Людмила Геннадиевна Козлова
Куб
– Хм, ты не только гениальный художник, но еще и талантливый симулянт!
– Что, по Вашему мнению, я симулирую? И где, черт возьми, моя Женя, что Вы с ней сделали?
– Сумасшествие Вы симулируете! Он еще спрашивает про Женю: убил ее и еще несколько недель жил рядом с трупом, словно Женя и не умерла вовсе, – мордастый аж покраснел от напряжения.
– Что Вы несете? Женя, моя Женя, давно умерла, она получила бессмертие, как можно умереть дважды…поймите, она жива только в моем мире, в моем доме-Кубе…
Мордастый привстал со стула от такого нахальства, его глаза налились кровью, словно у быка во время корриды; он со всей силы стукнул кулаком по столу:
– Прекратите этот цирк, Зимин! На учете у психиатра Вы не состояли и не состоите! Допрос на сегодня окончен.
Влад сам оказался в одиночном Кубе, только этот Куб не радовал вовсе. Он обхватил свою голову руками и стал думать: мрачные стены камеры надвигались на молодого человека, они словно корчили свои мордашки и грозили Владу корявыми пальцами: «А-а-а-а!» – закричал мужчина и потерял сознание.
Кто-то настойчиво тряс его за плечо. Влад попытался разлепить глаза. На него смотрело очаровательное личико Жени.
–Влад, просыпайся! Ты так долго спал, пока я гуляла вне Куба, – быстро захлопала глазами девушка.
–Как это- гуляла вне Куба??– уставился на нее не совсем проснувшийся Влад.
– Я взяла твои волшебные кисти, дорисовала на двери замок и ключ, вставленный в него, а потом вышла из Куба: мне просто было так любопытно узнать, а что там за Кубом!
– И что узнала?
– Там изумительный мир, я не встречала такого даже на земле: этот волшебный странный неведомый мир…мне даже не хотелось возвращаться в Куб. Но потом я вспомнила, что ты там совсем один и решила вернуться.
– То есть, ты хочешь сказать, что я никуда из Куба не отлучался?
– Нет, глупенький, ты просто долго спал, – Женя положила свою ладонь на голову возлюбленного и пристально заглянула в его глаза. Веки Влада предательски сомкнулись, и он вновь провалился в глубокий сон. И этот сон был прекрасен: он любил свою Женечку везде, где это было возможным: на чердаке заброшенного дома, в парке, у старого дуба, под мерцающие ночные звезды, в холодной полупустой электричке…Весь мир сосредоточился только на ней: он ревновал ее безумно, даже к осенним разноцветным листьям, на которых останавливала свой серо-зеленый взгляд Женя.
