ты уже его видел».

Лисе смолкла. Тору нужно было осознать все, что он только что услышал, а для этого требовалось время. Только бы он задал правильный вопрос...

Мысли вихрем проносились у Тора в голове. Любой разговор с Лисе превращался в настоящее испытание.

«Ты сказала "маленького принца". Значит, Орлак уже родился?»

Прекрасно. Значит, ее уроки не прошли даром!

«Тонко подмечено, Тор. Доргрила изгнали незадолго до того, как принц был похищен с Ордольта... с Поляны».

«Но почему Доргрил медлил, узнав, что королева ждет ребенка?»

Лисе ликовала.

«Пойми, Тор: рождения детей в Сонме ждут десятилетиями. Порой супруги проживают несколько человеческих жизней, прежде чем у них появляется ребенок... и бывает, что так и не дожидаются. Прежней королевской чете удалось произвести на свет двух наследников, близнецов. Это казалось невероятным. А вот еще одна причина, по которой Доргрила охватили сомнения. Он не мог знать, кто родится на этот раз, сын или дочь. Однако он был настолько самонадеян, что решил: если он уничтожит всю королевскую семью, то станет новым королем. Однако он слишком долго обдумывал новый замысел и упустил случай. Его жена, Ярго, выдала мужа».

Тор был потрясен. Он не ожидал услышать имя Ярго. Но времени у него в обрез. Если расспрашивать обо всех, кто так или иначе связан с этой историей, Лисе не успеет рассказать ему про Орлака, а это сейчас главное.

«А при чем тут ты, Лисе?»

О, да мальчика непросто сбить с толку!

«После того, как Орлака связали, было решено, что охранять его должен кто-то из Сонма. Орлак – бог и принц богов, поэтому заслуживает уважения и заботы. Но от него исходит угроза: он слишком долго прожил среди людей и не научился управлять своими чувствами, а значит, и своей силой. Узы, которыми он был связан, и волшебство Паладинов – вот и все, чем мы располагали, чтобы спасти Орлака от него самого, а Королевства от его гнева. В то время возникло слишком много вопросов, на которые нам надо было ответить, прежде чем принять окончательное решение.

И вот, наконец, у Старейшин Сонма родилась мысль о Триединстве. Это дерзкий замысел, он лишь сейчас приносит свои плоды. Ты тоже часть этого замысла. Мы всегда знали, что Паладины не смогут сдерживать Орлака до бесконечности. То, что они стояли столько веков, лишь доказывает их мужество и силу. Что же до меня... Я должна была следить за борьбой между Паладинами и Орлаком... и за тобой. Как Хранительница порталов, я могу странствовать по любым мирам. Когда Доргрила бросили в Пустоту, мне поручили стеречь и его. По правде говоря, мы не верили, что он все еще представляет собой угрозу. Как мы заблуждались!»

Тор нетерпеливо прервал ее рассуждения. Он уже давно понял, что его жизнь похожа на картинку-загадку, которую разрезают на кусочки, а потом складывают заново. И ему хотелось добавить еще несколько частей.

«Как ты думаешь, что задумал Доргрил? Что он получит, слившись с Орлаком?»

«Прежде всего, он получит тело. Пока он – бесплотный дух, а его собственное тело было уничтожено. Это страшное унижение для любого бога. Пока не пал Фиггис, Доргрил делал вид, что судьба племянника ему безразлична. И вдруг он заговорил со мной о ходе их противостояния. Это был знак. Мне следовало почуять неладное, но я... Он хитер. Он куда опаснее Орлака, потому что его ведет чистая ненависть».

Тор вскинул голову. Казалось, он окончательно запутался.

«Я была так беспечна. Так самоуверенна, – она с отвращением покачала головой. – Я решила, что Доргрил, как и сотни лет назад, всецело в нашей власти, что он больше никогда не сможет угрожать нам, что он – не более чем досадная помеха. А теперь, Тор, мы оказались перед лицом еще более страшной опасности».

Тор обхватил руками колени.

«Насколько все скверно?»

На самом деле, у него не было ни малейшего желания услышать ответ.

«Насколько? – Лисе издала злой смешок. – Доргрил захватил тело Орлака. Принц жаждет мщения и думает лишь об этом. Ничто не заставит его свернуть с этого пути. Но... его намерения, по крайней мере, известны. Теперь же появился Доргрил. Кто может сказать, чего может добиться бог, обладающий злобным, изворотливым умом, захвативший тело Орлака? Вспомни, какой силой обладает сам Орлак. Я начинаю опасаться за Таллинор и весь этот мир. За всех нас».

«Если Доргрил подчинит Орлака, наш мир будет уничтожен?»

Хранительница кивнула и опустила глаза.

«А чего хочет Доргрил?» – спросил Тор. Он начинал терять веру в себя.

Лисе недоуменно посмотрела на него. Неужели кто-то может не знать, к чему стремится безумный бог?

«Власть! Он мечтает о власти. Он страстно желает править. И если не Сонмом, то хотя бы смертными, которые не смогут ему противостоять. Орлак для него – просто орудие для достижения цели. И Орлак поможет ему, потому что Доргрил тоже обещает ему помощь. Я могу только догадываться, что задумал Доргрил. Но одну победу они уже одержали. Он вырвался из Пустоты, а его племянник – из волшебной клети».

Тор потер глаза. За раз ему столько не переварить.

«А что нам теперь делать, Лисе?» – устало спросил он, отчаянно надеясь, что она знает ответ.

«Я должна об этом подумать... и посоветоваться с Сонмом. Пока же будем действовать так, как ты задумал. Орлак знает о тебе, но не знает, кто ты такой. Зато Доргрилу известно куда больше. Он приведет Орлака к тебе и твоим близким. Нам придется торопиться. Мы должны сделать все быстрее, чем собирались».

«Он не причинит зла моим детям, Лисе. Я готов защищать их даже ценой своей жизни».

Лисе печально улыбнулась.

«Может быть, тебе придется это сделать. Мне очень жаль, что я не смогла тебе помочь, Торкин Гинт».

Тор протянул руку и коснулся ее сияющей ладони.

«Это не твоя вина. Ты не могла предвидеть, что Орлак призовет меня. Скажи, а он может снова это проделать?»

«Представь, что твой разум закрыт щитом. Не допускай, чтобы этот щит исчезал даже на миг. Вспомни след Орлака и пользуйся своим даром, чтобы заранее почувствовать его приближение. Даже я не могу сказать, на что он сейчас способен... Хранительница сокрушенно покачала головой. – Слившись с Доргрилом и получив его мощь...»

«Я хорошо запомнил его. Почему-то этот след показался мне знакомым».

Лисе ничего не ответила и прижала к себе ветви дерева, словно хотела ими укрыться.

«Теперь я должна покинуть тебя, Тор. Думаю, таких встреч у нас больше будет».

Тор встал и поклонился.

«Эта встреча – великая честь для меня, Лисе».

«Держись, Тор, – ее сияющее лицо озарила улыбка. – Мы победим».

«Не забудь свое обещание. Поговори с Элиссой».

Она снова кивнула. На миг ее окутало ослепительное сияние, и Хранительница покинула этот мир.

Глава 32
Одержимый бог

Орлак скорее почувствовал, чем увидел приближение багрового тумана, но ничего не успел предпринять. Туман окутал его, а потом тело пронзила невыносимая боль. Туман словно стремился проникнуть в каждую пору его кожи. Да что же это такое?

Нет, он не уступит захватчику без боя. Орлак взревел. Он сделает все, чтобы изгнать из себя это чуждое создание.

Сколько продолжалась схватка? Мгновения? Часы? Этого Орлак не знал. Но когда он без сил распластался на вершине горы, в его голове зазвучал низкий спокойный голос – голос существа, которое хорошо владеет своими чувствами:

«Меня зовут Доргрил».

«Кто ты такой?» – бессильно выдохнул Орлак.

«Раньше я был одним из Сонма и жил в мире богов. Сейчас я гость сына и наследника того, кто им правил. А когда перестал быть одним и стал другим, я был никем и ничем – просто гневом».

«Но...» – беглец совершенно запутался.

«Я твой дядя», – спокойно объяснил не званный гость.

Орлак оцепенел от ужаса. Он помнил свое отчаяние, когда Сонм связал его, и сейчас переживал то же самое. Значит, они решили его уничтожить? И он говорит с посланником смерти?

«Убирайся вон!» – закричал Орлак.

«У меня нет тела, – весело ответил голос. Его обладатель явно забавлялся. – А твое мне вполне подходит. В конце концов, мы же родня».

Орлак попытался успокоиться. Он вспомнил, как воспитанник Меркуда отбросил страх и исполнился спокойствия, и сделал то же самое. Интересно, насколько захватчик может проникнуть в его мысли.

Тягостные раздумья длились несколько мгновений. Пришелец молчал. Какое-то чувство подсказывало Орлаку: даже если ты боишься, не подавай виду. Притворись, что поддался, и постарайся побольше узнать о своем новом противнике.

«Чего ты хочешь, Доргрил?»

«Вот так-то оно лучше, племянник, – спокойно сказало существо внутри него. – Я намерен помочь тебе разрушить Таллинор. Ты ведь этого хочешь, не так ли?»

«А ты откуда знаешь, чего я хочу?» – огрызнулся Орлак.

«Я знаю, потому что много сотен лет следил за тобой. Я радовался, когда гибли эти глупцы-Паладины. Жаль, что ты не мог услышать меня через Пустоту. Я ведь тоже находился там, и эта мерзавка Лисе глаз с меня не спускала. Она и представить не могла, как я хитер. Я притворился, что ты мне безразличен, но твои успехи придавали мне сил, мой мальчик. Я подбадривал тебя, я мечтал о твоей победе. Я знал, что ты победишь. Знал, что ты освободишь нас».

«Я не собирался тебя освобождать, Доргрил».

«Называй меня дядей, мой мальчик. Я брат твоего отца».

«Тогда почему ты не с ним... дядя? – последнее слово Орлак произнес так, словно пробовал на вкус яд. – Почему ты не стал советчиком и помощником Его величества?»

«Неосторожность. Дарганот решил, что должен наказать меня в назидание другим, – Доргрил усмехнулся. – Он считал меня угрозой, когда мы были детьми. Мы с ним близнецы. Вся беда в том, что он слабее меня, хотя и родился первым. Будь я королем богов, наша жизнь текла бы совсем по-другому».

Орлак чувствовал, что силы возвращаются.

«Ты не останешься со мной», – произнес он и снова попытался освободиться.

Он боролся. Он требовал, чтобы не званный гость убирался, он прибегнул к волшебству, но жуткое существо крепко вцепилось в него. Вскоре боль стала нестерпимой: по сути, он избивал самого себя. Наконец, Орлак перестал сопротивляться и снова опустился на землю, тяжело дыша. Он обречен. Он стал одержимым.

Доргрил ждал. Несомненно, его вторжение потрясло этого юношу, который не состарился ни на один день с тех пор, как был Связан. Нужно просто выбрать удачный момент. А пока – молчать и ничего не предпринимать, пока мальчик не успокоится. Когда дыхание Орлака снова стало ровным, дядя заговорил.

«Между прочим, я могу тебе помочь».

«Как?» – угрюмо отозвался племянник.

«Я хорошо знаю человека, которого ты ищешь».

«Ты ничего не знаешь!» – яростно выкрикнул Орлак. В этот миг он был готов в отчаянии готов броситься с горы. Много веков подряд он без устали вел битву – и все зря. Теперь он во власти этого создания... Снова в ловушке.

«О, я неплохо осведомлен. Я знаю, как зовут этого человека. Знаю, что ты призвал его, чтобы он полюбовался, как ты добиваешь Темезиуса. Я знаю, как он выглядит. Я знаю, кого он любит, кто любит его».

Да, это и в самом деле стоит знать!

«И откуда это тебе известно?»

Он почувствовал, как существо заворочалось внутри него, словно устраиваясь поудобнее. Кажется, дядюшка получит большое удовольствие, делясь с ним своими познаниями.

«Я следил не только за твоей битвой. Я следил за человеком по имени Торкин Гинт. Да, первые столетия в Пустоте я не знал ничего, кроме отчаяния. Я был в гневе, я был оскорблен, а прочее было мне безразлично, – Доргрил издал колючий смешок. – Все, кроме унижения, которому меня подвергли. Лисе сказала мне о тебе пару слов, но какое мне было дело до того, с кем ты сражаешься и почему? Тебе все равно оставаться там целую вечность, подумал я. Но потом ты стал одерживать победу за победой. Ты сокрушал этих жалких недоумков, которых поставили тебя стеречь. Я не мог не восхищаться твоим упорством. Потом я узнал, что с тобой случилось, и мне стало любопытно. Может быть, подумал я, тебе и впрямь удастся вырваться на свободу? Я стал следить за Меркудом и понял, что он ведет поиски, – но что он искал? Лисе отказалась мне объяснить. И вот в один прекрасный день я увидел, что он взял себе в ученики молодого деревенского писаря по имени Торкин Гинт. Понятно, что это было неспроста. Парень обладал удивительным даром творить волшебство. Конечно, это всего лишь «стихийный дар», а не то Искусство Силы, которое некогда почиталось. Он могуч, хотя... как может сила простого смертного сравниться с мощью богов? Однако Сонм верит, что Торкин Гинт спасет Таллинор от твоего гнева. На него возлагают огромные надежды. Я помогу тебе найти и уничтожить его. Ты представить себе не можешь, какое это будет наслаждение».

Некоторое время Орлак хранил молчание. Над этим стоило хорошо подумать.

«А ты? – наконец спросил он. – Чего ты этим добьешься?»

«Я же сказал – наслаждение! Я люблю развлекаться. К тому же не могу упустить случай нанести Дарганоту ответный удар. Твоя сила, моя хитрость... Ты представить себе не можешь, во что мы превратим Таллинор. Пусть случится все, чего так боится твой отец. Пусть страдают люди. А ты насладишься местью. Ты же знаешь: месть – это блюдо, которое всегда подают на сладкое».

Доргрил рассмеялся. Судя по тому, как звучал этот смех, он находился на грани безумия.

Как и мой, подумал Орлак. Но я никогда не сходил с ума. А вот Доргрил явно повредился в рассудке. Однако это не повод отказываться от расспросов.

«А что будет потом, Доргрил? После того, как мы сотрем Таллинор с лица земли, уничтожим Королевства, разделаемся с Торкином Гинтом и всеми, кого он любит... что будет потом? Чего еще ты от меня потребуешь?»

Кажется, Доргрил не сразу нашелся, что ответить. Это продолжалось лишь миг, всего мгновение, но подтвердило подозрения Орлака. Он понял, что никогда не должен ему доверять.

«Ты мне поможешь, – сказал дядя. – Мы вместе уничтожим твоего отца и отомстим ему за все зло, которое он причинил тебе... и мне».

«Как? Насколько я понимаю, бога нельзя убить».

«Я завладею его телом – точно так же, как завладел твоим. Ты поможешь мне до него добраться, а потом мы с тобой мирно разойдемся, и каждый сможет делать то, что сам пожелает».

Орлак снова задумался. Теперь придется быть крайне осторожным. Несомненно, он в ловушке. Доргрил не собирается покидать его тело – по крайней мере, в ближайшее время. Своими силами ему с дядей не справиться – разве что удастся улучить момент, усыпив бдительность захватчика. Но пока придется терпеть его голос у себя в голове, его дух в своем теле.

Значит, планы менять не стоит. Волей-неволей Орлак был вынужден признать: Доргрил и в самом деле может помочь ему найти врага. Как бы то ни было, теперь он вернулся в мир людей... а значит, ему придется не только жить, но и странствовать, как человеку. Ему придется пройти немало миль, год за годом вести поиски, которые вполне могут оказаться напрасными. Однако дядя может облегчить ему труд. Что же до него самого... Он еще что-нибудь придумает. Орлак уже понимал, что Доргрила придется уничтожить. Дядя ни за что не покинет его по доброй воле, и все эти разговоры о переселении в тело Дарганота – просто уловка. Но пока надо сделать вид, что он поверил в этот обман.

«Хорошо. Но обещай, что оставишь мое тело, когда мы вернемся в мир богов».

Это обещание ничего не стоит, подумал он.

«Согласен», – откликнулся Доргрил, и в голове Орлака снова загремел его безумный хохот. Юноша поднялся и зашагал вниз по склону.

«Итак, с чего мы начнем?»

Доргрил оказался в своей стихии. Плести заговоры было его любимым занятием.

«Прежде всего, не торопись. Ты сообщил Торкину Гинту, что возвращаешься в этот мир. Пусть какое-то время пребывает в смятении. Увидишь, оно будет становиться все сильнее».

«Ты недооценил его. Он меня не боится».

«Возможно, – спокойно ответил Доргрил. – Истина в том, что он себе не принадлежит. Он живет лишь для того, чтобы сразиться с тобой, и это неизбежно, мой дорогой племянник. Но у него есть друзья, которые ему дороги. И, что еще лучше, у него есть жена и дети, которых он безумно любит. Сейчас его дети вернулись к нему, в Сердце Лесов. Для него нет большего счастья в жизни, чем они. Но чем дорожишь, за то и дрожишь».

Орлак смутился. Ему показалось, что дядя плетет у него голове какую-то паутину из слов.

«Не стоит бросаться на поиски Торкина Гинта, – продолжал Доргрил. – Первым делом найди кого-то из тех, кого он любит. Он будет думать только о том, как защитить их, и пропустит твой главный удар. Гибель любимого существа – это потеря, к которой никогда по-настоящему нельзя быть готовым. Торкина Гинта охватит отчаяние. Он сможет разве что обороняться, но на то, чтобы нанести удар самому, ему не хватит сил. И у тебя появится возможность его уничтожить».

Потрясающе. Доргрил и вправду мудр... и его ум не скован правилами чести.

«И все-таки, с чего мы начнем?» – спросил Орлак.

«Время – наш союзник, мой мальчик. Для начала нужно выбрать какое-нибудь приятное местечко и поселиться там. Я слишком долго пробыл в Пустоте и соскучился по роскоши. Не стоит упускать случая насладиться жизнью. А уже потом можно убивать. Кажется, одно такое я знаю».

Доргрил явно наслаждался собой.

«Где это?»