Александр Шупинский
Третий сборник кошмаров, записанных посреди ночи
Ловкость рук
– Вот мы и на месте, наконец-то, – Георгий обращался скорее к самому себе, чем к своей жене.
Они стояли на верхней палубе круизного лайнера «Вашингтон». Стояли, опёршись локтями о перила, смотря на бесконечно чёрную, тянущуюся до самого горизонта, морскую гладь. Лайнер стоял в западной части Тихого океана, в нескольких сотнях километрах от острова Гуам.
– Как же давно я хотел здесь оказаться, а тут и повод отличный подвернулся. Именно здесь, и нигде больше, место для лучшего трюка за всю мою карьеру иллюзиониста, – прошептал он.
– Нахрена ты меня-то сюда потащил? – возмущалась жена, – Тихоокеанские острова говоришь? Острова, курорт, пляжи. Ты видел здешние пляжи? Помойка какая-то, а не пляжи. Я жена самого известного в мире фокусника, я не должна отдыхать на помойке.
– Не называй меня фокусником, сколько раз тебе говорил? Фокусникам место в цирке, а я иллюзионист. Да и к тому же, разве ты не хочешь стать свидетелем моего самого выдающегося трюка?
– Плевать я хотела на твои трюки, даже на самые грандиозные из них. Чтоб я ещё хоть раз тебя послушала и поехала куда-то с тобой! Да никогда в жизни. Я пойду в бар, а ты стой тут, фокусничай, клоун сраный.
Вот уже десять лет, как Георгий Попов признавался самым талантливым иллюзионистом в мире. «Великий Георгий» – красовалась надпись на рекламном плакате. Все называли его не иначе как новым Гарри Гудини. Его шоу собирали стотысячные стадионы по всему миру, и каждый раз оставляли десятки вопросов у зрителей. Как он сделал то? Как он сделал это? Тут же только что стоял огромный тигр, а сейчас прекрасная девушка. Как он разрезал её вдоль, а затем чудесным образом соединил? Может, это настоящая магия? «Ловкость рук и никакого мошенничества» – отвечал он всегда, и никто в этом не сомневался. Ведь даже в двадцать первом веке, в веке скоростных камер и других чудес техники, никто не смог разгадать его иллюзии.
– Постой ещё пару минут, ты точно не пожалеешь. Если всё-таки пожалеешь, я куплю тебе всё, что захочешь в местном ювелирном. А он тут есть, и там чертовски дорогие побрякушки.
– Ну, хорошо, у тебя пять минут.
Георгий достал из наплечной сумки кожаный мешочек с чем-то явно тяжёлым внутри. Этим тяжёлым оказался шар из белого металла диаметром около пяти сантиметров, который он достал и стал крутить в руках.
– Два с половиной килограмма чистого серебра. Заказал в Москве у одного ювелира.
Мария посмотрела на шар. На одной его половине нанесены странные надписи, на второй изображены две большие, параллельно расположенные стрелки, направленные в разные стороны.
– Ты же знаешь, я никогда не любила серебро. Зачем он тебе?
Георгий вытянул за перила руку, немного подержал шар, и через мгновение бросил в воду.
– Ты никогда не умел распоряжаться деньгами. Вот очередное яркое тому доказательство.
– Ты же не знаешь, где мы сейчас находимся?
Мария отрицательно покачала головой.
– Под нами бездна Челленджера, самая глубокая точка Марианской впадины. Одиннадцать километров до дна. Хоть на мгновение представь эту глубину. Помести туда Эверест, и до его вершины будет больше двух километров воды. Всегда восхищался этим местом.
– Я поняла, насколько это потрясающее место, но мне-то что до этого? Это твой фетиш, не мой. Большая дыра на дне, о, Боже, какой восторг! Это сарказм, если ты не понял.
– Понял, тебя ничем не удивить. Иди в ювелирный, я всё оплачу.
– Хорошая попытка меня удивить, муженёк, но, увы и ах. Ты, главное, на сцене не теряй хватки, и всё у нас будет хорошо.
Мария поцеловала его в щёку, похлопала по плечу, улыбнулась и ушла по направлению к бару.
Георгий с полчаса постоял на том же месте и отправился к себе в каюту. Вип каюты находились отдельно от всех, на верхней палубе, со своим баром-рестораном и аквапарком. Жена лежала на кровати, со смартфоном в одной руке и бокалом вина в другой. На прикроватном столике лежала открытая коробочка с золотым колье с красными камнями.
– Что ты там делал всё это время? Стоял, расставив руки в сторону, как на Титанике? – рассмеялась Мария.
Она явно находилась в изрядном подпитии.
– Как насчёт массажа, дорогая? Только ты можешь похвастаться, что тебе делали массаж самые ловкие руки в мире, – улыбнулся Георгий.
– Отличная идея, – ответила Мария, поставила на столик смартфон, отставила бокал и стала снимать платье.
Георгий снял костюм и сел на край кровати.
– Это что ещё за хрень? Чем ты водишь мне по спине?
– Массажная палочка, последний писк. Позволяет гораздо глубже и эффективнее массажировать. Поверь мне, ты оценишь. А ещё ты оценишь мою осведомлённость о твоей деятельности в нашем парижском доме. О сексуальной деятельности с одним из твоих старых школьных друзей. Которому ты даже оплатила перелёт из Москвы. Хороший, должно быть, друг! Вот у меня нет таких замечательных друзей, а у тебя есть. Аж зависть берёт!
– О чём это ты, дорогой?
– Пять дней и ночей вы с ним не вылезали из нашей кровати. Из той самой, которую, кстати говоря, я сам выбирал. Чертовски красивая кровать из чёрного дерева. Я любил эту кровать, больше чем ты когда-либо любила меня. Придётся её сжечь в одном из следующих шоу, буду о ней сильно скучать. А ещё вы пили моё вино и ели мой хамон. А ещё, а ещё, а ещё. Да, я всё знаю о вашем времяпровождении. Хорошо оплачиваемые частные детективы творят чудеса.
Мария попыталась встать, но Георгий силой удержал её на кровати.
– Лежи и слушай. Радует одно обстоятельство, кровать легко заменить. А её придётся заменить, она осквернена. Как и ты, к слову.
– И что ты мне сделаешь? Я с большим удовольствием разведусь с тобой, отсужу у тебя всё до последнего рубля. Будешь подрабатывать, показывая фокусы на городской ярмарке.
– Ты немного не дослушала о бездне Челленджера. Всего пара фактов, без которых ты не сможешь жить дальше. Тот серебряный шар уже лежит там, на самом дне. Знаешь, какое там давление? Одиннадцать тысяч тонн на квадратный метр. Представь, что случилось бы с человеком, попади он туда в одном нижнем белье. От человека не останется и следа, просто блин из костей, плоти и крови.
– Скучаешь по своему шару? Так прыгни за ним, лично я лить слёзы по тебе не буду, и делить ничего не придётся.
Григорий взял свой смартфон, сделал какую-то фотографию и показал лежащей на животе жене. На фото она увидела свою спину. На ней мелом были нарисованы странные символы с двумя стрелками по центру. Она узнала те же символы и стрелки, что были изображены на серебряном шаре, брошенном в океан. Вскочила на ноги и стала пытаться достать руками до спины, чтобы стереть нарисованное со спины.
– Не забудь ожерелье, – сказал он, взял из коробочки, лежащей на столике, ожерелье и кинул его жене.
Она поймала его и сжала в кулаке.
– Но даже в том, что с тобой сейчас произойдёт, ты можешь найти повод для гордости. Отныне ты рекордсмен. Ни одна шлюха не опускалась так низко, как это сделаешь ты.
Не успел он договорить, как Мария растворилась в воздухе, а на её месте появился тонкий серебряный диск.
– Ну ладно, немного магии всё же есть.
Не рой…
Николай никогда не верил в то, что одно событие способно изменить и человека, и его жизнь до неузнаваемости. Превратить праведника в ярого грешника, а доброго человека – в отъявленного злодея. Но его неверие длилось только до конца августа этого года, затем от него ни осталось и следа.
Сверху он посадил выкопанное на берегу за пару десятков метров до этого места деревце. Солнце почти скрылось за горизонтом, но ещё отбрасывало последние лучи на поверхность водохранилища. Ветра не было, царил полный штиль. Николай поднял с земли складную лопатку, очистил её от земли, сложил и спрятал в рюкзак. Задуманное было сделано, и он мог идти домой, где его ждала очередная гость таблеток и скромный холостяцкий ужин.
Для надёжности притоптав землю, он бросил на неё несколько горстей сосновых иголок. Всё выглядело просто отлично, никто не сможет сказать, что здесь копали. А на случай поиска с собаками, прежде чем закопать, посыпал части тела толстым слоем смеси извести, пепла и острого красного перца.
Всё оказалось куда проще, чем он себе представлял и чем показывают в фильмах. Несколько секунд ударов дешёвого электрошокера в шею и кусок заточенной арматуры в сердце, вот и все дела. Перевёз дохлого ублюдка на один из островов, отрубил ему руки и ноги, чтобы уменьшить площадь участка раскопанной земли, и закопал. Осенью на эти острова точно никто не приплывает, так что Николай мог быть уверен в том, что всякие признаки его здесь присутствия исчезнут до того, как кто-то сюда нагрянет. Кто-нибудь из местных рыбаков приплывёт, поставит раскладной стул и приступит к умиротворяющему процессу, не подозревая, что часть раковой опухоли, что разрушала его город изо дня в день, лежит под ним.
За последние полгода в городе и районе пропали десятки человек, за каждым из которых водились те или иные грешки. Местные правоохранительные органы лишь пожимали плечами и сваливали всё на бандитские разборки. На таком фоне к пропаже очередного выродка местные органы не должны отнестись серьёзно. Исчез очередной бандит, значит, проблем и работы у полиции станет меньше.
Николай сделал несколько глотков виски из фляжки и направился к пришвартованной неподалёку лодке. Через пару шагов его внимание привлекло движение недалеко от огромного выворотня, чей тёмный силуэт красовался метрах в десяти. Отдалённо он напоминал одного из монстров Лавкрафта, чем скорее успокаивал, нежели пугал. Солнце уже село, а фонарик Николай с собой предусмотрительно не захватил. Он прищурился. Взгляд выхватил из сумрака силуэт обнажённой девушки. Она вышла из-за своего укрытия и направилась к месту, где только что обрёл последнее пристанище один из местных бандитов.
Несмотря на отсутствие одежды, пронизывающий холодный ветер, казалось, совершенно её не беспокоил. Она подошла к импровизированному захоронению и замерла. Затем присела на корточки, провела пальцем по пню, на котором Николай разрубил человека, и поднесла палец ко рту.
Что-то внутри него, глядя на её движения и облик, сказало Николаю, даже закричало: «Беги оттуда нахрен, и делай это, как можно быстрее». Не отрывая глаз от девушки, он бросил рюкзак в лодку, немного пробежал, толкая лодку перед собой, затем запрыгнул сам. К его сожалению, смартфон пришлось оставить дома, чтобы его не смогли по нему отследить. Хотя от одной лишь мысли о том, чтобы достать телефон, копаться в ярко светящемся экране, привлекая к себе её внимание, бросило в дрожь.
Первое время он грёб, разрываясь между желанием скорее свалить оттуда и желанием остаться, чтобы рассмотреть девушку, но постепенно первое желание взяло верх. С каждым гребком в его памяти всплывали всё новые странные воспоминания о незнакомке, и чем больше он вспоминал, тем сильнее становился его страх.
Как она могла спокойно выйти из-за того выворотня? Он же заглядывал за него, когда выбирал место, где закопать этот кусок говна. За ним довольно большая яма, чуть ли не метр глубиной, а она вышла оттуда, будто шла по асфальту. Как он ни старался, не мог вспомнить, чтобы она касалась ногами земли или вообще передвигала ими. Она двигалась, но он отчётливо помнил небольшое расстояние между ногами и землёй.
