М. Р. Маллоу
Универсальный саквояж миссис Фокс
Глава десятая, в которой миссис Фокс являет миру чудо, а Джейк Саммерс, недолго думая, делает сон явью
– А что вы сказали про искусство делать деньги? – напомнил Джейк.
– Это, – рассеянно проговорила миссис Фокс, не отрывая взгляда от окна и стряхивая тонкими пальцами пепел, – становится искусством тогда, когда вы, во-первых, любите свое дело, и, во-вторых, любите деньги, которые оно приносит. В равной, я бы сказала, пропорции. В противном случае…
От неожиданно раздавшегося стука в дверь Джейк даже подскочил.
– Кто там? – звонко спросила миссис Фокс.
– Проверка билетов, – ответили за дверью. – Открывайте!
Миссис Фокс полюбовалась закрытой дверью. На лице ее была легкая задумчивость. Затем она встала.
Компаньоны вновь юркнули под диван и затаили дыхание. Послышался звук открываемой двери. Дюк тихонько отодвинул плед и двое джентльменов увидели, что дама стоит лицом к лицу с полицейским в мундире, шлеме и с длинной дубинкой на поясе.
– Мы ищем опасного преступника, мэм, – откашлялся в кулак полицейский. – Прощу прощения, но вам придется выйти.
– По-вашему, – голос миссис Фокс взвился, словно возмущенная струна, – я похожа на… Ну, знаете!
Отодвинув полицейского, в гостиную вошли еще двое в штатском: пышноусый мужчина, гладко причесанный на пробор, и с честным породистым лицом, другой – повыше, посуше, с довольно лохматыми бакенбардами, с глубокими складками у носа и такими круглыми внимательными глазами, что Джейк прошептал компаньону на ухо:
– В жизни не видел, чтобы кто-нибудь был так похож на спаниеля!
Пышноусый достал фотографию. Миссис Фокс стояла, скрестив на груди руки и смотрела в окно. Можно было бы совсем подумать, что происходящее не имеет к ней никакого отношения, если бы не презрительная усмешка ее нервных губ.
– Это Фокс, – сказал пышноусый Спаниэлю и повернулся к полицейскому. – Берем его.
– Простите великодушно, мэм, я должен. – Тот снова прочистил горло. – Эти джентльмены – детективы из агентства Пинкертона, у них есть ордер на ваш арест.
– Что? – возмутилась миссис Фокс. – Это смешно!
На ее тонких запястьях защелкнулись наручники. Твердо, но аккуратно агенты взяли миссис Фокс под локотки и повели из вагона. Толстый констебль взял саквояж, снял с полок багаж дамы и понес следом. Опустевший аппарат для кофе он почтительно, но не очень тщательно вытер салфеткой и положил в саквояж на самый верх.
– Это произвол! Я буду жаловаться губернатору! – кричала дама. – Я подам на вас в суд! Я дойду до генерального прокурора!
Компаньоны выбрались из своего убежища и прилипли к окну. Слов было не разобрать, но было видно, как миссис Фокс брыкается, вырывается, пытаясь вцепиться пинкертонам в лицо и вообще ведет себя неподобающим даме образом. Дюк поднялся на цыпочки и поднял стекло. Компаньоны высунулись чуть не по пояс.
– Пусти! – пыхтел Дюк. – Раздавишь!
– Да подвинься же! – отбивался Джейк. – Вот не думал, что ты такой жирный!
– Вы хам, неотесанный мужлан! – с некоторым опозданием услышали они.
– Да ладно тебе, Фокс, нечего ломать комедию, – усмехнулся Спаниель. – Твой портрет есть во всех полицейских департаментах и у каждого шерифа. Том, держи этого фокусника.
– Что за… – недоуменно протянул Дюк.
– Что они хотят сказать? – поразился Джейк.
Но прежде, чем молодые люди успели обменяться впечатлениями, нервы бедной дамы не выдержали и она опустилась на землю, уронив скованные руки.
– Кончай свой цирк, Фокс, – посоветовал усатый. – Нас на эти штучки не купишь.
– Они что-то перепутали, я думаю, – не очень решительно произнес Джейк.
– Угу, – подтвердил Дюк. – Вот чурбаны! Обидели женщину.
Обморочная дама оставалась совершенно неподвижной. Полицейский поставил багаж и сделал неделикатный жест: повертел пальцами у второй пуговицы кителя.
Компаньоны захихикали. Вокруг стали собираться любопытные пассажиры поезда, заинтригованные задержкой отправления.
– Поищите у нее в кармане нюхательные соли! – раздавались голоса. – Уложите куда-нибудь!
– Расшнуруйте ей корсет! – крикнул какой-то молодой хлыщ в канотье и кремовых брюках.
– Без вас обойдемся, – буркнул Спаниель, подхватывая даму под мышки и стараясь поставить на ноги.
Тут миссис Фокс как будто начала приходить в себя. Ее гибкий стан беззащитно приник к украшенному длинной часовой цепочкой животу пинкертона.
– Интересно, чем все это кончится, – пробормотал Дюк.
– Угу, – отозвался компаньон. – И как долго они…
Миссис Фокс пошевелила бессильно свисавшими руками и тихо заговорила. Очевидно, плохо слышно было не только компаньонам, но и пинкертону. Который нагнулся поближе к лицу дамы. Которая, не теряя времени, съездила ему коленом в неприличное место. Усатый сложился пополам, хватая ртом воздух. Миссис Фокс не стала терять времени и укрепила свои позиции, нанеся скованными руками удар в челюсть сбоку. Скрючившийся сыщик грохнулся на землю, суча ногами.
– Бедняга, – посочувствовали искатели приключений.
– Спокойно, дружок, – усмехнулся Спаниель, настороженно обходя вокруг своей жертвы.
Дама, не двигаясь с места, следила за ним. Агент Пинкертона сделал пару кругов с расставленными руками и согнутыми коленями, и бросился на нее. В последовавшей схватке с с головы миссис Фокс свалилась шляпа, а вместе с ней – пышная прическа. Сухощавый мужчина лет тридцати в женском платье и наручниках проговорил что-то обычным мужским голосом. Слов компаньоны расслышать не смогли. И тут бывшая миссис Фокс резко выбросила вперед ногу. И – замелькали чулки в пене нижних юбок – правой в колено, и – левой под ложечку, и – левой досталось пинкертону прямо по лицу. Неприлично сверкнули панталоны. Второй агент остался лежать на перроне. Он бессмысленно загребал пальцами и глупо тряс головой.
– Жаль, что мы не успели познакомиться поближе, мальчики!
Недавняя любительница кофе метнулась в сторону, вскочила на козлы стоявшего в ожидании экипажа.
– Стой, стой! – толстый полицейский швырнул багаж обратно на землю и бросился следом. – Лови! Держи!
– Voila, господа! – раздался насмешливый голос и в пыль перед самым носом пинкертонов упали наручники.
Человек по имени Фокс схватил вожжи, свистнул так, что у здания станции разлетелись голуби, и через несколько мгновений экипаж скрылся за поворотом. Толстый полицейский, успевший ухватиться за задок кареты, неэлегантно проехал на брюхе футов десять и теперь, кряхтя, поднимался на ноги. В пыли остались валяться пышно украшенная дамская шляпа и полувывернутый парик. Ветер пошевелил черные ленты, нехотя поволок траурную вуаль.
– Ходу, быстро! – крикнул Спаниель, вскакивая в другой экипаж, лениво поджидавший пассажиров. – Бодфиш, да быстрее же вы!
Полицейский, держась за бок, хромал к экипажу.
– Молодые люди! – компаньоны, сиганувшие из вагона во избежание знакомства с проводником, не сразу поняли, что это относилось к ним. – Присмотрите за багажом!
И экипаж укатил.
Искатели приключений постояли, глядя вслед. За их спинами набирал ход поезд, в котором уже скрылись зеваки. Стук колес становился все быстрее, быстрее, поднявшимся ветром отнесло в придорожную канаву парик, а кокетливую траурную шляпу рвануло, подхватило, да и швырнуло на рельсы, под самые колеса. Газовая вуаль запуталась в ветвях яблони за чьим-то забором. Джентльмены посмотрели на багаж: две шляпные картонки, большой чемодан и превосходный саквояж.
– А нет ли там, – раздумчиво проговорил Дюк, – к примеру, еды?
Предаваться рассуждениям было некогда, компаньоны подхватили саквояж, чемодан, почему-то картонки, и торопливо пошли по улице.
– Надеюсь, его не поймают, – тихо сказал Джейк. – По крайней мере, хочется надеяться.
– Интересно, – Дюк повернулся к нему, перекладывая чемодан в другую руку, – что он сделал? Ведь наверное что-нибудь этакое, раз его так ищут.
– А мы с вами, сэр, теперь мародеры, – заметил Джейк и отряхнул саквояж от пыли.
– Нужно же нам, – задумчиво сказал Дюк, – где-то ночевать. На лавочке в парке не очень-то выспишься.
– Особенно учитывая полицию, – добавил Джейк. – Каталажка – не самое комфортабельное место для сна.
Он перехватил саквояж поудобнее.
– Как он там говорил? «Не хранить все деньги в одном месте»?
Покружив вокруг станции там и сям, джентльмены уселись на траву за зданием вокзала, скрывшись от посторонних глаз в густых кустах. Джейк расстегнул ремни саквояжа. Вещи были уложены с такой аккуратностью, что он смутился.
– Что, святоша, рука не поднимается? – съехидничал компаньон. – Представляешь, что будет, если он вернется и придется объясняться?
– Что-то мне говорит, что не вернется, – не очень громко произнес Джейк. – Но все-таки…
Он запустил руку в саквояж и вытащил черную шаль тонкой шерсти. От шали исходил сильный запах кофе, немножко пролившегося из колбы, едва уловимый – дамских духов и почти неслышный – нафталина. Искатель приключений стряхнул на землю кофейную гущу и неловко положил шаль себе на колени.
– Все-таки пока подождем избавляться от картонок.
– Ага, – сказал Дюк, силясь заглянуть внутрь саквояжа.
В боковом отделении тотчас обнаружилась пачка турецких сигарет «Мюрад», свернутая в трубку французская «Ле Галуа», и коричневый мужской бумажник. Пятьдесят восемь долларов и еще три доллара семьдесят два цента мелкой монетой.
– Да мы состоятельные люди, мистер Саммерс!
– Похоже, мистер Маллоу.
Дюк еще разок пересчитал мелочь.
– Ужин, – он был лаконичен. – Гостиница. Постель. И ванна.
– Ага, – отозвался Джейк, листая найденную рядом с бумажником книгу.
– «Сон в летнюю ночь», – перевел французское название Дюк. – Шекспир. Образованные нынче пошли жулики.
– Ага, – отозвался Джейк.
Кроме того, в боковом отделении нашелся блокнот в кожаной обложке с медным крючком, и записи имелись только на первых двух страницах. Почерк был четкий, почти каллиграфический. Какие-то формулы. К корешку шелковой лентой крепился карандашик.
– Факсимиле, – тихо сказал Дюк.
Джейк заглянул на форзац. Увидел чернильный оттиск: переплетенные красивым вензелем «А» и «Ф».
Его факсимиле.
Саквояж беглого преступника содержал вот что:
Уже знакомые жестянка кофе и мельница.
Большой дорожный несессер. Обтянутый шелком, с толстой красавицей, одетой пастушкой, на крышке. Он раскладывался в три этажа. В первом, верхнем этаже, во внутреннюю сторону крышки было вставлено зеркало, а в отделениях лежали гребень и головная щетка. В среднем оказался маникюрный набор на шесть предметов. В нижнем – щетки для одежды и обуви.
Несессер здорово попахивал нафталином.
Еще несессер – тоже дорожный, но маленький. Там лежали миндальное мыло, жестянка вишневой зубной паста, гребень, зубная щетка и почему-то крючок для корсета.
Футляр в форме волнистой раковины с узором из цветов лотоса на черной шелковой крышке. Пахнул он не то жасмином, не то апельсином (Дюк сказал, что это иланг-иланг).
В футляре были принадлежности для бритья.
И снова странность: бритва только в одном отделении. На месте второй – пусто.
Перчаточница с таким же узором. Перчатки – мужские, явно сшитые у отменного мастера, – оказались длинны одному и узки второму. Он почти неслышно пахли иланг-илангом.
Вторая перчаточница – на крышке галантная сцена из жизни пастухов и пастушек – содержала перчатки дамские.
И пахла нафталином.
Потом круглый футляр с воротничками-манжетами.
Пахнул свежим бельем.
Потом длинный с галстуками.
Иланг-иланг.
Искатели приключений осмотрели все это. Оценили единственную бритву с надписью золотом «Жак Лекольтр» на эбеновой ручке. Перчатки почтительно вернули назад. Воротнички проигнорировали. Галстуки развернули и взвыли.
– Не переживайте так, сэр, – Джейк шмыгнул носом. – Рубашек все равно нет.
Под всем этим располагалась стопка белья. Вынув небольшое полотенце, белоснежное, пахнувшее мылом, Джейк увидел шелковый бордовый халат со стеганым воротником и карманами. Он осторожно потянул халат, и увидел, что еще не все.
В халат были завернуты мужские карманные золотые часы. «Уолтэм» с цепочкой. Оставалось белье: шесть дамских сорочек и две пары чулок.
И еще коробка с персидским порошком. От клопов.
Последним предметом, найденным в саквояже Фокса стал накладной бюст на лямках.
– О, – сказал Джейк и приложил бюст к себе, – запасные!
Он потрогал бюст.
– Резиновые!
Дюк критически оглядел компаньона.
– Вам идет, сэр.
– Тьфу, дурак!
Вещи запихали обратно. Красный, как малина, Джейк похлопал себя по щекам.
– Ну что же, компаньон, – Дюк перехватил ремни картонок поудобнее, – можно сказать, что нам повезло. Повезло, говорю. И я лично считаю, что это вполне… Эй, ты что, оглох, что ли?
– Ага, – сказал Джейк.
Чемодан содержал кучу одежды, которая не подходила по размеру ни одному, ни второму. Мистер Саммерс оказался крупноват, а мистер Маллоу сильно проигрывал в росте. Захлопнув чемодан, искатели приключений направились по Главной улице, таща свое добро и выискивая гостиницу.
– Знаешь, – поделился Джейк, – а я вчера видел этот город во сне.
– Ничего странного, – Дюк пожал плечами. – Мы же ехали в эту сторону, и ты наверняка бывал здесь раньше. Бывал ведь?
Джейк кивнул.
– Ну, и что же ты там делал?
– Где?
– Во сне, где же еще.
– А, – сообразил Джейк. – Я был в игрушечной лавке, маленькой такой. Мне был нужен мультископ.
– Зачем тебе мультископ?
– Понятия не имею.
Навьюченные чемоданом, двумя саквояжами и шляпной картонкой джентльмены плелись по тротуару.
– Компаньон, – утомленно позвал Дюк, в который раз почувствовав спиной подозрительный взгляд.
На сей раз мимо прошелестела оборками юбки дама с детской коляской. И няня с девочкой лет пяти.
– А ведь в гостиницу нас не пустят.
– Тоже об этом думаю, – пробормотал Джейк. – Подозрительно выглядим. Еще и в краже обвинят.
Дюк швырнул саквояж на землю, вытирая лоб, брякнул на него дурацкую, бившую по ногам, картонку. Его компаньон тоже остановился. Неловко повернулся, задев чемоданом господина в песочном костюме, и искатели приключений направились в какой-то огороженный чугунной решеткой скверик, где избавились от компрометирующе грязного, потасканного (особенно по сравнению с щегольским багажом «миссис Фокс») саквояжа.
Измотанные, голодные они двинулись в направлении полосатых тентов, видневшихся впереди. Рассматривали вывески: починка одежды, обуви, мебель, ткани, фотография… Наконец, им попалась:
Компаньоны остановились.
Через витрину был виден стеклянный прилавок с кружевными воротниками, манжетами, веерами, бусами, галстуками, платками и перчатками. На полках, вешалках и манекенах лежало, стояло и висело, кажется, все, что только может понадобиться уважающему себя джентльмену.
– Хорошая вещь эти универсальные магазины, – с чувством сказал Дюк. – Вот и бегать не надо. Что ли, идемте, сэр?
Искатели приключений взбежали по ступенькам, потянули за медную ручку, немедленно застряли с багажом в тугой двери и немедленно же привлекли внимание приказчика.
– Что-нибудь угодно? – сухо спросил тот и сделал многозначительную паузу.
Компаньоны огляделись. «Товары для джентльменов» обнаружились по правую руку.
– Да, – хмуро сказал Джейк, – нам бы обновить гардероб.
Дюк вообще ничего не сказал.
– Мы располагаем суммой в пятьдесят…э-э-э, нет…в сорок долларов! – сообщил Джейк.
С лицом приказчика произошли приятные перемены.
– Костюм, рубашки, белье? – с живым интересом спросил он, приближаясь по ковру мягким шагом. – Может быть, обувь? Летнее пальто?
– Костюм, рубашки…
Джейк не успел закончить фразу: приказчик уверенно направился вдоль полок и манекенов.
– Чистейшая английская шерсть, – с обшлага цвета незабудки смахнули невидимую пылинку. – Самый модный фасон этой весной.
– Э, нет, – юноша увернулся от коварно приложенного к спине пиджака за двенадцать долларов. – Подождите. Что-нибудь более…
– Момент! Как вам это? Барышни, барышни – они будут падать в обморок! – по тону приказчика можно было подумать, что за всю свою жизнь он еще ни в чем не был так уверен.
«Этим», с чересчур узкой талией и подложенными плечами мог прельститься разве что какой-нибудь учитель танцев. Или… Джейк постарался не смотреть на приказчика, чей костюм был точной копией «этого», но только в коричневую клетку.
– Нет-нет-нет! Что-нибудь попроще.
«Это» убрали на кронштейн. На лице приказчика отразилось разочарование.
– Тогда вот это! Посмотрите, какой прекрасный саксонский твид! Ну-ка, примерьте! Примерьте, вам говорят. Что плохого произойдет от того, что вы всего лишь примерите? Повернитесь вот так.
На безымянном пальце приказчика блестело кольцо, запястья густо поросли волосами.
Макака.
– Распрямите плечи, – велела макака. – Ну, что скажете?
«Прекрасный саксонский твид» действительно сидел как влитой, но злодейски стоил четырнадцать долларов, а годился, увы, только для променадов по Главной улице.
Оказалось, три миллиона чертей, что в такой куче всего глаза разбегаются, ничего не ясно, не понятно, и что купить – решительно неизвестно! Особенно в свете будущего занятия компаньонов.
Искатели приключений шли между костюмов и летних пальто, дождевиков и макинтошей, шофферских пыльников и одеяний для священников, зонтов и тростей. Всюду были расставлены зеркала, кресла и пуфики. Посреди этой роскоши, однако, бродило всего трое джентльменов. Судя по отсутствующим взглядам и задумчивому молчанию их одолевали те же сомнения, что и компаньонов.
– Вам, молодой человек, следует носить более светлые тона. Взгляните на этот, двубортный. «Кемпбелльская саржа». Вот этот цвет называется «жемчуг». Прекрасно подходит как для дневной прогулки, так и для вечера.
– Э-э-э… – силясь скрыть отвращение, выговорил Дюк, – э-это не совсем.
Точно такой же свободный сюртук носил его дядя – кузен миссис Маллоу, которого племянник терпеть не мог.
– Посмотрите, какая отделка! – приказчик вывернул наизнанку рукав цвета «глубокий серый». – А видели вы эту подкладку?
Искатели приключений провели в магазине уже три четверти часа, совершенно запутавшись в пиджаках, брюках и жилетах. Однобортные, двубортные, «Итонский стиль» и «Оксфорд», «для джентльменов», «для юношей» и «для мальчиков». Длиннополый «принц Альберт» – точная копия того, что Джейк оставил на берегу, только новый, нарядный двубортный «Венский», который полагалось носить с цилиндром. И так далее, и тому подобное.
Через час такой прогулки компаньоны устали больше, чем когда полдня шли пешком. От всей этой «роскошной скромности» и «безупречной элегантности», и в особенности от «криков моды» звенело в ушах.
– Легкий твид, как раз по сезону! – неутомимый приказчик продемонстрировал костюм.
– Только не черный! – воспротивился Джейк.
– И не серый, – добавил Дюк.
– … в атласную полоску!
Оберточная бумага искушающе шуршала, открывая тонкие, тончайшие красные полосы вдоль серой, действительно очень легкой и мягкой, шерсти.
– Красиво, – оценил Джейк, не сумев разглядеть бумажку с ценой, пришпиленную к заднему карману брюк.
Он нерешительно повернулся к компаньону.
– Но…
– Немного слишком, – быстро согласился Дюк.
Он разглядел единицу, коряво выведенную чернилами, а дальше не то «восемь», не то даже «девять».
В конце концов оба джентльмена все же удалились в примерочную. Мистер Саммерс приобрел костюм из белой фланели, а мистер Маллоу выбрал «морской синий». Песочные бриджи отправились в мусорную корзину, явив напоследок испачканный присохшей ряской зад. Следом безжалостной рукой компаньона были выброшены вымазанные в глине черные брюки, составлявшие некогда компанию его старому «принцу Альберту», хотя приказчик и увещевал, что это «прекрасный шевиот», «отлично скроено» и «сшито превосходно» и вообще «нужно только привести в порядок», а выбрасывать вовсе ни к чему.
– Вот теперь, – Джейк взял уже порядочно оттянувший руку чемодан, – точно порядок!
На фоне новых брюк ботинки выглядели особенно ужасно. Приказчик кузнечиком скакал между полками. Компаньоны тупо следили за его передвижениями, стараясь не зевать, и то и дело присаживаясь на пуфик или диванчик. Кругом блестело, отражалось в зеркалах, пахло ваксой и новыми щетками, а на полках не было ни единого свободного места: гамаши, стельки, паста «Бутлен» в круглых жестянках, «придающая любой обуви превосходный блеск», и не менее превосходный «Глицерол». И «Бутлен» только для черной обуви. И «Бутлен – комбинированный блеск». И «Настоящая французская вакса» в высокой банке. И жидкость «Рука полирующая» в бутылке с красной пробкой. И украшенные ремнями и пряжками голенища для верховой езды. И лакированные выходные туфли. И «прекрасного качества настоящие каучуковые калоши». И иссиня-черные парусиновые туфли «для игры в теннис и подходящие для бега». И светлые, «превосходной эластичности» ботинки «Оксфорд» из донгольской лайки.
Длинные ряды ботинок на шнурках и на пуговицах, остроносых туфель с бантами и без, с дырочками и замшевым верхом, и просто гладкие, на каблуках повыше и пониже, с лакированными носами и пятками.
– Отличные комнатные туфли! Стиль «Эверетт»!
– Нам бы что-нибудь для путешествий, – уточнил Джейк.
– Пожалуйста! – и в руках искателя приключений оказались туфли с длинными носами, открытым мысом и эластичными вставками. – Модель «Путешественник»!
– Знаешь, что, – Дюк критически оглядел обувь, больше всего на свете подходившую для путешествий разве что по бульвару в сухую погоду, – по-моему, это не совсем.
– Что-нибудь понадежнее, – попросил Джейк, не очень охотно возвращая туфли приказчику.
Тот, к счастью, тоже начал уставать, и всего через минуту компаньоны обзавелись «Окончательным выбором победителя» – высокими остроносыми полуботинками на каблуке, с квадратным мысом на высоком подъеме и замшевыми вставками.
– Уф, – выдохнул Дюк, поворачиваясь перед зеркалом, и тут же понял: его любимая кепка состарилась. Пора менять на что-нибудь более…скажем, более приличное облику будущего моряка.
Черное замшевое кепи Джейка, которое надела на него миссис Маллоу перед отъездом тоже вдруг оказалось что-то слишком вытертым, поношенным и каким-то обычным.
На болванках торчали котелки, «хомбург» с длинной вмятиной и приподнятыми узкими полями, альпийский «трилби» и соломенные канотье, фуражки морские и шофферские, шелковые цилиндры, широкополые «стетсоны» с высокой тульей и «ковбойские» – пониже и помягче, небрежная и респектабельная «федора». Последнюю Джейк взял и долго держал в руках.
– Отменная шляпа, изготовлена из лучшего фетра, с прекрасной шелковой лентой жемчужного цвета, – разливался приказчик, пока искатель приключений вертел головой перед зеркалом.
– Сколько? – прищурился Джейк.
(Компаньон хлопнул глазами).
– Три доллара.
Джейк молча вернул шляпу.
Но тут уже Дюк уставился распахнутыми глазами в одну точку.
– Сколько?
– Семьдесят пять центов, – неохотно откликнулся приказчик. – Модель «Морской резерв».
И Дюк стал обладателем синего парусинового шлема. Джейк ничего не сказал. Взгляд его метался по полкам.
– Вон то синее кепи? – предложил Дюк. – Оно шофферское, а ну и что. Нет? А если это, в клет… а, ну как хочешь.
Он повернулся к приказчику.
– Давайте то, за три доллара.
– Обалдел! – ахнул Джейк.
– Ерунда, – Дюк невозмутимо напялил «федору» компаньону на голову. – Будем считать, что сэкономили на…
Он оглядел магазин.
– …на, скажем, ночных рубашках. Правда? На что они нам сдались?
Джейк с некоторым трепетом отправил в мусорную корзину черное замшевое кепи мистера Маллоу.
– Белье все равно придется покупать, – пробормотал он, косясь в зеркало. – Какая уж тут экономия.
– Тем более! – весело согласился Дюк. – Какая разница, если все равно экономии никакой!
Взяли белья по две пары, помочи, рубашек по две штуки. Это встало еще в три доллара.
Потом мистер Маллоу углядел носовые платки, японские бумажные, двадцать пять центов дюжина. И надо же было их разглядывать!
– Джентльмены предпочитают с охотничьими сценами, с яхтами, автомобилями? – тут же пристал приказчик. – Может, гольф? Теннис?
– Дайте каких-нибудь, – сказал Джейк. – Нам бы нос вытереть, если что.
От нечаянного везения осталось меньше половины – что-то около двадцати пяти долларов. Компаньоны расплатились за покупки, засунули в свой потрепанный саквояж последний сверток, покинули «Эмпориум» и сбежали по ступенькам на тротуар. Дюк наклонился, чтобы перехватить поудобнее багаж, выпрямился, пытаясь заодно одернуть пиджак, да так и застыл.
По ту сторону улицы над небольшим подвальным магазинчиком белела вывеска.
В дверях искатели приключений столкнулись, запутавшись саквояжем и картонками, надавали себе по коленям и с трудом протиснулись внутрь. И очутились среди кирпичных стен без обоев, деревянных, без всяких стекол, витрин и полок. На потемневшем от времени прилавке скалилась железными клавишами касса.
– Что угодно джентльменам? – участливо поинтересовался высокий и совершенно лысый продавец с усами.
Джентльмены оглядели полки: винтовки, ружья и винчестеры. Револьверы Харрингтона-Ричардсона, Айвер Джонсона, продукция заводов Кольта и Смита-Вессона.
– Револьвер, – сказал Дюк.
Посмотрел на ярлыки с цифрами «шестнадцать», «семнадцать пятьдесят», «девятнадцать» и добавил:
– Один.
Продавец прошелся вдоль полок и потер руки.
– Позвольте предложить вашему вниманию отличный новый револьвер Кольта, «Надежный полицейский»!
При упоминании «полицейского» искатели приключений сделали лица, но продавец, кажется, не обратил на это внимания. «Надежный полицейский», сделанный из светлой никелированной стали, блестел тяжелым барабаном и длинным тонким стволом. Собственно, у него был один недостаток: цена.
– Модель этого года, – продавец любовно поворачивал оружие, – спусковой механизм двойного действия, барабан откидывается вбок, все гильзы выбрасываются одним движением руки. Сорок пятый калибр – для настоящих мужчин!
Он щелкнул затвором.
– Этим револьвером пользовалась наша доблестная армия во время войны с испанцами.
– Мнэ-э-э… – протянули искатели приключений.
– Если же вы предпочитаете модели от «Смита-и-Вессона» – прошу.
На прилавок со стуком лег большой револьвер, с более тонким, чем у «кольта» стволом. Компаньоны вытянули шеи. Это даже трогать не стоило, за шестнадцать-то долларов!
– Также новейшая модель. «Военно-полицейский», тридцать восьмой калибр. Тоже пользуется популярностью в армии.
По спине Дюка бежали мурашки. Он обернулся к компаньону. Тот, как загипнотизированный, не сводил глаз с продавца.
– Возможно, джентльмены стеснены в средствах? В таком случае, вот еще одна модель «Военно-полицейского» образца тысяча девятьсот второго года. Тот же калибр, отличная надежная модель, вы не пожалеете, джентльмены! Всего восемь долларов!
Джентльмены ни минуты не сомневались в надежности этой отличной модели, но сочли за лучшее промолчать.
– Если ваши предпочтения все же на стороне Кольта, вот, кольт «Новый армейский».
Этому «новому» был не один десяток лет: полированная рукоятка изрядно потерлась, синеватая сталь основательно потускнела.
Серьезное оружие для серьезных парней. У этого кольта лишь тридцать восьмой калибр, но обратите внимание на длину ствола, джентльмены.
– Сэр, – Джейк прочистил горло, – понимаете…
– Джентльмены очень стеснены в средствах? Жаль. Но уверяю, вы не уйдете из моего магазина с пустыми руками.
Он скрылся за прилавком. Послышался скрип выдвигаемого ящика.
– Позвольте предложить вашему вниманию, – с усилием произнес владелец лавки, выпрямляясь, – вот этот револьвер. Вот. «Смит-и-вессон» образца тысяча восемьсот девяносто первого года, вторая модель, одинарного действия.
В пожелтевшей картонной коробке тускло блестел никелем револьвер неуклюжего вида. Если это и был «смит-и-вессон», то какой-то странный. Ствол коротковат, эбонитовая рукоятка словно обрублена. Она даже с виду была слишком тяжелой и неудобной, а узор так потерт, что его почти не осталось.
– Да-да, джентльмены, выглядит немного старомодно. Перед выстрелом вам придется взвести курок рукой. Но зато какая надежность, джентльмены, какая простота конструкции!
Продавец «переломил» револьвер, словно тот был охотничьим ружьем. Из середины барабана выехал стальной штырь со звездочкой на конце.
– Рама, как видите, переломная. Это не такой большой недостаток, дело всего лишь в привычке. Калибр тот же. Патроны самые ходовые, джентльмены, вы достанете их в любой лавочке.
– Нет, – уныло сказали искатели приключений, – спасибо.
– Или, быть может, все же, «кольт»? Секунду, джентльмены, одну секунду!
Он скрылся в комнате за прилавком и оттуда послышался его голос:
– Секунду, джентльмены, только одну… одну секунду. ВОТ ОНО!
Он торжественно возложил на прилавок очень старый кольт: гнутая костяная, чуть пожелтевшая рукоятка сильно отстояла от ствола, над которым взлетал, словно крыло орла, затвор; барабан еще блестел, и весь револьвер покрывал узор из сплетенных веток.
– Кольт образца тысяча восемьсот семьдесят второго года, джентльмены! Да-да, тот самый! «Миротворец», он же «Уравнитель»!
Даже пахнул «Миротворец» так, что ныло сердце. Пахло так, как и должно пахнуть от револьвера с большим прошлым.
– А это, – Дюк показал пальцем на торчавшую немножко сбоку от ствола длинную тонкую штучку, – шомпол, что ли?
– Нет, это экстрактор, – продавец нажал штучку и на задней крышке барабана открылось маленькое окошко. – Обычно для перезарядки барабан откидывается вбок после того, как вы на него нажали. Вот, посмотрите: гильзы извлекаются по одной. У новых – разом все шесть.
Это был, конечно, недостаток, но «миротворец» все равно выглядел чертовски эффектно.
– Полувзвод, – объяснял воспрянувший продавец, – делает обращение с револьвером безопасным. Механизм одиночного действия, перезаряжание, как видите, несколько затруднено, но… Вы ведь не на войну собрались.
Он прищурил один глаз и прицелился поверх их голов. Джентльмены опасливо шагнули в сторонку.
– Не заряжен, – продавец рассмеялся и опустил револьвер. – Джентльмены, это оружие Уайта Эрпа и Бата Мастерсона! Вы знаете эти имена, все знают их. Они свидетельствуют, что с этим револьвером можно творить чудеса! Сорок пятый калибр, могу порекомендовать модели со стволами длиной семь с половиной и пять с половиной дюймов. Ваш выбор?
– Семь с половиной, – голос Дюка слегка охрип и искатель приключений прокашлялся. – Сколько?
– Пять пятьдесят.
– Берем.
– Щетка для чистки, – продавец выдвинул ящик. – Отвертка для разборки. Разбирать и чистить нужно постоянно, даже, если вам не пришлось пострелять. В противном случае ваше оружие заржавеет и все, что вы сможете с ним делать – дать поиграть соседским детишкам.
Джейк вытащил бумажник Фокса.
Но это было не все. Продавец показал компаньонам стальной стержень с прорезью и положил его на прилавок.
