Димка встречал мать с сумками в руках.
– Откуда это? – спросила она.
– Отец привез…
– Что-о-о?! – удивилась Катя. – Опять ему что-то надо было?
– Да вроде просто так приходил. Про тебя спрашивал.
– Да?! И что же?
– Спросил, одна живешь или как?
– А ты что?
– Сказал, что не одна, а с двумя пацанами.
Катя улыбнулась и чуть не заплакала:
– Какой ты у меня молодец! Как хорошо, что ты у меня есть!
– Мам, ты чего? Ты это! Ты не переживай! Мы с Петькой тебя в обиду не дадим! Пусть это даже родной отец будет! – твердо сказал сын, сжав кулаки.
– Родной ты мой, – обняла она его. – Защитник!
Дима, отстранившись, посмотрел на мать и сказал:
– Мам, а у тебя еще твои занятия будут?
Она удивленно ответила:
– Ну да, должны быть в этом месяце, а что?
– Ты ходи на них, ты красивее становишься и добрее, совсем не такая как раньше…
Катя растерянно улыбалась, не зная, что сказать. «Даже сын что-то замечает…».
– Девочки, сегодня мы будем изучать элементы движения вальса, – объясняла Марина – тренер по танцам.
Лилия шепнула Кате:
– Всегда мечтала научиться танцевать вальс, особенно свадебный, – и мечтательно закатила глаза и начала кружиться и махать руками.
Марина улыбнулась, увидев её выкрутасы:
– Здорово! Было бы желание учиться…
– Есть, – шутливо козырнув рукой, ответили девушки.
После занятия, они шли усталые, но довольные и счастливые. На улице уже похолодало, на завтра передавали снег и зиму. В Сибири зимы суровые и долгие, а лето яркое и маленькое, как искорка.
– Лиль, – прервала молчание Катя – А ты мне про другие состояния не рассказала…
– Это, про какие?
– Про мать (хозяйку) и ребенка (девочку). Помнишь, мы вначале занятий делали? Выбирали слова и рисовали их?
– А-а! Да, помню! Только не знаю, с собой ли записи или дома, хочешь, пороюсь в сумочке?
– Хочу. Видимо, я созрела для этой информации.
Лилия начала искать, а Катя предложила зайти в ближайшее кафе. Им оказалось Traveler`s Koffe. Внутри приятно пахло кофе, они заняли столик на втором этаже у окна.
Лилия начала рыться в сумочке, просматривая кучу бумажек, тетрадок, блокнотов, выкидывая по пути все ненужное.
– Это не то, это тоже не то…, – комментировала она каждую бумажку – О! вот счет за телефон! А я его искала, – обрадовалась она, а Катя терпеливо ждала, пока, наконец, она не вскрикнула:
– Ура! Вот она тетрадка с записями! Ну? – деловито обратилась она в образе психолога. – На чем мы остановились?
– На Гетере – Любовнице. Помнишь? У меня осмысление, а у тебя расширение…
– Я все помню, – прервала она, не дав развить тему дальше.
Катя улыбнулась.
– Лиль, с Королевой – Богиней у нас проблемы, с Любовницей – Гетерой мы определились, что там с Девочкой?
«Грот, источник, река, фонтан, водопад, море, океан, – диктовала Ольга. – Выбирайте одно из слов и передайте его визуально» И Катя почувствовала, что ей хочется нарисовать источник.
– Лиль, а ты с кем живешь?
– С мамой и старшей сестрой…
– А папа где?
Лиля сразу как-то сникла, скисла и тусклым голосом сказала:
– А папа бросил нас. Ушел. И сейчас живет с кем-то, – с тоской выдохнула она, – я с ним, втайне от мамы, общаюсь, а то она очень сердится.
Катя почувствовала её тоску и усталость.
– Лилечка, – с надрывом произнесла она. – И все-таки мы счастливые!
– Где-то я это уже слышала…, – сказала она, удивленно поглядев на Катю, помолчав, спросила:
– Ну что? Продолжим?
– Давай, что у тебя?
– Река.
– А у меня грот.
– Ооо!
– Что? Ну, говори быстрее!
– Эх! – вздохнула Лиля. – В общем, так: грот, источник – это направление вниз, то есть решение проблем в этой сфере.
– А! Я вспомнила, я же не грот рисовала, а источник. В принципе какая разница, все равно проблемы этой сфере, а у тебя как?
– Ну, река…, – это развитие вверх, а значит рост в этом направлении, – гордо заключила она.
– Здорово! А я на эти выходные к маме с папой решила съездить, – похвасталась Катя.
– Да?! – воскликнула Лиля. – Ты вечно торопишься и говоришь, что работаешь на восемнадцати работах?!
– Ну, Лиля…, – отмахнулась она – Все. Я так решила. В пекарне меня подменят, я уже договорилась… Ничего! Проживем! – беззаботно ответила она, скорее себе, чем Лилии, а в душе пронесся холодок, а вдруг не сможем, а вдруг…
«Все! Хватит пугать себя! Раз решила, так делай!», – остановила она себя.
– Лиля, а что делать, чтобы состояние Девочки развить?
– Ты же уже начала! К родителям собралась. Ольга говорила, что нужно как можно чаще общаться с родителями, пока они живы, это очень важно! Жизнь очень скоротечна и непредсказуема…
– Понятно, – она задумалась, а потом резко встряхнулась. – Давай про Мать (Хозяйку).
– Слова…, – растягивала Лиля, разбирая свои записи. – А вот! Нашла! Что ты рисовала?
– Читай слова, мне интересно, что я выберу сейчас.
– О, и я давай тоже, а потом сравним, да?
– Давай, согласилась Катя.
– Пещера, колодец, гора, дорога, поле, трава, пустыня, дом, Земля как планета, – перечисляла она. – Ну? Что тебе хочется выбрать? – спросила она голосом Ольги Валерьевны.
– Гору. Я даже представила её, – и она взяла Лилин блокнот и начала быстро-быстро рисовать, как заправский художник. Лиля побоялась нарушить атмосферу воодушевления, и потому просто наблюдала, как подергивается и танцует Катина рука. Её лицо менялось и светлело на глазах, словно свечение происходило изнутри.
– Все, – закончила она, подавая блокнот и ручку Лиле. – Закончила.
Лиля, увидев рисунок, изумилась: картинка было как живая, словно черно-белая фотография.
– Катя-а-а, как красиво! Почему ты не пошла учиться?
Она отмахнулась.
– Да! Ленивая была, проучилась два года на биохиме, а потом легкой жизни замужем искала, а потом Димка родился, мужа прогнала, и закрутилось все, не по плану, к родителям стыдно было возвращаться, вот и осела здесь. Помаялась, потом комнату дали в общаге, выбил друг хороший, – она тяжело вздохнула. – Вот! Как-то так!
Лиля восхищенно смотрела на неё, словно не слыша её циничных слов и будничного голоса.
– Ты чего выбрала?
– Я?! Ой, так тобой увлеклась! Давай посмотрю…так, – мычала она. – Пещеру хочу нарисовать…
– Рисуй!
– Я не умею как ты. Ты только не смейся ладно? – по-детски попросила она.
Катя усмехнулась:
– Дурочка! Кто ж смеётся над творчеством?! Иногда простой детский рисунок гораздо ценнее, чем многогранное полотно известного художника, так ведь?
Лилия кивнула и начала рисовать. И так увлеклась, что забыла обо всем на свете. А Катя сидела и задумчиво смотрела в окно, на падающий снег.
– Всё.
– Уже? То есть покажи.
– Нет, это моё.
– Ну и ладно! – согласилась Катя. – Давай расшифровку!
Лиля раскрыла тетрадь и начала рассматривать что-то, а потом сказала:
– В общем, дела обстоят так: это все стихия Земли, означает опору, финансы, организацию жизни. У тебя рост и развитие, а у меня решение проблем.
– Ого! Это я как хозяйка развиваюсь? Всегда казалось, что хозяйка я никудышная…
– А мне…, – начала Лиля и остановилась, уставившись в кружку с чаем.
– Что тебе? – мягко спросила Катя.
– А мне негде себя хозяйкой проявлять. Это правда. У меня большие проблемы в этой сфере… готовить не умею, прибираюсь, когда как…
– Ну, у тебя ещё все впереди, – успокоила её Катя.
– Ага, – невесело согласилась Лиля. – Ну что пойдем? А то поздно уже.
– Пойдем, – согласилась Катя.
– Валуева! – услышала Катя громогласного мужчину.
– Эдик? – удивилась она. – Ты откуда?
– Я с автомобильного сообщества! – довольно ответил он, как всегда растягивая слова.
– Ааа, – разочарованно протянула она. – Все ездишь туда?
– Угу, – гордо хмыкнул он.
– Машину купил что ли?
– Неа, – лениво протянул он. – Все та же.
– Шутишь? Мы с тобой, когда расстались? Погоди, дай-ка вспомнить…, – она приложила палец к губам. – А вспомнила, пятнадцать лет прошло!
– Не помню. А ты ничего, сохранилась…
«И как я могла его любить, бегать за ним? Зависеть от него?», – думала она, глядя на его обвисший живот и самодовольную физиономию.
– Чего задумалась? Вспоминаешь наши солнечные дни?
Кате захотелось треснуть его по голове.
– Твои солнечные, а мне, с кучей кредитов и неоплаченных долгов за съемную квартиру, совсем-совсем не солнечно было.
– Да ладно тебе прошлые обиды ворошить. Может для меня эти дни с тобой самые лучшие в жизни…, а ты?
– А я работаю. Ты меня отвлекаешь. Сам выбрал такую жизнь, – бросив фартук, она вышла в зал, убрать со столов.
– Кать, ты чего? Расстроилась, зайка, – и притянул к себе, шепнув: «Я тебя всегда помнил! Ты сводишь меня с ума», – начал бессовестно шарить по телу.
У Кати холодный пот выступил и в висках застучало:
– Отпусти меня, – тихо сказала она, и тут же закричала. – Не трогай!!!
Эдик отпрыгнул.
– Ты чего такая бешеная? Я может, жениться хочу на тебе!
– А я нет! Не хочу на тебе жениться! Тем более ты женат!
– Да не женат я! Гражданский брак и детей нет!
– Зато у меня есть!
– Ты замужем? – удивился он.
– Да!
– А мне доложили, что нет. Еще не вышла, – растерялся он.
– Вышла. Два раза. Как вышла, так и обратно зашла в незамужество. Правда оттуда ещё и детей прихватила. Ну как? Хочешь жениться? Или передумал? А, может, в ЗАГС пойдем? Прямо сейчас! Пошли?! – схватила его за руку.
Он отдернул, став серьёзным и деловитым. «Как всегда, теперь его узнаю», – подумалось ей.
– Мне надо подумать, – спокойно ответил он.
«Что и следовало ожидать», – вздохнула Катя и пошла, убирать со столов, вечером предстояли сборы отъезда в Хакасию.
– Мамочка, а сколько ещё ехать? Мамочка, а сколько времени? Мамочка, а там что? Мамочка…, – не унимался младший сын.
Ему всё было интересно. Ну, ещё бы! Для него, это первое путешествие в сознательном возрасте, да ещё так далеко! В Хакасию.
– Петька, угомонись ты! Дай маме спокойно посидеть, – вступался старший сын, хотя ему тоже все было интересно, но он держался как взрослый.
– Дим, ему же интересно все! – улыбнулась Катя.
– И мне. И что же, теперь на весь вагон кричать?
– Я не кричу, – обиделся Петька.
– Ну, значит орёшь.
– Нет, не ору!
– Ребята, успокойтесь! Сходите, посмотрите, какие там ещё вагоны есть: второй, третий классы, ресторан….
– Ресторан?! В электричке?! – удивились дети.
– Ага. Это экспресс-электричка. «Ласточка» называется.
Они подскочили и ушли изучать электропоезд. А Катя осталась в своих мыслях и предвкушении встречи с родителями.
«Домой. Я еду к маме с папой», – согревали душу мысли о них.
В поезде детей тоже все удивляло, когда они пересели из электрички.
– Мам, а зачем здесь матрацы и подушки? – спрашивал Петька.
– Спать на них.
– Здесь? Прямо на сидении?
– Ага.
– А сбоку люди едут, они сидя спать будут?
Катя улыбнулась:
– Они разложат сидение и расстелют постель.
– Как так? – удивлялся он, и ещё долго не мог успокоиться, но целый день поездки и мерное покачивание поезда, сделали своё дело – Петька уснул. А Катя почувствовала, как напряжение уходит, там, в далеком мегаполисе остались суета, маета, денежные вопросы и нереализованная личная жизнь.
Поезд останавливался медленно, словно растягивая удовольствие и дразня нетерпеливых пассажиров. Катя с ребятишками были в первых рядах. Выйдя из вагона, она почувствовала пьянящий запах степи.
«Как же долго я здесь не была, как долго ехала», – родной воздух, вокзал, перрон – все казалось сном, словно сейчас откроет глаза и все исчезнет. Вдохнув родной воздух, чистый, свежий они пошли в сторону вокзала. Казалось, что крылья выросли за спиной, а с плеч сброшен огромный груз ответственности и ей вспомнились слова Ольги Валерьевны:
«Ответственность дело хорошее. «Мы в ответственности за тех, кого приручаем» – говорил А. де Сент-Экзюпери. Только иногда, в женщине просыпается контролер, который желает контролировать всё и вся, брать на себя ответственность за дела, которые легко могут делать сами близкие и родные, в частности мужья и дети. Так начинает доминировать состояние Хозяйки Матери, ответственной за весь мир, и неудивительно, что дети становятся не самостоятельными и отношения с мужем становятся никакими, особенно сексуальные....
– Почему? – с интересом спросила девушка, лет двадцати, милая и привлекательная. – Разве это плохо заботиться о мужчине и детях?
– Нет, не плохо, – ответила Ольга, – это хорошо, только умеренно, без всяких взваливаний на себя всей ответственности. Сегодня мы говорим и делаем техники о снятии ответственности за всё: за потерю носков мужа, взрослого сына, принеси-подай, а ещё уборка, готовка, воспитание, распределение бюджета, зарабатывание, когда даже руки кремом некогда помазать. Наша задача давать проявлять ответственность не только вам, но вашему мужчине, сыну, дочери, коллегам по работе и даже родителям, напоминайте о себе. Это важно…»
Теперь Катя поняла слова тренера.
– Садитесь, красавица, домчу до места назначения! – подбежал таксист, увидев, что Катя глазами ищет такси.
– Мне далеко!
– Ну и что! Вообще хотел бесплатно подвести….
Катя улыбнулась:
– Спасибо! – и повернулась к мальчишкам. – Быстро в машину! – и сама села на переднее сидение.
– Так куда едем?
– Береговая, 8, – и откинувшись на сидение, она прикрыла глаза, не заметив как задремала.
– Приехали! – сказал таксист. – Вот! – показывая на большие ворота.
– Ага. Спасибо, – начала доставать кошелек, таксист её остановил:
– Я же сказал, что довезу тебя просто так!
– Спасибо, – благодарно улыбнулась она, подавив в себе сопротивление, чтобы насильно не запихать деньги ему в руки.
Вовремя вспомнилась Ольга Валерьевна: «Когда Вселенная дарит подарки, надо брать! И благодарить! Иначе, зачем Вам дарить, если Вы всегда отказываетесь? Подарки просто прекратятся, а вот благодарить, от всей души, нужно всегда, даже за отрицательный опыт!».
На улице никого не было, в отличие от шумного, раннего мегаполиса, здесь улицы утром тихи и пустынны, по ним ещё бродил сладкий сон.
«В это время самый крепкий сон, скоро вставать, а так хочется потянуться и поваляться в теплой и мягкой постели…». Уснувшего Петьку Дима взял на руки, а на плечо повесил большую спортивную сумку.
– Дим, давай мне, – предложила она сыну.
– Мам, иди лучше дверь открывай скорее…
Катя, почувствовав себя маленькой девочкой, побежала к воротам и услышала за спиной:
–Молодец! Хороший парнишка растет. Береги мамку! Ну, бывайте!
Она посмотрела, как он уезжает, а потом подбежала к калитке, отворив дверь, впустила Димку со спящим Петькой. Они прошли по ограде, Катины каблуки громко стучали по деревянному полу, нарушая сонную тишину и утреннюю деревенскую негу, и вошли в дом.
– Кто там? – услышали они мамин голос.
– Мамочка, это мы! – тихо сказала Катя, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза.
– Катеринка! – охнула мама. – Ты как? – она бросилась её обнимать. – А это Петенька и Дима?! Какие большие, как выросли! – всплеснула руками она и куда-то вглубь комнаты ворчливо бросила: Сергей, вставай! Дочка приехала с внуками…
– Да слышу! – донесся грубый мужской голос из спальни. – Штаны ищу…
Отец вышел из спальни. Катя не могла отвести от него глаз – высокий, статный.
– Папка! – кинулась ему на шею.
– Наконец-то приехала, – по-доброму проворчал отец. – Хоть на внуков посмотрю!
Проснувшийся Петька удивленно смотрел и шепотом спросил у брата:
– А что, наша мамка разве маленькая?
– Дурачок! Это же её папа, а наш дед, – пояснил он.
К ним подошла бабушка и начала хлопотать над ними, как курица-наседка:
– Где спать хотите? Ложитесь, где душа желает!
Катя вздохнула от облегчения, свободы в душе и детской радости, чувствуя, как груз падает с плеч. Появилось ощущение легкости и беспечности, радостного ожидания чуда, и голос Ольги:
«Ты подошла к родному дому, сняла с себя все одежды, все тяжелое, что мешает легкости и детской беспечности, ты бежишь туда как в детстве, как маленькая девочка в легком льняном платье, к речке. Тебе светит солнышко. Оно согревает тебя. Ты купаешься в его лучах, в родительской любви, ты желанная девочка. Ты дитя любви…».