Николай Леонов
Покойник претензий не имел
– Шибко культурный стал? – ядовито сказал главный. – Может, ты дипломатический факультет закончил? Жрать без салфетки не садишься и плюешь строго в урну?.. А человека голыми руками не ты замочил? Чего же теперь целку из себя строишь?
– Я его не специально замочил, – буркнул Будила. – Кто знал, что у него чердак такой слабый? Но все равно – чем с этими железяками дрочиться, лучше бы два ствола выдали. Пуля дура, а все равно надежнее. Тем более, сам говоришь, там охранник будет. А у всей охраны сейчас обязательно огнестрельное.
– Базара у нас с тобой не получится, – оборвал его инструктор. – Шефу нужно, чтобы работа была сделана строго по сценарию. Пострелять и без вас любителей полно. Все понял?
– Да уж понял, – процедил Будила. – Поймали мы на свой конец трипперок…
– Сидел бы тихо, – равнодушно заметил инструктор, – никто бы тебя не кантовал. Сам виноват. Короче, я вам все объяснил четко. Будете валять дурака, живыми с того места не уйдете. Этот факт себе на носу зарубите накрепко. Ну а в остальном я вам не советчик. У вас целая ночь впереди – решайте: иметь или не иметь…
Он поднялся и кивнул своему спутнику. Уже в дверях обернулся и сказал напоследок:
– К семи утра чтобы готовы были! Мне тут с вами некогда будет возиться.
Он ушел, а Будила забросил арматурные прутья под кровать и, не произнеся ни слова, завалился спать. У выспавшегося и напуганного донельзя Ферта была масса вопросов, но он так и не решился задать Будиле ни одного. Всю ночь он ворочался, вздыхал украдкой и подумывал о том, что в сложившейся ситуации для него наилучшим выходом будет потихоньку слинять и сдаться властям. На нем крови пока еще не было, и много ему дать не могли, так зачем же ему брать лишний грех на душу?
Решение казалось простым и ясным, но как его выполнить, Ферт так и не придумал. Попробуй сбежать под бдительным оком Будилы и этих опасных типов с пушками! Оставалось надеяться на удачу.
Утром Будила удивил всех – он встал рано и опять без единого слова прошествовал в ванную, где, раздевшись донага, принял ледяной душ. Завтракать не стал, только выкурил подряд две сигареты. В глазах его появился опасный стальной блеск и какое-то странное выражение – когда Будила смотрел на Ферта, тот не мог поручиться, что дружок на самом деле его видит. От этого взгляда в груди у Ферта все замирало, и ему уже не верилось, что удача сегодня ему улыбнется.
Ровно в семь раздался короткий звонок в дверь. Снова явились те же двое. Главный возник на пороге и спросил только: «Готовы?» Будила, не отвечая, потянул из-под кровати железяки, не глядя, швырнул один прут Ферту, другой сунул за пазуху и поднялся во весь свой гренадерский рост.
– Значит, вперед! – констатировал главный и предупредил: – На лестнице и на улице не шуметь! Чем меньше глаз вас видит, тем лучше.
Когда вышли из квартиры, Ферт окончательно приуныл. Охрана практически взяла их с Будилой в кольцо – Олег впереди, его напарники по краям, сзади – главный со своей «шестеркой». И захочешь – не побежишь.
В том же порядке вышли из дома и погрузились в джип. Будила даже не успел как следует рассмотреть место. Район был ему незнаком. Пожалуй, захоти он отыскать этот дом, вряд ли это удастся. Он пытался запомнить маршрут, которым они ехали, но водитель так часто менял направление, так много плутал по закоулкам, что окончательно все запутал.
В результате Будила так ничего и не понял. И то место, куда они в конце концов приехали, он тоже не узнал, хотя огромный, раскрашенный в серо-зеленые тона двадцатиэтажный дом показался ему знакомым. Впрочем, фотографии подобных домов встречались в каждом рекламном листке, где предлагалась покупка элитного жилья. Самому Будиле никогда не приходилось строить подобные небоскребы, но оценить постройку по достоинству он мог вполне и отчаянно завидовал тем прохиндеям, которые могли себе позволить подобное жилье.
Территория, прилегавшая к дому с фасада, ограничивалась невысокой стальной сеткой. Ячейки были покрыты пушистой изморозью. Прямо за сеткой на площадке стояло несколько автомобилей. Из выхлопной трубы одного вырывался сизый дымок. Асфальт вокруг дома был уже расчищен, выметен и был мутного серого цвета, как застывшая река.
– Здесь, – сказал главный и резко дернул подбородком.
Охранники, сидевшие по краям, быстро выскочили наружу. Главный обернулся и в крайнем раздражении выкрикнул:
– Чего ждешь? Пошел!
Будила почти выпихнул из машины Ферта, сделавшегося вдруг вялым и неповоротливым. Потом вылез сам и дурашливо притопнул каблуками, будто согреваясь на морозе. По лицу его блуждала диковатая отчаянная улыбка. Главный опустил боковое стекло и с угрозой сказал:
– Смотри, не провали дело! С огнем играешь, сволочь! – Он впервые за эти два дня нервничал и оттого казался Будиле даже опаснее, чем раньше.
Он успокаивающе махнул рукой. Главный откинулся на спинку сиденья, и автомобиль тут же сорвался с места.
– Ладно, пошли! – негромко скомандовал охранник Олег, поглубже опуская на лоб кожаную кепку. – Идите к дому впереди меня и не оглядывайтесь. Когда нужно будет, я вам скажу. Будете валять ваньку, пристрелю обоих без сожаления.
Двое других охранников уже разошлись в разные стороны. Будила понял, что они занимают позиции вокруг дома, чтобы было удобнее наблюдать за происходящим. Действовали они быстро и уже через несколько секунд пропали из виду. Будила мрачно огляделся.
Он уже окончательно понял, что его обманули. Никаких переулков, в которых можно было скрыться, здесь не было и в помине. Перед домом располагалось открытое заснеженное пространство размером с футбольное поле. Все здесь было как на ладони. Рядом находились такие же современные многоквартирные дома с благоустроенными площадками. Наверняка все здесь было заперто, оборудовано видеокамерами, контролировалось охраной, и наверняка где-нибудь рядом торчал милицейский пост. Скрыться можно было только в прилегающих жилых кварталах – метров сто пятьдесят налево и столько же направо – если успеешь добежать, конечно.
– Топай! – зло бросил Олег. – Времени у тебя в обрез. Если жить хочешь, делай что сказано!
Он тоже нервничал и не вынимал рук из карманов. Его-то наверняка ждала за углом машина, и кореша его были где-то рядом. Это Будила с Фертом были здесь как в мышеловке. В лучшем случае их просто бросят на произвол судьбы, а дальше – браслеты, ментовка, следствие и долгие годы где-нибудь в мордовской чаще. А могут и пристрелить, чтобы языком не трепали. Такие случаи происходят ежедневно. Даже если убийц потом найдут, для них с Фертом это будет слабое утешение.
Олег пыхтел за спиной. Тяжелый железный прут оттягивал карман. Будила шел как автомат, исподлобья разглядывая приближающийся с каждой секундой дом. Ферт плелся рядом, тупо глядя себе под ноги.
В том месте, где начиналась огороженная стальной сеткой площадка, Олег вдруг остановился.
– Не оборачивайтесь, – предупредил он. – Сейчас появится. Как скажу, сразу идите навстречу. Не дайте ему добраться до машины.
– А где тот переулок, про который ваш бугор пел? – с вызовом спросил Будила. – Куда нам когти рвать?
– Найдешь куда! – нетерпеливо ответил Олег, который, видимо, уже не хотел даже притворяться. – Жить захочешь – найдешь.
– Подставили, значит? – мрачно заключил Будила.
– Кто тебя подставил? – спохватываясь, зачастил Олег. – Тебе сказали – машина будет ждать. Вон там!..
Он неопределенно махнул рукой в сторону темнеющего в отдалении квартала, и Будила совершенно отчетливо понял – врет. Он сжал челюсти, всмотрелся в окружающий пейзаж, в котором преобладали тоскливые серо-белые тона, и вдруг с ошеломляющей ясностью понял, что на свете нет ни единого человека, который бы опечалился, узнав о его смерти. Только мать, наверное, да ее и самой уже давно нет на свете. Он один как перст в ледяной пустыне.
– Смотри! – прошипел с ненавистью у него за спиной Олег. – Я с тобой не шучу! Тут Москва. Тут принято держать слово.
Будила обернулся. Олег наполовину вытянул руку из кармана пальто – в ней тускло поблескивала рифленая рукоятка тяжелого армейского пистолета.
– Ладно, – сквозь зубы сказал Будила. – Будем держать. Только запомни, козел, – если вы решили нас кинуть, я вас все равно найду и зубами загрызу. Вот такое я тебе даю слово.
– Никто вас не кинет, – сумев сдержаться, ответил Олег. – Все путем будет. Я говорю, тут Москва.
Он опять спрятал пистолет, но с лица его не сходило выражение озабоченности. Вдруг он подобрался и сдавленным голосом произнес:
– Вот он, появился! Кончаем базары! Сломайте ему череп – и все будет путем! Шеф вас озолотит… Пошел!
Он подтолкнул Будилу в спину. Тот рванул за рукав ошалевшего Ферта.
– Шустрее! Живот у тебя болит, что ли?
Они сорвались с места и почти бегом устремились навстречу человеку, который скорым шагом двигался от дома в сторону автомобиля, стоящего примерно на середине площадки. Человек был тот самый – с фотографии. Он был невысок, ростом не выше своего врага, которого все здесь звали «шефом» и который затеял всю эту комедию. «Что эти два шибздика не поделили? – подумал Будила. – Бабки, наверное. Да какая разница! Прутом по черепу, и рвать скорее отсюда. Если нас кинули, буду искать дальше «шефа» сам. Здесь Москва, и надо держать слово».
Рядом с коротышкой шел еще один человек, скорее всего телохранитель, а может, водила – высокий, средних лет, с непокрытой головой. На ходу эти двое о чем-то разговаривали – изо рта у обоих вырывались облачка белого пара.
– Будешь сачковать, – предупредил Будила Ферта, – я сам тебе все внутренности выну!
Ферт молчал и только все сильнее сжимал губы. Он был бледен точно с перепоя.
Те двое, что шли к машине, заметили их в самый последний момент. Увлеченные своим разговором, они почти не смотрели по сторонам. А Будила уже подбегал к ним, выхватывая из кармана прут. Ферт, пуча глаза, повторял все его движения, словно механический болванчик.
Будила не собирался валять дурака и рисоваться у всех на виду дольше, чем нужно. Он подскочил к коротышке и с налету ударил его прутом по голове, вложив в это движение всю свою силу. Вряд ли от такого удара коротышка смог бы устоять, но его выручила мохнатая шапка. Она тут же полетела на асфальт, а коротышка завертелся на месте, закатывая глаза и теряя равновесие. Но прежде чем он успел упасть, Будила еще раз шарахнул его по черепу – по розоватой, просвечивающей сквозь растрепавшиеся волосы макушке.
Из-под прута с хрустом брызнула кровь, и коротышка без звука рухнул лицом вниз. Краем глаза Будила зафиксировал, как прыгает рядом Ферт, в приступе необъяснимой ярости охаживая арматурой застигнутого врасплох противника, лицо которого тоже было залито кровью, но который при этом никак не хотел испускать дух. Будила отшвырнул прут, дико огляделся и, пригнувшись, побежал дальше – туда, где за голыми деревьями темнел силуэт близлежащего квартала.
И тут будто прямо над ухом у него шарахнул выстрел. Будила увидел, что наперерез ему бежит какой-то человек в темной тужурке с эмблемой, а в руке у него пляшет пистолет. Откуда этот тип тут взялся, Будила сразу не сообразил. На людей шефа тот похож не был – это потом до него дошло, что скорее всего всполошился кто-то из охраны дома. Но сейчас ему было не до размышлений. Раздался второй выстрел, и пуля свистнула у Будилы над головой, сорвав малахай.
И тут он принял единственно верное решение – он не стал убегать. В отчаянном прыжке Будила рухнул в ноги человеку с пистолетом на мгновение раньше, чем тот успел в очередной раз нажать на спуск. По сравнению с высоченным Будилой этот охранник был сущим пацаном, и своим маневром Будила снес его без труда.
Обдирая локти, охранник покатился по асфальту. Глухо брякнул о замерзшую поверхность выпавший из его руки пистолет. Будила извернулся как кошка и цапнул оружие. Еще не поднявшись с земли, он навел дуло на оглушенного охранника, имевшего весьма дурацкий вид, и без колебаний выстрелил ему в живот. Парень охнул и повалился на бок.
Будила вскочил на ноги, и в этот же момент под ногами у него цокнула еще одна пуля. Выстрела он не слышал и сразу понял, что на этот раз стреляют люди шефа. Это был последний довод. Ферт неподвижно лежал в пяти шагах от него – застывшее лицо сплошь забрызгано то ли чужой, то ли собственной кровью. Будила не хотел ложиться с ним рядом.
Он пригнулся и бросился бежать вдоль шеренги автомобилей, пока не наткнулся на тот, выхлопная труба которого уже давно выстреливала дымком. Будила рванул на себя дверцу, рухнул на сиденье и, вжав в лицо очумевшего водителя вороненый ствол, прохрипел:
– Гони, сука! Гони куда глаза глядят!
Глава 4
– Давай больше не будем о грустном. Ты уже позаботился о елке, Лева? – спросил полковник Крячко. – Новый год ведь совсем на носу. Не успеешь оглянуться, как в продаже останутся одни палки с резким смолистым запахом. Удовольствие не самое большое, если у тебя нет на примете, кого вздуть такой палкой.
– По-моему, сейчас таких проблем не существует, – хмуро ответил Гуров. – По-моему, сейчас елками торгуют даже в новогоднюю ночь. Рынок же!.. Но вообще ты прав – я люблю, когда елка заранее дома стоит. Ощущение праздника, что-то такое забытое из детства – подарки, исполнение желаний… Просто сейчас как-то не до того было, сам знаешь.
– Да все я знаю, – вздохнул Крячко. – Потому и говорю. Ты в последнее время какой-то не такой стал, Лева! Вроде подменили тебя. На ковер нас вроде давно не вызывали… Может, проблемы у тебя? На личном, скажем, фронте, а? – Он искоса посмотрел на Гурова проницательным взглядом.
– Мои проблемы при мне и останутся, – сухо сказал Гуров, поворачивая руль. – И вообще, поменьше бы ты думал о ближних, Стас! Ты сам-то елку купил?
– Да мне-то зачем? – простодушно заявил Крячко. – Я, если приспичит, в управлении на утреннике вокруг елки попрыгаю. А на сэкономленные деньги…
– Ясно, – перебил его Гуров. – Значит, кончай трепаться. Приехали уже.
Они свернули к высокому зеленовато-серому дому, на обширной площадке которого уже скопилось несколько автомобилей явно служебного происхождения – здесь были и «Скорая», и парочка патрульных машин, и «Волга» городской прокуратуры, и, как показалось Гурову, даже машина, принадлежащая прокуратуре генеральной.
– Полный комплект, – заключил он. – Нас с тобой только не хватает.
– Но мы прибыли. Значит, дело в надежных руках, – с энтузиазмом сказал Крячко.
Гуров иронически на него покосился.
– Прокурору только об этом не говори, если увидишь, – посоветовал он.
Он остановил машину около служебного «Вольво» с мигалкой и выключил двигатель. Они с Крячко вышли. Несколько милиционеров в форме почтительно расступились, образовав как бы живой коридор, который вел прямиком в то место, где, пряча непокрытую голову в поднятый воротник пальто, стоял старший следователь городской прокуратуры Курагин, человек, по мнению Гурова, немного странный и непредсказуемый. В его характере сочетались качества, совершенно противоречивые. Курагин был педантичным буквоедом, придирчивой занудой, но одновременно он умудрялся быть еще и отчаянным фаталистом, твердо верящим, что ничто на земле не происходит без особого повеления свыше. Поговаривали, что в семье у него не все ладно и что его двенадцатилетняя дочь тяжело больна, но Курагин ни с кем своими заботами не делился. Возможно, считал, что такое суровое наказание назначено ему заслуженно – за какие-то никому не ведомые грехи. Иметь с ним дело было совсем непросто, но, похоже, именно эта участь и ожидала сейчас Гурова – он слышал, что Курагина назначили на расследование убийства Прокопова сверху, совершенно в соответствии с его собственной теорией.
Около Курагина находился большой чин из Генеральной прокуратуры, но он уже собирался уезжать, и этот факт Гуров мысленно отметил как положительный. Присутствие начальства, конечно, дисциплинирует, но все хорошо в меру.
Он даже специально замедлил шаг, чтобы дать чиновнику уехать, но тот, похоже, даже не обратил внимания на присутствие новых лиц. А может быть, очень торопился. Настроение у него тоже было неважное – это без труда прочитывалось по его насупленному, замкнутому лицу. Не оглядываясь, он прошествовал к своему «Ауди» с мигалкой, забрался на заднее сиденье и с треском захлопнул дверцу. Толпа должностных лиц молча проводила глазами удаляющуюся машину и, кажется, слегка расслабилась.
Гуров подошел к Курагину и пожал ему руку.
– Ну, что тут у нас? – спросил он. – Мы задержались, извини. Почему-то нас не сразу поставили в известность.
Курагин странно посмотрел на него.
– Я тебе скажу почему, – ядовито заметил он. – Потому что кое-где возникла мысль, а не заменить ли полковника Гурова более молодым и перспективным товарищем? Который будет землю рыть… Уяснил теперь, почему тебя не сразу поставили в известность? По той же самой причине, что сменили и следователя, который был назначен до меня. Вдруг кому-то пришло в голову, что я выгляжу перспективнее. А завтра покажется наоборот… Когда погибает кто-нибудь из верхушки, сразу начинается перетасовка колоды. Никому не хочется нести ответственность за провал. Но в конечном итоге всегда побеждает прагматизм. Поэтому все-таки поставили в известность вас, а не каких-то подающих надежды товарищей… А что касается наших сегодняшних дел, то здесь у нас два трупа и двое в коме – их уже увезли. И самое неприятное – один из убийц в бегах. Район оцепили не сразу, а он ушел на машине. Вполне мог за это время выехать за пределы Москвы. Пока никаких сведений, но с минуты на минуту ждем. Далеко он на этой тачке не уйдет.
– Чья машина? – спросил Гуров.
– Вон мается в сторонке, – кивнул головой Курагин. – Продюсер от шоу-бизнеса, господин Тимошук. Заехал с утра за своим партнером по бизнесу – он в этом доме как раз живет – водитель в машине остался. А вышел – ни машины, ни водителя. По сути дела, этот Тимошук и был первым, кто вызвал милицию. Хотя повод имелся и без машины… Вот, полюбуйся!
Но Гуров и сам уже видел трупы, лежащие на носилках и накрытые специальной тканью.
– Ты не поверишь, Лев Иванович, – сказал Курагин. – Но все данные за то, что здесь опять та же парочка поработала.
Гуров пристально посмотрел на него.
– Ты хочешь сказать, что убийцы – те же самые люди, что напали на Прокопова? – спросил он.
– Очень на то похоже, – повторил Курагин. – Свидетелей было немного, да и произошло все очень быстро, никто и не понял, но те, кто кое-что видел, утверждают, что нападавших было двое – по описанию точь-в-точь те же самые. Кстати, можешь сам убедиться. Один из нападавших убит.
– А что же все-таки произошло?
– Судя по всему, дело обстояло так, – со вкусом сказал Курагин. – Эта самая парочка, воодушевленная своим предыдущим успехом, моталась по Москве, выискивая новую поживу. То есть преступные замыслы они вынашивали заранее, но выбор жертвы был скорее всего случаен. Просто увидели хорошо одетого человека и набросились на него с арматурными прутьями. Такой у них, видимо, почерк – нападать на одиноких состоятельных людей…
– Подожди, – остановил его Гуров. – Одинокая жертва – это я понимаю. Но ты говоришь, два трупа и двое в коме. И все это прутьями?
– Не совсем так, – поморщился Курагин. – Одного человека они убили сразу, буквально с двух-трех ударов. Некий Столяров Валентин Данилович, владелец большого магазина электроники. С ним был его водитель. Этого они убить сразу не смогли, но изуродовали здорово. Он сейчас в тяжелом состоянии и вряд ли выживет, как сказали врачи. А еще двое пострадали от огнестрельного оружия. Охранник из дома, где проживал Столяров, услышал шум, выбежал, оценил ситуацию и застрелил одного из грабителей. К сожалению, судя по всему, второй бандит сумел отобрать пистолет и даже самого его ранить. Вот такие дела.
– Значит, у второго теперь еще и пистолет? – задумчиво произнес Гуров. – Что и говорить, хорошенькая перспектива!
Курагин нахмурил брови.
– Будем надеяться, что долго он гулять не будет. У нас имеется его подробный портрет, мы знаем, на какой машине он уехал, у нас в руках труп его дружка, наконец… И вообще, все в твоих руках, Лев Иванович! Найди его – и никаких проблем!
– Чтобы найти преступника, нужно понять алгоритм его действий, – сказал Гуров. – А я пока ничего не понимаю. Четырнадцатого декабря в центре города убит Прокопов. Семнадцатого убит Столяров – и тоже в центре. Ты уверен, что это случайность?
– Ну не заказуха же! – снисходительно заметил Курагин. – Ты посмотри на этого подонка, которого охранник застрелил! Типичный маргинал, подзаборник! В кармане никаких бумаг, денег ни копейки… И приятель его, говорят, ничуть не лучше. Мы тут к вещественным доказательствам его шапку приобщили, так этот головной убор выглядит так, будто он его на помойке нашел.
– Я хотел бы побеседовать со свидетелями, – сказал Гуров, внимательно оглядывая прилегающую к дому территорию.
– Мы всех уже отпустили. Тут же сплошь деловые люди, – сказал Курагин. – У всех бизнес. Время – деньги, как говорится. Да и толку от их показаний немного – можешь почитать протоколы. Никто практически ничего не видел, за исключением охранника. Как на грех, никого на площадке в момент нападения не было. Охранник же сейчас в реанимации, и ему, естественно, не до показаний.
– Он дежурил один?
– Нет, с напарником, – ответил Курагин. – С ним мы тоже беседовали. Но тот-то вообще в доме торчал и ничего не видел.
– Все равно, с твоего разрешения я с ним побеседую в первую очередь, – заявил Гуров. – Надеюсь, он сейчас на месте?
– Да они с этим бедолагой только заступили на смену, – ответил Курагин. – Куда же ему деваться? Только ты зря потеряешь время, поверь мне! На твоем месте я бы сейчас держал связь с дежурной частью, и, как только обнаружат угнанный автомобиль…
– Автомобиль и без меня обнаружат, – возразил Гуров. – Куда он денется? Только вот еще большой вопрос, будет ли в этом автомобиле преступник? Поэтому меня больше интересует то, что было здесь и сейчас.
– Подоплеку ищешь? – усмехнулся Курагин. – Заговор? По-моему, зря. На самом деле все проще пареной репы. Озверевшие бомжи, вышедшие на охоту, – так я себе это представляю. Только в качестве жертв они выбрали на этот раз людей из приличного общества. Отсюда и весь ажиотаж, а на самом деле все выеденного яйца не стоит.
– Может быть, – сказал Гуров. – Но я все-таки сам тут пошарюсь. Авось найду что-нибудь интересное.
– Хозяин – барин, – пожал плечами Курагин. – А мы, пожалуй, будем сворачиваться. Не вижу, что отсюда еще можно выжать… А ты зайди ко мне сегодня в прокуратуру, как только освободишься.
– Обязательно зайду, – пообещал Гуров и, поманив за собой Крячко, направился к дому.
Второго охранника они нашли в большом вестибюле. Он с довольно расстроенным видом прохаживался вдоль окна, выходящего на площадку, где стояли машины и суетились люди из следственной группы. Было видно, как санитары грузят накрытые полотном трупы. Охранник не мог оторвать глаз от этого зрелища и нервно кусал губы.
Гуров показал ему удостоверение и представился.
– А я – Прохоров Вадим Алексеевич, – сказал охранник. – Вы, наверное, тоже про Серегу хотите спросить? Я-то, к сожалению, проворонил все, опомнился, только когда уже стрельба началась.
Прохоров был очень расстроен и, как показалось Гурову, в первую очередь вовсе не из-за напарника. Охранник явно опасался, что у него теперь могут возникнуть проблемы с работодателем.
– Вы расскажите все по порядку, – попросил Гуров. – Давно вы здесь работаете?
– Примерно год, – сказал Прохоров. – А Серега всего полгода. Так-то мы особенно не дружили, но все равно неприятно. Причем винить мне себя вроде не в чем. Нам положено здесь, в доме находиться, чтобы посторонних не пускать. Ну, конечно, если какое недоразумение на территории, мы тоже можем вмешаться. Но Серега мне вообще ничего не сказал – сорвался вдруг и побежал.
– Он что же, увидел что-то или услышал? – поинтересовался Гуров.
– Наверное, – пожал плечами Прохоров. – Дело в том, что мы обычно у входа торчим. Тут у нас типа пост – чтобы видеть, кто входит, и за лифтом отсюда следить удобнее. А тут как раз господин Столяров со своим водителем спустились. Тот минут за двадцать до этого подъехал и сам наверх поднялся – наверное, так договорено было. Ну а потом вышли, значит. Мы с ними поздоровались, как обычно, и я вот здесь на стульчике сижу себе, а Серега к окну отошел и вроде наблюдает, как жильцы по площадке идут. А потом вдруг крикнул что-то непонятное, схватился и побежал…
– Что крикнул-то? – спросил Крячко.
– Ну не понял я, – смущенно сказал охранник. – Ну что в таких случаях кричат? Типа матом… А потом я слышу – на улице выстрелы. Сначала к окну подошел, чтобы выяснить. А там уже свалка – все лежат, и кровь на асфальте. Асфальт-то снежком примело – кровь на нем хорошо видно. Ну и Серега… Я его по форменной куртке узнал. Мне бы милицию сразу вызвать, а я, дурак, сначала побежал посмотреть – может, кому помочь можно. А чем там поможешь? Серега уже без сознания был, и еще трое там в кровище лежали… Я тут немного, честно говоря, ошалел, потому что первый раз на моих глаза такое.
– Второго преступника видели? – спросил Гуров. – Того, который машину угнал?
Прохоров покачал головой.
– Честно говоря, не сразу даже врубился насчет машины, – признался он. – Вроде краем глаза видел, что кто-то отъехал, а кто – не понял.
– Значит, кроме тел на площадке, ничего необычного не заметили?
– Ничего себе! – воскликнул охранник. – Кроме! Да мне и этого вот так хватило! До сих пор в себя не приду. Серега-то, а?.. Как же он так сплоховал, не пойму? Ствол ведь в руках был!
– Вы выходите на дежурство с оружием?
– Да, у нас есть разрешение на служебное оружие – «ИЖ-71», – сказал Прохоров. – Другого нам не положено.
– И часто приходится пускать в ход?
– На моей памяти такое случилось впервые, – огорченно пояснил Прохоров. – А вообще тут у нас тихо. Практически никаких разборок.
– Значит, на погибшего Столярова никто не наезжал?
– Этого утверждать не могу, – ответил охранник. – Но за то, что при мне никаких разборок не было, отвечаю.
– Но здесь же до черта людей живет! – вмешался Крячко. – Неужели вы всех помните?
– Да это сначала трудно, а потом глаз присматривается, и вроде уже всех в лицо знаешь, – объяснил Прохоров. – Не только жильцов, но и тех, кто к ним часто ходит. У нас без этого нельзя. Народ солидный, если что не так, сразу обижаются. Поэтому желательно не ошибаться. Да это и не особенно трудно – мы ведь только за один подъезд отвечаем.
– Знаете, где Столярова квартира? – спросил Гуров. – У него дома сейчас кто-нибудь есть?
– Об этом уже спрашивали, – сказал Прохоров. – Нет у него никого дома. Он давно уже развелся. Жена с дочкой отдельно живут. Это еще до моего поступления было. А так он в основном один. К нему даже бабы редко заходят – в основном мужики одни, партнеры по бизнесу. Вот и сейчас вроде по делам человек пошел, а какие теперь у него дела? – Он обреченно махнул рукой.
– Действительно, – согласился Гуров. – Зато у нас дел прибавилось.
– Да, – вежливо сказал Прохоров. – Ну, этих-то вы быстро поймаете! – В голосе его, однако, слышалось сомнение.
Гуров не стал разубеждать расстроенного охранника, лишь выяснил, в каком охранном агентстве он состоит, и вышел на улицу.
Курагин уже уехал. Трупы увезли. На площадке оставалась только машина ГИБДД, в которой сидели два озабоченных офицера. При появлении Гурова один из них вышел и подошел ближе.
– Товарищ полковник, только что доложили – угнанная «Тойота» обнаружена в районе Лосиного Острова. Брошена на лесной дороге. Инспектор, который обнаружил машину, говорит, что внутри никого нет. Я всем уже сообщил, следователь уже туда едет…
– Ну, значит, и мы едем, – вздохнул Гуров. – Но чуть попозже. Очень мне не хочется уходить отсюда. Вот чует мое сердце, что главное – здесь.
Он опять оглянулся по сторонам, словно надеялся, что это главное немедленно откроется его взору. Инспектор ГИБДД терпеливо ждал.
– А вы поезжайте, – махнул рукой Гуров. – Если что – скажете, что мы уже в пути.
Инспектор кивнул и сел в машину. Полковник Крячко дождался, пока она отъедет, а потом недоуменно посмотрел на друга.
– Что тебя зацепило? – спросил он. – Единственный след теперь на Лосином Острове. Все, что здесь было, уже упаковано, сфотографировано и запротоколировано. Что ты надеешься найти?
– Да почти что ничего, – ответил Гуров. – Просто что-то меня смущает во всей этой истории. Два бомжа грабят состоятельных прохожих? Допустим. Но что они взяли в этот раз? По-моему, эта тема даже не обсуждалась.
– Естественно, – хмыкнул Крячко. – Им помешали.
– Им здорово помешали, согласен, – сказал Гуров. – И это тоже кажется мне странным. Здешние охранники до сих пор не применяли оружие и не ввязывались в конфликты. И вдруг такая расторопность и готовность жертвовать собой – откуда?
– Ну, знаешь! – развел руками Крячко. – У нас героем становится любой. Увидел человек, что ближнему грозит опасность, и, не раздумывая…
– Напали на Столярова здесь, на этом самом месте, – перебил его Гуров. – А окно, из которого охранник все это увидел, вон оно где… И обзор из него не очень – я заметил. Нужно специально смотреть, чтобы так быстро среагировать.
– Ты хочешь сказать, что охранник Серега ожидал, что на жильца нападут? – удивился Крячко.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Гуров. – Но уж очень большой контраст между поведением его и напарника. Напарник-то ничего практически не видел. А Серега, как пионер, который всегда готов.
– Ну, не так уж и готов, – заметил Крячко. – Жильца-то он спасти не сумел. И сам пострадал.
– Зато одного преступника уложил без колебаний, – добавил Гуров. – Не знаю, в чем тут дело, но эта мысль не дает мне покоя. Все произошло быстро – никто даже «ой» сказать не успел. Вышел из дома бизнесмен с водителем – набежали двое, проломили обоим голову железяками, и тут же были обстреляны, причем на поражение. Как это происходило, мы не знаем, но, судя по всему, охранник предельно сблизился с нападавшими, иначе бандиту не удалось бы обезоружить его. А для чего ему нужно было сближаться, скажи мне?
– Погорячился, – сказал Крячко.
– Может быть. А может быть, хотел быть уверенным, что не промахнется. Пистолет «ИЖ» – не чудо оружейной техники, и убойная сила у него не слишком велика.
– Правильно Курагин сказал, – заметил Крячко. – Ты, Лева, сразу подтекст ищешь. А по-моему, все просто, как мычание. Два кретина увидели дичь и, не раздумывая, набросились на нее. А тут должностное лицо. Отважное, не слишком умелое и, между нами говоря, не слишком-то умное. Оно тоже ввязалось в драчку без раздумий. И вот мы теперь имеем, что имеем.
