Люси Эшфорд
Куртизанка и капитан
Глава 3
– Моя дорогая Розали, во имя всего святого, с какой стати тебя интересует подобное место? – вырвалось у ее подруги Хелен, когда два дня назад Розали упомянула Храм красоты. Они находились в печатной мастерской Хелен, где все вокруг было завалено горами еще пахнувших типографской краской брошюр. – Насколько я слышала, этот Храм красоты не что иное, как знаменитый бордель!
– Болдель, – тут же подхватила маленькая Кэти, – болдель.
Хелен моментально повернулась к двум ребятишкам, самозабвенно рисовавшим корявых человечков на обрывках бумаги:
– Тоби, дорогой, пожалуйста, возьми Кэти в кухню и дай ей стакан молока!
– И булочку с патокой? – с надеждой в голосе поинтересовался вечно голодный шестилетний Тоби, сын Хелен.
С комком в горле Розали наблюдала за детьми, потом тихо заметила:
– Тоби ведет себя с Кэти просто замечательно. Хелен, я так благодарна тебе за то, что ты разрешила нам здесь остановиться. Мне бы еще очень хотелось, чтобы ты позволила платить хотя бы за еду.
– А я бы хотела, чтобы ты наконец прислушалась к моему совету и не смела в одиночку соваться в это ужасное место. – Хелен тяжело вздохнула. – У мужчин, посещающих Храм красоты, одно на уме! Ты собралась туда, потому что где-то услышала, будто там бывала Линетт?
– Вот именно. Ты же знаешь, она всегда мечтала стать актрисой. Мне удалось выяснить, что три года назад она могла работать в этом Храме красоты.
– В таком месте! О, бедная, бедная, Линетт!
Хелен когда-то была учительницей в маленькой сельской школе в деревушке, в которой выросли Розали и Линетт. После замужества она переехала в Лондон, где ее супруг занялся печатным делом, приобретя типографскую мастерскую на Эйлсбери-стрит в районе Кларкенвел. Однако спустя несколько лет он бросил жену с маленьким сынишкой ради певички из мюзик-холла. После бегства супруга Хелен сообщила молодой подруге о своем намерении самостоятельно добиться успеха в типографском деле. Когда же поиски Линетт привели Розали в Лондон, она обратилась прежде всего именно к Хелен.
– Хелен, я обязательно заплачу тебе за свое пребывание, – попыталась настоять Розали, появившись впервые на пороге дома бывшей учительницы.
– Какая чушь! – горячо обняла ее старшая подруга. – Я приложу все усилия, чтобы помочь тебе разыскать бедняжку. Что же касается оплаты, дай подумать… Как ты смотришь на то, чтобы начать писать для «Графомана»?
– «Графоман»? Хелен, что это?
«Графоман» был новостным еженедельником, который выпускала Хелен. В своей скромной газете она давала обзоры интересных событий лондонской жизни наряду с рекламными объявлениями и статьями, обличающими праздное времяпрепровождение богачей и нищету простого люда.
– Мне необходим, – заметила Хелен, задумчиво разглядывая бывшую ученицу, – собственный корреспондент, который бы не побоялся взять на себя труд вести еженедельную страничку, посвященную событиям лондонской жизни. Что ты об этом думаешь, Розали? У тебя настоящий талант, я поняла это еще тогда, когда ты была моей ученицей.
Дальновидное предложение Хелен уже очень скоро окупило себя сполна. Еженедельные обзоры Розали, опубликованные под псевдонимом Ро Роуленд, вымышленного светского обозревателя городских событий, приобрели шумную популярность. При других обстоятельствах Розали была бы вполне довольна своей новой жизнью. Она полюбила маленькую типографскую мастерскую в Кларкенвеле с древним печатным станком, весело постукивающим в тесной комнатушке при входе. Однако Хелен была упрямой, а Розали слишком часто приходилось доказывать подруге, в чем состоит главная цель ее пребывания в Лондоне.
– Я хочу разузнать правду о Линетт, – стойко повторяла Розали, несмотря на возражения Хелен. – Моя сестра, должно быть, встретила его в Храме красоты, и я не могу не заглянуть под этот камешек.
– В таком случае… – Хелен запнулась, – тебе может помочь имеющаяся у меня информация о том, что доктор Барнард ведет тайный учет клиентов. Имена, адреса, даты посещений и тому подобное. Мне довелось лишь слышать об этом, поскольку однажды представился шанс опубликовать сенсационные записи. Ко мне явился мужчина, работавший на доктора Барнарда, и показал несколько скопированных страничек. Конечно, я отказалась, этой публикацией я бы нажила себе слишком много врагов. Однако я запомнила, где Барнард хранит тетрадь с секретными сведениями, так называемую зеленую книгу. В своем кабинете, внутри пустой обложки от старинного издания «Мифологической библиотеки» Аполлодора. И поскольку тебе приблизительно известно время пребывания Линетт в этом заведении, тайный дневник может оказаться хорошим подспорьем! Как жаль, что ты не знаешь имени негодяя, совратившего твою сестру.
Розали прервала Хелен, пылко пожав ей руку:
– Спасибо тебе огромное за сведения о тайном дневнике. Ты хорошая подруга.
Хелен обреченно вздохнула и покачала головой:
– Береги себя, дорогая, хорошо? И беги подальше от этого Храма как только сможешь. Понимаешь, мужчины…
– Мужчины меня не волнуют, у меня теперь надежная защита от всяких глупостей, Хелен. Хотя не стоит забывать о том, что в мире, возможно, существует и парочка хороших представителей мужского рода!
– Что-то мне давно не удавалось повстречать подобных ископаемых! – фыркнула Хелен.
Розали проказливо склонила голову на плечо:
– А как же твой друг мистер Вилдон?
– Фрэнсис? О, знаешь, он совсем другой. – Хелен машинально принялась раскладывать стопками последние выпуски «Графомана». – Ты точно не встретишь его в Храме красоты.
Воистину так. Розали усмехнулась, представив себе, как Фрэнсис Вилдон, добродушный джентльмен средних лет, староста местного прихода, появился бы в подобном месте.
И вот теперь Розали потрясенно рассматривала со сцены представшее перед ней сборище распутных повес. Как могла ее дорогая сестричка влюбиться в кого-либо, посещающего такие места, как это?
Салли подмигнула ей. Десять минут обещали стать долгими. Высоко подняв голову и усилием воли уставившись в абстрактную точку в конце зала, Розали принялась мысленно сочинять статью для «Графомана».
«Сегодня ваш преданный спутник в мире городских развлечений Ро Роуленд собрался-таки посетить знаменитый Храм красоты. И что же он там увидел?..»
Внезапно дверь в зрительную залу с треском распахнулась. Опоздавший посетитель влетел в переполненную залу и резко остановился. Он посмотрел по сторонам, однако вовсе не происходящее на сцене привлекло его внимание. Припозднившийся джентльмен внимательно вглядывался в лица собравшихся в зале мужчин, многие из которых гневно обернулись на грохот входной двери. У Розали перехватило дыхание.
Это был вовсе не престарелый развратник. Высокий темноволосый незнакомец едва ли переступил тридцатилетний рубеж. На него невозможно было не обратить внимания!
– Вот уж бальзам для глаз, – одобрительно пробормотала Салли.
Розали молча кивнула. Большинство джентльменов щеголяли модными голубыми и салатовыми фраками, словно специально напрашивались в модели для лондонских карикатуристов. Однако он – ее мужчина – был одет более чем заурядно, почти небрежно, в длинный, широко распахнутый серый сюртук, под которым виднелись помятая льняная рубашка и узкие кавалерийские панталоны, заправленные в поношенные сапоги для верховой езды. Место роскошного, заложенного изысканными складками вычурного галстука занимал простой шейный платок с немного ослабленным узлом.
Неизвестный джентльмен выглядел сердито, непреклонно и абсолютно неотразимо. Его широко посаженные глаза горели яростной решимостью из-под иссиня черных бровей. Небрежный наряд лишь подчеркивал мужскую привлекательность атлетически сложенного тела – широкие плечи, узкую талию и мускулистые бедра. Волевой подбородок оттеняла по крайней мере однодневная щетина. Он выглядел так, будто ни в грош не ставил растревоженную компанию престарелых ловеласов. Незнакомец словно источал опасность, щедро приправленную цинизмом человека, повидавшего на своем веку гораздо больше, чем следовало в его молодые годы.
Достаточно было взглянуть на него, чтобы представить, как хорошо оказаться в его объятиях. Что он здесь делает? «Ты же и так знаешь ответ на этот вопрос, юная дурочка!» Тем не менее ее мужчина выглядел так, будто, как и она, ненавидел проклятый Храм и его «паству».
Всего на одно невероятное мгновение их взгляды встретились, Розали показалось, будто он раздевает ее глазами. Она густо покраснела. Незнакомец презрительно пожал плечами и, резко развернувшись к ней спиной, покинул зал. Как ни абсурдно, она ощутила внезапное чувство потери. Вернувшись в гримерку, Розали прижала ладошки к пылающим щекам. Господи, кто это был?
Неожиданно подошедшая Салли фамильярно ткнула ее под ребра.
– Ну разве он не самый роскошный парень, который тебе встречался, а? Только попробуй со мной не согласиться! Я ж видела, как ты на него уставилась! – хихикнула новая подруга.
Сердце Розали встрепенулось.
– А он… он часто заходит сюда?
– Бог мой, да я никогда не встречала его здесь, а жаль! – Салли припудрила носик. – Я слышала, одна девчонка говорила, будто он обучает господ фехтованию. Его прозвали Капитан, парень много лет прослужил в армии.
«Никогда не встречала его здесь». Розали уже убирала длинные волосы в тугой узел. Замечательно. Она прекрасно могла себе представить, как Линетт, да и любая другая девушка, побежала бы за ним, не чуя под собой ног. Она взяла платье, в котором приехала, и направилась в сторону раздевалки. Салли преградила ей путь:
– Ой, минутку! А что это ты делаешь, девочка?
– Собираюсь домой, – спокойно ответила Розали. «Как только нанесу краткий визит в кабинет доктора Барнарда».
– Что? И не останешься?
– Я ясно дала понять, что нанималась, только чтобы принять участие в представлении. А в чем дело, Салли? Ты обеспокоена!
Даже более чем обеспокоена. Салли выглядела почти испуганно.
– Доктор Барнард перед представлением говорил со мной о тебе, – прошептала та, стрельнув глазами по сторонам, убеждаясь, что их не подслушивают. – Понимаешь, он сказал, я должна сделать так, чтобы ты осталась на танцы, пусть даже совсем ненадолго.
– Почему? Я же предупредила его, что лишь появлюсь на сцене, ничего больше, по крайней мере в первый вечер! – На самом деле она не имела ни малейшего намерения возвращаться сюда вовсе, если удастся исполнить запланированное.
Салли закусила губу:
– Доктор Би надеялся, что ты, возможно, передумаешь. Новые девушки всегда в цене, понимаешь, особенно такие симпатичные, как ты. Если ты не появишься в зале для танцев, меня выставят вон, Розали.
– Ах, Салли!
– Да ладно. Все будет хорошо, – бодро зачастила девушка, – ты лучше иди, это не твоя вина, паршивое это место!
Розали отчаянно хотела подобраться к пресловутой книге с тайными записями. Если не сегодня, придется вернуться завтра и выдержать еще одно представление, ничего не поделаешь. Но спуститься вниз, предложить себя этим мужчинам…
– Так-так-так, только посмотрите на маленькую мисс Неприступность! – раздался насмешливый голос Шарлотты, с издевкой уставившейся на скромное одеяние Розали. – Уже уходишь, да? О, конечно, просто поняла, что никто из этих роскошных господ не даст за тебя больших денег!
– Меня вполне устраивает, – спокойно ответила Розали.
Шарлотта просияла:
– Ага! Я так и сказала Персивалю, доктору Барнарду, – ты воротишь свой добродетельный нос от этого места! Он как раз сейчас в своем кабинете, занимается записями, но скоро поднимется сюда.
«В кабинете. Какая досада!» Розали отложила платье и тряхнула головой, распуская волосы.
– На самом деле, Шарлотта, – заявила она, – я передумала. И остаюсь.
Шарлотта ошеломленно приоткрыла рот. Потом закрыла. Салли обернулась к Розали.
– Ой, только не делай этого ради меня. Ты сказала, тебе не хочется танцевать, я понимаю, ей-богу! Я правда…
Розали упрямо вздернула подбородок:
– Салли, как ты думаешь, сколько времени может потребоваться доктору Барнарду, чтобы закончить записи?
– О, десять минут или что-то вроде того, всего делов-то, ему ж неймется подняться в танцевальную залу к благородным господам!
– Тогда я тоже поднимусь к вам, – заявила Розали. – Ненадолго, пусть он меня там увидит, и я ускользну прочь. Подходит?
– Конечно! – прошептала Салли. – Спасибо, что сохранила мне работу.
Салли поспешила подняться наверх. Стоило Розали остаться одной, как вновь накатили тягостные воспоминания о той кошмарной зимней ночи два года назад, когда она получила записку от Хелен.
«Розали, мне жаль, но я нашла твою сестру».
И снова воспоминания вернули ее к событиям прошлого декабря. Холодный промозглый вечер в сыром, продуваемом всеми ветрами Лондоне. Уже два месяца Розали жила у Хелен, посвящая дневное время поискам Линетт, спрашивая о ней в театрах, мюзик-холлах – везде, где существовала хоть малейшая возможность узнать что-нибудь о судьбе сестры. Она следовала расплывчатым указаниям записки:
«Розали, я в Лондоне. Я в беде. Пожалуйста, помоги мне».
Однако именно Хелен, регулярно пускавшаяся вместе со своими друзьями из церковного прихода в небольшие экспедиции по беднейшим районам Лондона, чтобы раздать скромную похлебку и хлеб голодающим, нашла Линетт.
Розали поспешила встретиться с Хелен по указанному в записке адресу. Заброшенный дом неподалеку от Рэтклифф-хайвей. Здесь на сыром матрасе у разбитого чердачного окошка лежала ее девятнадцатилетняя сестра. Ее некогда прелестное лицо было обезображено смертельной болезнью и нищетой. Рядом с ней Розали разглядела очаровательную малышку с темными кудрявыми волосами, удивленно взиравшую на внезапно появившихся людей, сжимая в руках потертую тряпичную куклу и шепча: «Мама, мама, мама».
Поиски Розали окончились.
Хелен немедленно забрала плачущего младенца в свой дом в Кларкенвеле. В это время Розали всеми силами старалась побороть охватившие ее горе и еще более страшный гнев, обнимая умирающую сестру, вытирая ей пот со лба, откидывая мешавшие дышать спутанные белокурые волосы.
– Отвези меня к нему, – прошептала Линетт, сжимая руку старшей сестры.
– К кому, Линетт? – Розали пыталась говорить спокойно, чтобы не сорвался голос, несмотря на то, что сердце готово было разбиться от горя.
– У него есть замок. Прекрасный замок. Отвези меня к нему, пожалуйста. – Линетт попыталась сказать еще что-то, но не смогла. Наконец она прошептала его имя и мгновение спустя умерла на руках у сестры.
С тех пор Розали удвоила усилия в поисках совратителя Линетт, обходя все лондонские театры, знаменитые и едва сводящие концы с концами. Она старалась не спрашивать напрямую, опасаясь навлечь на себя беду. Согласно придуманной легенде, Розали разыскивала пропавшую подругу. Несколько дней назад, почти потеряв надежду, она неожиданно набрела на убогий театрик в Стрэнде.
Человечек с сальными, давно немытыми волосами, представившийся директором театра, некий Альфред Марчмонт, с любопытством заметил:
– О, я помню девушку по имени Линетт. Линетт Лаваль. Симпатичная, с грамотной речью, чудесными белокурыми волосами.
У Розали перехватило дыхание, и ее буквально захлестнули эмоции.
– Когда она здесь была?
– О… Она пришла на прослушивание… Когда же это было? Гм… Конечно, три года назад весной. Она была красивой, как я уже говорил, а спустя пару месяцев перешла к доктору Барнарду.
Три года назад.
– А доктор Барнард также держит театр?
Марчмонт смутился:
– О, скорее нечто вроде живых картин. Своего рода сценическое шоу.
Так Розали очутилась в знаменитом Храме красоты. Однако пусть только доктор Барнард появится в танцевальной зале и заметит ее там, она сразу ускользнет в его кабинет, посмотреть записи в тайном дневнике посещений, относящиеся к лету 1813 года, когда Линетт могла здесь работать, и познакомиться с отцом Кэти.
Глава 4
– Только посмотрите, господа, это же капитан Стюарт! Лихой офицер, лично сражавшийся вместе с Веллингтоном при Ватерлоо!
Алек Стюарт уже совсем было собрался покинуть Храм красоты, не найдя и следа дорогого братца. Вероятно, Гаррет ошибся. Однако настойчивые приятели лорда Гарри Ньюджента столпились вокруг него в дымном баре, не давая уйти.
– Так ты все-таки решил навестить нас, Алек! Разве девушки не прекрасны?
– Они вполне соответствовали моим ожиданиям, – упрямо пробормотал он. Не место и не время объяснять Гарри, что на самом деле они показались ему жадными и отчаявшимися. Хотя не все. Его взгляд невольно привлекла к себе одна из богинь. Афина, стройная девица, резко взметнувшая пышными белокурыми локонами. Она смотрела со сцены почти разгневанно, словно брезговала находиться среди сборища раскрашенных пышнотелых куртизанок…
«Ради бога, приятель. Да она и сама куртизанка!»
– Алек, ну ты же еще не уходишь, так? Ты должен остаться на танцы наверху! – Гарри указал на одну из множества винтовых лестниц, пронизывающих высокое старинное здание. – У тебя просто не будет отбоя от предложений, когда они узнают, кто ты.
– Не совсем в моем стиле. – Алек похлопал юношу по плечу. – Я пришел сюда только потому, что предполагал встретить брата, а он не появился. Наслаждайся своим днем рождения, только не позволяй им обстричь тебя как овечку, хорошо? – Алек направился к выходу.
– Но постой, твой брат здесь!
Капитан застыл на месте.
– Он опоздал на представление и направился во Внутренний храм взглянуть на предложенных сегодня девочек… Алек? Алек, если ты собираешься туда подняться, не забудь приобрести входной билет!
Уже устремившись к лестнице, Алек обернулся:
– Не намерен платить за свои удовольствия, поверь мне, мой друг!
– Но тебе нужен билет, чтобы туда попасть! Послушай, ты можешь купить его прямо здесь!
Проклятье! Алеку даже отсюда была видна очередь, змеившаяся вдоль стены дальнего коридора. Но… Стефан здесь! И это было делом, семейным делом, решение которого больше невозможно откладывать.
– Таким образом, сэр, вы видите, – заключила Розали, – что женское образование жизненно важно для будущего благоустройства общества, разве не так?
Молодой щеголь, столь пылко ожидавший танца, а вероятно, и кое-чего другого с весьма привлекательной новой богиней с золотистыми локонами, встревожился. Спустя пару минут он неуклюже пробормотал:
– Совсем позабыл. Я обещал встретиться с одним приятелем.
Выжидающе прищурившись, Розали наблюдала за тем, как ее кавалер пересек переполненную залу и направился к двери. Пятеро посетителей, чтобы потанцевать с Афиной, приобрели билеты у швейцара, стоящего в дверях. Им также пришлось убраться несолоно хлебавши благодаря избранным ею темам, неожиданным и малоприятным для беседы. Розали показала пять пальцев Салли и едва слышно заметила:
– Достаточно?
Салли, занятая нетрезвым обожателем в ярком бордовом сюртуке, кивнула и прошептала:
– Уж точно, спасибо!
Розали тяжело вздохнула. Она выручила Салли и за пару минут умудрилась до смерти наскучить вероятным воздыхателям. Теперь оставалось лишь дождаться появления доктора Барнарда, после чего она наконец-то сможет сменить отвратительное платье, пробраться в хозяйский кабинет, заглянуть в зеленую книгу и убраться восвояси. С миссис Барнард проблем не возникнет, старая ведьма стучала по клавишам древнего рояля, а парочки кружились в новомодном вальсе. Тем не менее Розали решила скрыться подальше от ее глаз в небольшой альков, практически не освещенный, просто чтобы ее никто не тревожил.
И все же кто-то преградил ей путь.
– Ох! – Она испуганно прижала руку к горлу.
На долю секунды определенное внешнее сходство заставило ее принять незнакомца за Капитана. Сердце отчаянно забилось, однако Розали быстро осознала, что преследовавший ее джентльмен старше и не столь высок, с мясистыми щеками и наметившимся подбородком. И его наряд был весьма и весьма недешев. Его окутывал достаточно сильный аромат цитрусового одеколона.
– Моя дорогая девочка, – проговорил он, – искренне прошу прощения за то, что напугал вас, я вовсе не хотел этого. Позвольте полюбопытствовать, не окажете ли вы честь потанцевать со мной?
– Собственно говоря, – быстро пробормотала она, – я уже собиралась уходить.
Едва заметная тень – было ли это беспокойство? – набежала на его лицо.
– Я от всего сердца уважаю ваше намерение, однако не могу не отметить, что с этим, вероятно, возникнет небольшая проблема.
– Проблема?
– О да. Понимаете, только что на лестнице по дороге в залу я переговорил о вас с доктором Барнардом. Он намеревался вернуться в свой кабинет и прихватить больше новых билетов, чтобы вручить их швейцару. С минуты на минуту доктор Барнард поднимется сюда. А поскольку я лично заплатил ему за танец с вами, боюсь, он будет недоволен, если вы покинете залу.
Ее сердце замерло. «Так, значит, спускаться в кабинет доктора Барнарда все еще небезопасно. Проклятье!» Она вздохнула:
– Да, понимаю.
– Вот что я вам скажу, – продолжал мужчина. – Вместо танца я угощу вас бокалом вина, вы не против?
– Предпочитаю лимонад, – быстро перебила Розали. – Я и в самом деле смогу остаться здесь лишь ненадолго.
– Почту за честь, если вы уделите мне даже несколько минут своего времени, – мягко отозвался он. – Вы не поверите, насколько важен для меня шанс познакомиться с вами ближе.
Алек нахмурился, когда швейцар забрал его билет и направил во Внутренний храм. В дальнем углу стоял рояль, на котором играла престарелая мадам с рыжими крашеными волосами, причем в ее исполнении чувствовалось больше упорства, чем умения. Чуть более дюжины парочек двигались в так называемом танце, очевидно слабым прикрытием иных намерений, и не только. В нос ударил резкий запах дешевых духов и табака.
В довершение всего он заметил своего брата Стефана, как обычно разодетого в пух и прах и беседующего с кем-то невидимым, поскольку брат спиной загораживал обзор. Алек стиснул зубы, с обманчивым безразличием пересек комнату. Присутствующие спешили убраться с его дороги.
– Стефан, – мягко окликнул он брата.
Брат резко развернулся, неестественная бледность залила его лицо.
– Ты, – прошептал он. – Как всегда, ты. Какого черта ты здесь делаешь?
– Я пришел поговорить с тобой, Стефан. – Алек задумчиво окинул его взглядом. – Ты слишком боишься меня, чтобы впустить в свой дом, и я подумал, что нам удастся мило поболтать прямо здесь.
– Здесь не место и не время для обсуждения личных дел.
– Поверь мне, – Алек внезапно резко посерьезнел, – мне вовсе не доставляет удовольствия находиться в непосредственной близости к твоим личным делам, они слишком дурно пахнут! Но ты не даешь мне шанса.
Стефан повернулся к своей собеседнице.
– Приношу самые глубочайшие извинения за это грубое вторжение.
И тут Алек осознал, с кем именно разговаривал брат, и выругался сквозь зубы. Ему не хотелось, чтобы она была здесь.
Афина. На одно безумное мгновение он ощутил страстное желание перекинуть ее через плечо и унести из этого отвратительного заведения. Но заметил ее макияж, яркие, дурно нанесенные румяна. Его охватило глубокое разочарование. «Она – шлюха, идиот». Алек снова взглянул на брата.
– Заплати ей, и пусть идет прочь, – велел он. – Это дело касается только нас двоих.
Капитан увидел, что, несмотря на яркие румяна, девица смертельно побледнела, будто он ударил ее по щеке. В ту же минуту Стефан коснулся ее плеча.
– Послушай, дорогая, – Алек уловил его шепот, – подожди меня здесь, я освобожусь буквально сию секунду, обещаю.
– Я сказал, заплати и отправь ее прочь, – перебил Алек. – Или это сделаю я.
Стефан вспыхнул и полез в карман, потом с усилием протолкнул несколько монет в сжатый кулачок девушки.
– Вот. – Брат склонился к спутнице и зашептал ей на ушко: – Я дам больше, если ты меня дождешься…
Капитан ожидал, что, прежде чем удалиться, Афина одарит Стефана соблазнительной улыбкой или многообещающим реверансом. Однако в ее голубых глазах полыхало яростное презрение. Щеки вспыхнули алым огнем. Не говоря ни слова, девушка разжала пальцы и позволила проклятым монетам упасть на пол, будто они жгли ей руку. Звон золота привлек внимание усердной пианистки, которая прекратила играть. Даже не обернувшись, гордо неся белокурую головку, девушка покинула залу. Стефан стиснул кулаки:
– Проклятье, мне необходимо с ней поговорить!
– Ошибаешься, Стефан, тебе необходимо поговорить со мной.
– Не здесь, – разъяренно прошипел Стефан. – Ради бога, только не на публике!
На сей раз голос Алека прозвучал подобно удару хлыста.
– Ты лишил меня возможности побеседовать с тобой в любом другом месте. А теперь, полагаю, хочешь объяснить мне, с какой это стати почти весь лондонский свет наблюдал, как ты катаешься по Гайд-парку, и снова вместе с ней. После чего ты отправился в бордель! Да, да, именно сюда! Ты, ты… Это невероятно!
– У меня были причины прийти сюда! Неожиданное дело.
– Дело? Послушай, Стефан. А тебе, случайно, не приходила в голову прекрасная идея найти себе еще какое-нибудь неотложное дело, которое бы полностью потребовало твоего внимания где-нибудь вдали от Лондона?
Стефан облизнул пересохшие губы:
– Ты пытаешься мне угрожать?
– Если ты думаешь, что только пытаюсь, значит, я недостаточно четко выразил свою мысль… Тебе пойдет на пользу, если ты ненадолго исчезнешь из Лондона. Это, кстати, в твоих интересах.
– Черт бы тебя побрал! Ты не имеешь права вмешиваться! Представь себе, и у меня есть козыри, Алек. Попробуй только прижать меня, и, клянусь тебе, я их выложу!
Алек криво усмехнулся:
– Тогда бросай их на стол, брат мой. Бросай и выигрывай партию. В отличие от тебя мне терять нечего.
– Если ты думаешь…
– Принимая во внимание интересы нашего отца, – прервал его Алек со сдержанной угрозой, – я буду ожидать новости о твоем отъезде со дня на день. А теперь мне пора убираться отсюда.
Уверенным шагом капитан направился к выходу, прокладывая себе путь сквозь плотную толпу шлюх и их полупьяных кавалеров. Дверь с грохотом захлопнулась.
Шепот перерос в возбужденную болтовню. Взгляды присутствующих были прикованы к Стефану, который, все еще пылая от гнева, поспешно проследовал в залу с сервированными закусками, пристально глядя по сторонам. «Эта девчонка». Он выругался про себя. Из-за проклятого брата девчонка, которая выглядела в точности как та, другая, испарилась.
На самом деле Розали все еще оставалась в Храме, спрятавшись в темном алькове. Пришел доктор Барнард, заподозривший, что произошло нечто необычное, вероятно грозившее ему неприятностями, и коротко переговорил со своей благоверной, снова взявшейся стучать по роялю необыкновенно громко и с энтузиазмом. Доктор Барнард приказал выставить вино всем присутствующим, что немедленно было встречено приветственными восклицаниями. Парочки вернулись к танцам.
Бешено стучащее сердце Розали не успокаивалось.
Когда Капитан подошел ближе, с ней что-то произошло. Это нельзя было объяснить его физической привлекательностью. Скорее причина крылась в его несомненном отличии от окружающей публики. Он напоминал бунтаря, ворвавшегося в лагерь неприятеля в одиночку и без оружия, не задумываясь о возможных последствиях. Иначе говоря, он потрясающий. И принял ее за шлюху. «Заплати ей, или я сделаю это сам».
Розали вздрогнула, заметив, что джентльмен по имени Стефан в данный момент разговаривает со стоящим при входе швейцаром. Ей не хотелось больше с ним встречаться, чем скорее она покинет это проклятое место, тем лучше.
– Роз. Ро-оз? Слава богу, девочка, я тебя разыскала. – Салли взволнованно схватила ее за рукав. – Послушай, ты помогла мне, я должна помочь тебе, правильно? Доктор Барнард тебя разыскивает. Кто-то сказал ему, будто ты имеешь отношение к лондонской газетенке, публикующей всякие слухи.
«О нет». Розали перевела дыхание и попыталась улыбнуться:
– Какая глупость! С какой стати он так подумал?
– Ладно, не мели чепуху. Наш Денни проговорился доктору Би, что видел, как ты разносила газеты. И едва Барнард успокоит и займет всех в танцевальной зале, он примется за тебя, дорогая!
«О господи». Розали поспешила прочь к черной лестнице, протискиваясь сквозь танцующие пары.
Сначала в кабинет за столь необходимой книгой записи клиентов. И на свободу!
Алек продвигался к выходу, спокойно спускаясь по винтовой лестнице. Он был уверен, что брат обязательно выполнит его приказ и уберется на время из города. Другой вопрос, положит ли отъезд брата конец дурно пахнущему делу или станет очередной временной мерой.
Его по-прежнему интриговала подлинная причина появления Стефана в пресловутом Храме красоты. Тот обронил, что явился по делу, неожиданному делу. Но какое отношение имеет к этому мифическому делу миловидная шлюха, с откровенным отвращением отказавшаяся от предложенных денег?
Алек остановился на одной из лестничных площадок, нахмурившись своим мыслям. С какого времени Стефан стал его ненавидеть? К сожалению, вероятно, с того дня, когда младший брат появился на свет.
Давным-давно, на свой пятый день рождения, Алек катался по поместью на прелестном маленьком пони – подарке, полученном в тот день. Лошадь споткнулась об огромный сук, так некстати лежавший на тропе. Мальчик упал и сломал ногу. Ему показалось тогда, что он видел Стефана, спрятавшегося за деревьями неподалеку от лесной тропинки и пристально наблюдавшего за маленьким братом. Несколько дней спустя, прикованный к постели, в полузабытьи от настойки опиума, которой его напоили, чтобы унять боль, он услышал, как отец говорит матушке, стоявшей у изголовья кровати: «Только подумать, Стефан оказался способным на такую подлость. Да простит меня Господь, они еще совсем дети, но мне все больше и больше кажется, что лучше бы наследником родился Алек». В отличие от него родители не заметили, что Стефан притаился у приоткрытой двери. В его глазах светилась жгучая ненависть, которую маленький мальчик увидел тогда впервые.
Пока Алек рос, его не заботило то обстоятельство, что именно Стефан наследник обширного имения и графского титула. Однако он понимал, что брат не простил ему горькие слова отца никогда.
Он почти уже добрался до первого этажа Храма красоты, когда услышал чьи-то тяжелые шаги, громыхавшие по лестнице. Алек осмотрелся. Два лакея доктора Барнарда, здоровенные детины, поспешно спускались вниз. Он уступил, намереваясь дать им пройти.
Те не сдвинулись с места.
Ах, так они явились за ним. Лица их были перекошены от эмоций, слишком хорошо знакомых капитану. Страстное желание поработать кулаками. «Черт бы их побрал!»
Самый здоровенный из них, парень с бычьей шеей и прорехой в верхней челюсти на месте выбитых в драке зубов, первым бросился на Алека, нацелившись огромным кулаком в живот. Однако капитан легко остановил его резким ударом в челюсть, оглушив незадачливого головореза, свалившегося как подкошенный, зажимая окровавленный рот рукой. «Будем надеяться, парнишка недосчитается еще пары зубов». Почти одновременно Алек заехал локтем в живот другому нападавшему, практически выбив из него дух, тот сложился пополам, жадно хватая ртом воздух.