Люминис Сантори
Мэй ис олл эбаут майселф. Мэй ис нот эбаут майселф. Итс эбаут эврибади. Бат. Мэй ис эбаут оллвфинг
Ну, не двести, а сколько-нибудь.
Пальцы в клее от наклейки марок.
Помните, раньше их языком лизали.
Я не очень помню. Только почуток.
Промокашка спереди в тонких тетрадках.
Косые линии, чтоб почерк был с уклоном.
Маленькие глиняные на комоде фигурки.
Крошечная деревянная баночка
С ароматом древности,
Или чьих-то работящих рук.
Эту круглую шкатулочку подарила актриса.
Не мне. В одной телепередаче.
Но я такие вещицы и у нас видел.
Простенький стародавний ширпотреб.
Она сказала: Знаете, как чудесно пахнет!
Это был подарок со значением,
Для ребёнка, нашедшего семью.
Кто-то дарил серебряные обереги.
Вместе с тем надежду и мечту.
Гигантские банки сгущёнки
В Ямало-Ненецком автономном округе.
Женщины традиционно взялись за петунии и огурцы.
У кого-то козлик и птичье подворье.
Я же трамбую счета, акты, договоры.
Рисую кошке от визитки с просьбой "вернуть"
Усы, капельку негодования, бант.
Есть ещё сейчас понятие ШПИ и
Штрихкоды.
На столе электроные кухонные весы,
Большой калькулятор.
На окнах и подоконниках снаружи
Расположились мужики комаров.
Пыльно, жарко, под +30.
Внутри магазинов кондиционеры дышат.
По разбитому тротуару ползут самцы муравьёв.
Все готовы к опылению.
Вчера по Исаева пронёсся ураган,
Заставив людей, идущих супротив меня
Повернуться спиной.
Я пишу текст и его теряю.
Жму что попало из-за слипшихся глаз.
Ветер словно освистал мой скептицизм.
Сердился неблагодарности моей.
Пессимизму агрессировал.
И брюзжание унылости вертел.
Я благодарна. Я довольна.
Это просто этапы эволюции.
Чтоб стать ангелом надо жить очень, очень долго.
Это утопия. А у нас просто повседневная жизнь.
30.
Жарко-парко.
Душно-скушно.
Сухо-мухо.
Жадно. Ладно.
Мы видели стрекоз.
Вафельный рожок под клубничным мороженым
Хрустящ и сладок.
Возьму селёдки кусочки в круглом плоском сосуде,
Монпансье – дубль 124.
Две закрытые пиццы. Яблоки.
Жидкий детский гель для стирки,
Детское мыло с кошками, собаками,
Красивое хозяйственное мыло,
Салфетки в коробке,
Палку-чесалку,
Булочки в форме сердца.
Силиконовые формочки для льда.
Тульский пряник,
Кошкина еда понемножку.
С тела испаряется вода.
По прибытии домой
Выпил литра два.
В газете Эркээйи как всегда
Прохладно и на лестнице пахнет хорошо.
Возле почты зеленеет березняк.
Липки листья, свесились серёжки.
Совсем недурно иметь собеседника.
Абсолютно неплохо с кем-то вместе шагать.
Небо жарит от зимы размороженных.
Кака что ли? Сезону телесного туризма себя посвящать.
31.
Что было в этом дне?
И всё. И ничего.
Таково лето.
Шаурма, сьеденная в один присест.
Водохлебатели возле кулера.
Трусы и штаны, приклеившиеся к заду.
Такая же обстановка в области подмышек,
И под грудью.
Кто-то стремится к сохранению энергии
Под потоками кондиционера.
Кто-то в чёрных шортах крутит велосипед.
Виден прозрачный кусочек белой луны
Среди яркого голубого неба.
Возле дороги красная смородина скромно растёт.
Кукушки порой кукукают в самом центре.
Рядом со стройкой вынесли зелёный свежий флаг.
Выпил залпом мохито с клубникой.
Купил киш с ветчиной для мамы
И маленькое чернично-яблочное пюре.
Взял йогурт. Забыл.
В другом магазине обзавёлся суоратом.
Якутская лепешка, репчатый лук.
Молоко, растительное масло.
Обозревал платьишки, футболки, бельё.
Домашнюю одежду.
Признал коллегу в гражданском.
Женщины прицеливались к научным хозяйственным тряпкам.
Я грубил грубости в лицо.
Я – не ангел. Нашёл 50 рублей бумажной купюрой.
Как не найти. В мире потребления.
На днях ели мясной суп, но с брокколи.
Сегодня – гречку с тушёнкой.
Май, до свидания.
Но, не думай,
Что я, как парень:
Поматросил и бросил,
Равнодушный ловелас.
Я – бездушный, кислый,
Некрасивый толстый старик.
Может мало во мне огурцов, кабачков,
Петуний, ЕГЭ, картошки -
Всё равно я считаю тебя
Своим.
31 – и так много.
Май – разнообразный ярмарочный ряд.
Ведь он есть с полюсов до экватора.
С севера до юга.
И везде его любят и ждут!
