Любовь Трофимова
Верни мои крылья
РАЗ…
Вика
– Ви, шевели булками, тебя в пятой випке ждут, – забежав в комнату отдыха, затараторила Кристина и, подскочив к зеркалу, начала подкрашивать губы.
– В випке? – опешила я и, подняв чашку кофе вверх, намекнула: – У меня перерыв ещё десять минут. Да и випки я не обслуживаю.
– Ви, это распоряжение босса, – почмокав губами и распределяя помаду, сообщила подруга и, обернувшись, хмыкнула: – Он злой как чёрт, я бы на твоём месте не заставляла его долго ждать.
– Да я же сегодня на столиках третьего зала и…
– Забудь, – отрезала она и, взбив причёску пальцами, добавила: – Ирка заболела, и её випка осталась без обслуживания.
– Ирка? – вскинув брови, переспросила я и, встав, потянулась всем телом, следом добавив: – Она час назад порхала как ни в чём не бывало. Что случилось?
– Не знаю, – отмахнулась Кристина и, расстегнув верхнюю пуговку на блузке, скомандовала: – Марш в пятую випку, а я пошла твой зал обслуживать.
– Но…
– Распоряжение босса, – строго напомнила она и, игнорируя мой вздох, подкрасила мои губы ярко-красной помадой.
Одёрнув ажурный передник, я взяла лежащий на столе блокнот и направилась на второй этаж клуба. Время давно перевалило за полночь, поэтому народ куражился вовсю. У шестов на отдельных пьедесталах крутились девчонки, а у бара не было ни одного свободного места.
Ноги гудели, а законный перерыв помахал ручкой. Поднявшись на убийственных шпильках на второй этаж, процокала к нужной комнате и, взявшись за ручку, вздохнула, заставляя себя расплыться в кокетливой улыбке.
– Викуля, стой! – окрикнул спешащий в мою сторону босс и, подойдя ближе, оглядел меня более чем придирчиво, тут же буркнув: – То, что надо.
– Что? – переспросила я.
– Вик, давай-ка по шустренькому, – отмахнувшись, затараторил обычно невозмутимый босс. – Принеси лучший коньяк, лёд, лимон, фрукты, сырную и мясную нарезку. Всё только лучшее! Поняла?
– Да, – доставая блокнот, кивнула, но босс лишь закатил глаза, нервно выдохнув.
– Ну что ты не запомнишь, что ли? – раздражённо рявкнул он и, выхватив мой блокнот, вложил в него пару тысячных купюр, сунул в мой передник, тут же повторив: – Коньяк, лёд, фрукты, закуску. Давай-давай… И ещё, – придержав за локоть, склонился ниже, прошипев таинственным шёпотом: – Викуль, там очень важный человек. Будь поласковей, но не болтай без дела. Ок?
– Ок, – тоже закатила глаза и, высвободив локоть, поспешила за заказом.
Торопилась, как могла и, затарив полный поднос всем, что просил босс, добавила ещё тарелку канапе и тарталеток с икрой. Сам же сказал, что гость очень важный, так что пусть раскошелится.
Вернувшись к вип-комнате, осторожно постучала. Дверь открыл высокий амбал с непроницаемым лицом. Точно не из наших, либо устроился совсем недавно. Мужчина ощупал меня прищуренным взглядом и коротко кивнул, пропуская внутрь комнаты.
Не поднимая взгляда, процокала к столу, стоящему между двух кожаных диванов и, склонившись, начала расставлять закуски, стаканы и алкоголь.
– Ты что меня за идиота держишь? – раздался низкий хриплый голос, и, невольно вздрогнув, я подняла глаза на вальяжно сидящего в кресле мужчину.
Тёмные, волнистые, чуть взъерошенные волосы, густые чёрные брови с глубокой складкой между ними, пронзительные почти чёрные глаза, чувственные губы, сейчас сжатые в жёсткую линию, густая щетина. Он сидел, широко расставив ноги и, опершись локтями на бёдра, склонялся вперёд, вперив сканирующий взгляд в моего босса.
Босс, напротив, выглядел непривычно растерянным, и как будто загнанным в угол. Оттягивая узел галстука, он криво улыбался и старательно избегал взгляда незнакомца.
– Демид Максимович, вас явно ввели в заблуждение. Вы же знаете, что я бы никогда… – блеяние босса тоже разительно отличалось от его обычной манеры общения.
– Не люблю повторяться, но… – незнакомец, которого босс назвал Демидом, откинулся на спинку кресла, поцокал языком и протянул почти лениво: – Ты что меня за идиота держишь?
– Что вы…
– Сразу двое за один вечер?! – рявкнул Демид и, переведя на меня взгляд, скомандовал: – Коньяк и вот эти, как их?..
– Канапе, – тихо подсказала я, но босс, видимо решив сорваться хоть на ком-нибудь, многозначительно шикнул.
– Ви, иди, мы сами, – прорычал босс и, обратившись к Демиду, заискивающе добавил: – Позовём, если что и…
– Я её не отпускал, – вкрадчиво намекнул важный гость и, приняв из моих рук стакан и тарелку, поинтересовался: – Или она тоже? Не думаю, что ты прислал бы сюда одну из них.
– Это недоразумение, – проблеял босс и, зыркнув на меня, выпалил: – К тому же девушка занята на обслуживании столиков. Вы же забрали уже двоих, поэтому сегодня нехватка кадров и…
– Иди сюда, – нахмурившись, потребовал Демид, а я в недоумении перевела взгляд на босса.
– Что происходит? – уточнила едва слышно.
– Сюда иди! – рявкнул мужчина и, встав, приблизился ко мне.
Схватив пальцами мой подбородок, рывком задрал лицо, вынуждая встретиться с ним взглядом. Тёмные, почти чёрные глаза в скупом освещении випки обожгли и заморозили одновременно. Повернув моё лицо из стороны в сторону, он нахмурился и едва слышно зарычал.
– Тоже зрачки огромные! – не выпуская моё лицо, рявкнул Демид и, оглянувшись на притихшего босса, прошипел: – Так это ты идиот. Я же предупреждал!
ДВА…
Вика
– Не может быть! – притворно ахнул босс и, переведя на меня хмурый взгляд, поцокал языком: – Ви, от тебя я не ожидал и…
– Заткнись! – рявкнул Демид и, толкнув меня к дивану, скомандовал боссу: – Вышел отсюда!
– Но она не…
– Пошёл я сказал! – пророкотал мужчина и, обратившись к охраннику, распорядился: – Макс, запри его в кабинете и вызывай наших. Надо проверить весь персонал.
– Я не понимаю, – пролепетала, едва за мужчинами закрылась дверь.
– Рассказывай, – почти ласково проурчал Демид и, нависнув надо мной, рявкнул: – Давно под кайфом?! Кто снабжает?!
– Я не… – поняв на что он намекает, задохнулась от возмущения и, вскочив с дивана, скрестила руки на груди. – Как вы могли такое подумать?!
– С глазами что? – рявкнул он, склонившись так, что между нами осталось лишь пару миллиметров пространства.
– Линзы это! – прошипела в ответ. – А наркотики я никогда не…
– Допустим, – явно не веря, усмехнулся он и, притянув меня рукой за талию, пророкотал: – Но я должен тебя обыскать. Слишком много совпадений за один вечер.
– Да кто вы вообще такой?! – выпалила возмущённо и, упёршись руками в его грудь, потребовала: – Отпустите! Не имеете права!
– Я хозяин этого клуба, – невозмутимо сообщил Демид и, заведя мои руки за спину, сжал запястья одной своей рукой.
Второй начал бесцеремонно меня обшаривать. Прошёлся рукой по талии и бёдрам, перешёл на грудь и, грубо сжав, дёрнул ворот блузки так, что пуговицы разлетелись в стороны.
Взвизгнув, начала вырываться, но он швырнул меня на диван и, оседлав мои бёдра, завёл руки над головой, прижав к дивану. Второй рукой он сжал мою шею и, склонившись совсем близко к моему лицу, зашипел:
– Лучше сама признайся, кто снабжает?
– Не понимаю, о чём вы, – задыхаясь от нехватки воздуха и страха, пролепетала я.
– Ещё скажи, что ты просто студентка, а тут подрабатываешь, чтобы платить за учёбу, – оскалившись, прорычал Демид.
– Да, так и есть! – выпалила ему в лицо и, борясь с подступающими слезами, всхлипнула.
– Вот сейчас и проверим, – злорадно проурчал он и, ухватив мой передник, дёрнул, отбрасывая на стол.
Блокнот от удара вылетел из кармашка и упал на пол. Демид скользнул по нему взглядом, а потом, нахмурившись, выпустил мои руки и склонился, чтобы подобрать.
Отползла к противоположной части дивана и, поджав под себя ноги, попыталась собрать края распахнутой блузки на груди.
Демид поднял блокнот и, вытащив из него свёрнутые купюры, швырнул к моим ногам. Вместе с деньгами на диван упали два пакетика с круглыми розовыми шариками. Уставившись на них, распахнула от шока глаза и, переведя взгляд на разъярённого мужчину, вздрогнула и судорожно выдохнула.
– Откуда?! – его рёв разнёсся по комнате, а я вжалась в спинку дивана, пытаясь понять, что происходит и что это за шарики, которых точно не было в моём блокноте.
Как и купюр, которые мне сунул мой босс перед визитом в вип-комнату. Осознав, кто меня подставил, ахнула и, отчаянно замотав головой, отпихнула пакетики ногой.
– Это не моё! Мне подкинули! – выкрикнула, продолжая дрожать всем телом под пронзительным взглядом мужчины.
– А я Дед Мороз, – зло прорычал он и, дёрнув меня за щиколотку на себя, добавил: – Сейчас буду проверять, хорошо ли ты себя вела.
– Не надо! – завыла, пытаясь отбиться и отползти в сторону.
– А иначе вы не понимаете, – сдёргивая через голову чёрную рубашку, Демид отбросил её в сторону и снова потянул меня на себя, подминая и придавливая всем телом.
Начала отбиваться, но он будто не замечал мою возню. Распахнул мою блузку и, просунув руку под спину, расстегнул бюстгальтер. Дёрнул чашку вниз и, грубо смяв грудь, сжал пальцами сосок. Второй рукой расстегнул ширинку своих брюк, устраиваясь между моих ног. Задрал короткую юбку вверх и, скользнув рукой по внутренней стороне бедра, сгрёб трусики и резко рванул, отбрасывая лоскутки в сторону.
– Как же вы достали… Узнаю, кто вас нанял – уничтожу, – продолжая рычать, Демид вдруг замер и, повернув моё лицо, вынудил смотреть в глаза, предупредив вкрадчивым голосом: – Сознайся, пока не поздно.
– Да пошёл ты! – взвизгнула и, замахнувшись, полоснула ногтями по его шее, оставляя кровавые борозды.
– Значит, вот как, – оскалился он и, не замечая сочащейся крови, склонился и закрыл мой рот поцелуем.
Хотя поцелуем это назвать было сложно. Он терзал, кусал, всасывал мои губы, грубо орудовал языком внутри рта, заставляя почти задыхаться. Придавив всем телом к дивану, снова вернулся руками к моей груди и, продолжая мять полушария и больно сжимать, оттягивал соски, утробно рыча.
Истерзав мой рот, спустился жалящими поцелуями по шее, оставляя болезненные засосы. Накрыл ртом сосок и, втянув, прикусил. Охнув, выгнулась и, вцепившись в его волосы пальцами, попыталась оторвать от себя.
– Да ты горячая штучка, – с влажным звуком выпустив мой сосок, пророкотал Демид и, приподнявшись, дёрнул меня на себя.
Развернув, швырнул животом на спинку дивана и, задрав юбку, вклинился коленом между ног, раздвигая их ещё шире. Сгрёб мои волосы в кулак и, оттянув назад, заставил откинуть голову ему на плечо. Машинально выпятила попу, замирая от ужаса.
Прижав меня всем телом, Демид просунул руку между ног и, введя палец в лоно, довольно заурчал.
– Мокрая ведь, чего выебываешься? Накажу и отпущу. В следующий раз неповадно будет связываться с плохими дядьками, пытающимися разрушить мой бизнес.
От бессилия заскулила, но, когда он заменил палец горячей упругой головкой члена, задёргалась с новой силой.
– Красивая шлюха, – рыкнул Демид и резким толчком вошёл в меня, вырывая протяжный крик боли.
Закусила губу и, зажмурившись, тихо завыла. Не так я представляла себе свой первый раз.
ТРИ…
Вика
Прижав меня к спинке дивана всем телом, Демид фиксирует мои бёдра руками и начинает вбиваться резко и мощно, рыча мне в шею и обжигая кожу горячим дыханием.
– Расслабься, чего так зажалась, – цедит сквозь зубы и, сжав мои бёдра, продолжает двигаться.
Зажмурившись до белых пятен перед глазами, почти не дышу и, постанывая от дикой рези и жжения, закусываю губу. Чувствую металлический привкус во рту и, уронив голову на руки, до побелевших пальцев сжимающие спинку дивана, тихо плачу.
Ещё несколько сильных толчков и, выйдя из моего тела, Демид с низким рыком начинает кончать, изливаясь на мою поясницу и попу. Помогает себе рукой и, видимо что-то заметив, резко отшатывается.
– Что за чёрт! – выругавшись, проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра, где по ощущениям стекает горячая и липкая жидкость.
Резко дёргает меня лицом к себе и, продемонстрировав измазанные в крови пальцы, рычит: – Ты что?.. Почему не сказала? Дура! Ты девственница?!
– Была, – на выдохе горько отзываюсь я и, скривившись, намекаю: – Не особо ты верил моим словам. Разве это остановило бы?
Недоговорив, начинаю горько плакать. Он поднимает моё лицо за подбородок и, заметив кровь ещё и на нижней губе, разражается отборным матом. Отпихиваю его руки и, закрыв лицо ладонями, отворачиваюсь.
Демид вскакивает, бряцает пряжкой ремня, видимо одеваясь. Потом шарит по столу, роняя бокалы и приборы. Снова шагает к дивану и, присев рядом, раздвигает мои ноги. К промежности прикасается шершавая ткань салфетки и, вздрогнув, я шиплю и отползаю.
– Сиди здесь, – подскочив, откидывает окровавленную салфетку и более жёстко командует: – Жди, я скоро! И чтоб никуда не дёргалась!
Накидывает на мои плечи свою рубашку и идёт на выход.
– Макс, наших вызвал? – слышу, как обращается к своему охраннику, который, похоже, всё это время был рядом с випкой. Ответа не слышу, но следом снова следует фраза Демида: – Девушку не выпускать, и к ней никого не впускать, я сейчас вернусь.
– Ты что её?.. – следует растерянное блеяние.
– Заткнись! – рявкает Демид, и тут же добавляет: – Головой за неё отвечаешь.
Дверь хлопает. Шаги удаляются и в комнате становится нереально тихо. Кроме моих всхлипов ничего… Отнимаю руки от лица и судорожно выдыхаю. Накрывает опустошение.
Его рубашка пахнет им, и я бы отбросила её в сторону, но моя блузка теперь напоминает лохмотья. Юбка измята, внутренняя часть бёдер измазана кровью, в промежности пульсирует и жжёт. Чувствую, как кожу бёдер стягивает плёнка подсыхающей спермы. Рубашка?.. Да я вся им пропахла. Брезгливо вздрагиваю. Хочется в душ… Желательно горячий душ… или ванну… с кипятком.
Не знаю, куда он ушёл и как быстро вернётся, но оставаться здесь, а тем более видеть его снова не хочу. Но у двери этот самый амбал Макс.
Без особой надежды, прихрамывая, подхожу к двери. Я всё ещё на шпильках, которые не слетели в процессе всего происходящего только за счёт декоративной шнуровки, фиксирующей туфли на щиколотках. Приоткрыв дверь, сразу попадаю под хмурый взгляд амбала Макса. Смотрит растерянно, но взгляд не отводит. Спасибо, что не разглядывает всё что ниже подбородка. Стягиваю полы чужой рубашки на груди, чтобы хоть немного прикрыться.
– Мне нужно в туалет, – прошу заикающимся голосом.
– Демид велел ждать его тут, – качает головой Макс и, скользнув взглядом по моим ногам, морщится и вздыхает: – Ты посиди пока.
– Мне срочно надо, – добавляю в голос металлических ноток и, приподняв край юбки, демонстрирую следы крови на бёдрах.
Макс вздрагивает, сжав челюсти, порывисто выдыхает и, нахмурившись, оглядывается.
– Идём, провожу, – бросает в итоге и, указав рукой на лестницу, уступает мне идти первой.
Пользуясь такой удачей, не иду в ближайшую уборную, а спускаюсь на первый этаж. Повернув в сторону коридора со служебными помещениями, чувствую, как Макс следует по пятам. Дойдя до женского туалета, оборачиваюсь и, приподняв бровь, впиваюсь взглядом в сопровождающего меня охранника.
– Жду десять минут, – стушевавшись, предупреждает он и, кивнув на туалет, требует: – Дверь не запирай, и… не задерживайся там.
Фыркнув, дёргаю ручку и, зайдя внутрь, приваливаюсь к дверному полотну. Задираю голову и, сделав пару глубоких вздохов, шагаю к раковинам и осматриваюсь. Благо тут сейчас никого.
Быстро умываюсь и, выдернув из держателя несколько бумажных полотенец, смачиваю их водой и вытираю бёдра и промежность. Больно даже прикасаться, поэтому шиплю от собственных манипуляций. Обрывки трусиков остались в випке, а сменная одежда, телефон и сумочка в служебной раздевалке. Туда мне сейчас не попасть…
Просто оправляю юбку и, нехотя надев рубашку Демида, завязываю полы узлом на животе. Оглянувшись на дверь, забираюсь на столешницу тумбы, поддерживающей раковины и, осторожно открыв узкое окно, упираюсь в решётку.
Заминки это не вызывает. Механизм открытия нам рассказывали на инструктаже по пожарной безопасности. Кодовый замок открываю без проблем и, подтянувшись, пытаюсь пролезть в узкое пространство. Застреваю на уровне бёдер, но упёршись руками о стену с наружной стороны, упорно тяну тело наружу.
С трудом, но протискиваюсь, оцарапав руки, колени и ягодицы. Боли почти не чувствую… Просто хочу побыстрее убраться отсюда и забыть весь этот кошмар. Остальное уже не важно.
ЧЕТЫРЕ…
Вика
Ни телефона, ни денег при себе нет. Благо до дома минут двадцать пешком, но если срезать через парк, то и того меньше. Понимаю, что по примерным подсчётам сейчас около двух часов ночи, и раньше я бы никогда не рискнула идти через парк в такое время, тем более одна.
Кристина осталась в клубе, но её проводят. Жаль, что нет возможности сообщить ей о моём столкновении с хозяином клуба и побеге. Обычно мы с ней или с Женей возвращаемся домой вместе. Даже смены подгадали так, чтобы никогда не работать в одиночку. Тем более, квартиру снимаем втроём.
Прохожу вдоль здания клуба и, обойдя стоянку, перебегаю пешеходный переход, в надежде, что меня не заметят. Стоит углубиться в парк, выдыхаю с облегчением. Но ненадолго…
В такое время здесь много шумных и пьяных компаний, из-за чего, собственно, обычно мы с подругами избегали срезать путь через парк. Но не сегодня…
Иду, глядя строго перед собой и, обняв себя руками, почти до боли сжимаю предплечья. Вид у меня сейчас, наверное, ужасный. На удивление ни одна из попавшихся компаний меня не тормозит, не пытается окликнуть или сделать что-то плохое. Самое плохое уже случилось… Видимо, это отпечаталось на моём лице, так как стоит поравняться с очередной толпой молодёжи, разговоры и смех стихают, и моя персона навязчивого интереса не вызывает.
Дойдя до дома, звоню в домофон, надеясь, что Женя не уснула опять в наушниках и услышит звонок.
– Кто? – слышу растерянный голос.
– Женя, это я, открой, – прошу, вздрогнув от хриплых ноток собственного голоса.
– Вика?! – ахает подруга, и тут же раздаётся сигнал разблокировки подъездной двери.
На третий этаж поднимаюсь уже в полном бессилии. Дверь нашей квартиры распахнута, а Женя мнётся на пороге и, завидев меня, округляет глаза.
– Боже мой, Вика, что случилось? – причитает и, оглянувшись на двери соседних квартир, торопит: – Иди скорей.
Не выдержав, делает шаг навстречу и, поймав меня за руку, затягивает в квартиру. В прихожей пытается усадить на банкетку, но я молча мотаю головой и, привалившись к стене, наклоняюсь, чтобы расшнуровать туфли.
Женька садится на корточки и, возмущённо сопя, помогает. Скользит взглядом вверх по моим ногам, оцарапанным коленям и, заметив что-то выше, ахает и плюхается прямо на попу.
– Вика?! – выпаливает шокировано, и огромные голубые глаза начинают блестеть от слёз. – Викуль, кто это сделал?
Приподнимаю юбку и, заметив на бедре синяк, закрываю лицо руками и начинаю плакать навзрыд.
– Вика! – подруга подрывается с пола и, обняв меня, начинает реветь вместе со мной, захлёбываясь и сбивчиво тараторя: – Да что же такое случилось? Может, полицию? Скорую? Ну не молчи, пожалуйста!
– Дай телефон, – чуть успокоившись, мягко отстраняю Женю и, зайдя в кухню, бросаю взгляд на разложенные на столе конспекты.
Наливаю в стакан воду и, жадно пью, проливая и захлёбываясь. В кухню забегает Женя и, протянув мне свой мобильник, достаёт с верхней полки буфета аптечку.
Осторожно сажусь на табуретку и, ойкнув от боли в промежности, морщусь. Женя откладывает таблетки в сторону, оставляя только ватные диски и перекись водорода. Потом снимает с полки объёмную коробку и, оглянувшись на меня, хмурится, что-то обдумывая.
Она у нас странная. Медикаменты не приемлет, но всегда имеет запас разных лекарственных трав, которые каждый год привозит от своей деревенской родственницы. Женя – отличница, и я не удивлена, что свой выходной она тратит на подготовку к экзаменам. А ещё она невероятно чувствительная особа, но при этом упорно борется с любой несправедливостью. По сравнению с разгильдяйкой Кристиной, она настоящая фиалка, но обе подруги неразлучны, а все трое – мы будто сестры.
Перекись и ватные диски Женя оставила на столе, даже не пытаясь навязать свою помощь. Знает, что не дам к себе прикоснуться, особенно сейчас. Пока обрабатываю царапины и ссадины, подруга ставит чайник и, выбрав несколько разных матерчатых мешочков, составляет непонятную смесь, скидывая травы, бутоны и ягоды в большой заварник. Заливает всё это водой из только что вскипевшего чайника и, укутав полотенцем, подходит ко мне.
Выкинув использованные ватные диски, беру Женин телефон и, набрав номер Кристины, нервно потираю и сжимаю переносицу. Подругу подставлять не хочу, но нужно всё выяснить и предупредить её прямо сейчас.
– Женя? – раздаётся удивлённый голос подруги.
– Это Вика, – поправляю тихо.
– Ты куда пропала?! – вопит подруга и, судя по звукам, спешит укрыться от шума, тут же продолжив: – Ви, что случилось? Тебя ищут. По слухам, приехал владелец клуба, сейчас всех в кабинет директора вызывают по одному.
– Кристина, – выдерживаю паузу и, протяжно вздохнув, прошу: – Не говори, что знакома со мной. И где живу тоже… Вообще ничего не говори. Хорошо?
– Да что случилось? – раздражённо фыркает подруга и, понизив голос, шипит в трубку: – Ты где вообще?
– Дома, – не выдержав, всхлипываю и, переглянувшись с Женей, шепчу: – Спрячь мою сумку и телефон в своей кабинке, а после смены забери, пожалуйста.
– Хорошо, – растерянно отзывается она и, ойкнув, тараторит: – Всё, я пошла. Меня какой-то амбал зовёт.
– Никому и ничего, – напоминаю строго и, завершив звонок, откладываю телефон.
– Так, а сейчас будем тебя приводить в чувство, – наливая из заварника ароматный чай, сообщает Женя и, поставив передо мной парующую чашку, командует: – До дна. А потом в душ и спать.