Люся Лютикова
Прошла любовь, завяли помидоры
Глава 7
Конечно, я не собираюсь становиться на одно колено и дарить кольцо – делать всё то, что в фильмах делают мужчины, когда зовут женщину замуж. Нет. Я накрою праздничный стол и за бокалом шампанского подниму тост: «За нашу семейную жизнь!». И плавно так приступлю к обсуждению этой самой семейной жизни: что мы будем делать в ближайшее время, а что – через год.
Я расскажу, каким вижу совместное будущее. Например, я считаю, что жить мы должны в моей квартире. Во-первых, она большая, во-вторых, расположена в центре, Руслану удобнее добираться до работы. В конце концов, это естественно и логично, что семья живёт в четырехкомнатной квартире, а не в «однушке», и не важно, моя она или твоя – она общая!
Я не просто абстрактно предложу майору переехать. Я скажу: «Выбирай любую комнату, она будет только твоя, твой мужской мир, мы отремонтируем её под твои вкусы и потребности». И завтра же приступлю к ремонту. Придумаю дизайн-проект, найду бригаду, обсужу смету…
Понимаете? Я буду вести себя так, как будто наш брак – дело давно решённое, осталось только уладить мелкие детали.
Если разобраться, то так оно и есть. Вот, например, вы кладёте деньги в банк под проценты на год. Если по окончании года вы не закрываете вклад, считается, что теперь договор заключён бессрочно на тех же условиях.
Разве не аналогичная ситуация у меня с Русланом? Когда-то он уже делал мне предложение руки и сердца, мы сходили в ЗАГС, пусть и неудачно. Но ведь предложение никто не отменял! Значит, оно продолжает действовать. И сейчас я просто обновляю условия нашего соглашения.
Сначала надо решить: где готовить сюрприз? В моей квартире было бы удобнее, но Руслан, сославшись на занятость, может и не приехать. А уж домой он после работы точно вернётся. Значит, я буду подстерегать его там.
У меня есть ключи от квартиры жениха, правда, без предварительного звонка я обычно не приезжаю. Пока не буду нарушать это правило. Как говорила многодетная мать на лавочке, главное – не вспугнуть. Буду подбираться осторожно, на лапочках.
Я позвонила майору.
– Ты сегодня в котором часу будешь дома?
– А что такое?
– Готовлю тебе сюрприз, – проворковала я.
– Буду в восемь, – ответил Руслан и отключился.
Я не стала придавать значение его сухому тону. Человек находится на службе, имеет право обойтись без нежностей.
До восьми часов была ещё куча времени, однако и сделать мне предстояло немало.
По моей задумке майор должен прийти с тяжёлой работы и окунуться в уютную домашнюю атмосферу, из которой ему не захочется уходить. Вкусная еда, мягкий диван, заботливая женщина. Женщина, то есть я, обязательно должна быть в красивом платье из пятидесятых годов прошлого века, когда ценности были настоящими, а семьи крепкими.
К счастью, у меня было такое платье! Розовое, с пышной юбкой, немного в стиле пин-ап, я его не ношу, потому что похожа в нём на гигантское пирожное, но сегодня это именно то, что нужно.
Я бросилась домой, нашла платье и помчалась в гипермаркет за продуктами.
Странно, но я никогда не готовила Руслану праздничных ужинов, только обычную еду на скорую руку. И это была моя ошибка. Такую еду мужчина и сам может приготовить. Сегодня я должна впечатлить майора Супроткина своими кулинарными шедеврами. Он должен увидеть разницу между жизнью со мной и без меня. И понять, что со мной вкуснее!
Я открыла кулинарный сайт в поисках интересных рецептов. Мой энтузиазм немного поугас. Сплошь сложные блюда, с кучей предварительных приготовлений, обжарки, маринада, танцев с бубнами… Мне бы что-нибудь простое, но эффектное… Нашла! Курица в оригинальном медово-чесночном соусе! Отзывы на рецепт восторженные, ингредиентов не много, готовится 1 час 30 минут – как раз то, что мне нужно. И, пожалуй, ещё какой-нибудь лёгкий салатик. Вот, отличный рецепт: варёные яйца, сыр и сладкую кукурузу из банки перемешать, добавить майонез – готово! Украсить веточкой петрушки. Готовится 15 минут. Надо же, минимум усилий, а результат роскошный, я покажу себя с самой выгодной стороны.
Я представила квартиру Руслана, единственную комнату с почти спартанской обстановкой. Надо добавить в неё хоть немного уюта.
Я купила скатерть для праздничного стола, очень красивую, пусть и бумажную. Потом решила взять две диванные подушки, с таким мягким наполнителем внутри, что от них не хотелось отрываться. Также прихватила ароматические свечи для создания романтичного настроения. Уф-ф-ф, кажется, ничего не забыла!
В квартиру Руслана я влетела, полная решимости сразу приступить к готовке. И в ужасе застыла на пороге.
Я не могу сказать, что Руслан такой уж свинтус, но генеральную уборку в его квартире я делала еженедельно. Москва – очень грязный город, если открыты окна, подоконники надо протирать каждый день, иначе на них скапливается слой сажи. Потом эта грязь потихоньку разлетается по всей квартире, оседает на полу, шкафах, стенах. Раз в месяц я пылесосила стены. Да-да, пылесосила стены! Немыслимое занятие в каком-нибудь приморском городке, но такова плата за жизнь в огромном мегаполисе.
Почти месяц я тут не появлялась, и за это время квартира заросла грязью. А кухня… О, нет! Я чуть не завыла от отчаяния. Авгиевы конюшни и те были чище! Чтобы перемыть эту гору посуды в раковине, мне понадобится час. Второй уйдёт на то, чтобы почистить плиту, противень, вымыть пол, на котором крошки уже прочно зацементировались в пятнах жира…
Спокойствие, Люся, только спокойствие! Ты русская, а значит, ты суперженщина. Глаза боятся, руки делают. Ты всё успеешь, если грамотно распределишь силы.
Розовое платье я надену потом, для уборки мне нужна какая-нибудь рабочая одежда. Я порылась в шкафу, по размеру подошла только старая вытянувшаяся майка-алкоголичка. Откуда она вообще у Руслана? Я никогда не видела, чтобы он её носил. Я напялила белую майку. Смотрелась я в ней дико, но, в конце концов, сейчас главное – удобство. А уж потом я появлюсь перед майором во всей красе, соблазнительная и благоухающая, словно майская роза.
В темпе вальса я перемыла посуду, освободила рабочее место на кухонном столе и приступила к приготовлению курицы.
«Курицу необходимо вымыть и просушить бумажным полотенцем», – так начинался рецепт.
Бумажных полотенец на кухне конечно же не было, я обтёрла тушку бумажным носовым платком, который нашла в своей сумке.
«Подготовим соус. В мёд выдавить чеснок, добавить специи, соль по вкусу». При этом мёда предлагалось взять 3 столовые ложки, а чеснока – опять же «по вкусу».
Я застыла в ступоре. Вас тоже раздражает это «по вкусу» в незнакомых рецептах? По вкусу – это сколько в граммах? Я никогда раньше не смешивала мёд с чесноком. Откуда я знаю, что произойдёт при высокой температуре: мёд смягчит чеснок или же, наоборот, чеснок ещё ярче раскроет свой ядрёный вкус? Как же бесит эта неопределённость!
Я взяла три чубчика чеснока. Потом добавила ещё два. Все-таки курочка с чесночком – это вкусно.
«Полностью смазать курицу соусом и оставить её отдыхать на 15 минут».
Я прямо позавидовала курице. Ей хорошо, она отдыхает, а мне вот не до отдыха. Работы непочатый край!
Поставив вариться яйца для салата, я рванула с пылесосом в комнату. Я была чрезвычайно горда собой! Я пришла в квартиру, которая напоминала руины, и благодаря мне она просто на глазах превращается в уютное семейное гнёздышко. Вот что значит настоящая хозяюшка! Быть заботливой женой – это определенно моё жизненное предназначение!
Усталости я не чувствовала, а только воодушевление и подъем. Я бодро вернулась на кухню, бодро поставила варёные яйца под холодную воду и бодро принялась их чистить.
Фу-у-у, что за мерзкий запах! Мне в нос ударила тухлятина. Все пять яиц оказались протухшими.
Ничего не понимаю, уж яйца-то я варить умею, это моё коронное блюдо.
Я посмотрела срок годности яиц на коробке – вполне свежие. Затем догадалась посмотреть штампик с датой на оставшихся пяти яйцах – Матерь Божья, им уже три месяца!
Как такое могло быть? Издержки самообслуживания в супермаркетах. Очевидно, на старые яйца была хорошая скидка, кто-то хитропопый переложил в коробку свежие яйца и таким образом нехило сэкономил. То, что другой покупатель купит тухлятину, его не волновало.
Значит, салата у меня на столе не будет. Другая девушка на моем месте упала бы духом, но только не я! Ведь главное блюдо осталось – курица! Уверена, её будет достаточно, чтобы создать праздничное настроение.
Знаете, все наши ассоциации, связанные с запахами, идут из детства. Вот, например, запах ёлочных веток. Сегодня у молодым людей он ассоциируется с Новым годом и праздником, а лично у меня – с похоронами и горем.
Маленькой девочкой я ещё застала то время, когда человека в последний путь провожали из квартиры, а не из морга, как сейчас. Нужно было обязательно пронести гроб через весь двор, чтобы соседи попрощались с покойным. Пронести медленно и печально, под похоронный марш духового оркестра. Да-да, оркестры я тоже застала!
И была примета: чтобы покойник не возвращался в виде призрака домой, чтобы забыл дорогу, за гробом бросали еловые ветки. Мы, дети, знали: на ветки наступать нельзя, иначе умрёт кто-то из твоих близких! Ветки лежали несколько дней, источая тяжёлый аромат.
Так вот, в советское время живую ёлку на Новый год не покупали, экономили, ставили, в основном, искусственную. А похороны в нашем дворе, состоявшем сплошь из хрущёвок и заселённых пенсионерами, случались регулярно. Сколько лет прошло, а я до сих пор не покупаю живую ёлку на Новый год, потому что её запах у меня навсегда связан со смертью.
Но вернусь к курице, запечённой в духовке. Для любого человека, рождённого в СССР, это определенно запах радости!
Жили советские люди в массе своей скромно, курицу запекали редко, по большим праздникам. Если в квартире запахло курочкой, значит, сегодня Новый год или чей-то день рождения, придут гости и будут дарить подарки.
Поэтому я абсолютно не расстроилась, что на столе у меня не будет салата. Главное, чтобы курочка не подкачала!
А она, судя по всему, обещала быть вкусной. Курица уже впитала в себя соус и была готова отправиться в духовку.
«Курицу запекать в духовке, разогретой до 200 градусов, в течение часа».
Я зажгла духовку и принялась ждать, когда она достигнет нужной температуры. Прошло десять минут, духовка пылала жаром, однако стрелка термометра не сдвинулась с места. Кажется, термометр сломан.
Ещё одно препятствие на моем пути к семейному счастью! Но, знаете, не на ту напали! Я не сдамся! Подумаешь, сломан термометр, эка невидаль! В советское время в духовках, кажется, вообще не было никаких термометров, а блюда получались отменные. Я выставлю газ на глазок. Двести градусов – это высокая температура, поэтому газ должен быть сильным.
Курица отправилась в духовку, у меня в запасе был целый час, так что я продолжила наводить порядок.
Вскоре пол в комнате засиял чистотой. Я достала бумажную скатерть, застелила ею журнальный столик, отчего у него сразу стал праздничный вид. Какая я молодец, что купила подушки, они здорово украсили диван. Только вот насчёт ароматических свечей я сомневаюсь… Свечи создают романтичную атмосферу, это правда, но не слишком ли у них сильный аромат? Что если он будет перебивать запах курицы? Я ведь не хочу, чтобы курица пахла розами.
Я решила зажечь свечи и понюхать. Пришлось подождать какое-то время, пока воск расплавится. Оказалось, все три свечи пахли по-разному: ваниль, клубника и что-то цветочное. Запахи смешались в ужасную какофонию, у меня заболела голова. Я открыла балкон пошире, чтобы проветрить комнату.
Откуда-то потянуло дымом. Кажется, на улице что-то горит… Господи Иисусе, это не на улице! Это у меня на кухне! Курица подгорает!
Я рванула на кухню. Из духовки валил дым. Молниеносным движением я выхватила обугленную тушку и бросила её в раковину. Упав на капли воды, курица недовольно зашипела.
Я в ужасе пялилась на неё.
Всё пропало! Мой праздничный ужин! Моё предложение! Моя счастливая семья!
В бессилии я опустилась на стул. Да что со мной не так? Почему другим женщинам личное счастье даётся легко, а я должна в кровопролитных боях отвоёвывать у судьбы по крупицам? Другие меняют мужей, как перчатки, а я одного не могу довести до венца?
И вообще – почему жизнь так ко мне несправедлива? Взять хотя бы сегодняшний день. Я только и хотела, что приготовить вкусную еду. Только и всего. Неужели я так много просила? Вселенная будто издевается надо мной. И салат испорчен, и курица, как хозяйка я потерпела полнейшее фиаско. За что так со мной?!
Почерневшая тушка в мойке нагло выставила вперёд лапы и словно смеялась над моей бедой. Неожиданно её нахальный вид привёл меня в чувство. Ну уж нет, я не позволю какой-то безголовой птице одержать надо мной верх!
Стоп! Прекратить панику! Спокойно, Люся, ещё не всё потеряно. Я смогу. Я успею. На часах только начало восьмого. Около метро стоят палатки с курой-гриль, если я сейчас туда метнусь, то успею…
Запах гари от курицы вдруг усилился, только теперь стал какой-то химический.
Я наклонилась к птице и принюхалась. Нет, это не от неё. Запах шёл из комнаты. Я бросилась туда.
В комнате вовсю полыхал огонь. Горела новая скатерть и диванная подушка. Господи, я же не потушила свечи! Очевидно, от сквозняка они упали, и одна из них – на диван. Синтетический чехол подушки загорелся мгновенно.
Я кинулась обратно на кухню за водой. Схватила чайник, но он оказался пустой. Пока я его набирала, мне казалось, что вода льётся нереально медленно, как в каком-то кошмарном сне.
Одного чайника хватило, чтобы погасить огонь. Но подушка ещё немного тлела, так что я вылила туда и второй.
К счастью, пожар был небольшой, но ущерб он всё-таки нанёс. Бумажная скатерть полностью выгорела, а под ней обуглилась крышка у журнального столика из сосны. Сгорела одна подушка. Оказывается, внутри неё был наполнитель из очень мелких пластмассовых шариков, практически песка, он расплавился и намертво прилип к дивану. Обивка была безнадёжно испорчена, и как назло в самом центре дивана! Также дивану не пошёл на пользу чайник воды. Нет, когда-нибудь диван наверняка высохнет, но сегодня на нём точно нельзя спать.
Что же сегодня за день такой! Порчу на меня навели, что ли?
И тут я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. В прихожую вошёл Руслан Супроткин.
О, нет, только не это! Моё прекрасное розовое платье висит в шкафу, а я до сих пор хожу в рваной майке-алкоголичке!
Я схватила уцелевшую диванную подушку и попыталась ею прикрыться.
– Почему дымом пахнет? – весело спросил с порога Руслан. – Решила сжечь мою квартиру? Почему именно сегодня? Я что, забыл про какую-то годовщину?
Я нервно захихикала.
– Не обращай внимания, это случайно получилось. А ты почему так рано пришёл? Я готовила сюрприз к восьми часам.
Руслан зашёл в комнату, оглядел обгоревший столик и испорченный диван, потом заглянул на кухню, посмотрел на чёрную курицу в мойке…
– Сюрприз удался. Жаль, не могу насладиться им в полной мере. Я заехал всего на десять минут, чтобы принять душ и переодеть рубашку, потом возвращаюсь на работу. Надеюсь, ванна на месте? Цела и невредима? И в ней не плавает дохлый крокодил?
Ха-ха, очень смешно.
Пока Руслан был в душе, я надела розовое платье. Но, конечно, заводить разговор о свадьбе и совместной жизни сейчас, на фоне окружающей разрухи, было неуместно. Подожду более подходящего момента.
Увидев меня в платье, Руслан заметил:
– Ты похожа на зефир. Кстати, поесть чего-нибудь найдётся?
– Курица вот была, – вздохнула я, – но сгорела. Я ещё готовила салат…
– А с салатом что случилось?
– Не удался.
– Знаешь, Лютикова, я уже давно понял, что готовить – это не твоё. Просто смирись, – с усмешкой сказал Руслан и ушёл.
А я вызвала такси и поехала в крупный мебельный гипермаркет.
Заказывать новый диван с фабрики не было времени, его ждать несколько дней, поэтому я выбрала выставочный образец, который приглянулся мне в зале. Также я купила новый журнальный столик. Пришлось заплатить грузчикам двойную цену, чтобы они немедля доставили мебель в квартиру, и отдельно – чтобы вынесли старый диван на помойку.
Потом я несколько часов драила квартиру, уничтожая следы пожара и своей бурной кулинарной деятельности.
Было уже за полночь, когда я в изнеможении опустилась на новый диван и оглядела результаты своих трудов.
Да, день сегодня определенно пошёл наперекосяк. Но есть и положительные моменты. После моего визита к Руслану в комнате появилась новая мебель, а в холодильнике – кусок сыра, банка кукурузы и майонез. Ну и у кого повернётся язык сказать, что я не забочусь о будущем муже?
Глава 8
– Люська, я в больнице, нужна твоя помощь!
Я ещё раз посмотрела на определившийся номер: звонили со стационарного московского телефона. Голос я не узнала, потому что человек шептал в трубку. То ли женский, то ли детский. Если бы не назвали моё имя, я бы вообще решила, что меня разыгрывают.
– Кто это?
– Галя Афонина.
– Галка, что случилось?
– Мне пришлось срочно лечь в больницу, я тут вообще без всего оказалась. Ни прокладок, ни пижамы, ни трусов на смену. Поможешь? Мне больше не к кому обратиться.
– Конечно, помогу, что за вопрос. Что купить? Диктуй, я записываю.
– Не надо ничего покупать, у меня всё дома есть. Надо поехать туда и забрать.
– А ключи? Как я попаду в квартиру?
– Сначала придётся заехать ко мне в больницу, я дам ключи, а потом уже в квартиру. Конечно, это займёт время…
– У меня куча свободного времени, – заверила я подругу, – говори адрес больницы.
Через полчаса я стояла около больницы. «Психоневрологическая клиника» – значилось на вывеске.
Ого, вот это поворот! Галка попала в дурдом! Неужели вся эта история с пропавшим мужем доконала её? Впрочем, не удивительно. Для меня это было скорее забавное приключение, а для неё – серьёзное эмоциональное потрясение. Вот нервы и не выдержали.
Не знаю, строгие ли порядки в психушке, пустят ли меня вообще внутрь?
Но внутри всё оказалось точно так, как и в обычной больнице. На входе скучал охранник – седовласый дедок, который и со мной-то не справится, не то что с буйнопомешанным. Пожилая медсестра сидела в окошке с надписью «Регистратура».
Я подошла к ней:
– Как бы мне увидеть Галину Афонину? Она тут лежит.
Медсестра сняла трубку телефона.
– К Афониной посетительница, – сказала она в трубку, потом обратилась ко мне: – Вон там на стульчике подождите.
Прошло десять минут, и по лестнице в холл спустилась Галка. На ней был байковый халат, такой застиранный, что оставалось загадкой, какого он изначально цвета.
– Видишь, в чём я хожу? – вместо приветствия весело сказала она. – Выдали казённое. Удача, что я до тебя дозвонилась, зарядка от смартфона тоже осталась дома, хорошо хоть батареи хватило найти твой телефон в адресной книге.
– Почему ты тут без вещей? Тебя что, прямо с улицы увезли?
Афонина решительно тряхнула головой:
– Ещё чего, я сама пришла. Состояние у меня ухудшилось, вот я и решила подлечиться. Мой лечащий врач давно предлагал лечь в стационар.
– Ты стоишь на учёте у психиатра? С каким диагнозом?
– ОКР.
– Что это такое?
– Обсессивно-компульсивное расстройство.
– Обсессивно… чего? Это серьёзное заболевание?
– Ерунда, повышенная тревожность, не более того. Со мной всё в порядке, правда. Просто иногда человеку надо отдохнуть от окружающей действительности. Сама видишь, я здесь как в санатории.
У меня были другие представления о санаторно-курортном отдыхе, но я промолчала.
– Вот ключи от квартиры, – подруга протянула связку, – я сейчас расскажу, где у меня лежат вещи. Во-первых, возьми пижаму, она в шкафу в спальне, открываешь левую створку…
– Подожди, я запишу тебя на диктофон. Зря я, что ли, в прошлом журналистка…
Получив подробнейшие инструкции, я отправилась домой к Галке. По дороге я размышляла над словами подруги. Точно ли она попала в психушку добровольно? Что-то тут концы с концами не сходятся. Как можно ложиться в стационар и не взять с собой смену белья? Ну, трусы еще можно забыть, но зарядку от смартфона?! Это вообще непостижимо! Такое ощущение, что Галку повязали санитары, когда она бросалась с ножом на прохожих.
Когда я вернулась с вещами, Афонина принялась жадно выпытывать:
– Ну что, как там обстановка?
– Всё спокойно, – удивилась я.
– Встретила кого-нибудь по дороге?
– Никого не встретила. А должна была?
– Валера приходил? – не унималась подруга. – На сколько оборотов был закрыт замок?
– Ой, я даже не обратила внимание. В одном ты можешь быть твёрдо уверена: я не резала колбасу ножом для хлеба, и крошек на столешнице не оставила.
– Да как ты можешь смеяться надо мной! – вдруг вскричала Галка. – Это серьёзные вещи!
Да, вовремя подруга легла в стационар, нервишки у неё совсем ни к чёрту.
– Извини, – пробормотала Афонина, – я сейчас на взводе. Господи, только не это…
Галка резко изменилась в лице, я проследила за её взглядом. В вестибюль больницы вошли трое невзрачных мужчин в мятых костюмах.
– Люська, я чувствую, это по мою душу, – быстро и горячо зашептала Галка мне на ухо. – Не верь тому, что будут про меня говорить! Я не сделала ничего плохого! Ты веришь мне?!
– Успокойся, я тебе верю, – отозвалась я, разглядывая посетителей. – А кто это такие?
Мужчины подошли к окошку регистратуры, один из них, самый низкорослый, показал медсестре какой-то документ, и та вскинула руку в сторону Афониной:
– Вот она!
Галка задрожала крупной дрожью, как пойманный в капкан мышонок.
Мужчины подошли к нам. Медсестра вышла из своей каморки и с любопытством глазела на происходящее. Рядом с ней маячил дедок-охранник.
Коротышка раскрыл красное удостоверение, поднёс его к лицу Галки и официальным тоном произнёс:
– Следователь по особо важным делам капитан юстиции Липский Родион Вячеславович. Гражданка Афонина Галина Архиповна, вы обвиняетесь в убийстве своего мужа Валерия Афонина. Вы арестованы.
У меня отвисла челюсть.
Галка резко побледнела и стала одним цветом с медицинским халатом.
– Это не я, – прошептала она трясущимися губами, – я не убивала.
– Переоденьтесь и следуйте с нами, – продолжал Липский.
Неожиданно подруга изо всех сил вцепилась мне в руку и закричала:
– Люська, я не убивала его! Слышишь, не убивала! Помоги мне, Люська!
– Не усугубляйте, гражданка Афонина, не усугубляйте, – приговаривал капитан Липский, пока двое других оперативников отдирали Галку от меня. – На вас и так особо тяжкое. Не нужно вам ещё сопротивление органам при задержании.
Сердце разрывалось от жалости к подруге, но что я могла сделать?
У меня потемнело в глазах. Вдруг стало не хватать воздуха. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание, это перекошенное от страха лицо Галины, а в ушах стоял её душераздирающий крик.
Очнулась я от резкого запаха нашатырного спирта. Мужчина в белом халате склонился надо мной.
– Как вы себя чувствуете?
Я огляделась вокруг и поняла, что из холла меня перенесли. Я лежала на кровати в больничной палате. Кроме нас двоих тут никого не было.
Я попыталась подняться, но мужчина меня остановил.
– Лежите-лежите, вам нужен покой. Что-нибудь болит?
У меня дико раскалывалась голова, а конкретно затылок, но я решила не сообщать об этом. Положение у меня было серьёзное: я находилась в психушке, в которую попала не по своей воле. А вдруг меня вообще не выпустят на свободу? И ведь никто из друзей и близких не знает, что я здесь!
– Часто в обморок падаете? – допытывался мужчина.
Я опасалась, что любой ответ будет использован против меня. Если скажу, что часто, решат, что это симптом какой-то психической болезни. Если скажу, что впервые, сделают вывод, что это начало заболевания. Поэтому я молчала.
– Сотрясения мозга раньше были?
Ох, были. Но в дурдоме об этом лучше не распространяться. Правду я не скажу! И врать на всякий случай тоже не буду. Разумнее всего придерживаться прежней тактики – молчать.
– Меня зовут Полуфакин Антон Романович. Я врач-психиатр, – вкрадчивым голосом сказал мужчина. – А вас как зовут?
Зачем ему знать моё имя? Чтобы оформить медкарту и держать меня тут в заточении? Времена советской карательной психиатрии прошли, скажете вы? Как бы не так!
– Почему вы молчите? Вы слышите меня? Кивните, если слышите. Кажется, она меня не слышит.
С кем это психиатр разговаривает? Кто-то ещё есть в палате?
– Я вас слышу, – сказала я.
– Очень хорошо. А как вас зовут? Вы помните своё имя?
Ну уж нет, имени своего я не скажу. Увяз ноготок, всей птичке пропасть.
Доктор Полуфакин сочувственно поцокал языком.
– У женщины провалы в памяти, она не помнит своего имени. Это как раз по профилю нашей больницы.
Да с кем он разговаривает? Санитары стоят за его спиной, что ли? Готовые надеть на меня смирительную рубашку?
Я села на кровати, чтобы лучше разглядеть палату. За спиной у доктора никого не было.
– Простите, доктор, а с кем вы разговариваете?
Психиатр с жалостью смотрел на меня.
– Я разговариваю с вами. А вы кого-то ещё тут видите?
Ага, понятно. Он разговаривает со мной обо мне в третьем лице. Похоже, доктор сам с приветом. Не зря же говорят, кто в дурдоме первым надел халат, тот и врач.
Так, надо быстрей отсюда сматываться.
– Где моя сумка? – спохватилась я. – Черная такая? Кожаная?
– Вот она.
Сумка лежала на полу около кровати.
– А пакет где? С чужими вещами?
– Вы носите с собой чужие вещи, – констатировал психиатр таким душевным и понимающим тоном, что не оставалось сомнений: он уже поставил мне какой-то ужасный диагноз. – Вы знаете, чьи они?
– Конечно, знаю. Это вещи моей подруги, которая убила своего мужа.
– Убила своего мужа, – эхом отозвался Антон Романович.
Голос у психиатра был по-прежнему душевный и понимающий, но он чуть нахмурился, и я поняла, что в одну секунду мой диагноз стал ещё страшнее.
– Вы обязательно должны пройти обследование у наших специалистов. Обязательно. Я запишу вас на приём.
Мне определенно надо помалкивать. И быстрей делать отсюда ноги. Однако я не удержалась от вопроса.
– Скажите, доктор, что это за болезнь такая – ОКР?
Психиатр принял мой интерес за готовность лечиться, и охотно объяснил.
– ОКР – это сокращение от обсессивно-компульсивное расстройство. Особая разновидность тревожного расстройства. Его ещё называют синдромом навязчивых состояний. Больного мучают навязчивые мысли, вызывающие тревогу, и человек пытается избавиться от этой тревоги с помощью повторяющихся действий. Например, пересчитывает ступеньки каждый раз, когда заходит в дом, хотя давно знает их точное количество. Постоянно моет руки, полы, протирает мебель, хотя на ней и так ни пылинки. Человеку важно каждый день подтверждать незыблемость окружающего мира. Надо постоянно убеждать себя, что мир прежний, в нём ничего не меняется, всё стабильно.
Я вспомнила, как на кухне Галка всё время наводила чистоту, перетирала полотенцем чашки, смахивала со столешницы невидимые крошки. Я тогда решила, что она нервничает из-за пропажи мужа. Оказывается, это были проявления психического заболевания.
– А убить такой человек может?
– Как и любой другой, – осторожно ответил доктор Полуфакин. – А почему это вопрос вас волнует?
– Так… – загадочно ответила я.
– Не держите в себе, – проникновенно сказал собеседник. – Ведь вам хочется что-то сказать, чем-то поделиться. Я прав?
Неожиданно я поняла, что он прав, и кивнула.
– Так скажите это, – ободрил эскулап.
– Осип охрип, а Архип осип.
– Что, простите?
Я повторила:
– Осип охрип, а Архип осип.
– К чему это вы?
– Не знаю, вдруг захотелось произнести эту скороговорку. Меня просто раздирало.
Психиатр пристально уставился на меня, словно гипнотизировал.
– Я ещё раз настоятельно рекомендую вам обратиться за врачебной помощью. Психические заболевания, диагностированные на раннем этапе, лучше поддаются лечению.
– Что вы, доктор, я абсолютно психически здорова.
– Психически здоровых людей нет, есть недообследованные. У вас медицинский полис с собой? Мы можем прямо сейчас оформить все бумаги.
– У меня вообще нет полиса, – сказала я поспешно. – Я приезжая из ближнего зарубежья. По закону я не имею права пользоваться вашим чудесным бесплатным здравоохранением. Пожалуй, я пойду.
Доктор Полуфакин отпустил меня с явным сожалением.
Когда я уже отошла от дурдома на безопасное расстояние, меня вдруг пронзила догадка: «Архиповна!» Это отчество Галки Афониной. Я его раньше не знала, но капитан Липский назвал при аресте, и редкое имя Архип таким причудливым образом всплыло у меня в памяти.
Если человек ведёт себя странно, не спешите считать его сумасшедшим, возможно, на это есть вполне разумное объяснение.
