Любовь Сушко
Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках

Глава 3 А тем временем

На царский двор пришел Илья, Соловья сгрузил на конюшне, привязал к столбу хорошенько. Пса свирепого сторожить оставил, а сам к царю с докладом отправился. Надо рассказать, как дело было, и передать прибитого Соловья из рук в руки.

– Уже управился? – недоверчиво спросил царь Горох, – что-то мне не верится, вот и воевода сомневается.

– А сомневается, пусть на двор да в конюшню сходит, там его тот Соловей и дожидается, – дерзко отвечал своему царю Илья.

Банник видать передал ему, кто советы бесплатные раздавал.

Побледнел и сжался воевода. Это подтверждало, что все правильно воин угадал. Да и что угадывать-то было, и к гадалкам ходить не надо, ясно, что он, поганец, во всем виноват.

Воевода помялся, но во двор не пошел, ведь пока царского приказа не было, а без приказа, как известно и ничего не делается.

Царю уже донесли слуги верные, что хотя и прибитый Соловей, но вполне живой, посвистывает даже потихоньку, и народ честной пугает. Кто бы в том сомневался, что Илья царя заставит всю черную работу делать. Так и выходит, он герой, воевода – хитрец, но это правильно, спорить не стоит. А царь у них дворником становится, уборщиком всех недобитых Соловьев. И как только в его дурную голову пришло такое.

Было отчего взбеленится царю Гороху, ничего не скажешь.

– Ничего доверить никому нельзя, все сам делать должон, – не унимался владыка.

Воин стоял неподвижно. И догадывался Илья, что не только благодарности не дождется, но разругается со своим царем пуще прежнего. Так у него и выходило всегда. И на роду было написано, что быть ему правдорубом, и страдать от этого вечно. Но не мог не сказать богатырь любому, хоть и царю самому все, что у него на душе накипело. И хоть говорили, будто страшная правда лучше, чем красивая ложь, но царь Горох никак понять и усвоить этого не мог. И всегда обижался. Видать была та правда больно горькой да обидной.

Но вдруг воевода исчез. Вышел он вроде бы только во двор, даже и до Соловья не дошел, а пропал, черт его унес. И вернувшись к царю, предупредил тот самый черт Тарас царя, что воевода его сбежал в заповедный лес. Да в ловушку попал, и только один Соловей знает, как его оттуда вытащить.

Еще больше взбеленился царь Горох. Но черту Тарасу поверил, да тот так серьезен был, что не поверить нему нельзя. И вспомнил, что на охоте на вепря его воеводы уже в таких ловушках побывали. И точно, он сам тогда убедился, что никто кроме Соловья не достанет.

И можно было бы бросить его там, да что воеводами разбрасываться. Думал царь, думал, а делать нечего, позвал он Добрыню и велел ему тащить Соловья назад в лес, воеводу спасать. Порадовался, что они его раньше прибить не успели.

Так все старания Ильи и сошли на нет. А как по-другому – то быть могло?

Зорко смотрел за Соловьем Добрыня. Да и Соловей не дурак, как только отомкнул он ловушку и вытащил оттуда Странника, так только его и видели, ищи ветра (Соловья) в поле. Медлить и возвращаться к царю, который приглашал его не на пир, а на казнь, Соловей никак не собирался. Смерть и царь Горох его подождут. Пусть сперва поймают, а там видно будет.

Все это на глазах у освобожденного воеводы происходило. И можно не сомневаться в том, что наплетет он царю своему, какую историю придумает.

Только ошибся Добрыня, ничего поведать воевода не успел. Он первым Морену и встретил. А это была верная примета, что и дня он уже не проживет. Только к тем, кто умереть должен был, приходила темная неумолимая богиня.

И выкосило половину царства в ту лихую годину, когда Соловей от Добрыни сбежал.

Правда, самому Соловью это только на руку было, разбойничать в опустевших домах проще, никто тебя не остановит, что хочешь, то и делай там. А о тех, кто из-за шалостей его пострадает, он печалиться особенно не собирался. Печали новые у царя Гороха появились, когда узнал он у Волхва, что отступит Лихо от них только тогда, когда Соловей будет изловлен и убит окончательно и бесповоротно. Что было делать, – Илью второй раз на то самое дело не пошлешь, Добрыня ему при дворе и в дружине был нужен, только Алеша и остался.

И наказывал ему царь:

– Смотри у меня, один из дружков твоих Разбойника не добил, другой упустил, твое время пришло, но лучше не зли меня, сделаешь все как следует – награжу, не сделаешь – башку снесу, глазом не моргну.

Как изловил и добил его хитрец Алеша, никто не знает, не ведает, но свиста Соловья больше не было нигде слыхать. Но и Лихо от них отступило, когда богатырь вернулся с победой назад.

На радости такой занял он место сгинувшего воеводы Странника, и снова жизнь дальше свои чередом потекла. То лето мирным было, если не считать таких вот поединков, а потом пошло-поехало.

Глава 4 Как гуси кота спасали

Мы с вами уже знаем – ведаем из прошлых сказок, что по велению и хотению Яги был отравлен учений кот Баюн в царский дворец на исправление. Чтобы хлебнул он царской жизни немного, да и понял, что вовсе она не сахар, научился лес и его духов ценить.

Наказание, надо сказать приятное, но только на первый взгляд. Мы уже видели, как обращался наш царь с Соловьями-вредителями, с богатырями – защитниками, не лучше было тут и коту, да еще говорящему. И не просто говорящему, а и сказки рассказывающему.

Только заведет кот свою сказку в минуты затишья, когда никто не нападал на нашего царя, а тот его перебивает. И все ему не так, и все не этак, то кажется ему, будто кот злодеев возвышает, то героев да и его самого унижает. Хоть про него никаких сказок не рассказывал сроду Баюн. В сказках совсем другие цари были, но все на свой счет Горох принимал, словно он пуп земли.

Плюнет тогда кот, да и давай рассказывать про духов и животных разных. Это уже новые последние сказки из заповедного леса. Они-то самыми обидными показались не только для царя Гороха, уж точно про него были, но и для кота нашего. Тут он уж сам смолкал и пытался увильнуть куда-то от таких сказок. Да не отпускал его царь Горох, велел сторожить кота, глаз не спускать. А так как воинам своим он мало доверял, то еще и ворон царских приставил и указ высочайший издал, чтобы глаз не смыкали ни днем, ни ночью. И псы сторожевые тут как тут. Собак этих царских кот совсем не любил, свирепые они были, злющие.

Потому о свободе, которая дорога любому коту, а ученому особенно, Баюн наш только мечтать и мог.

В те горькие дни и понял он всю силу наказания, которое для него Яга определила. Только никак решить не мог, совсем ли она его добить хочет или решила проверить, насколько он хитер и сможет ли сбежать от царя Гороха, как это сделал ее любимый кот Макар. А если это простой кот Макар смог, то ему сам Велес велел.

Только с другой стороны, он то был обычным, и вряд ли Горох его так охранял. А Баюн ученый, единственный, вот за ним только глаз и глаз нужен.

Но если все усложнялось, то и заслуг его, когда сбежит, больше будет.

Пленный кот тяжело, почти обреченно вздохнул, в это он верил меньше всего. Но все-таки верил, ведь она, эта вера и надежда последней, как известно, помирает.

Так гулял несчастный кот, и попался ему наш гусенок. Тот никаких царских указов не слышал, да и вообще слыл птицей вольной и очень упрямой. Хотя и был он одинок и неприкаян.

– И что это ты так печалишься? – спросил он у кота.

– Да замучил меня твой царь, – вырвалось у кота.

Баюн был неосторожен, и не думал, что тут и подслушать могут. Во дворце ведь ушей еще больше, чем в лесу было.

– Он такой же мой, как и твой, – огрызнулся гусь

Но, видя, что кот даже не мяукает в ответ, он не стал продолжать издеваться над несчастным пленником.

А кот и не знал, что Яга послала гусенка туда, где он жил, только для того, чтобы помочь коту освободиться. И он шкурой свой рисковал. Если бы его обнаружили наша любимая Кикимора, не получившая его назад, то и не снести бы ему голову. Но у Кикиморы была куча важных дел, и гусенка она пока не обнаружила. А вороны, за котом следившие, видно ничего не ведали, или так она им досадила, что ябедничать они не собирались. Опять же птичья солидарность помогла. В общем, оказался наш гусенок лазутчиком во вражеском стане, и только и думал, как спасти кота, коли стало ему тут так тошно жить.

Гусенок понимал, что ворон много, и от спокойствия их не останется и следа, если они поймут, что гусь их одурачить собрался. Да что ему делать, если не рискуешь, то и кота тебе не видать, и Яга будет считать тебя никчемный гусем. А ему очень хотелось прославиться, стать другом для кота и помощником для Яги.

Они отошли подальше к царскому пруду. И гусенок свой разговор и затеял:

– А говорили мне, что ты усыплять можешь сказками да взглядом своим.

– И что с того, тебя бессонница мучает? – огрызнулся кот.

Он был почти уверен, что гусь над ним издевается.

– Я сплю хорошо, а вот другие птички тебя сторожат, глаз не смыкают, а им тоже отдых нужен.

Наконец, медленно, но до Баюна стало доходить, что от него гусь требует. Он даже разозлился, когда понял, что гусь значительно умнее и хитрее его оказался – вот до чего дожил.

Так медленно, но они двигались к общей цели. И он уже догадывался, что можно примерно сделать и как получить свободу.

Глава 5 Поймай кота, если сможешь

Когда на этот раз царь Горох начал капризничать, и обвинять кота черт знает в чем и снова жаловаться на свою судьбу, кот выгнул спину, развернулся и пошел прочь.

Царь оторопел от такого наглости и непочтения, и понял, что тот, как и Илья, от рук отбился. Звери вообще очень похожи на людей и перенимают у них самые дурные привычки, особенно те, что рядом с царями живут.

И подумывал уже Горох, что надо его вместе с Ильей снова в подпол посадить, чтобы охладился и подумал, как дальше жить. Но потом поразмышлял немного, и отказался от этой идеи. Воинов у него много, а кот только один, кто же ему потом сказки рассказывать станет? Таких котов и не найдешь больше. Даже его кот Макар сбежал, этот только и остался, надо с ним терпимее быть, без него-то станет еще хуже, к гадалке ходить не надо.

Царь знал, да забыл, что добрыми намерениями дорога прямо в Пекло и стелется. Но пока кот не давал повода для того, чтобы он в нем усомнился, и все спокойным казалось.

Царь Горох, правда, в тот вечер без очередной сказки про глупого и капризного царя остался, но всякое бывает – то густо у них, то пусто.

Гусенок уже ждал кота под столетним дубом. Вороны отдыхали, пока кот во дворце при царе оставался. А он между тем незаметно и бесшумно выскользнул раньше срока, как привидение прошел в сад и начал чары свои по миру разбрасывать.

Но то ли кот перестарался немного, то ли вороны потеряли бдительность и обессилили, пока его охраняли, только стали они, как подкошенные, в траву валиться. Гусенок, едва успевал бегать и собирать их в одно место – в небольшую ямку. Она около того дуба после удара молнии Перуна и образовалась.

Когда вороны все были усыплены и собраны, гусенок бросился к коту, все еще невидимому, для своих охранников, на случай если парочка птиц где-то затерялась и замешкалась. И только когда гусенок тихо зашипел, убедившись, что опасности нет никакой, только после этого кот и выбрался из своего укрытия.

Орел, который поблизости не случайно оказался, а с гусем вместе пожаловал, и утащил кота, словно цыпленка. Так, что ни одна живая душа, кроме Банника, не смогла бы его обнаружить. Тот вышел из своей бани воздухом подышать. И увидел он такую картину. Орел кружил над царским парком и в когтях у него был кто-то, а по земле гусь удирал. Да так быстро лапами перебирал, что за ним не угнаться было даже Баннику, хотя он гнаться и не собирался.

Какая необходимость? У царя столько гусей, что одним больше, одним меньше – невелика потеря, а он ноги бить ну никак не хотел.

Но Баннику интересно было, кого это орел с царского двора стащил, этого он рассмотреть не мог, а потому разозлился сильно.

№№№№

Царя Гороха мучила бессонница, и он вышел во двор погулять. И как-то подозрительно тихо было вокруг. Сначала он не понял даже, что его смущает, а потом догадался, что это вороны куда-то пропали, все до одной. И тогда еще тревожнее стало на душе. Не могли же они разом улететь.

Разбудил царь-государь всех слуг своих верных, и стал их посылать ворон искать. Они сначала и не поняли даже, чего он от них хочет, а как поняли, то чертыхаться стали. Где такое видано, чтобы умаявшихся людей поднимали среди ночи и гнали во тьму кромешную только потому, что царь не нашел своих ворон? И зачем они ему в такой час понадобились?

Но первый из слуг, самый прыткий и услужливый, уже добрался до той самой ямки, куда молния попала. Там пропажу и обнаружили.

И вот уже все они сошлись над тем овражком. Вороны стали пробуждаться, приходить в себя. Они заорали пронзительно, и стали возмущаться коварству колдуна, и не понимали никак, какой это чародей с царскими птицами такое сотворить осмелился.

Слуги переглядывались, и только царь махнул рукой. Ему одному все ясно да понятно было.

– Вот Баюн, вот наглец, а я – то думаю, что это он так гордо ходит и нос от царя своего воротит. И он умудрился сбежать от меня, все своего царя побросали, даже у кота ученого ни стыда, ни совести не осталось, а что про других говорить.

Царь помолчал немного, переводя дыхание, а потом крикнул воронам яростно:

– Догнать и заклевать вмиг.

– Не разгоняйтесь шибко, его орел унес, – услышали они все голос Банника, тот хоть и невидим, но тут оставался.

– А ты, почему не остановил и не отбил кота? – кинулся царь Горох на Банника.

– Да с каких это щей, я только сейчас понял, что он кота спер, а так разве на такой высоте разглядишь. Да и с орлами биться, это пусть Добрыня или Илья старается, не Банника это дело.

Вороны уже поднимались и летели куда-то во тьму. Но никто не верил в то, что им удастся найти и вернуть назад кота. За давно улетевшим орлом воронам точно не угнаться.

Так, на всякий случай можно было полетать немного и крылья размять, да гнева царского не слушать

№№№№№

Вороны кота нашего с орлом, конечно, не догнали, кто бы сомневался.

Но небольшое происшествие с котом в тот вечер все-таки приключилось.

Когда орел подлетал вместе с ним к заповедному лесу, Соловей так свистнул, что орел немного ориентацию и потерял. И кот из лап его выпал. Ему не в первый раз было лететь с высоты. Он был уверен, что летит прямо в заповедный лес, но на самом деле все не совсем так оказалось. Отклонился он от леса порядком. И хорошо, хоть не на царский двор назад улетел, но до леса ему, как выяснилось, лапы побить еще придется немало. Но это были уже мелочи, главное, от царя он был значительно дальше, чем от заповедного леса, да и не гнался за ним никто.

Так история с перевоспитанием Баюна на царском дворе и закончилась.

Но когда заканчивается одна история, обязательно начинается другая, это уж как пить дать.

Глава 6 Горыныч летит по следу

И с того самого вечера рокового, когда кот Баюн тайно усыпил ворон и сбежал без всякого сожаления от царя Гороха, и орел его утащил в неизвестном направлении, он шел в заповедный лес.

А думал кот, что тут без Яги наверняка не обошлось. Откуда мог гусь взяться, и рисковал собственной жизнью. Он-то помнил, как Кикимора за ним охотилась. Только все вместе духи и смогли его у нее отбить. Но он пошел за ним, подсказал, что делать надо.

В расстройстве Баюн и забыл, что у него еще остались чародейские силы. И если бы гусь ему не намекнул, то так бы о том и не вспомнил вовсе. Но он не знал, злиться на Ягу или радоваться, что старуха его в беде не оставила, хотя сама в ту же беду однажды и толкнула. И все потому, что норов у него был крутой. А его вечный соперник кот Макар ей просто понравился больше, спокойнее с ним и надежнее оказалось жить рядом. И кто бы мог подумать, что сама Яга его сказки и обаяние променяет на сомнительный покой этого подхалима. Но променяла, и он за это чуть жизнью не поплатился. А что, и упасть мог в болото гиблое, и потонуть, и ни один Болотный бы его не вытащил, когда этот свистун свист поднял. Конечно, он, когда летел, под лапы смотрел, но ведь в полете всякое случиться может.

Вот с такими мыслями и шел Баюн в сторону заповедного леса. Ему чаще всего черти местные попадались. У них он дорогу не спрашивал. Черти есть черти, пошлют туда, откуда еще дальше добираться будет, а вот с Лешими и с волками говорил кот с огромным удовольствием.

№№№№№№

А царь Горох в те роковые дни загрустил пуще прежнего. И так ему хотелось сказку Баюна послушать, любую, без разбора, что мочи никакой у него не было. Он старался вспомнить те, которые тот прежде рассказывал, да ничего припомнить не мог. Тогда о своем думал царь, а то перебивал кота и вмешивался в происходящее. Разве при таком внимании запомнишь что.

Царь ругал писца нехорошими словами за то, что тот ничего не записал. Как будто тот приказа не исполнил, а ведь Горох ему и не приказывал ничего такого. Конечно, если бы какие-то тайные записи появились, он бы обрадовался и даже наградил писца, но не было никаких тайных записей. Писец труслив или осторожен был, это с какой стороны посмотреть.

Исчез кот Баюн, а с ним и сказки исчезли. Всем известно, что сожалеть мы начинаем о чем-то только после того, как это все потеряем. И что уже кулаками махать, надо только кота добрым словом помянуть да и забыть. А вот это и было для обидчивого царя труднее всего.

А так как воинам его в те дни делать было нечего, то и отправил их царь Горох в разные стороны с одним приказанием, разыскать и вернуть кота Баюна, и за это награды немалые он им обещал.

Добрыня вместе с остальными на поиски отправился. У него в последнее время такое правило золотое было – куда бы ни ехать, лишь бы подальше от царя Гороха быть. Кот так кот, надо искать – будем искать.

Ехал он неторопливо, песни напевал, которые Баян на пиру им пел. Память у него была хорошая. Вот и пел он теперь от всей души. А когда увидел речку, то скинул одежду, да и отправился помыться немного. Ведь еще неизвестно, когда следующая река будет. А чистым быть всегда приятнее.

И когда вылез богатырь на берег, радуясь жизни, то Змей Горыныч прямо перед ним и нарисовался.

Змей уже давно на берегу сидел и думал, что сейчас богатыря убить проще всего, утопить одной лапой и все дела. Но он помнил наказ Яги, что поединок должен быть справедливым. Сам Велес за всем этим следит внимательно, и за хитрости свои Соловей был прибит, и у Гороха на дворе оказался. Правда, потом, когда сбежал, он им всем говорил, что хотел, чтобы богатырь его на своих руках на царский двор оттащил. Но Горыныча не обманешь, у него шесть глаз, и видел он хорошо, что и как на самом деле происходило.

Богатырь оторопел, потому что он был мокрый, голый и без всякого оружия, вот в чем беда-то главная.

– Можешь считать, что ты победил меня, – вдруг заявил Змей, только сегодня день тяжелый, не стану я тебя убивать. Не хочу и не буду.

Добрыня ничего не понимал из всех этих странных речей. Ясно ему было одно, еще пока он в реке был, стоило Змею только дунуть, плюнуть, и он бы уже на дне с русалками обнимался. Но тот сидел, смотрел на него и лапами не шевелил – вот чудеса чудесные.

А вороны уже стали каркать, что Добрыня Змея победил, но отпустил. И то ли хвалили они, то ли позорили, это кто и как поймет. Но одно было ясна, от такого карканья и в погреб можно угодить. Илья из-за Соловья до сих пор там прохлаждается, никак назад вернуться не может. А с царем говорить бесполезно, он и слушать о богатыре не хочет.

Потому и вороны и Горыныч либо не ведали, что творят, либо, наоборот очень хорошо даже это понимали.

– Я у тебя в долгу, коли ты меня живым отпустил, – продолжал издеваться Горыныч. – Когда Баюна изловишь, тогда и рассчитаемся.

Промолчал богатырь. Так вот все может перемениться, только что жизни радовался, а теперь он готов был рвать и метать и едва сдерживал свой гнев праведный.

Если судить по намекам Горыныча, то не поймать им Баюна. Но и у него самого такое же предчувствие было – а раз оба об одном думают – сбудется.

№№№№№№

В тот момент, когда богатырь уехал, а Горыныч раздумывал, куда ему лететь и как еще развлечься, Яга в своей ступе и приземлилась рядом с ним.

– Ты здесь развлекаешься, пока мы кота спасаем. Будь твоя воля, ты бы его второй раз сдал, – не унималась она.

– А я виноват, что наш царь Горох его так полюбил, что ни ест, ни пьет – без вашего кота тоскует.

– А с каких это пор тебя настроения царей волнуют? – дивилась она

– Да и не волнуют, скучно мне, подраться из-за твоего Велеса не с кем. Пакость какую сотворить хочу, и останавливаюсь, удерживает что-то.

Внимательно его Яга слушала, глаз с него не спускала. И вроде с юмором у Горыныча не очень было, но если он шутит, то странные шуточки у него, дурацкие какие-то. Но ничего она не сказала больше, только рукой махнула, да и полетела прочь. Чем бы дитя ни тешилось, даже если оно было таким огромным и трехголовым, для Яги-то все равно дитя. Никто не пострадал пока, кот вернулся, о чем еще можно было Яге нашей мечтать?