Людмила Лапина
Перстень с сапфиром. Повести
– Зачем? – продолжал расспрашивать Льюк.
– Хочу получить информацию по интересующему меня вопросу, – спокойно ответила Саманта. – Когда я могу съездить в Финикс?
– Завтра днем, – ответил Льюк и быстро добавил: – Если утром вы хорошо поработаете!
– Я постараюсь, – серьезно произнесла Саманта и побежала к своему трейлеру. Ей предстояла бессонная ночь. Девушка не могла успокоиться, хоть и уверяла себя, что завтра получит ответ на все свои вопросы. Ее била нервная дрожь, смутное предчувствие чего-то ужасного леденило кровь.
Надев джинсы, Ричи почувствовал, что снова принадлежит себе. Ему хотелось скорее оказаться дома и окунуться в прохладу бассейна. Может быть, тогда он выкинет из головы воспоминания о хрупком податливом теле мисс Гловер, ее нежной коже и внезапных слезах в тот момент, когда он подхватил ее на руки. Слезы оказались солеными, он помнит их вкус. Удивляясь своей чувствительности, Ричи прыгнул в седло мотоцикла и помчался домой. Родное ранчо манило его. Солнце зашло, бархатная ночь окутала землю, только на западе светилась последняя полоска заката. Ричи уже видел гостеприимно распахнутые для него ворота родного дома, как вдруг острая боль пронзила его внутренности. Он резко развернул мотоцикл и выжал из него максимальную скорость, чтобы вернуться к Саманте. Внутренний голос кричал и плакал, сообщая, что она в опасности. Однажды Ричи его не послушал, и случилось несчастье – погибла Дайяна. С Самантой он не повторит своей глупости.
Ричи припарковал мотоцикл и, не снимая шлема, побежал к трейлеру мисс Гловер. Нетерпеливо постучав, он уже хотел выломать дверь, когда она распахнулась. На пороге стояла Саманта в джинсах, белом пушистом свитере и смотрела на него широко распахнутыми от удивления невинными глазами.
– Мистер Сарандон? – удивленно произнесла она тоном благовоспитанной девицы-янки.
– После сегодняшнего, крошка, можешь называть меня просто Ричи, – усмехнулся он в ответ, довольный, что видит ее живой и невредимой.
– Я ценю вашу учтивость, – холодно сказала она, – и…
– Куда это вы собрались, леди? – протянул Ричи самым гнусным ковбойским голосом.
– Не ваше дело, любезный сэр, – холодно ответила Саманта.
– Мы почти женаты с сегодняшнего дня, – радостно улыбаясь, сказал Ричи, мысленно кляня себя за то, что несет такую чепуху.
– Вы последний человек на свете, за которого я бы вышла замуж, – сообщила ему девушка и сделала шаг вперед:
– Позвольте пройти!
– Не позволю, моя радость, пока не скажешь, куда идешь, – протянул Ричи, не двигаясь с места.
– Это вас не касается! – отчаянно вскрикнула Саманта.
– Очень даже касается, мы не чужие друг другу с сегодняшнего дня, – молодой человек качался на каблуках ковбойских сапог, засунув большие пальцы за пояс джинсов. Всхлипнув от злости, девушка толкнула его в грудь обеими руками, но он гибко увернулся и устоял на ногах.
– Наглый надменный тип! – вскрикнула она. Ей хотелось визжать и орать от злости на самодовольного болвана, который осмелился приказывать ей.
– Слушай меня, бэби, и очень внимательно, – снова раздался его бархатный хрипловатый голос, завораживающий помимо ее воли. Саманта, тряхнув головой, прислушалась к его словам:
– Ты останешься здесь и никуда не пойдешь!
– Почему? – протестующе вскинулась она.
– Я так говорю! – ответил он и, подняв очки на лоб, прожег девушку яростным золотистым взглядом.
– Да что случилось? – заорала она вне себя от злости.
– Опасно выходить из дома ночью, здесь дикие места, – ответил он.
– О, и только, – тихо вздохнула она. – А я подумала…
– Сиди дома, детка, и береги свои прелести. Они очень аппетитные, – и он обвел ее оценивающим взглядом с головы до ног. Саманта вздрогнула не только от его грубых слов, но и от голодного взгляда. Внезапный страх пронзил ее внутренности, она застыла, не в силах шевельнуться. «А вдруг он маньяк? Насколько он опасен?» – такие мысли пронеслись в ее внезапно закружившейся голове.
– Сиди дома, – повторил Сарандон, мягко подталкивая девушку внутрь фургона.
– А если я не хочу! – упрямо выдохнула Саманта.
– Я займусь с тобой любовью сейчас, прямо на полу, ты разожгла сегодня мой аппетит, – хрипло ответил он, сверкая золотыми глазами.
Саманта взвизгнула, отпрыгнула в фургон, захлопнула дверь и повернула все замки. Ее трясло крупной дрожью, она сознавала, что избежала сейчас большой опасности. «О каком аппетите он говорил?» – думала она, не в силах забыть голодное выражение янтарных глаз Ричи.
Сарандон закрыл глаза и привалился плечом к стене трейлера. Стычка с Самантой позабавила его – в этой восемнадцатилетней девушке с востока обнаружился и характер, и взрывной темперамент. Но, несмотря на это, ему удалось вбить немного осторожности в ее хорошенькую головку. Она хотела прогуляться ночью по зарослям! Ричи открыл глаза и осмотрелся. Зрение у него всегда было отличное, и он увидел, что заросли на берегу Солт-Ривер качнулись, хотя ночью ветра не было. Ричи знал, что ему делать. Со вздохом опустился он на ступеньку у двери Саманты – пусть только еще попробует выйти прогуляться, маленькая дурочка!
Саманта металась по фургону, чуть не плача от злости и отчаяния. Она злилась и на себя, и на Ричарда. Он позволил называть его просто Ричи. Он оскорбил ее, но не сделал последнего шага. Почему он отступил? Он не хочет ее? Саманта расстроилась и чуть не заплакала от того, что она такая бесхарактерная. Она вдруг поняла, что больше всего ее злит то, что Ричи отступил. «Я займусь любовью с тобой прямо на полу!» – опять зазвучал в ее мозгу бархатный обольстительный голос. «Наверное, это будет чудесно!» – обреченно подумала Саманта и дрожащими руками начала поворачивать замки, чтобы открыть дверь и упасть в объятия любимого. Она не сомневалась, что он остался под ее дверью, но вот чего она не ожидала, так это внезапно раздавшегося хриплого страшного рычания. Девушка тоненько вскрикнула, замкнула все запоры и отошла от двери. Она, не раздеваясь, упала на кровать и закуталась в одеяло. Стуча зубами – от холода? от страха? – она сама себя не понимала – Саманта начала ждать, когда же наступит рассвет и прогонит все ночные страхи.
Ричи тихо, гнусно хихикал под дверью. Он знал, что испугал девушку, прикрыв рот ладонью – зарычал. Поделом ей, пусть сидит взаперти, и тогда ее голубые невинные глаза не будут мучить его обещанием тихого счастья, надеждой на мирную жизнь. С завтрашнего дня он проследит за каждым шагом мисс Гловер. Придется ему опять носить свой кольт. В пустынных землях Аризоны это вопрос жизни и смерти, и он не допустит, чтобы что-то плохое стряслось с Самантой. Ему бы не хотелось оплакивать свою третью любовь. Любовь? Ричи задумался о том, сколько девушек любил в своей беспутной жизни, но почему-то они никак не хотели стройной шеренгой пройти перед его мысленным взором. Он мог думать только о том, как прелестна была Саманта, когда злилась на него и толкала руками в грудь. Ее решительный ответ: «Вы последний человек на свете, за которого я бы вышла замуж!» – только позабавил его. Какая женщина долго сопротивлялась его желаниям? Он не мог вспомнить.
Саманта вздрогнула и проснулась. Ласковое утреннее солнце заливало ее постель, и девушка улыбнулась. Какими нелепыми казались сейчас ее ночные страхи. Сарандон – маньяк? Как глупо! Он вел себя отвратительно, но по-настоящему не сделал ей ничего плохого, только предупредил, чтобы она не выходила ночью. Девушка спрыгнула с постели, отомкнула замки и вышла из трейлера, жадно вдыхая свежий утренний воздух. Группа уже собиралась. Для режиссера ставили раскладной стул. И вот мистер Бассин идет, приветствуя всех.
– Мисс Гловер, вы еще не готовы? – спросил он, приподняв бровь.
– И я еще не завтракала, – любезно сообщила она, возвращаясь в свой трейлер. Пока ее готовили к съемке, она пила кофе, а потом вместе со всеми наблюдала за массовой сценой. Ковбой Ричи громил салун в приграничном с Мексикой городишке. Саманта помимо своей воли следила за каждым движением его гибкого тела, и у нее холодело в животе от его совершенства. Она злилась на себя, что не может восхищаться им только как произведением искусства, поэтому сцену, когда героиня убегает от своего соблазнителя, она сыграла так выразительно, что режиссер удовлетворился одним дублем. После съемки она прошла мимо Сарандона, старательно не глядя на него, но обернулась, как только раздался его тягучий бархатный голос:
– Эй, Сэмми, прокатимся в Финикс? – осведомился он, как всегда покачиваясь на каблуках и сопровождая свои слова гнусной ухмылкой.
«О, почему он так красив и притягателен?» – мысленно простонала Саманта и чопорно ответила:
– Благодарю вас, мистер Сарандон, я съезжу туда на машине студии.
– Ричи, детка, – процедил он ей в спину, и Саманта влетела в свой трейлер в восторге от того, что обращение «мистер Сарандон» приводит его в бешенство. Быстро переодевшись – джинсы, рубашка – она взяла сумочку, темные очки и пошла к стоянке машин. Садясь в студийный джип, она заметила, что Сарандон прыгнул на свой мотоцикл. Плавно заведя машину, она выехала на дорогу, ведущую в Финикс, и, резко увеличив скорость, понеслась в город. В зеркале заднего вида она увидела, что Ричи едет за ней, даже не надев шлем, и все еще в замшевом костюме, в котором был на съемках.
– Что же ему нужно? – простонала Саманта, наблюдая за своим преследователем. Он держал постоянную дистанцию, не пытаясь догнать девушку, и она немного успокоилась. Въехав в город, она сбросила скорость, а в центре остановилась у здания муниципальной библиотеки на платной стоянке. Заперев машину, она нервно огляделась, но безбашенный Сарандон исчез. Взлетев по ступенькам, Саманта вошла в прекрасно оборудованное светлое помещение. Сотрудники библиотеки были вежливы, внимательны, и вскоре Саманта сидела за отдельным компьютером и набирала название сайта «Сарандоны». И тут же на голубом экране засветилась информация: крупно – предок Ричи Белый Орел, ацтек, жрец, щит с его тотемом, его предполагаемый портрет. А потом развернулось родословное древо прославленного семейства. Город Финикс гордился своими земляками, и в компьютер была заложена вся информация о семье Сарандонов – их родственные связи, портреты предков, план и фотографии их родового гнезда. Саманта прочувствовала сердцем, как Ричи должен любить свое ранчо, когда рассмотрела его сверху, а потом, благодаря чудесам техники двадцатого века, прошла, минуя ворота, через патио к бассейну. Внимание Саманты привлекло изображение старшего брата Ричи, Альваро. Братья были похожи как близнецы. Альваро исполнилось двадцать лет, когда он погиб с обоими родителями в автокатастрофе. Ричи тогда было восемнадцать, столько же, как ей сейчас. Девушка смахнула непрошенные слезы. Ей стало очень жалко обоих братьев.
Саманта шмыгнула носом и ввела название нового файла: «Ричард Сарандон». Ее захлестнул поток информации. Жизнь Ричарда можно было проследить не только по годам, но и, буквально, по дням: школа в Финиксе, занятия верховой ездой, университет в столице штата, роли в студенческом театре, первые киноработы. А потом – фильмография, газетные и журнальные публикации и, наконец, трагедия, произошедшая с Дайяной Мэриленд около года назад. Саманта замедлила мелькание газетных заголовков и перечитала все статьи. Когда она закончила, у нее рябило в глазах, но вздох облегчения вырвался из груди – Ричи никак нельзя заподозрить в убийстве – он все время был на глазах друзей, отказывался уединиться с Дайяной. Даже не он первый нашел ее растерзанное тело. Его нашел дон Рамон Лопес, родственник Ричарда. Коронер не стал предъявлять обвинение ни Лопесу, ни Сарандону. Саманта облегченно вздохнула, закрыла глаза руками и откинулась в кресле. Тотчас же под сомкнутыми веками она увидела лицо Ричи, но только улыбнулась – больше он никогда не сможет напугать ее. С этого момента она не верит, что он убийца или маньяк. Осталось только перечитать материалы о гибели Лайзы-Энн. Но внутренний голос все громче шептал Саманте, что Ричи не виновен в гибели обеих женщин. Со вздохом девушка вывела на экран материалы о Лайзе-Энн: она прилетела вместе с Сарандоном, он хотел показать ей ранчо. Они собирались провести здесь несколько дней, а потом вернуться в Голливуд и объявить о своей помолвке. Саманта задержала на экране последнюю фотографию, сделанную в аэропорту Финикса. Ричи и Лайза-Энн стояли, обнявшись, на фоне голубого неба. Легкий ветерок раздувал длинные черные волосы прекрасной топ-модели, ее макушка доставала до глаз Ричи. Прекрасная пара излучала счастье разделенной любви.
Саманта завистливо вздохнула – Сарандону нравились высокие брюнетки. Рядом с ними он сиял как золотой бог. Девушка печально подумала, что совсем не годится в героини его романа. Ростом не вышла, волосы у нее светлые, как солома, глаза голубые, и нет в них никакой экзотики – совершенно нормальный разрез. Хоть бы были немного оттянуты к вискам, так нет же – совершенно обыкновенные. Саманта заставила себя читать дальше, всхлипывая от жалости к бедняжке Лайзе-Энн. Подумать только, она вышла на рассвете погулять по берегу реки и встретила свою смерть! Управляющий ранчо дон Рамон нашел ее обезображенное тело и позвал молодого хозяина. Неудивительно, что после этого Ричард стал таким… взрывным и дерганным. Чтобы пережить трагедию и не свихнуться, нужны очень крепкие нервы. Спасибо ему, что он не пустил ее ночью на берег реки.
Саманта вскрикнула и затряслась от запоздало нахлынувшего ужаса. Вела она себя, как последняя дура – собиралась ночью на одинокую прогулку и еще злилась на Ричи за то, что он не пустил ее. Господи, какой же идиоткой она предстала перед местным жителем Сарандоном! Вдруг бы страшный зверь напал на нее и разорвал в клочья как бедняжек Дайяну и Лайзу-Энн. Может быть, Ричи вчера спас ей жизнь. Девушка всхлипнула, достала из сумочки пакетик бумажных носовых платков и вытерла глаза. Несколько минут она сидела неподвижно, радуясь, что избежала встречи с таинственным ночным зверем. Слезы высохли. Она убрала носовые платки, вышла из программы и встала из-за стола. Девушка совершенно успокоилась – Сарандон не убийца, напротив, он заботится о ней, не позволил совершить глупость.
Саманта вышла из библиотеки, улыбаясь. Конечно, тон, которым разговаривал с ней Ричи, был ужасным, высокомерным, насмешливым, но это можно пережить. А его очень злит, когда она разговаривает с ним холодно и вежливо. Девушка, улыбаясь, спустилась по ступенькам библиотеки, настроение у нее стало гораздо лучше, чем до визита сюда. Она посмотрела по сторонам в надежде, что Ричи ждет ее и проводит обратно, но не увидела знакомую фигуру на мотоцикле. Разочарованная Саманта пошарила в сумочке, нашла ключ и открыла дверцу машины, но сесть за руль не успела.
– Привет, – раздался женский голос, и, обернувшись, девушка узнала Пегги, несчастную костюмершу, вынужденную уйти из съемочной группы из-за ссоры с Сарандоном.
– Пегги, что вы тут делаете? – спросила Саманта.
– Я думала, что вы уже улетели в Лос-Анджелес!
– Нет, я жду рейса «Красные глаза», – ответила костюмерша.
– А почему вы не уехали вчера? – поинтересовалась Самата.
– Я проплакала в отеле всю ночь, – сказала Пегги. – Как невоспитан и груб этот Сарандон. Думает, что ему все можно, и все оскорбления сойдут с рук.
– Не надо поддаваться на его грубость, надо было обратить все в шутку. Мистер Сарандон слишком джентльмен, чтобы продолжать ссору, – произнесла Саманта с безмятежной уверенностью своих полных восемнадцати лет.
– Странно, что вы так его защищаете, – процедила Пегги.
Саманта снизу вверх посмотрела на высокую пышногрудую ирландку (как раз тот тип, который нравится Ричи) и холодно отрезала:
– Вы не имеете никакого права называть его убийцей. Он может обратиться в суд, и будет прав. Полиция не смогла выдвинуть никакого обвинения против мистера Сарандона.
– Да вы влюбились в него, милочка, – ахнула Пегги и добавила:
– Что ж, я знаю то, что знаю, а вы скоро лишитесь всех своих иллюзий!
– Счастливого пути, – буркнула Саманта, садясь в машину.
Девушка кипела от злости, настроение было опять испорчено, она выехала из Финикса очень расстроенная. Какое право имела Пегги называть мистера Сарандона убийцей? Никакого! Если только… и Саманта увеличила скорость, пытаясь заглушить боль в сердце. Если только Пегги не была его брошенной любовницей и стремилась отомстить за разрыв. «Ну, уж это я обязательно узнаю, – мысленно бушевала Саманта. – Если надо, спрошу самого Ричи, обязательно с ним поговорю».
До съемочной площадки мисс Гловер добралась в рекордно короткое время, припарковала джип и быстрым шагом отправилась искать Ричи. Ей показалось, что дверь его трейлера приоткрыта. Она одним прыжком подскочила к фургону и распахнула дверь без стука. Сарандон готовился к следующей сцене. Безутешный соблазнитель бросается в погоню за сбежавшей возлюбленной. Он так торопится, что пускается в путь, даже не одев рубашку. Ричи в одних замшевых штанах стоял в фургоне, а девушки старательно растрепывали ему пышные золотистые волосы и припудривали светлой пудрой его веки – герой должен быть заспанным, прямо из постели. Увидев Саманту, он лениво приподнял одну золотистую бровь, ничем не выдав радости от ее возвращения, хотя его колени ослабели. Саманта хотела что-то сказать и замерла, жадно хватая воздух открытым ртом – полуобнаженный Ричи прекрасен, и она не могла отвести глаза, жадно блуждающие по его совершенному телу.
– Удачная была поездка? – через пять минут осведомился он ленивым бархатным голосом.
Саманта видела, что его губы шевелятся, но ничего не могла сказать. Уши ее словно заложило, она не понимала даже простых слов, оглушенная неземной красотой Сарандона. «Я люблю его», – отчаянно подумала она и задохнулась, не зная, что делать с этим открытием. Вся ее жизнь перевернулась, когда пламя запретной любви обожгло ее душу. Девушка отвернулась и помчалась, не разбирая дороги. Ей было все равно, рассвет сейчас или закат, ночь или день, бежит она к берегу проклятой реки или убегает от своей любви. Ей все равно, какие опасности ей грозят – впереди страшный зверь, а сзади – бессердечный возлюбленный. Зверь уничтожит ее тело, а Ричи – душу. Ему достаточно будет посмотреть на нее янтарными глазами, и она сама отдастся ему. Саманта неслась как безумная, не замечая дороги. Она добежала до берега реки, ворвалась в заросли тростника и тяжело рухнула, споткнувшись о камень. Воздух вышел из легких болезненным толчком, потемнело в глазах, она услышала мягкие прыжки, и тут же большие горячие руки легли на ее плечи.
– Лежи, не вставай, маленькая дурочка, – раздался над ее ухом вкрадчивый шепот. – У тебя что-нибудь болит?
«Сердце», – хотела ответить Саманта, но задохнулась, позволив мужским ладоням скользить по ее плечам и спине в поисках повреждений. Его прикосновения были мягкими, нежными. Она знала, что нужно вырваться и скинуть с себя его руки, но не могла. Гораздо легче считать его маньяком и убийцей – тогда у нее было бы законное основание сопротивляться его колдовскому обаянию. А сейчас руки Ричи гладили хрупкую девичью спину, и девушка трепетала от удовольствия.
– Теперь можешь встать, сердце мое, – мурлыкнул Ричи, поднимая девушку. Она послушно попыталась встать на дрожащие ноги, но не сумела и рухнула на колени. Испуганный Сарандон склонился над ней:
– В чем дело?
Она, молча, покачала головой и медленно подняла к нему лицо. Закатные тени скользили по нему, и Ричи на мгновение показалось, что девушка смертельно бледна. Он опустился на одно колено, протянул руку и нежно коснулся ее бархатистой щеки. Она вздрогнула, а глаза, казалось, стали еще больше. Ричи очень осторожно придержал подбородок девушки, нагнулся, коснулся ее губ нежным поцелуем и уже не смог остановиться – ее теплые губы раскрылись, а глаза зажмурились. Зная, что совершает святотатство, Ричи прижал девушку к себе. Она покорно прильнула, отдаваясь его власти. Но Сарандон не мог воспользоваться ее доверием, сознавая, что она слишком хороша и невинна для него. Из груди его вырвался стон, и он осторожно отстранил Саманту. Ее глаза распахнулись, затуманенные наслаждением, ждущие продолжения. Его лицо расплывалось перед ней, Саманта сморгнула, и ей показалось в предвечерних сумерках, что зрачки глаз Ричи вдруг вытянулись во всю радужку. Девушка задрожала, на ее ресницах повисли слезы, она со страхом взглянула на возлюбленного. Ее опасения оказались напрасны – он склонился над ней, глаза его горели теплым янтарным блеском, но зрачки оказались нормального размера. Жаркими губами он вытер слезы и помог встать совершенно растерянной девушке.
– Никогда не убегай так, дорогая, – шепнул он, обжигая горячим дыханием нежное ушко. Саманта поняла, что продолжения не будет. По какой-то причине Ричард не хочет ее. Она выдернула руку из его теплой ладони, тряхнула волосами и гордо, не оглядываясь, пошла впереди него на съемочную площадку. Сердце ее разрывалось от горя, глаза стали влажными от слез, но спину она держала прямо. Ричи шел за ней, любуясь точеными очертаниями девичьей фигурки. Он знал, что обидел Саманту, обуздав свое желание, но понимал, что поступил правильно. Не годится ей, юной, чистой, невинной, связывать свою судьбу с таким, как он. Поэтому Ричи отказался от нее. Не познав его любви, она будет меньше страдать. Но глазам своим он мог дать волю, и они скользили по телу девушки, лаская ее.
Легкий ветерок шелестел зарослями тростника, и внезапно Саманте показалось, что какая-то тень мелькнула в зарослях. Она всмотрелась внимательнее и увидела, как крупное животное песочного цвета, изгибаясь на бегу, скользнуло в тростники. Девушка вздрогнула и подпрыгнула на месте от вопля Ричи:
– Беги!
Она хотела спросить, в чем дело, но ноги ее послушались приказа раньше смятенного мозга. Саманта еще в мыслях спорила и спрашивала, что случилось, а ноги быстро задвигались, унося девушку от опасности. Только раз она оглянулась. Ричи развернулся спиной к тропинке, лицом к зарослям. Он напряг мускулы, вытащил нож и медленно отступал от колышущегося тростника, а Саманта с воплем ужаса бежала к людям. Задыхаясь, она влетела в пространство между фургонами и закричала:
– Ричи! Ему грозит опасность!
Ее окружили взволнованные люди, а она продолжала кричать:
– Зверь, людоед! Он там! Я видела его в зарослях тростника!
– Ничего там нет, – раздался за ее спиной бархатный голос Сарандона.
Саманта повернулась к нему, как ужаленная:
– Как нет? Я видела его!
Ричи смеялся одними глазами:
– Ты ничего не могла видеть!
– Но как же… справа от меня колыхнулись тростники, и животное… – лепетала девушка.
– Это ветер, просто ветер качнул тростники, – сказал Сарандон.
– Но почему ты крикнул мне: «Беги»? – настаивала Саманта.
– Боялся, что ты упадешь в обморок от страха, – усмехнулся он. – Для одного дня достаточно потрясений.
Саманта залилась краской от мысли, что все окружающие видят в ней недалекую, истеричную глупышку, испугавшуюся колышущегося тростника. Действительно, положение – хуже не придумаешь!
– Спокойной ночи всем, – самым ровным голосом, какой могла изобразить, сказала Саманта и пошла к своему трейлеру-раздевалке. Ее ноги дрожали от переживаний и безумного бега, но держалась она на удивление прямо. Ричи проводил девушку долгим взглядом, восхитился ее несгибаемым характером и одними губами шепнул ей вслед: «Спи спокойно, любовь моя!»
Медленно, неохотно вернулся он на съемочную площадку. Солнце уже почти зашло, значит, на пленке ранний вечер спокойно превратится в раннее утро. Льюк встретил свою звезду упреками, но под ледяным взглядом Ричи быстро смешался.
– Прости, Льюк, – процедил Ричи. – Я был занят.
– Иди в кадр, попробуем хоть что-то спасти! – попросил режиссер.
Ричи был явно в ударе и прекрасно сыграл сцену пробуждения ковбоя в одиночестве. Его возлюбленная пропала. Страх и отчаяние сменялись на лице Сарандона. Режиссер остался доволен, и Ричи почти сразу же смог уехать домой. Он быстро переоделся, вскочил на мотоцикл и понесся к дому. Его мозг лихорадочно работал. Саманта сегодня подверглась опасности, и произошло это по его вине. Артист притормозил, въезжая в ворота родного ранчо. Голова его распухла от горьких мыслей. Он оставил мотоцикл и пошел к бассейну, на ходу снимая одежду и небрежно роняя ее на мраморные плиты патио. У бассейна уже стоял накрытый стол, Рамон и Хулита вышли встречать своего воспитанника.
– Рикардо, мой мальчик, почему ты не приехал вчера? – кинулась к нему побледневшая донна Хулия.
– Съемки шли всю ночь, – пробормотал Ричи.
– Ты мог бы позвонить, мы волновались за тебя, – произнес Рамон, внимательно разглядывая молодого хозяина ранчо. Признаки приближающегося несчастья наполнили душу верного старика леденящим ужасом. Ричи только передернул плечами и взялся за молнию джинсов. Хулита ушла в дом, а Рамон повесил на стул пушистую купальную простыню. Голый Ричи с блаженным воплем прыгнул в бассейн, вода охладила его разгоряченное тело, и, пока он несколько раз переплывал бассейн, горькие мысли не мучили его. Наконец он вынырнул, шумно отфыркиваясь, и вылез из воды. Рамон бросил ему купальную простыню. Ричи небрежно обернул ее вокруг бедер и опустился в плетеное кресло. Свет горящей на столе в серебряном подсвечнике длинной свечи рассеивался хрустальным колпаком и алмазными бликами ложился на лицо Ричи, капельки воды бриллиантовыми искрами блестели в золотистых колечках волос на его широкой груди. Он выглядел вызывающе, трагически красивым – воплощенная мечта молодой невинной девушки. Рамон с болью в сердце наблюдал за своим воспитанником. Свет растущей луны все ближе подбирался к его босым ногам, и Рамон трепетал от предчувствия приближающегося несчастья.
– Поешь, мой мальчик, ты, наверное, проголодался, – ровным голосом сказал он, ничем не выдавая своих чувств. Ричи протянул руку к серебряной крышке блюда, стоящего на маленькой спиртовке, но, обжегшись, отдернул руку.
– Горячо? – удивился Рамон, снял крышку и наполнил тарелку Ричи тушеной с овощами олениной. Хулите всегда удавалось это блюдо. И хлеб она пекла замечательный. Ричи взял нож, вилку с золотыми рукоятками и приступил к еде. Он не мог вспомнить, когда ел последний раз – все мысли его были заняты Самантой. Надо как-то уберечь ее от беды. Ричи быстро поел, не чувствуя восхитительного вкуса домашней пищи, и отодвинул тарелку.
– Выпьешь со мной вина, Рамон?
Рамон кивнул и откупорил бутылку:
– Калифорнийское, с твоих виноградников, – сказал он, разливая красное сухое вино по старинным хрустальным бокалам.
– Мой дом здесь, в Аризоне, – Ричи отпил вина и затянулся излюбленной длинной сигарой. Рамон пригубил и кивком одобрил вкус молодого вина.
Ричи отставил бокал и вперил взор в лицо старого друга и родственника.
– Рамон, ты давно обещал рассказать, как погибли мои родители и старший брат, – жестко сказал он.
– Да, старая трагедия не должна повториться, – кивнул Рамон.
– Рассказывай, – попросил Ричи, и старику показалось, что глаза его воспитанника загорелись янтарным светом. Он чуть передвинул свечу, глаза Ричи оказались в тени, и, слава Богу, больше не горели.
– Твой отец не справился с управлением, его автомобиль вылетел с дороги и рухнул в Солт-Ривер, все погибли, – тихо сказал Рамон и продолжал: – Я сам осматривал место, где автомобиль соскользнул с дороги. На том крутом повороте вся земля была истоптана…
– Кем? – Ричи начал медленно подниматься из-за стола.
– Это были следы огромных кошачьих лап, – печально ответил Рамон.
– Что тебе известно? – быстро спросил молодой Сарандон.
– Все, – неохотно произнес Рамон. – Твой предок, ацтек, наложил проклятие на своего внука и всех его потомков.
– Что это за проклятие? – побледнев, прошептал Ричи.
– Заклятье короткой жизни и страшной смерти, – сказал старик.
– Вспомни, никто в твоем роду не жил долго!
– А как же мой прадед дон Серхио? – удивился Ричи.
– Он прожил долго.
– А какая у него была жизнь? – вопросом на вопрос ответил Рамон. – Он схоронил всю свою семью.
– Но почему это проклятие на него самого не подействовало? – удивлено переспросил молодой Сарандон.
– Он боролся, – с уважением к несгибаемому старику ответил Рамон Лопес.
– Как? – выкрикнул молодой человек. – Это не праздное любопытство, а вопрос жизни и смерти!
– Дон Серхио любил свою супругу и не расставался с кольтом. Он понял, что надо убить чудовище, преследующее ваш род. Твой предок-жрец вызвал его из царства теней, надо загнать его обратно или уничтожить, – ответил Рамон. – Старик Серхио не давал отдыха ни себе, ни зверю, никогда не имел любовниц и палил по тростникам всякий раз, как выезжал с ранчо.
– Какое оно, это чудовище, ты его видел? – быстро спросил Ричи.
– Видел, – кивнул Рамон.
– В тот день я выехал встречать хозяев в аэропорт Финикса, а они прилетели раньше и взяли машину напрокат. Мы увидели друг друга недалеко от ранчо, и в этот момент какое-то крупное животное испугало твоего отца, сидевшего за рулем, промчавшись перед бампером его машины. Он потерял управление, а оно скрылось в зарослях тростника.
– Как оно выглядит? – устало спросил Ричи.
– Огромная кошка, песочного цвета, – ответил Рамон.
Ричи побледнел:
– Значит, мне не померещилось, – протянул он.
– Ты его видел? – быстро спросил Рамон. Ричи кивнул:
– Сегодня, в тростниках, мы там снимали некоторые сцены, – молодой человек умолчал, что впервые в жизни вкусил поцелуй девственницы. И произошло это там же, среди шелестящих зарослей тростника.
– Тогда тебе грозит страшная опасность, сынок, – сказал Рамон.
– Я буду носить с собой кольт и стрелять в тростники, как прадедушка, – гордый воинственный Ричи не боялся никого и ничего.
– Этого мало! – покачал головой Рамон.
– Но почему? Ты думаешь, нужно ходить с ружьем? – спросил Ричи.
– Хорошо, я возьму винчестер!
– Не поможет, – веско сказал сеньор Лопес. – Какие у тебя пули?
– Сорок первый калибр, ты же знаешь!
– А нужны серебряные, – спокойно ответил старик.
– Порождение тьмы можно убить только серебром.
– Так это оборотень? – побледнев, спросил Ричи.
– Ненависть жреца вызвала к жизни это существо, – сказал Рамон.
– Может быть, это оборотень, может быть, демон суккуб.
– Ух и силен был мой пра-пра… – с ноткой восхищения присвистнул Ричи, забыв про свою сигару.
– Хорошая месть, не так ли? – криво улыбнулся Рамон.
– Суккуб совращает мужчин и убивает женщин. Все сходится, правда?
Ричи потрясенно молчал. Растерзанные Дайяна и Лайза-Энн встали перед его внутренним взором и воззвали к отмщению. А теперь опасность нависла и над нежной Самантой. Ричи скрипнул зубами:
