Людмила Морозова
Царь Михаил Фёдорович

Полная версия

Детство и отрочество

Михаил Фёдорович родился 12 июля 1596 года в день мучеников Прокла и Илария и преподобного Михаила Малеина. В честь последнего святого родители и назвали своего долгожданного отпрыска. Местом его рождения, очевидно, была Москва, конкретно – большой и красивый дом бояр Романовых на Варварке. Он сохранился до настоящего времени и является филиалом Исторического музея.

Отец Михаила богатый и знатный боярин Фёдор Никитич Романов приходился правившему тогда царю Фёдору Ивановичу двоюродным братом. На момент рождения долгожданного наследника ему было уже больше сорока лет.

Отец Михаила, Патриарх Филарет.

Вывод о возрасте Фёдора Никитича напрашивается из того факта, что его мать Варвара Ивановна Ховрина скончалась в 1555 г. – дата значится на ее могильной плите. Значит, ее сын Фёдор должен был появиться раньше, но ненамного, поскольку умер он в 1633 г. в возрасте 80 с лишним лет – так указано в хронографе. Поэтому приблизительной датой рождения Фёдора Никитича можно считать 1554 г.

Мать Михаила Ксения Ивановна Шестова принадлежала к седьмому колену боярского рода Салтыковых-Морозовых. Ее отец костромской дворянин И. В. Шестов оставил в наследство дочери село Домнино с 57 деревнями и починками в Костромском уезде и село Клементьево с 14 деревнями в Угличском уезде. Это было неплохим приданым для провинциальной боярышни.

Мать Михаила, Великая государыня старица Марфа.

Точный возраст матери Михаила даже приблизительно не известен. В источниках не сохранились сведения ни о дате ее рождения, ни о годе ее свадьбы. Исследователи лишь выяснили (при изучении родовой усыпальницы Романовых в Ново-Спасском монастыре), что первыми ее детьми были близнецы Борис и Никита, родившиеся и умершие в 1592 г. Через год в 1593 г. появилась дочь Татьяна, за ней – Михаил. Двое последних сыновей Ксении, Лев и Иван, умерли вскоре после рождения, соответственно в 1597 и 1599 гг.

Исходя из возраста детей, можно предположить, что Фёдор Никитич и Ксения Ивановна поженились приблизительно в 1590 г. В это время жених был уже в достаточно зрелом возрасте. Почему он не женился раньше, как полагалось первенцу в семье знатного боярина неизвестно.

Согласно данным голландского купца И. Массы, Фёдор Никитич был очень красивым мужчиной, ласковым ко всем и был так хорошо сложен, что московские портные откровенно говорили своим клиентам, если платье сидело на них хорошо: «Вы – второй Фёдор Никитич».

Не ясно также, почему один из самых завидных женихов страны выбрал в жены скромную провинциалку, не отличавшуюся яркой внешностью (судя по сохранившемуся ее портрету).

Можно лишь предположить, что Фёдор и Ксения поженились, чтобы продолжить традицию, существовавшую в знатных семьях. Она заключалась в том, что представители двух родов, породнившись один раз, предпочитали делать это и в дальнейшем. Можно вспомнить, что женой боярина Юрия Захарьевича, прадеда Фёдора Никитича, была боярышня И. И. Тучкова-Морозова.

В период правления царя Фёдора Ивановича жизнь Фёдора Никитича и членов его семьи протекала вполне благополучно. Все они считались царскими родственниками и занимали при дворе высокие места. В 1586 г. Фёдор Никитич после смерти отца стал боярином, его братья также находились у трона в чине стольников.

Теоретически Фёдор Никитич, как двоюродный брат государя, мог рассчитывать на корону. Ведь царствующая чета была бездетной. Но практически ближним боярином царя Фёдора был его шурин Борис Фёдорович Годунов, родной брат царицы Ирины. В руках его родственников и его самого были все нити по управлению государством. Братья же Фёдора Никитича были молоды и никаких постов в правительстве не занимали. В борьбе за власть с опытными Годуновыми они неминуемо проиграли бы.

Царь Фёдор Иванович, очевидно, это понимал, поэтому назвал своей наследницей супругу Ирину, предполагая, что та благословит на царство брата Бориса. Царица после смерти мужа в 1598 г. так и сделала, хотя для соблюдения всех формальностей был созван избирательный Земский собор.

Во время избирательной кампании братья Романовы не стали предъявлять свои права на престол, хотя и были кровными родственниками почившего монарха, а Борис Годунов таковым не являлся. Они скромно остались в стороне.

Став царем, Б. Ф. Годунов сначала даже возвысил Романовых. Фёдор Никитич остался при дворе на одном из наиболее почетных мест в Боярской думе, его брат Александр получил боярский чин, а Михаил стал окольничим.

Но вскоре стареющий царь Борис начал относиться с большим подозрением к дружным братьям Романовым. Он стал бояться, что те оттеснят от трона его юного сына Фёдора в случае его преждевременной смерти. Чтобы этого не произошло, он решил первым нанести удар по возможным соперникам.

По просьбе царя его родич С. Н. Годунов подкупил слугу А. Н. Романова – Второго Бартенева. Тот осенью 1600 г. подкинул в казну хозяина мешочек с корешками, которые в то время использовались для колдовства. Затем он написал донос на Александра и послал его в Боярскую думу.

Бояре тут же отправили окольничего М. М. Салтыкова для проведения обыска в доме А. Н. Романова. Естественно, что подброшенный мешочек был обнаружен и отправлен на экспертизу к патриарху Иову. Иерарх, всегда верно служивший Годунову, сделал нужный вывод: корешки предназначались для того, чтобы отравить царя Бориса. Романовых тут же обвинили в заговоре, цель которого заключалась в убийстве государя и захвате его престола.

Данное преступление считалось одним из самых тяжких и сурово наказывалось. Правда, для видимости следствие продолжалось почти год. Только летом 1601 г. было объявлено, что вина Романовых доказана и что вместе с родственниками они подлежат суровому наказанию.

Главу семейства боярина Фёдора Никитича лишили звания и имущества и постригли в монахи под именем Филарет в отдаленный Антониево-Сийский монастырь. Его жену Ксению Ивановну Шестову тоже постригли под именем Марфа и сослали в Заонежье под присмотр местных священников. Их детей, восьмилетнюю Татьяну и пятилетнего Михаила, с тетками Марфой Черкасской и незамужней Анастасией заточили в Белозерскую тюрьму. Туда же отправили и мужа Марфы князя Б. К. Черкасского.

Так, в пятилетнем возрасте Михаил узнал, что такое разлука с родителями, и оказался без какой-либо своей вины в тюремных застенках.

Не менее суровое наказание обрушилось и на головы остальных братьев Никитичей. Александра сослали в Усолье, Михаила – в Ныробскую волость, Василия – в Яренск, Ивана – в Пелым.

Вскоре выяснилось, что условия ссылки Романовых просто нечеловеческие. Филарета поместили в изолированную келью и даже не позволяли участвовать в церковной службе. Питание его было очень скудным, а одежда вскоре превратилась в лохмотья. Ксения-Марфа во время ссылки тяжело заболела и едва не скончалась. От переживаний у нее стали случаться нервные обмороки.

Александр вскоре был отравлен угарным газом. Михаил скончался от голода и холода в земляной тюрьме. У Василия от постоянного ношения кандалов на ногах началась гангрена, и он умер в страшных муках. Выжить удалось только Ивану, с детства страдавшему от церебрального паралича. Его царь Борис, видимо, не считал соперником, поэтому и не стал с помощью своих слуг доводить до смерти.

В ссылке испытывали лишения и женщины с детьми. Плохое питание, холод и сырость подорвали их здоровье. Поэтому Татьяна выросла слабенькой и скончалась в возрасте 18 лет, Михаил в зрелом возрасте начал страдать от цинги и заболевания ног.

Несомненно, что для маленьких детей расставание с родителями, длительные судебные разбирательства и ссылка на север стали тяжелым испытанием. Но все это юный Михаил вряд ли хорошо запомнил. Однако целый год пребывания в Белозерской тюрьме, в голоде и холоде, без самых близких людей, оставил неизгладимый след в его душе. После всех перенесенных невзгод уже повзрослевший Михаил Фёдорович начал испытывать к своим родителям невероятное почтение и огромную любовь. Их авторитет стал для него непререкаемым, а слова – законом.

Массовая гибель Романовых и их родственников в ссылке (кроме Александра, Михаила и Василия Романовых, умерли князь Б. К. Черкасский, князь И. В. Сицкий и его супруга Евдокия Никитична) вызвала глухой ропот московской знати. Ведь при избрании на царство Б. Ф. Годунов дал клятву никого не казнить в течение нескольких лет.

Узнав об этом, царь Борис решил облегчить участь тех ссыльных, кто остался в живых. По его указу Татьяну и Михаила вместе с тетками отправили в родовое имение Романовых село Клин Юрьевского уезда. Там за ними стали присматривать приставы Давыд Жеребцов и Василий Хлопов. Через некоторое время туда же позволили переехать и Ксении-Марфе, матери Татьяны и Михаила.

Встреча детей с родительницей была очень радостной, поскольку они долго жили в разлуке. Омрачало ее лишь то, что в облике каждого произошли трагические изменения. Татьяна и Михаил были худыми заморышами, с потускневшими лицами и запавшими глазами, в одежде, похожей на лохмотья. Не лучше был вид и у Ксении-Марфы. От нервных переживаний она сгорбилась и постарела.

Соединившись с горячо любимыми детьми, Ксения-Марфа решила бороться за их жизнь. Она потребовала от приставов, чтобы те давали растущим малышам больше мяса, молока, яиц и овощей и изготовили для них новую теплую одежду.

Приставы сами не решились выполнить просьбу ссыльной боярыни и написали об этом царю Борису. Тот, не видя в женщинах и детях никакой для себя опасности и желая выглядеть милостивым, приказал улучшить питание ссыльных и сшить им новую одежду, даже Филарету. По этому поводу Марфа Никитична, вдова князя Б. К. Черкасского, даже воскликнула, что поражена царской щедростью.

В народе же стали говорить о том, что из-за жестокого и несправедливого наказания Романовых, Бог наслал на Русь стихийные бедствия. Это и холодная погода летом, и ранние заморозки осенью, и бесконечные дожди, превратившие почву в болото. Следствием ненастья стал неурожай зерновых в течение трех лет (с 1601 по 1603 г.), а итогом – массовый голод в Русском государстве.

Царское войско.

Вместе со всеми русскими людьми пришлось вновь голодать и оставшимся в живых ссыльным Романовым. Снова растущие Татьяна и Михаил испытывали недостаток в хорошем питании, хотя Ксения-Марфа и старалась отдавать им лучшие куски.

Находившийся в изоляции от семьи Фёдор Никитич, ставший по воле царя Бориса монахом Филаретом, часто плакал и причитал о горькой участи дочери и сына: «Милые мои детки, маленькие и бедные одни остались. Кому их поить и кормить? Разве им сейчас живется так, как при мне было? Уж лучше бы Бог поскорее забрал их к себе, чтобы они не мучились».

Все это говорит о том, что детство будущего царя было очень тяжелым. В любой момент он мог умереть от голода, эпидемии или стать жертвой жестокости приставов. Но он остался жив, поскольку судьба выбрала именно его на роль спасителя Отечества и основателя новой царской династии.

Царь Борис напрасно боялся заговора со стороны Романовых и пытался сжить их со света. Беда пришла к нему совсем с другой стороны – из Речи Посполитой. Магнаты этой страны зорко следили за ситуацией в России. Когда они увидели, что всеобщее недовольство выборным государем достигло предела, то выдвинули своего претендента на престол – якобы спасшегося от наемных убийц царевича Дмитрия – последнего сына царя Ивана Грозного от Марии Нагой.

Истинный царевич Дмитрий скончался в 1591 г. в Угличе при неясных обстоятельствах. По версии правительственной комиссии, царевич сам покололся ножом в припадке эпилепсии. По утверждению его родственников, его убили наемники, подосланные Б. Ф. Годуновым.

Ставленник польских магнатов Лжедмитрий утверждал в рассылаемых по русским городам грамотах, что его спас от убийц некий вельможа. В раннем детстве тот заменил его другим мальчиком и воспитал в отдаленном монастыре. Поэтому в Угличе в 1591 г. погиб совсем другой ребенок. Теперь, возмужав, он хочет отомстить царю Борису за покушение на его жизнь и незаконный захват престола.